Вот уже более ста лет роман "Овод" волнует многие поколения читателей, но встречен он был по-разному. Пуританская Англия отнеслась к нему сдержанно. В Америке он вызвал бурю возмущения своим антирели
Вот уже более ста лет роман "Овод" волнует многие поколения читателей, но встречен он был по-разному. Пуританская Англия отнеслась к нему сдержанно. В Америке он вызвал бурю возмущения своим антирели
Первая книга трилогии об Артуре-Оводе, бесстрашном борце за свободу Италии, чье имя стало символом мужества и несгибаемой воли. Его предали люди, которых он любил больше всего на свете. Его презира
Первая книга трилогии об Артуре-Оводе, бесстрашном борце за свободу Италии, чье имя стало символом мужества и несгибаемой воли. Его предали люди, которых он любил больше всего на свете. Его презира
"Сними обувь твою" - последний роман великой Войнич из ее легендарного цикла об Оводе. На сей раз главной героиней выступает его прабабка - гордая, независимая, романтичная красавица Беатриса Тэлфо
"Овод" — роман о бесстрашном борце за свободу Италии, чье имя стало символом мужества и несгибаемой воли. Его предали люди, которых он любил больше всего на свете. Его презирали и считали предателе
Первая книга трилогии об Артуре-Оводе, бесстрашном борце за свободу Италии, чье имя стало символом мужества и несгибаемой воли. Его предали люди, которых он любил больше всего на свете. Его презира
Первая книга трилогии об Артуре-Оводе, бесстрашном борце за свободу Италии, чье имя стало символом мужества и несгибаемой воли. Его предали люди, которых он любил больше всего на свете. Его презира
"Сними обувь твою" - последний роман великой Войнич из ее легендарного цикла об Оводе. На сей раз главной героиней выступает его прабабка - гордая, независимая, романтичная красавица Беатриса Тэлфо
"Прерванная дружба" — второй роман легендарной трилогии Войнич о ее любимом герое — Артуре-Оводе, яростном и непреклонном борце за независимость и свободу угнетенных народов. В книге "Овод" Артур р
Второй (и наиболее известный после легендарного "Овода") роман Войнич. Здесь она внешне делает уступку классической поздневикторианской прозе, копируя некоторые ее стилистические аспекты. Однако в
