Майерс Александр

Династия. Кукловод

На горизонте возникают новые игроки. Неизвестный кукловод плетёт свои интриги, грозя развязать гражданскую войну в Российской империи. Два могущественных рода готовы столкнуться, а я оказываюсь в центре конфликта, ведь во мне течёт кровь и тех, и других.Каждый шаг – это риск, каждое решение – игра на выживание. Я не могу позволить врагам одержать верх, но как защитить своё будущее, когда кровь требует выбрать? Каждый ход становится всё важнее, и в этой игре я должен доказать, что не стану пешкой в чужих руках. Увидим, кто из нас лучший кукловод…Моя история продолжается, и я готов сразиться за своё место среди тех, кто играет судьбами других.

Династия. Кукловод

Глава 1

Гвардейцы Череповых идут на меня. Выставив руку, я железным тоном приказываю:

— Стоять!

Тон моего голоса заставляет бывалых солдат вздрогнуть и остановиться. Обводя взглядом, стоящих передо мной полукругом гвардейцев, я спрашиваю:

— Кто командир?

— Здесь я отдаю приказы! — верещит Виктория.

— Сомневаюсь, — вонзая в неё взгляд, отвечаю я. — Кто ты вообще такая? Изгой своего рода и супруга покойного наследника. У тебя нет никакого права отдавать им приказы. Кто офицер?

— Я, — глухо отвечает один из бойцов, делая шаг вперёд.

— Имя? — спрашиваю я.

— Николай.

— Не слушайте его! Что вы творите⁈ Схватите и убейте его! — кричит Виктория.

— Рекомендую не выполнять этот приказ, — спокойно говорю я. — Вряд ли кто-то из вас хочет, чтобы на вас и ваши семьи обрушился гнев Династии и рода Грозиных.

Дав гвардейцам такую пищу для размышлений, я продолжаю:

— Я не убивал Сергея и не убивал Альберта Олеговича. У меня при себе нет яда, о котором говорит Виктория. Кого из вас она подкупила, чтобы подкинуть мне флакон?

Я по очереди заглядываю солдатам в глаза и замечаю, как взгляд одного из них мечется в сторону, избегая моего. Кивнув на него, я говорю:

— Николай, обыщите своего подчинённого. Потом можете обыскать меня. А лучше сделайте это одновременно, чтобы все увидели правду.

— Почему вы его слушаете? — уже не сдерживая истерики, вопит Виктория. — Дай сюда!

Она выхватывает пистолет из кобуры одного из солдат и направляет его на меня.

В следующий миг раздаётся выстрел.

Я невольно вздрагиваю, но пуля уходит в потолок. Николай успел перехватить руку Виктории и дёрнуть её вверх.

— Ваше сиятельство, так нельзя, — говорит он.

— Отпусти меня, сволочь! Как ты смеешь меня трогать⁈

Вырвав у неё пистолет, Николай цедит:

— Господин Грозин прав. Вы не имеете права отдавать нам приказы. Я пошёл за вами лишь потому, что вы сказали, будто князя хотят убить. Теперь я сомневаюсь в том, что это правда, — повернувшись к солдату, на которого я кивнул, офицер приказывает: — Обыскать его. Я обыщу господина Грозина. Вы двое — следите, чтобы её сиятельство не натворила глупостей.

— Господин капитан, у меня при себе ничего нет… — лепечет гвардеец.

— Тогда какого х*я ты так побледнел? Брось оружие.

Солдат, склонив голову, бросает автомат на каменный пол. Громкий лязг звучит, как удар колокола. Отступив на шаг, гвардеец поднимает руки и говорит:

— Ладно, я признаюсь. Виктория Романовна попросила меня подбросить вот это во время обыска наследнику Грозиных.

Он достаёт из кармана стеклянную ампулу, в которой видны капли прозрачной жидкости. Не знаю, что это за отрава, но подозреваю, именно она стала причиной скоропостижной смерти Альберта Олеговича. Да, он был серьёзно болен, но по заверениям Сергея, должен был продержаться ещё хотя бы несколько месяцев.

Воцаряется тишина. Все смотрят на Викторию, лицо которой искажено гневом.

— Ваше сиятельство, это лучше объяснить, — говорит Николай, крепче стискивая автомат.

— Я не собираюсь объясняться передо тобой, простолюдин! — бросает она.

— Тогда объяснись передо мной. Потому что выглядит всё так, будто это вовсе не я отравил князя, — говорю я, однако всё же избегаю прямо обвинять Викторию. Бросаться подобными заявлениями слишком опасно, тем более, когда стоишь один в окружении вражеских солдат.

Раздувая ноздри, Виктория всё же выдавливает:

— Я узнала, что ты приехал, и сразу поняла, что ты собираешься сделать!

— Я похож на идиота? — сведя брови, интересуюсь я. — Приехать в дом враждебного рода и отравить главу прямо в его постели, когда вокруг столько солдат? Но ладно, допустим. При чём здесь ампула, которую вы просили подкинуть?

— Я знаю, что ты убил его! Ампулу попросила подкинуть затем, чтобы не затягивать, и сразу прикончить тебя!

— А как вы узнали, каким ядом я якобы собираюсь убить князя Черепова? Не очень похоже на правду, не так ли? — говорю я и поворачиваюсь к офицеру. — Николай, я тоже не могу отдавать вам приказы. Но советую прислушаться: немедленно вызовите врачей. Обязательно тех, что раньше никогда не осматривали Альберта Олеговича. Пусть проведут анализы и скажут, был ли он отравлен и чем. Сохраните ампулу. И просмотрите записи с камер наблюдения, чтобы увидеть, кто и когда сегодня утром входил в покои князя.

— Мы всё так и сделаем, — кивает тот.

— Я бы с радостью вам помог, но увы, не имею права вмешиваться во внутренние дела Череповых, — говорю я, взглянув на Викторию.

Её уже буквально трясёт от злости. Несколько минут назад она торжествовала и думала, что сможет убить меня. Теперь всё изменилось, ей самой грозит обвинение в убийстве князя.

А ещё она наверняка понимает, что князь вполне мог завещать мне титул, как последнему мужчине из рода Череповых. Ведь даже если у неё нет доказательств, я уверен, она знает, что я — сын Сергея. Это же она рассказала князю Черепову о возможном побеге моих родителей.

Виктория молчит. Я будто вижу, как сотни обжигающих мыслей проносятся в её голове, но ни одну из них она не смеет озвучить.

— Я не обвиняю Викторию в убийстве, но, думаю, теперь уже понятно, что я здесь тоже ни при чём. И у вас нет права меня задерживать, — говорю я.

Николай, посмотрев на меня исподлобья, кивает и громко приказывает:

— Отпустите его людей! Ваше сиятельство, вы свободны.

— Что ты творишь, недоумок⁈ — Виктория бросается на него с кулаками. — Грозин наш враг! Ты не можешь отпустить его!

— Могу и отпущу. Я не собираюсь начинать войну, — твёрдо говорит офицер, не обращая внимания на её удары.

— Ты приносил клятву роду Череповых! Я ношу эту фамилию! — Виктория отступает, прижимая к груди ушибленные о броню Николая руки.

— Поэтому я до сих пор не арестовал вас. Хотя в вас нет ни капли крови рода, которому я служу, — парирует Николай и снова смотрит на меня: — Александр, уезжайте. Я прикажу, чтобы вас сопроводили до границы владений.

— Спасибо, — я киваю и направляюсь к выходу из комнаты.

Я мог бы прямо сейчас объявить о решении Альберта Олеговича и заручиться поддержкой Николая — у этого гвардейца явно мозги на месте. Мы бы вместе нашли человека, с которым я говорил по телефону, и которого упоминал перед смертью князь. Дальше осталось бы сделать лишь тест ДНК и всенародно объявить себя новым князем Череповым — никто не посмел бы оспорить моё право, подтверждённое кровью и приказом покойного.

Но я не могу так поступить по нескольким причинам. И поэтому ухожу.

Виктор и Матвей поднимаются с пола. Оба слегка помятые, с парой свежих ссадин на лицах, но в целом невредимые. Вик, поправив куртку, протягивает ладонь:

— Наше оружие.

Гвардейцы Череповых нехотя возвращают им с Матвеем пистолеты, и мы направляемся вниз.

— Что это было? — негромко бормочет Вик, поравнявшись со мной.

— Интриги, которые ты так любишь. На сей раз не обошлось без жертв.

— Эта сука что, решила захватить власть в роду Череповых?

— Похоже на то. Но теперь ей это не удастся.

— И кто станет их князем? У них ведь не осталось мужчин.

Животрепещущий вопрос, на который я не знаю, как ответить.

— Временно будет княгиня. Только вряд ли Виктория, скорее всего, титул примет сестра Сергея, — отвечаю я. — Что будет потом, неизвестно.

— А война?

— Трудно сказать. Если ты не знаешь, то воевать стремятся не Череповы, а их вассалы. Так что неизвестно…

Пока мы выходим из поместья, я вижу, как весть о смерти князя распространяется, будто лесной пожар. И до этого здесь царила суматоха, а теперь наступает настоящая паника.

Надеюсь, они смогут взять это под контроль. Иначе род и правда не выстоит — обстановка на самом деле критическая. Вассалы, узнав о смерти Альберта Олеговича, с большой вероятностью начнут борьбу за то, кому быть новым князем. Череповы могут получить войну с вассалами, лишиться и титула, и места главного рода в клане.

Могу ли я это предотвратить? С какой-то долей вероятности да, могу. Если поступлю так, как просил покойный князь. Но как в этом случае отреагируют Грозины, даже представить не берусь. Не думаю, что дедушка захочет разговаривать со мной после того, как я объявля себя главой враждебного рода. Раздор между кланами не просто продолжится, он станет ещё более острым.

Только кто сказал, что я хочу менять фамилию и становиться князем Череповым? Я не хочу. Меня вполне устраивает стать в будущем князем Грозиным. А на место князя Черепова есть другой кандидат, который пока что не появился на свет…

При условии, конечно, что у меня родится именно брат, а не сестра.

* * *

Большой Кремлёвский дворец, кабинет императора всероссийского. В то же время.

Григорий и Алексей сидят в креслах и молчат, ожидая прибытия императора. Когда дверь, наконец, открывается, они одновременно встают и кланяются.

— Добрый день, ваше величество, — произносят почти в голос.

Император, светловолосый мужчина средних лет, молча проходит мимо и занимает место за столом. Оглядев посетителей, он жестом позволяет им сесть и только затем говорит:

— Здравствуйте, господа. Итак, чем могу помочь?

— Сергей Алексеевич, я думаю, что вы уже в курсе ситуации. В Рязани был убит наследник рода Череповых, их клан считает, будто мой внук Александр устроил покушение. Но я клянусь вам честью, что это не так, — произносит Григорий.

— О вашем внуке в последнее время много слышно. Даже до меня доходят слухи. Почему вы никак не урезоните мальчишку? — скучающим тоном спрашивает император и тут же, не дождавшись ответа, задаёт новый вопрос: — Он сын вашей дочери Анны, не так ли?

— Да, ваше величество. Мы…

— Я хорошо помню Анну. Невероятно красива. Жаль, что её судьба оказалась незавидной. Родить бастарда, стать изгнанницей… Знаете, Григорий Михайлович, если бы я не женился так рано, то вполне мог бы попросить руки вашей дочери.

— Это была бы честь для нашего рода и для меня лично, — кивает князь. — Однако мы прибыли поговорить не о прошлом, а о будущем.

Вздохнув, император спрашивает:

— Чего именно вы от меня хотите?

— Назревает война между кланами. Мы просим вас немедленно вмешаться и остановить её до того, как польётся кровь.

Сергей Алексеевич складывает пальцы домиком и задумчиво глядит поверх собеседников. В молчании проходит минута, а затем император, цокнув языком, говорит:

— Воевать между собой — священное право дворян. Как я могу вам мешать? Если обстановка станет слишком напряжённой, то я всегда могу закончить ваш конфликт.

— Вы можете закончить его сейчас, издав всего один указ. Зачем позволять людям гибнуть, рушить семьи, наносить урон экономике страны?

— Следуйте правилам, чтобы свести ущерб к минимуму. Никаких боевых действий в населённых пунктах, никакого разрушения промышленных объектов… Вы и сами всё знаете, — император вяло взмахивает рукой.

— Ваше величество, — с нажимом произносит князь Грозин. — Вы уверены, что осознаёте масштаб будущей войны? Будут участвовать десятки дворянских родов, и миллионы солдат. Это настоящая гражданская война, разве мы можем допустить подобное?

— Правила, о которых вы говорите, хороши на бумаге, — поддакивает Алексей. — Но на земле всё происходит иначе. Мой брат прав. Это будет крупная гражданская война, трагедия для империи.

Сергей Алексеевич недовольно морщится и говорит:

— Ваш род и род Череповых враждуют уже многие годы. Может быть, у вас наконец-то получится закончить эту вражду. Сделаем так: я издам указ об ограничении численности войск и недопустимости…

— Это не поможет! — взрывается Григорий. — Вы что, нас не слышите⁈ О чём вы думаете, когда позволяете начаться этой войне⁈

— Не забывайте, с кем говорите, князь, — холодно отвечает император. — Я прекрасно осознаю последствия и считаю, что Россия с ними справится. Будет сделано всё возможное, чтобы снизить ущерб, а если я увижу, что масштаб становится недопустимым — война будет остановлена. Сейчас, если дворяне хотят сразиться — пусть сражаются. Разговор окончен.

С этими словами он поднимается и направляется к выходу из кабинета. Грозиным ничего не остаётся, кроме как тоже встать и проводить правителя поклоном. Когда он уходит, в кабинет входит лакей и встаёт у дверей, всем видом показывая, что посетителям тоже пора удалиться.

Выйдя из Кремля, братья направляются к машинам.

— Что думаешь? Будем воевать? — спрашивает Алексей.

— Я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось, — звенящим от ярости голосом говорит Григорий. — Ты тоже постарайся. У тебя много знакомых в политике. Надави, подкупи, угрожай — что угодно. Если император готов убить сотни тысяч, а то и миллионы людей, чтобы ослабить наш клан и Династию, то я к этому не готов.

— Не думай, что император так глуп и готов допустить гражданскую войну. Где надо, имперские войска возьмут города и промышленность под свою защиту. Романов позволит воевать нам только так, как сам того захочет. Ты прав, его цель именно в том, чтобы ослабить клан, и не только наш. Поэтому можно ждать, что спецслужбы правительства будут тайно подогревать войну, — мрачно говорит Алексей.

— У тебя что, нет связей в имперской службе безопасности? Сделай что-нибудь!

— Сделаю. Поэтому немедленно поеду в министерство. Увидимся позже.

Пожав друг другу руки, братья прощаются и садятся в разные машины, а затем разъезжаются.

По дороге в поместье Григорий немного успокаивается. Новости поступают если не хорошие, то хотя бы нейтральные. По крайней мере, кроме стычки Медведевых и Вронских, стрельба больше нигде не началась.

Вернувшись в поместье, князь спрашивает у дворецкого:

— Где Александр?

— Господин наследник уехал, — с поклоном отвечает дворецкий. — Он взял с собой только двоих людей и не сказал, куда направляется.

— Что? И моя гвардия так просто его выпустила⁈

— Александр Сергеевич приказал им так сделать. Солдаты не посмели ослушаться приказа наследника.

— Да вашу ж мать, — рычит Григорий и достаёт телефон, чтобы позвонить внуку.

Но в этот момент ему самому звонит Ромэн. Князь тут же берёт трубку:

— Алло?

— Ваше сиятельство. Князь Черепов скончался. Есть вероятность, что его убили, — ровным, как всегда, тоном говорит Ромэн.

Несколько секунд Григорий осмысливает эту новость, а потом хмыкает и говорит:

— Он ведь и так был при смерти. Зачем кому-то его убивать?

— Здесь начинается самое интересное, князь. Вряд ли вам понравится то, что я сейчас скажу…

— Да говори уже!

— Александр был там.

— Где? — недоумевает Григорий.

— В поместье Череповых. Мой источник не знает, что случилось потом, после смерти князя, — говорит Ромэн.

Князь вдруг чувствует, как холодеют руки, и всё тело покрывается мурашками.

— Какого чёрта он там делал? — тихо произносит он.

— Не знаю, ваше сиятельство. Наверное, лучше вам самому у него спросить.

— Узнай, где он и что с ним. Немедленно, — приказывает Григорий.

— Да, князь.

Положив трубку, Григорий проводит рукой по бороде и тяжело вздыхает. Он окончательно перестаёт понимать, что происходит, и какую игру ведёт его внук, которого он сделал наследником.

Александр, оказывается, ещё сложнее, чем думалось князю…

Поднявшись на второй этаж, он направляется к комнате, где расположилась Анна. Он стучит в дверь, и дочь спрашивает:

— Кто там?

— Аня, это я. Открой, пожалуйста.

— Папа, я… прости, я плохо себя чувствую, — сиплым голосом отвечает Анна.

— Это важно. Саша заходил к тебе перед отъездом? Он сказал, зачем отправился в поместье Череповых?

— Куда он отправился⁈

Григорий слышит шаги и щёлканье замка. Когда он видит дочь, его сердце обрывается. Лицо Анны опухло от слёз, глаза красные — она выглядит так, будто рыдает весь день.

— Что такое, дочка? Что-то с Александром? — он хватает её за плечи. — Ты знаешь что-нибудь? Не молчи!

— Н-нет, — мотает головой она. — Я ничего не знаю. Зачем он поехал к Череповым?

— Тогда почему ты плачешь? — пропустив вопрос мимо ушей, спрашивает князь.

— Я… — Анна громко сглатывает, — переживаю из-за всего происходящего.

— Ты никогда не умела врать, — хмурится Григорий. — Что случилось?

— Ничего, — дочь прячет глаза.

Помедлив, Григорий снова спрашивает:

— Значит, он не сказал тебе, что собирается к Череповым?

— Нет. Зачем он поехал туда? Он что, решил поговорить с князем и сказать, что это не он убил… наследника? — на последнем слове голос Анны так вздрагивает, что князя будто молнией прошибает.

Он вдруг вспоминает, как выглядел покойный Сергей Черепов. Светлые волосы, голубые глаза. Он вспоминает, что Сергея изгнали из рода вскоре после того, как родился Александр, и как поспешно была заключена его свадьба с Викторией Жаровой.

Теперь, когда князь думает об этом в таком ключе, ему всё становится понятно.

— Чёрт меня подери, — хрипло произносит он. — Аня. Ты плачешь из-за Сергея Черепова? Это он, да? Это он — отец Александра?

— Нет, — тихо отвечает Анна.

— Я ведь уже сказал. Ты никогда не умела врать. Ты понимаешь, что это значит⁈ — вдруг выкрикивает он. — Александр — последний мужчина, в ком течёт кровь их рода! Это… это… я даже не знаю, как это назвать!

Анна поднимает на отца заплаканные глаза и говорит:

— Ты не совсем прав, папа, — она кладёт руки на живот. — Возможно, он не последний мужчина в их роду…

Глава 2

Удивительно, но из поместья Череповых мы действительно выходим без проблем. Патрульная машина следует за нами до границ владений на пару с жужжащим в воздухе дроном, который не скрывает своего присутствия. Когда мы выезжаем на трассу, сопровождающие отстают и пропадают из виду.

Вик облегчённо выдыхает и убирает пистолет в кобуру.

— Газуй, Матвей, — говорит он водителю.

— Едем в поместье Грозиных? — спрашивает тот, глядя на меня через зеркало заднего вида.

— Пока нет. Езжай в сторону города. Дайте мне подумать пару минут, — отвечаю я.

Мне и правда надо утрясти в голове всё случившееся и сделать хоть какие-то выводы. Пускай они будут ложными, плевать. Мне надо просто сложить картинку, чтобы успокоить разум. Для верных выводов, пожалуй, у меня всё равно не хватит фактов.

Итак, что же случилось? Последние мужчины в роду Череповых убиты, в этом нет сомнений. Моего отца достал таинственный кукловод, а вот что касается князя — похоже, здесь приложила руку Виктория.

Я уверен в этом почти на сто процентов. Доказательств нет, но и сомнений тоже. Иначе почему она вообще обвинила в его смерти меня? Как догадалась, что Альберт Олегович был именно отравлен? Если уж на то пошло, я мог убить его самыми разными способами. Ампула, которую хотели мне подкинуть, тоже о многом говорит.

Вот только это ещё не всё. Егор сказал мне, что новостные порталы Череповых опубликовали заметку почти сразу после взрыва. Значит, они заранее знали, что Сергей погибнет, и были готовы. А как сообщил доверенный человек Альберта Олеговича — с недавнего времени медиасеть Череповых контролирует Виктория…

Выходит, что и моего отца тоже убила она? Но зачем ей убивать собственного мужа? Из-за мести? Глупо. Она знала о его романе с моей матерью с самого начала. Может быть, она узнала о беременности Анны? Или Сергей сказал ей, что собирается с ней развестись, и Виктория никогда не станет княгиней?

Очень похоже на правду. Ведь я знаю, что он так и собирался сделать. Когда Альберт Олегович принял его в род, он мог сразу сообщить Виктории, что им недолго осталось быть мужем и женой. И тогда она решила: «не достанься же ты никому». А потом подумала — ну, почему бы не прикончить заодно и свёкра, и не захватить власть в роду Череповых?

Хотя… может ли Виктория быть кукловодом? Сильно сомневаюсь. Она слишком неуравновешенна для таких сложных схем, которые он проворачивает. К тому же изначально все эти схемы вели к столкновению кланов, а не к тому, чтобы Виктория стала княгиней. Да и откуда у неё может взяться столько связей и возможностей в России? Виктория много лет провела в Европе.

Зато вот её брат, князь Жаров… Вероятный кандидат. Всех его мотивов я не могу знать, но он вполне может быть заинтересован в том, чтобы Грозины и Череповы поубивали друг друга.

Я должен разобраться с этим, но не должен делать это один. Похоже, настало время взяться за то, о чём я мечтал — объединить род Грозиных.

Что может стать лучшим поводом сплотиться, чем общий враг?

Возможно, что кукловод, будь он Жаров или нет, оказал нам услугу…

Звонок телефона вырывает меня из размышлений. Только это не мой телефон, звонят Виктору. Он берёт трубку:

— Да? Здравствуйте. Да, со мной. Всё в порядке. Сейчас, — он протягивает телефон мне и говорит: — Это господин Ораж из Династии.

— Слушаю, — говорю, приложив телефон к уху.

— Рад слышать, что с вами всё хорошо, господин наследник, — не слишком-то радостным тоном произносит Ромэн. Впрочем, он всегда звучит как-то грубовато. — Ваш телефон вне зоны доступа, мы думали, что-то случилось. Где вы находитесь?

— А зачем вам это знать?

Похоже, мой вопрос ставит его в тупик, хоть и всего на пару мгновений. За это время успеваю убедиться, что мой смартфон разряжен.

— Я должен обеспечить вашу безопасность.

— Я в безопасности. Со мной мои люди. Да и при чём здесь вы, Ромэн? Вы работаете в Династии, а я пока что не имею никакого отношения к компании.

— В первую очередь я служу князю Грозину. Он был очень обеспокоен, когда узнал, что вы отправились в поместье Череповых, — говорит Ораж.

Решаю не уточнять, как именно князь и Ромэн узнали, что я вообще там был. Ничего удивительного. У рода и тем более у Династии везде есть глаза и уши. В том числе в доме Череповых, никаких сомнений.

— Я позвоню Григорию Михайловичу, — говорю я.

— Что случилось у Череповых? Князь действительно мёртв?

— Да. Похоже, что его убили, — помедлив, я решаю выложить, как всё было на самом деле: — Виктория пыталась обвинить меня в смерти князя, но у неё не получилось.

— Ваша удача поражает меня, господин наследник. Вы понимаете, что сунули голову в пасть тигра и только в последний момент успели её вытащить?

— Какая красочная аналогия. Только с чего вы взяли, будто можете читать мне нотации, Ромэн? Я знал, на что иду. И кстати, это внутреннее дело рода. Не Династии, — почти прямо говорю, что он суёт нос куда не следует.

Немного помолчав, Ораж говорит:

— Хорошо. Обязательно позвоните князю, он беспокоится. Вы уверены, что не нужна дополнительная охрана?

«Не из людей Династии, это точно», — думаю про себя, а вслух говорю:

— Уверен. До свидания.

— До свидания, — холодным эхом отвечает Ромэн.

— У кого-нибудь есть зарядка? — спрашиваю я, сбросив звонок.

Матвей отрицательно мотает головой. Виктор, покопавшись в бардачке и подлокотнике, отвечает:

— Нет.

— Плохо. Вик, тогда я воспользуюсь твоим телефоном.

— Конечно, какие проблемы, — пожимает плечами тот.

Дедушке я решаю не звонить. Думаю, Ромэн и так передаст ему, что я в порядке. Григорий Михайлович начнёт расспрашивать, что я делал в поместье врага, не хочу сейчас придумывать отговорки, а выкладывать правду тем более. Есть гораздо более важные задачи.

Угроза войны между кланами всё ещё остаётся реальной. Если во главе рода Череповых встанет Виктория, тогда войны точно не избежать. Она пойдёт на неё исключительно ради того, чтобы отомстить мне и моей матери. Поэтому нельзя допустить, чтобы Виктория объявила себя княгиней.

Для этого есть два способа. Первый — объявить себя князем. По многим причинам рискованно, да и в целом, я не собираюсь принимать этот титул. Только в самом крайнем случае, если не получится по-другому спасти род Череповых от уничтожения.

Ведь, как бы там ни было, я не хочу, чтобы его уничтожили. Мне плевать на их давнюю вражду с Грозиными, меня она никак не коснулась. Напротив, я видел совершенно другое — любовь между членами родов. Да и отец… Я не успел его узнать, но…

Чувствую, как в горле встаёт противный комок, и заставляю себя прогнать эмоции. Как бы там ни было, после всего случившегося я чувствую связь не только с Грозиными, но и с Череповыми.

Поэтому пока что использую второй способ не дать Виктории захватить власть. Это так или иначе нужно сделать, не ради кого-то — ради блага собственной семьи и блага России. Полномасштабная война кланов недопустима.

Звоню Егору и говорю:

— Найди мне номер телефона и адрес Галины Череповой. Срочно, прямо сейчас.

— Ох, это вы, Александр Сергеич? Я думал, Вик звонит. Хорошо, сейчас. Одну минуту…

Не вешаю трубку и жду. Из динамика доносятся громкие щелчки клавиш механической клавиатуры, и не одной. Работа в моём отделе инфоборьбы идёт полным ходом.

— Нашёл, — говорит Егор. — Скину в Хама. С вами всё в порядке? Тут инфа полезла, вас теперь и в смерти князя Черепова обвиняют…

— Кто бы сомневался, — кривлюсь я. — Ты связался со службой безопасности Династии?

— Конечно. Работаем. Их юридический отдел тоже подключился, и пресс-служба вашего рода. Только у Череповых сил не меньше. Вы не представляете, какая возня идёт в публичном поле… В Цифровое Царство даже не заглядывайте, там захлебнуться можно.

— Представляю. Спасибо, продолжайте работать, — говорю я и вешаю трубку.

Открываю Хамелеон, но приложение оказывается запаролено. Правильно, всё как Егор и говорил. Прошу Виктора ввести пароль, затем копирую номер телефона.

Она, получается, моя родная тётя. Только, само собой, не знает об этом.

Надеюсь, я успею связаться с ней раньше, чем это сделает Виктория или кто-то ещё.

— Да-да, — раздаётся в трубке мелодичный голос.

— Галина Альбертовна? — на всякий случай уточняю я.

— Да, это я, — спокойно отвечает она. На фоне слышатся детские возгласы.

— Здравствуйте, это Александр Грозин. Галина Альбертовна, нам нужно срочно встретиться и обсудить то, что происходит.

— А что происходит? — как ни в чём не бывало спрашивает она.

Твою мать, она что, ещё не в курсе? Не думаю, что я тот, кто должен сообщать ей мрачные новости, но выбора нет. Вздохнув, я говорю:

— Послушайте, вы знаете, что случилось в Рязани?

— Александр, я не понимаю, о чём вы говорите. Это связано с делами рода? Я в них не участвую. Если вы хотите что-то обсудить, это лучше сделать с моим отцом или его представителем.

— Галина Альбертовна, ваш брат Сергей сегодня утром был убит в Рязани. На следующий день после того, как его вернули в род и сделали наследником. Час назад скончался ваш отец. Вероятно, его тоже убили.

Из телефона доносится гробовая тишина. Только где-то в стороне продолжают верещать маленькие дети.

— Что?.. — шёпотом переспрашивает Галина, и её голос уже дрожит от слёз.

— Мы должны встретиться как можно скорее. Ваш род в серьёзной опасности. Если ничего не сделать, будет война между нашими кланами. Либо ваши вассалы поднимут мятеж. В любом случае вы и ваша семья под серьёзной угрозой. Нам надо встретиться, я расскажу, что вы можете сделать.

— Н-но я… я… — начинает запинаться она, — что я могу сделать?

— Расскажу при встрече. Вы в Москве?

— Д-да, я у себя…

«Зачем же ты говоришь, что находишься дома? А если я на самом деле враг? Теперь мне было бы достаточно отдать приказ, и головорезы уже через пять минут ворвались бы к тебе в квартиру», — думаю я, качая головой.

Я совсем не знаком с Галиной и почти ничего про неё не слышал. Насколько мне известно, она действительно не имеет никакого отношения к делам рода. Судя по всему, она — наивная и простодушная девочка, воспитанная в комфорте и всю жизнь ограждённая от любых неприятностей.

В чём-то похожа на мою маму. Только Анне пришлось стать сильнее после того, как она забеременела мной, а вот Галина так и осталась комнатным цветочком.

— Забирайте детей и уезжайте. Не используйте личную машину, возьмите такси. У вас есть охрана?

— Да, мне служат три гвардейца… Александр, что происходит? Мой брат и отец, правда, мертвы?

— Это личная гвардия или солдаты рода? — уточняю я, игнорируя её вопросы.

— Личная…

— Хорошо. Дайте трубку их командиру.

Слышу, как она со слезами просит кого-то поговорить со мной, при этом называя его «милый». Не понял, командир её гвардии и её супруг — одно лицо?

Через секунду в трубке раздаётся мужской голос:

— Алло. Кто это?

— Уважаемый, меня зовут Александр Грозин. Слушайте внимательно. Князь и наследник рода Череповых убиты. Вдова Сергея намерена захватить власть в роду, поэтому Галина Альбертовна под угрозой. Немедленно покиньте квартиру, возьмите оружие и смотрите в оба. Я уже сказал Галине — не используйте её машину. Вызовите такси или используйте другой автомобиль. Привезите её на встречу со мной, нам нужно серьёзно поговорить.

— Почему я должен вам верить? — спрашивает мужчина.

— Вы не должны. Но я говорю правду, потому что я не хочу, чтобы наши кланы начали войну. Виктория, наоборот, хочет. Можем встретиться в людном месте, я приеду один. Если Галина ничего не сделает, то её, вполне возможно, тоже убьют.

— И что вы хотите от неё?

— Расскажу при встрече, — я смотрю на наручные часы. — В парке Липки, через час. Сможете приехать?

Подумав, мужчина отвечает:

— Да, хорошо. Мы будем.

— Отключите этот телефон. Будьте осторожны и не доверяйте никому, в том числе гвардейцам Череповых. До встречи, — говорю я и сбрасываю звонок.

Возвращаю Виктору его телефон и откидываюсь на сидении. Взглянув в окно, вижу, что мы уже подбираемся к городской черте. Снегопад за окном только усиливается.

— Куда едем, ваше сиятельство? — спрашивает Матвей. — Сразу в Липки?

— Нет. Давай заедем ко мне домой, мне нужно принять душ и переодеться.

— Уверен, что это безопасно? — нахмурившись, спрашивает Вик.

— Война пока не началась, поэтому да. Заодно возьму зарядку для телефона и ещё кое-что. Ты привёл нашу гвардию в боевую готовность?

— Конечно. Вольгу тоже.

— Отлично. Пусть несколько ребят из Вольги отправятся в парк прямо сейчас под видом гражданских и контролируют обстановку. А ещё достань нам другую машину, эта уже засветилась. Забывать про безопасность всё же не стоит.

— Принял, — отвечает Виктор.

Скоро мы добираемся до моего дома и все трое поднимаемся в квартиру.

— Я пойду в душ, вы можете пока перекусить и отдохнуть. В холодильнике должны быть какие-то продукты. Если хотите, можете потом тоже сходить в душ, — говорю я, скидывая пиджак.

— Времени не хватит. А вот поесть не помешает, спасибо, — говорит Вик, снимая обувь и отправляясь на кухню.

Матвей следует за ним, а я захожу в ванную комнату и запираюсь на замок. Раздевшись, встаю под душ и включаю воду. Из лейки ударяет ледяной поток, и я весь покрываюсь мурашками, но не обращаю внимания. Опершись ладонями на стену, пытаюсь успокоить вихрь в груди.

С тех пор как я услышал о гибели Сергея, я так и не давал волю чувствам. Я взял их под контроль, заставил себя сосредоточиться на деле. Но теперь, когда никто не видит, я могу позволить себе выплеснуть их наружу.

Мой отец мёртв. Его убили. Прошлый Александр так долго мечтал встретить его, да и я немало сделал для того, чтобы его найти. А как только нашёл, его почти сразу отобрали у меня.

Ледяная вода стекает по лицу. Стиснув зубы, я кричу и в ярости бью кулаком по стене. Руку пронзает боль, а белый кафель перечёркивает трещина. Из разбитой костяшки течёт кровь, смешиваясь с водой и утекая в слив.

Через несколько минут, когда я выхожу из душа, я снова сосредоточен на происходящем. Я не могу себе позволить поддаваться эмоциям и должен действовать.

Захожу на кухню, откуда тянет приятным ароматом:

— Вы яйца успели пожарить? — спрашиваю у сидящих за столом гвардейцев.

— На тебя тоже сделали, будешь? — Виктор отодвигает для меня стул.

— Да, — я сажусь за стол и берусь за вилку, замечаю, что Вик косится на мою разбитую руку, но ничего не говорит.

Перекусив, мы отправляемся в парк. Вик успел арендовать другой автомобиль, и его уже доставили. Садимся внутрь и едем.

Галину нахожу на лавочке недалеко от детской площадки. С ней рядом сидит мужчина и держит за руку, а на площадке резвятся дети — три девочки, судя по всему, они все дети Галины, потому что других родителей я здесь не вижу.

Когда приближаюсь, мужчина встаёт и шагает навстречу, хмуро глядя на меня.

— Александр? — спрашивает он.

— Да. Спасибо, что согласились встретиться.

— Вы оказались правы, — бурчит он. — Как только мы выехали из квартиры, туда прибыл спецотряд Череповых. Судя по всему, с недобрыми намерениями. Нам пытались дозвониться, мы выбросили телефоны.

— Правильно сделали. Вы муж Галины, я правильно понимаю?

— Где мои манеры, — мужчина потирает лоб и протягивает мне руку. — Даниил, рад знакомству.

— Взаимно, Даниил. Вы тоже носите фамилию Черепов? — спрашиваю я.

— Нет, князь отказался принимать меня в род. Он не слишком одобрял наш брак.

— Понятно. Идёмте, поговорим. Ваша помощь тоже потребуется.

Мы направляемся к лавочке. Я сажусь рядом с Галиной, а она едва ли реагирует на моё появление. Подняв глаза, чуть не вздрагивает и спрашивает:

— Александр, это вы?

— Да. Рад знакомству, Галина Альбертовна. Мне жаль, что оно состоялось при таких обстоятельствах.

— Вы можете объяснить, что происходит? — вновь опуская глаза, глухо спрашивает она.

— Мама, мама, смотри! Я нашла шишку! — одна из девочек подбегает к нам и суёт Галине в руку еловую шишку.

— Какая красивая, — улыбается та. — Можешь найти ещё одну?

— Ты даже не посмотрела! Посмотри! — настаивает девочка.

— Я посмотрела. Очень красивая.

— Нет, ты не посмотрела! — топнув ножкой, восклицает девочка.

— Ира, иди играть. Маме нужно поговорить с дядей, — Даниил забирает шишку и настойчиво ведёт девочку обратно на площадку.

— У вас чудесные дочки, — говорю я, вдруг понимая, что они мои двоюродные сёстры.

— Вы можете рассказать, что происходит? — спрашивает Галина. — Я прочитала, что это вы убили Сергея, как и моего отца, — перебирая пальцами, тихо добавляет она. Даниил, отправив дочь кататься на горке, возвращается к нам и внимательно слушает, что я говорю, но не вмешивается.

— Это ложь, я никого не убивал, — отвечаю я. — Если вкратце, то дело обстоит так: я отправился в Рязань, чтобы помочь решить конфликт между родами моего клана и вашего. Ваш брат Сергей помогал мне с этим. Когда он прилетел, мы провели переговоры и подписали соглашение. Я вернулся в Москву, а когда приземлился, то узнал о взрыве. Ваш отец пригласил меня, чтобы обсудить это, но скончался во время разговора.

— Почему мой отец пригласил именно вас? Почему не князя Грозина? — посмотрев на меня, спрашивает Галина.

— Я наследник рода, и имею право вести подобные переговоры. Слушайте дальше: Виктория пыталась обвинить меня в убийстве, но не смогла ничего доказать. Есть основания думать, что на самом деле это она убила и вашего брата, и вашего отца. Теперь, поскольку она носит вашу фамилию, то может попробовать объявить себя княгиней. Это будет катастрофа для обоих родов, потому что у Виктории есть желание уничтожить меня и мою мать.

— Почему?

— Причины есть, но я не могу сказать. Эта информация слишком опасна, — отвечаю я.

Всхлипнув, Галина достаёт из кармана шубки белый платок и вытирает слёзы. Смяв платок в руках, она спрашивает:

— Дайте угадаю. Вы хотите, чтобы я заявила своё право на власть?

— Именно так.

— Но я ничего в этом не понимаю! Меня не готовили к этому… Я всегда мечтала жить спокойной жизнью, никогда не вмешивалась в дела рода. Но сначала один мой брат погиб на дуэли, теперь убили второго, и папа тоже умер… Боже, что мне делать?

— Галя, успокойся, — Даниил садится перед ней на корточки и берёт за руки. — Александр прав. У нас нет выбора, ты должна стать княгиней. Ты же знаешь Вику, она жестокий человек. Она не оставит нас в покое.

— Только в том случае, если вы публично откажетесь от титула. Но в этом случае начнётся война кланов, и тогда погибнут миллионы людей, — добавляю я.

— Но я даже не знаю, что делать! Как я могу править целым кланом, я ничего в этом не понимаю, — надрывно лепечет Галина.

— Вам нужно всего лишь не дать Виктории захватить власть и не допустить войны, — говорю я. — Род Грозиных поможет вам, мы тоже не хотим войны.

— Александр, — Даниил поворачивается ко мне, твёрдо глядя в глаза. — Скажу честно, я верю вам. Но Грозины и Череповы — давние враги. Скажите, что всё это — не хитрая интрига, чтобы уничтожить наш род.

— Если бы мы хотели это сделать, меня бы здесь не было. Мы бы просто начали воевать, но мы с князем всеми силами пытаемся не допустить кровопролития. Вы сами знаете, что род Череповых ослаблен. А за нами — Династия, — объясняю я.

Даниил, не отпуская мой взгляд, кивает и поворачивается к супруге:

— Дорогая, ты должна это сделать. Мы поедем в поместье Череповых, и ты объявишь себя княгиней, а Викторию лишишь фамилии. Тем самым ты спасёшь множество невинных людей.

— Верно, — я киваю. — На всякий случай я могу выделить вам людей.

— Разве тогда не скажут, что Грозины захватывают власть в роду Череповых? — хмуро интересуется Даниил.

— Они будут в гражданском, никто не заподозрит, что они служат мне. Кстати, официально они и правда сотрудники охранной фирмы, не более того.

— Хорошо. Галя, ты согласна?

Прерывисто вздохнув, она проводит смятым платочком по щекам и отвечает:

— Да. Поехали. Ты же мне поможешь?

— Конечно, любимая, — Даниил помогает ей встать. — Я всегда рядом с тобой.

— Будьте осторожны, — говорю я, тоже поднимаясь и доставая телефон. — Позвоните мне, когда всё сделаете. Я посоветую, как быть дальше.

— Договорились, — муж Галины напоследок крепко пожимает мне руку, и мы расходимся.

Выхожу из парка и сажусь в автомобиль. Вик, повернувшись ко мне, спрашивает:

— Как всё прошло?

— Неплохо. Она согласилась взять титул. Потом посмотрим.

— Что толку от этого? — Виктор качает головой. — Всё равно мужчин у них не осталось. Вассалы могут отказаться подчиняться женщине.

— Да, есть риск мятежа. Но это лучше, чем война между кланами.

— Цинично, — усмехается Виктор. — Пусть Череповы воюют со своими вассалами, а Грозины будут просто смотреть.

— Ты правда думаешь, что я так поступил ради этого? — железным тоном спрашиваю я. — Если члены клана Череповых объявят мятеж, мы вмешаемся. Всё, поехали в поместье. Надо поговорить с князем и все ему рассказать.

Примерно через час мы оказываемся в поместье Грозиных. Когда захожу внутрь, князь выходит мне навстречу. Мама семенит за ним и только раз поднимает на меня глаза. Когда наши взгляды встречаются, она качает головой, и я сразу понимаю, что случилось.

— Александр, — грозно говорит Григорий Михайлович. — Нам надо серьёзно поговорить. И это срочно.

Глава 3

— Надо полагать, разговор будет непростым, — говорю я, глядя то на маму, то на князя.

— Возможно, это будет самый непростой разговор в твоей жизни, — хмуро отвечает дедушка и мотает головой, мол, следуй за мной.

Развернувшись на каблуках, он решительно направляется вглубь поместья. Я подхожу к маме и беру её за руку. Она сжимает мою ладонь и виновато шепчет:

— Прости. Он сказал, что с тобой могла случиться беда, я не выдержала и открыла дверь. Он почти сразу всё понял.

— Как я и думал, — шепчу в ответ. — Не переживай. Думаю, что в текущей обстановке нам бы всё равно скоро пришлось раскрыть эту тайну.

— Хватит шептаться! За мной! — рявкает князь.

— Мы идём, ваше сиятельство, — невозмутимо отвечаю я.

Анна ещё крепче сжимает мою руку.

— Что теперь будет? — со страхом спрашивает она.

— Скоро узнаем.

— Вдруг он опять изгонит нас⁈

— Нет. За это можешь не переживать.

Мы оказываемся в хорошо знакомом мне каминном зале. Дворецкий интересуется, не принести ли нам чего-нибудь, но дедушка лишь отмахивается. Но через секунду останавливает слугу:

— Подожди. Принеси воды для Анны и коньяка для меня.

— Ваше сиятельство, врач запретил вам алкоголь.

— Думаешь, я не помню? Принеси, сказано!

— Да, князь, — дворецкий кланяется и тут же исчезает.

Григорий Михайлович садится в кресло у холодного камина и смотрит мимо нас с матерью. Его пальцы впиваются в подлокотники, и я из другого конца комнаты вижу, как на его виске пульсирует вена. Похоже, что князь в ярости, просто сдерживается.

— Садитесь, — глухо говорит он.

Окинув взглядом помещение, я помогаю маме сесть на софу по правую руку от дедушки и взглядом указываю, чтобы она подвинулась поближе к нему. Хотя она явно хочет оказаться подальше. Сам сажусь в кресло напротив князя. Стараюсь сделать так, чтобы его гнев был направлен исключительно на меня.

Хотя я-то, по большому счёту, вообще ни при чём. Я не выбирал родителей.

Григорий Михайлович молчит, продолжая глядеть в пустоту. Дворецкий вскоре возвращается с подносом, на котором стоят графин с водой, бокал коньяка и два пустых стакана. Поставив поднос на столике, он молча кланяется и уходит.

— Закрой за собой дверь. Прикажи охране, чтобы отошли. Всякого, кто попробует приблизиться к этой комнате — убить на месте! — жёстким тоном приказывает князь. — Я не шучу. Если охрана кого-то подпустит — я велю казнить их самих, так и передай.

— Да, ваше сиятельство. Но что, если появится кто-то из членов рода? — осторожно спрашивает дворецкий.

— Доложить мне.

— Как скажете.

Слуга уходит, плотно закрыв за собой дверь. Дедушка, протянув руку, берёт бокал с коньяком.

— Я понимаю ваше состояние, князь, но не стоит забывать о здоровье, — говорю я.

— Молчи, — приказывает он.

— Вы позвали меня в эту комнату для того, чтобы я молчал?

— Нет. Ты должен будешь рассказать мне кое-что. И я не собираюсь его пить! — раздражённо отвечает Григорий Михайлович, поднося бокал к лицу.

Он глубоко вдыхает запах коньяка. Взбалтывает его в бокале и нюхает ещё раз, а затем ставит обратно на поднос. Налив стакан воды, вручает его Анне, а затем откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза.

— Итак. Выходит, что Александр — сын Сергея Черепова. Я прав?

Не успеваю вставить ни слова, как дедушка продолжает:

— Конечно, я прав. В этом нет сомнений. Пока мы ждали тебя, Александр, я отыскал фотографии Сергея. Как я мог быть столь слеп⁈ Вы очень похожи. Цвет волос, форма глаз, — князь проводит рукой по бороде и говорит: — Значит, вот почему ты так долго скрывала происхождение сына, Аня. Потому что его отец из рода наших злейших врагов. Как получилось, что вы сошлись?

Двумя руками держа стакан, из которого не сделала ни глотка, Анна открывает было рот, но князь отвечает за неё:

— Впрочем, это неважно. Главное, что результат вашей связи сидит сейчас передо мной. Я даже догадываюсь, когда случилось его зачатие. Тот бал в честь дня рождения императрицы, не так ли? Тебе тогда было семнадцать, и как раз через пару месяцев ты сказала, что беременна.

Мама только молча кивает, но Григорий едва ли это замечает. Ему не требуется подтверждение, он уже и сам всё понял.

— Теперь мне ясно, почему ты так упорно не говорила, кто отец твоего ребёнка, — продолжает он. — Если бы я узнал, точно не признал бы его. А то и вовсе заставил тебя сделать аборт.

— Я бы ни за что не согласилась! — выкрикивает Анна и даже порывается встать.

— Думаешь, я бы тебя спрашивал? — суровым тоном интересуется князь, стрельнув взглядом в Анну.

— Не надо так говорить, — дрожащим тоном отвечает она.

— Я бы так и поступил. То, что это стало бы ошибкой — уже другой разговор, — гораздо мягче произносит дедушка и снова откидывается на спинку кресла. — Итак, ты забеременела. Сергей знал об этом? Конечно, знал. Я думаю, он заявил отцу, что хочет взять тебя замуж, и получил отказ. Иначе, почему его так спешно женили на Виктории Жаровой. Выходит, князь Черепов знал, что Александр — его внук? Да, не сомневаюсь. Даже если у него не было доказательств. Думаю, именно поэтому он изгнал Сергея из рода. Опасался, что я тоже узнаю и начну войну из-за этого.

— Поражаюсь вашей проницательности, князь, — говорю я.

— А я поражаюсь, как мог быть таким идиотом и не понимать всего этого раньше, — Григорий Михайлович со вздохом потирает левую сторону груди.

— Папа, ты в порядке? — спрашивает Анна.

— Нет, дочка, я не в порядке. Получается, ты всё это время продолжала встречаться с ним, так? Поэтому так и не вышла замуж? Он что, прилетал к тебе из Европы?

Помедлив, мама кивает:

— Да. Два-три раза в месяц.

— Ничего себе. Часто. А когда он недавно вернулся в Россию, то вы стали видеться чаще, и вот результат — ты снова беременна. Только теперь Сергей мёртв.

Лицо Анны моментально меняется, превращаясь в маску скорби. Она опускает глаза и беззвучно плачет. Моё сердце пронзает боль, и в этот момент я ненавижу князя. Как он может столь спокойно и прямо говорить об этом?

Да, конечно, Сергей действительно мёртв — скорее всего, мёртв. Но разве нельзя быть тактичнее? Видно же, что мама и так вне себя от горя. Тем более, она беременна.

— Мы не можем знать наверняка. Вполне возможно, он жив, — говорю я.

Дедушка переводит суровый взгляд на меня и спрашивает:

— Давно ты сам знаешь об отце?

— Пару месяцев или около того. Но за это время я успел убедиться, что на самом деле Череповы — не враги нашему роду.

Глаза князя темнеют, морщины на лице вдруг становятся резче, а голос звенит, как вытащенный из ножен меч:

— Ты не понимаешь, о чём говоришь.

— Понимаю. Вы думаете, что Череповы убили вашу супругу, но это не так, — говорю я, предчувствуя бурю.

— Откуда тебе знать? — стискивая подлокотники, цедит Григорий. Похоже, он из последних сил сдерживается, чтобы не заорать.

— У меня нет доказательств, есть только слова Альберта Олеговича. Когда мы виделись в первый раз…

— В первый раз⁈ — взрывается-таки князь. — То есть сегодня ты не впервые был у них в поместье?

— Да, — невозмутимо отвечаю я. — Почему, как вы думаете, мне удалось заключить соглашение в Рязани, ни разу не встретившись в бароном Вронским? Мне помогал отец. Я сделал Череповых нашими союзниками. И продолжаю это делать. Но хотел сказать другое. Альберт Олегович убеждал меня, что это не он организовал то покушение тридцать лет назад.

— И ты ему поверил⁈

— Почему бы мне не верить человеку, который одной ногой в могиле и боится за судьбу своего рода? Вы бы стали врать на его месте?

Удивительно, но одной этой фразой мне удаётся разоружить князя. Его лицо по-прежнему искажено гневом, но глаза светлеют. Он в гневе вскидывает руку, будто собирается что-то бросить в меня, однако вместо этого хватает бокал с коньяком. На миг мне кажется, что сейчас он выпьет его залпом, но князь просто нюхает его и с громким стуком ставит обратно на поднос.

— Теперь вы сами знаете, ваше сиятельство, что есть человек, который сталкивает наши кланы, — твёрдым тоном говорю я. — Он сделал это тридцать лет назад. И делает сейчас, почти таким же способом. Убит член рода, сегодня даже не один, а вину вменяют другому роду. И два клана вот-вот вцепятся друг другу в глотки.

Григорий Михайлович сосредоточенно смотрит мне в глаза и глухо спрашивает:

— Ты думаешь, тогда и сейчас это был один и тот же человек?

— Вполне возможно. Всё это время он мог готовиться к следующему раунду. Вы даже не подозревали о том, что он есть, но теперь кукловод начал действовать активнее и тем самым допустил ошибку.

— Какую?

— Теперь мы знаем, что он есть. А это значит, сможем найти его и уничтожить! — заявляю я.

* * *

Во владениях Череповых, в то же время

Даниил смотрит в окно автомобиля и убеждается, что они уже почти приехали к поместью покойного князя. Они едут на двух машинах, во второй следуют люди, выделенные наследником Грозиных.

«Надеюсь, им можно доверять», — думает про себя он. Своих двух гвардейцев они оставили с детьми в неприметной гостинице. Если что-то пойдёт не так, Даниил может рассчитывать только на себя.

— Любимая, ты готова? — он поворачивается к Галине.

Его жена выглядит бледной как смерть. Она то ли кивает, то ли отрицательно мотает головой — непонятно.

— Любимая, ты должна. Ради своих родных, — он берёт её за руку. — Мы не можем допустить, чтобы ваше наследие досталось чужому человеку. Да ещё такому мерзкому, как эта Виктория.

— Ты прав. Я… постараюсь, — тихо отвечает Галя.

— Не надо стараться. Просто сделай. Вспомни, кто ты такая. Ты дочь рода Череповых, одного из самых древних и могущественных родов Российской империи! Найди в себе смелость и заяви об этом. Забери то, что твоё по праву. Я буду рядом, слышишь?

— Да. Хорошо, — громко сглотнув, Галина выпрямляет спину и смотрит вперёд. — Я княгиня Черепова. Я княгиня Черепова, — повторяет она, будто убеждая в этом саму себя. Хотя так оно и есть.

На границе владений стоит блокпост, состоящий из двух БМП и группы вооружённых до зубов солдат. Они жестами требуют остановиться, и Даниил тормозит. Крепко сжав ладонь супруги, он говорит:

— Идём. Скажи им, кто ты.

Галина молча кивает. Даниил первым выходит из автомобиля и, не обращая внимания на вопросы солдата, обходит его и открывает дверь для жены. Она, глубоко вздохнув, выходит и негромко говорит:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — недружелюбно откликается офицер. — Что вам здесь нужно?

— Следи за словами, гвардеец! Ты что, не видишь, кто перед тобой⁈ — рявкает Даниил.

Да уж, Галя и правда никогда не участвовала в делах рода. Поэтому даже не все гвардейцы достаточно хорошо её знают. Но всё же знают, иначе никак. Офицер, приглядевшись, что-то бурчит под нос и кланяется:

— Галина Альбертовна, прошу простить.

— Я приехала, чтобы получить свой титул, — чуть ли не дрожащим голосом говорит она.

— Будь увереннее, любимая. Ты не должна бояться, они обязаны подчиняться тебе, — шепчет ей на ухо муж. — Смотри им в глаза. Говори громко и чётко. Представь… не знаю, представь, что они как будто твои дети. Ты должна помочь им, спасти их от войны, но поэтому придётся побыть строгой.

Похоже, у него получилось подобрать верные слова. Галина, расправив плечи, заявляет уже гораздо громче и твёрже:

— Я приехала принять свой титул! Пропустите меня.

— Простите ещё раз, ваше сиятельство, — отвечает офицер. — Виктория Романовна приказала задержать вас и доставить в поместье, если вы вдруг появитесь. Я…

— Кому вы служите? — перебивает Галина, стискивая в руках платок.

— Мы служим роду Череповых, ваше сиятельство, — слегка недоумённо отвечает офицер.

— Тогда почему вы исполняете приказы той, кто не имеет отношения к роду?

— Но… Она жена… простите, вдова вашего брата.

— Виктория не имеет никаких прав на титул. Я — княгиня Черепова! — почти кричит Галина. — Вы будете подчиняться мне. И моему супругу, — добавляет она. — Даниил, прими командование над этими людьми.

— Слушай приказ! — рычит он. — Одна БМП вперёд, к поместью. Половину бойцов оставить на посту, остальные за нами. Если кто-нибудь откажется признавать Галину Альбертовну как свою княгиню, он объявляется изменником. Это относится в том числе и к вам. Кто-нибудь считает, что она не в своём праве?

— Никак нет, ваше сиятельство, — отвечает офицер и кланяется. Все солдаты делают то же самое.

— Хорошо. Тогда едем.

Даниил помогает супруге сесть в машину и видит, что офицер как бы тайком мотает головой, подзывая к себе. Когда он приближается к гвардейцу, тот тихо говорит:

— Мы готовы помочь, господин. Я сам не в восторге от Виктории Романовны. Но вы должны знать, что не все гвардейцы и слуги рода того же мнения. Она давно распускала свои щупальца внутри рода…

— Я не сомневался. Спасибо за предупреждение, — Даниил пожимает офицеру руку. — В таком случае будьте готовы исполнять неприятные приказы.

— Так точно, — кивает гвардеец.

Когда они садятся по машинам и продолжают путь, Галина нервно смеётся и говорит:

— Пока что у меня получается. Думаю, всё пройдёт хорошо.

— Конечно, любимая, — Даниил кивает, но про себя думает, что всё ещё может повернуться совсем иначе…

* * *

Поместье Грозиных

Удивительно, но дед соглашается со мной. У него нет причин мне не верить — все события последних дней говорят, что есть некая третья сила, которая и подталкивает два клана к войне.

— Князь Черепов поэтому позвал тебя сегодня? Он хотел, чтобы мы заключили мир? — спрашивает князь.

— Не совсем, — отвечаю я. — Он… хотел, чтобы я принял его титул.

Дедушка и мама в изумлении смотрят на меня. В комнате наступает могильная тишина. Я развожу руками:

— А что вы так удивляетесь? Я пока что последний мужчина, в ком течёт кровь Череповых.

— Ты согласился? — сведя брови, спрашивает Григорий Михайлович.

— Нет. Но я обещал ему сделать всё, что в моих силах, чтобы не допустить войны и уничтожения рода Череповых. И я намерен выполнить своё обещание.

Прочищаю горло и продолжаю:

— К тому же, чтобы мне принять титул, надо сначала доказать родство и получить документ, подписанный Альбертом Олеговичем. Бумаги у его доверенного человека, и я не знаю, как его найти. Вероятно, он прячется, потому что Виктория не дура и наверняка ищет его.

— Это… Ничего подобного на моей памяти ещё не происходило, — князь качает головой. — Ты, мой внук, и можешь стать князем сразу двух родов и объединить два клана. Любопытно.

— Я не слишком уверен, но мне кажется, император вряд ли обрадуется, если я это сделаю. Кстати, что он сказал при встрече? — спрашиваю я.

— Если одним словом, он сказал: воюйте, — морщится дедушка и поворачивается к моей матери. — Кстати, он вспоминал тебя, Анна. Восхищался твоей красотой. Намекал, что если бы ты не родила бастарда, то стала бы как минимум фавориткой.

— Я, ну… Раз уж мы здесь говорим откровенно, то он предлагал мне это, — бормочет мама и прячет взгляд. — И бастард его не особо-то останавливал.

В комнате вновь воцаряется изумлённое молчание. Мама, сделав глоток воды, рассказывает:

— Причём не раз. Ко мне приезжали люди от него, привозили подарки, однажды мы виделись лично. Он предлагал мне деньги, дом, в общем, полное обеспечение. Я всякий раз отказывала ему. Во-первых, я люблю… — она запинается, — Сергея. Во-вторых, никогда не хотела быть содержанкой.

— Я горжусь тобой, доченька, — с искренним теплом в голосе говорит князь и тянется, чтобы погладить маму по плечу. — Немногие на твоём месте нашли бы в себе силы отказаться от подобного предложения.

— Спасибо, папа…

Григорий Михайлович наклоняется и целует её в висок, а затем поворачивается ко мне:

— Что ты думаешь делать? Я хочу услышать твои варианты.

— Спасибо за доверие. Первым делом надо не допустить войны. Пока не стоит объявлять, что я — сын двух родов, это может привести к мятежу в клане Череповых и другим непредсказуемым последствиям. Я встретился с Галиной Альбертовной и убедил её принять титул. Она слабая женщина, но она хотя бы хочет мира, как и мы. Если она…

В этот момент звонит мой телефон, который я наконец-то успел немного зарядить. Номер незнакомый.

— Похоже, это как раз она, — говорю я.

— Возьми трубку, — кивает дедушка.

Я жму на кнопку ответа и ставлю телефон на громкую связь:

— Слушаю.

— Александр, это Даниил, — раздаётся голос мужа Галины. — Мы в поместье Череповых.

— У вас получилось? Галина Альбертовна объявила себя княгиней?

— Да. Но всё не так просто. Кажется, нам всё-таки потребуется помощь рода Грозиных…

Глава 4

После этих слов Григорий Михайлович меняется в лице. Представляю, о чём он думает — Череповы просят о помощи род Грозиных? Да как такое вообще возможно⁈

— Сначала расскажите, какая у вас там обстановка, — говорю я.

— Напряжённая. Мы приехали в поместье, и Галина объявила себе преемницей покойного князя. Виктория пыталась ей помешать, но большая часть гвардии встала на нашу сторону.

— Большая часть? — переспрашиваю я. — То есть не все?

— Да. Нам пришлось арестовать нескольких офицеров.

— Там есть офицер по имени Николай. К сожалению, я не знаю его фамилию, но он помог мне выйти из поместья невредимым, — говорю я. — У него должна быть ампула с остатками яда, которым, вероятно, отравили князя.

Даниил, помедлив, отвечает:

— Понятия не имею, о ком вы говорите. Я здесь никого не знаю. Галя… То есть, княгиня Черепова передала мне командование гвардией, но я не уверен, что они будут мне подчиняться.

— Раз они уже признали Галину Альбертовну княгиней, то будут. Найдите Николая, с его помощью вы можете попробовать доказать, что это Виктория отравила князя. Кстати, что насчёт неё? — интересуюсь я.

— Её мы тоже арестовали. Пока не предъявляем никаких официальных обвинений…

— Вы можете обвинить её в попытке узурпации титула. У вас есть достаточно свидетелей и соучастников, чтобы доказать это, — вдруг вмешивается дедушка.

— Кто говорит? — хмуро уточняет Даниил.

— Князь Грозин.

— Простите, я должен был уточнить, что вы на громкой связи. Князь Грозин слышит вас, — говорю я.

Вздохнув, наш собеседник произносит:

— Понятно. Здравствуйте, ваше сиятельство.

— Здравствуйте. Вы сказали, что вам потребуется помощь нашего рода. Что вы имеете в виду? — суровым тоном спрашивает Григорий Михайлович.

— Александр при встрече сказал, что мы можем рассчитывать на помощь, поскольку вы тоже не хотите войны.

Посмотрев на меня исподлобья, дедушка наклоняется вперёд, чтобы Даниил лучше его слышал и говорит:

— Мой наследник сказал правду, мы не хотим войны. Однако вы должны понимать, что если мы начнём вмешиваться в дела вашего рода, это может быть неверно воспринято членами вашего клана.

— Я понимаю, ваше сиятельство, — отвечает Даниил. — Есть угроза мятежа. Но я слишком плохо разбираюсь в том, как всё устроено в клане, чтобы понять, насколько она реальна.

Князь качает головой. Да уж, ситуация не самая приятная. Нашим условным союзникам удалось захватить власть в роду Череповых, но смогут ли они её удержать?

Что Галина, что её супруг слишком далеки от дел. Они никого не знают, и никто не знает их. В отличие от Виктории, которая успела (наверняка с чьей-то помощью) обзавестись достаточным количеством влияния в клане Череповых.

— Давайте так, — говорю я. — Мы действительно не имеем права вмешиваться, так сказать, физически. Но мы ведь можем помочь вам советом и действовать сообща, чтобы не допустить войны, так? Если ваши вассалы поднимут мятеж, мы тоже сможем оказать поддержку.

Произнося эти слова, я обращаюсь больше к дедушке, чем к Даниилу. Дать совет новой княгине он мне не помешает, а вот всё остальное зависит от него.

Вполне возможно, что князь Грозин предпочтёт бросить Череповых на произвол судьбы. Какая ему разница, если в клане поднимут восстание и начнут грызть друг друга? Наоборот, он может посчитать, что ему это на руку.

Но я не могу допустить подобного. Я наполовину Черепов, я обещал умирающему князю, что сделаю всё возможное, чтобы спасти его род. И я сделаю это.

К тому же я убеждён, что уничтожение Череповых — часть плана Кукловода. Нельзя позволить ему добиться цели, ведь это каким-то образом может сделать его сильнее и нанести сокрушительный удар уже по нам, Грозиным.

— Что вы предлагаете? — обречённым тоном спрашивает Даниил.

— Одну минуту, — я отключаю микрофон и смотрю в глаза князю. — Ваше сиятельство, послушайте. Мы не можем допустить, чтобы род Череповых пал…

Я пересказываю ему все мысли, которые только что возникли у меня в голове. Григорий Михайлович, внимательно выслушав меня, ничего не отвечает, и тогда я применяю последний аргумент:

— Послушайте, ваше сиятельство. Я знаю, вы думаете, будто это Череповы убили вашу жену. Но я верю, что это неправда. Если вы дадите мне возможность, я докажу.

— Как? — едва приоткрыв губы, роняет князь.

— Пока не знаю, но я найду способ. Мы не должны позволить кукловоду исполнить свой план. Я уверен, что он состоит именно в этом — даже если не начнётся война между двумя кланами, то начнётся мятеж в одном из них. В любом случае он выиграет и станет сильнее. Если мы не допустим этого, то получим союзников в борьбе против него. Мы можем закончить вековую вражду, Грозины прославятся как миротворцы!

— Учитывая твоё происхождение и ещё кое-что, — князь бросает взгляд на живот Анны, — у нас и правда есть для этого все шансы. Хорошо. Мы им поможем.

— Спасибо, ваше сиятельство. Насчёт того покушения тридцать лет назад — я и правда намерен доказать, что вины Череповых здесь нет. Я уверен, что это тоже организовал кукловод, — говорю я и, не дожидаясь ответа дедушки, снова включаю микрофон. — Даниил, вы здесь?

— Да, — отвечает он.

— Вы можете позвать Галину Альбертовну? Вам лучше обоим это услышать.

— Конечно, сейчас…

— Только убедитесь, что рядом нет лишних ушей. Лучше всего выйдите на улицу, в поместье может стоять прослушка, — добавляет Григорий Михайлович. — Гвардейцам и остальным не стоит знать, что вам помогают Грозины.

— Хорошо, тогда я вам перезвоню, — соглашается Даниил и кладёт трубку.

Князь откидывается на кресле и устало протирает лицо ладонями.

— Я правлю родом и кланом почти всю сознательную жизнь. Но ещё ни разу не оказывался в такой сложной ситуации, — говорит он.

— Прости меня, папа, — тихо говорит Анна. — Это всё моя вина. Мне надо было уехать из России и растить Александра где-нибудь подальше отсюда. Тогда бы нам всем жилось спокойнее.

— Не будь так наивна, дочка. Рано или поздно кто-нибудь узнал бы о его происхождении, и ваша спокойная жизнь в одночасье рухнула бы. И вообще — не надо предаваться пустым мечтам. Надо работать с тем, что есть здесь и сейчас.

Я мысленно соглашаюсь с князем, но мама лишь качает головой и спрашивает:

— Я могу уйти? Я плохо себя чувствую, а вы здесь обсуждаете дела, в которых я всё равно мало что понимаю.

— Конечно, иди. Поговорим позже, — отвечает Григорий Михайлович и встаёт одновременно с Анной.

Она вопросительно смотрит на него, а князь обнимает её и целует в щёку.

— Не переживай. Я никому не дам тебя в обиду. То, как я был вынужден поступить с тобой, когда родился Саша… Мне стыдно за это. Прости.

Анна ничего не отвечает, только обнимает отца в ответ. Выпустив её из объятий, он кивает на дверь. И мама, взглянув на меня, выходит из комнаты. Глядя ей вслед, дедушка говорит:

— Я не знаю, что ты думаешь обо мне, Александр. Возможно, ты считаешь, что я расчётливый ублюдок, который вернул тебя в семью лишь тогда, когда ты стал приносить пользу.

— Я так не думаю, — откликаюсь я.

— Дай мне закончить. Я признал тебя и дал фамилию, чтобы защитить. Но чтобы сохранить репутацию рода, был вынужден сделать вас изгоями. Однако я всегда помогал твоей матери и старался оградить от любых неприятностей. Я всегда любил её… не так, как сыновей. Иначе. Если у тебя будут дети, особенно разных полов, ты меня поймёшь.

— Я и так всё понимаю, ваше сиятельство. Главе рода иногда приходится принимать сложные решения.

— Вот именно. Тебе, как никому другому, стоит усвоить этот урок, и не повторять моих ошибок, — князь сурово смотрит на меня. — Плевать, кто что скажет. Благо семьи прежде всего. Я должен был оставить вас в своём доме, но тогда я поставил деловую и клановую репутацию выше семейного счастья. Это тоже было непростое решение, и оно оказалось неверным.

— Как знать. Если бы я рос здесь, то вырос бы совсем другим человеком, — пожимаю плечами я.

И тогда, скорее всего, это был бы другой Александр. Потому что он вряд ли повёлся бы на приманку о том, что его отец жив, и уж точно не поехал бы на встречу один на велосипеде. Да и вообще, Белозерская ни за что бы не решилась покуситься на жизнь «официального» внука князя Грозина.

— Да, ты прав. Что толку думать о прошлом? Я сам только что говорил Ане об этом, — Григорий Михайлович мотает головой и усмехается, а затем достаёт из кармана телефон. — Я должен позвонить Виталику. Надо узнать, как у них с Юрой дела, и предостеречь от рискованных действий.

— С вашего позволения, нам нужно собрать семейный совет, — говорю я. — Чем раньше, тем лучше.

— Да. Но об этом позже. Алло, Виталик? Рассказывай, как у вас там, — говорит князь в трубку, а потом, взглянув на меня, убирает телефон от уха и переключает звонок на громкую связь.

Я едва заметно ему киваю, мол, спасибо за доверие. Я ведь тоже включил громкую связь, когда говорил с Даниилом, не собираясь ничего скрывать.

— … приведены в боевую готовность по всей империи, в том числе в колониях. Юра считает, нам стоит вызвать войска из африканских колоний, — раздаётся голос Виталия. — Оставить только охрану. У Череповых нет ни сил, ни союзников в Африке, а солдаты могут пригодиться нам в России.

— Если мы начнём собирать войска Династии со всей планеты, это расценят как эскалацию. Пусть пока остаются в Африке, то же касается и других колониальных частей, — отвечает дедушка, и я согласно киваю. — Наша задача — сохранить мир, поэтому действуем осторожно.

— Как скажешь, отец, — голос Виталия звучит как никогда взволнованно. Сделав прерывистый вздох, он продолжает: — Я приказал отложить все поставки, которые пойдут через земли клана Череповых…

Он рассказывает, какие ещё меры безопасности они с Юрием приняли и как подготовились к войне, помимо того, что привели силы Династии в боевую готовность. Григорий Михайлович время от времени даёт какие-то указания, а мне остаётся только слушать. Я лишь поверхностно знаю всю сложную структуру семейной корпорации, и вряд ли могу давать какие-то советы.

— Хорошо, — говорит князь в конце разговора. — Продолжайте работать. Если возникнут какие-то трудности, сразу звони.

— Да, отец, конечно. Пока, — отвечает Виталий и кладёт трубку.

— Что ж, если война всё-таки начнётся, мы будем к ней готовы, — бормочет дедушка, будто говоря сам с собой, и бросает телефон на столик. Затем берёт бокал коньяка и с наслаждением, прикрыв глаза, вдыхает его аромат.

— Что-то Даниил долго не перезванивает, — говорю я, глядя на экран своего смартфона.

— У них там наверняка все на ушах стоят. Сам понимаешь.

Как раз в этот момент звонит телефон. Князь убирает бокал и садится рядом со мной, жестом показывая, чтобы я взял трубку.

— Алло, — отвечаю я.

— Ваше сиятельство, мы с княгиней вышли на улицу. Рядом никого нет, — говорит Даниил.

— Здравствуйте, Григорий Михайлович, — раздаётся голос Галины.

— Здравствуйте. Примите мои соболезнования насчёт отца и брата, — говорит князь Грозин.

— Спасибо, ваше сиятельство, — тихо отвечает она.

— Также позвольте поздравить вас с принятием титула. Да, повод трагичный, но вы на своём месте. Я буду рад, если мы с вами и Александром сможем заключить мир между нашими кланами, — посмотрев на меня, продолжает дедушка.

— Я тоже, ваше сиятельство.

— Простите, что вмешиваюсь, но у нас вряд ли есть время на любезности, — обеспокоенным тоном говорит Даниил. — Мне кажется, нам надо действовать быстро. Что вы хотите предложить?

— Вы правы, — говорю я. — Как вы знаете, под Рязанью идут бои между членами наших кланов, они обвиняют друг друга в убийстве глав родов, а заодно сражаются за спорные земли. Галина Альбертовна, первое, что вам нужно сделать — надавить на род Вронских и добиться от них прекращения огня. Мы, в свою очередь, заставим сделать то же самое род Медведевых и используем солдат Династии как миротворцев.

— Хорошо, — отвечает княгиня. — Я позвоню Вронским. Или… попрошу кого-нибудь.

— Вам лучше сделать это лично, — строго говорит Григорий Михайлович. — Пусть Вронские понимают, что власть в ваших руках.

— Да, конечно. Вы правы. Хорошо, я так и сделаю, — поспешно соглашается она.

Дедушка морщится и качает головой, глядя на меня. Я только развожу руками — что же поделать, если Галина Альбертовна не привыкла отдавать приказы? Она классическая многодетная мамаша, которую волнует только благополучие её детей. Она никогда не думала о том, чтобы править сборищем агрессивных аристократов.

— Слушайте дальше, — говорю я. — Обоим нашим родам стоит прекратить информационную борьбу и объявить, что мы не имеем друг к другу претензий. Вам надо лишить должностей всех руководителей вашей медиасети, потому что они верны Виктории, и разобраться со своими инфопомойками.

— Что такое инфопомойка? — смущённо спрашивает Галина Альбертовна.

— Новостные сайты с плохой репутацией, которые готовы публиковать непроверенные факты. Через них, как правило, начинается любая информационная атака, — объясняю я. — Найдите руководителя пресс-службы рода, он поможет вам со всем разобраться.

— Сделаем, — коротко отвечает Даниил.

— Как только мы остановим столкновения в Рязани и наведём порядок в публичном поле, надо будет разбираться с остальными членами наших кланов, — продолжаю я. — Что у вас, что у нас полно тех, кто не прочь начать войну. С каждым из них надо будет разбираться отдельно, но пока надо сделать общее заявление — войны не будет. Главные роды кланов против неё. Это остудит пыл как минимум некоторых.

— Мы уже получили несколько претензий по телефону и на электронную почту, — хмуро говорит Даниил. — Далеко не все вассалы довольны, что Галина приняла титул. Они выражают сомнения в том, что она имеет на это право.

— Дайте им ответ, чёткий и внятный. Галина — дочь покойного князя, и в настоящий момент единственная, кто имеет полное право на титул! — заявляет Григорий Михайлович. — Никаких сомнений. Стойте на своём. Иначе вам точно не избежать мятежа.

— Хорошо. Мы так и сделаем, — отвечает княгиня.

— Значит, договорились. На вас Вронские, на нас Медведевы. Также разберитесь с медиасетью и выпустите заявление. Мы поручим нашим журналистам связаться с вашими, чтобы они одновременно выпустили примирительные материалы, — говорю я. — Созвонимся позже.

— Хорошо, до связи, — соглашается Даниил и сбрасывает звонок.

— Я свяжусь с Медведевыми и попрошу кого-нибудь от моего имени разослать приказ остальным вассалам. Никто не должен нападать первым, максимум — держать оборону, если кто-то из череповских вдруг атакует. Скоро вернусь, — говорит дедушка, направляясь к выходу из комнаты.

Я только киваю в ответ и устраиваюсь в кресле поудобнее, собираясь немного помедитировать.

Столько всего произошло за такое короткое время. Голова идёт кругом. Мы вроде бы начали выравнивать ситуацию, но до полного урегулирования ещё очень далеко. Всё зависит от того, что будут делать остальные… и что будет делать кукловод. Я уверен, что он тоже держит руку на пульсе и будет яростно противодействовать нам.

Через несколько минут ко мне заходит слуга и спрашивает, не хочу ли я чего-нибудь. В ответ на это предложение мой желудок громко урчит, и я прошу принести что-нибудь перекусить. За последние сутки я почти ничего не ел, если не считать яичницы у себя дома, которую приготовил Виктор.

Дворецкий скоро подаёт мне гороховый суп с копчёностями, пару кусочков хлеба и ароматное сливочное масло с чесноком и зеленью для намазки.

Я с удовольствием уплетаю обед, и когда уже заканчиваю, в комнату заходит князь. Судя по лицу, настроение у него не очень.

— Приятного аппетита. Череповы ещё не звонили? — спрашивает он.

— Нет. А что должны были? — откладывая ложку, спрашиваю я.

— Думаю, да. Ты попросил их снять руководителей медиасети, но у них, видимо, не получится.

— Почему?

— Часть корпоративных сил Череповых подняла мятеж и отказывается выполнять приказы новой княгини. Они заняли оборону в офисном центре, где расположены офисы их основных СМИ, — объясняет дедушка. — Сейчас туда стягиваются другие недовольные, в том числе мятежные гвардейцы.

— Плохо дело, — хмурюсь я. — Надо придумать, как помочь княгине. Если их медиасеть продолжит информационную атаку, нам будет гораздо сложнее всё уладить.

— Мы вынуждены продолжать возню в публичном поле. Иначе они просто завалят нас своими материалами. Проблема гораздо серьёзнее, чем можно подумать, — князь напряжённо потирает лоб, достаёт из кармана вибрирующий телефон и говорит: — Это Ромэн. Да?

Он выслушивает собеседника и с каждым мгновением всё сильнее хмурится. С рычанием выдыхает и спрашивает:

— Он пока только готовит войска или уже выступил? Ясно. Держи в курсе.

Положив трубку, князь смотрит на меня и хмуро говорит:

— У нас проблемы, Александр.

— Что случилось?

— Князь Жаров требует освободить свою сестру и выставил Череповым ультиматум. Либо они отпускают её в течение часа, либо он объявляет войну.

Как будто нам было мало угрозы войны между двумя кланами, теперь подключается и третий…

Глава 5

Только я подумал, что ситуация начинает исправляться, и на тебе. Конечно, я знал, что князю Жарову вряд ли понравится, что его сестру арестовали. Но не думал, что он будет действовать так агрессивно.

Итак, теперь у нас есть всего час до того, как начнётся война между Жаровыми и Череповыми. Причём часть войск Череповых выступит на стороне противников — по крайней мере, те корпоративные силы и подразделения гвардии, что уже открыто подняли мятеж против новой княгини.

— Я позвоню ему, — с нескрываемой злобой в голосе произносит Григорий Михайлович. — Какого дьявола он себе позволяет⁈

— У меня есть подозрения, что именно Илья Романович может быть кукловодом, — сухо сообщаю я.

— Только подозрения или какие-то факты?

— Фактов нет. Я пока что даже не могу понять его мотивов. Однако у Жарова хватило бы связей, чтобы проворачивать все эти сложные схемы, — отвечаю я. — К тому же Виктория явно играет на стороне кукловода. С другой стороны, настоящий кукловод вряд ли бы решился выступать открыто столь рано.

— Как знать, — бормочет дедушка. — Но с этим таинственным выродком будем разбираться позже. Время не ждёт.

Он набирает номер Ильи Романовича, однако у того занято. Князь пытается дозвониться снова и снова, а я тем временем звоню Егору:

— Слушаю, ваше сиятельство. Жаркий денёк, да? — смеётся он, но это скорее нервное.

— Это ты так каламбуришь, имея в виду выступление Жарова? — уточняю я.

— Ага. Не смешно?

— Смешно, просто мне сейчас не до смеха. У нас есть какой-нибудь компромат на него?

— Ещё бы. За Жаровым и его корпорацией тянется кровавый след от Мурманска до Владивостока. В своё время его даже обвиняли в убийстве графа Стольникова, слышали про такого?

Из памяти прошлого Александра всплывают какие-то смутные воспоминания, но я отгоняю их. Детали сейчас неважны.

— Слышал. Подними самые громкие дела и запусти в публичное пространство. Надо создать князю Жарову репутацию кровожадного психа.

— С этим мы опоздали, ваше сиятельство, — усмехается хакер. — У него и без нас такая репутация.

— Значит, надо напомнить обществу об этом. Действуй осторожно, он не должен понять, что это делаем мы. Или, по крайней мере, не должен суметь доказать.

— Хорошо. Приступаю.

— Спасибо, — говорю я и сбрасываю звонок.

Мой телефон снова на последнем издыхании. Ставлю его на зарядку и встаю, чтобы немного размяться. Я уже несколько часов не выхожу из этой комнаты, но такое ощущение, будто объездил всю Москву. Слишком много событий произошло, и останавливаться, кажется, они не собираются.

— Не могу дозвониться, — рычит Григорий Михайлович. — У него занято, приближённые не берут трубку.

— Давайте я попробую, — падаю обратно в кресло и набираю номер Андрея Жарова.

Чем чёрт не шутит, вдруг мой любимый одноклассник окажется настолько глуп, что…

— Чего тебе? — раздаётся его недовольный голос.

— Дай трубку отцу, немедленно, — даже не здороваясь, говорю я. — Князь Грозин хочет с ним поговорить.

— Мой отец занят, — отвечает Андрей, но его тон выдаёт волнение или даже страх.

— Ты что, плохо слышишь? — переключая на громкую связь, уточняю я. — Князь Грозин требует разговора.

— Да мне по**й, что он там требует! Твой дед считает, что мы его вассалы, или как⁈ Мой отец тоже князь, они равны!

— Вот сейчас осторожнее, Андрей. Ещё слово, и ты договоришься до новой дуэли или даже более серьёзных последствий, — твёрдо говорю я. — Немедленно передай трубку отцу, двум князьям нужно серьёзно поговорить.

Из динамика доносится полнейшая тишина. Похоже, Жаров-младший отключил микрофон. Надеюсь, совещается с отцом, а не просто слился.

— Я слушаю, — наконец, раздаётся хрипловатый голос князя Жарова.

Удовлетворённо кивнув, я передаю трубку дедушке. Он оставляет на громкой связи и говорит:

— Здравствуй, Илья. Можешь объяснить, какого чёрта ты творишь?

— А на что это похоже, Григорий? Я спасаю свою сестру.

— Останови это безумие. Ты что, никогда не слышал про дипломатию? Зачем так сразу угрожать войной? — спрашивает князь Грозин.

— Я не собираюсь вести учтивые переговоры, когда мою сестру держат под арестом, запугивают и обвиняют невесть в чём! — рычит в ответ Жаров.

— Виктория хотела узурпировать титул Череповых, и это всё равно будет доказано. Ты не имеешь морального права объявлять им войну, тем более сейчас. Ты ведь прекрасно знаешь, что происходит. Или ты хочешь, чтобы вся Россия начала пылать?

— Что значит узурпировать? Она носит фамилию Череповых и имеет право на титул, как вдова наследника, — игнорируя последний вопрос, отвечает Илья Романович.

— Ты думаешь, у неё больше прав, чем у дочери покойного князя? Мне что, напомнить тебе законы наследования⁈ — закипая, спрашивает дедушка. — Как бы там ни было, война не выход!

— Послушай, Григорий Михайлович. Я не знаю, в чём твой интерес и почему ты вдруг решил защитить своих злейших врагов…

— Я никого не защищаю. Я стремлюсь не допустить войны, — перебивает князь.

— Понятно. А вот я защищаю свою сестру. И не оставлю её на растерзание. В чём бы её там ни обвиняли, виновата она или нет — мне плевать! — восклицает Илья Романович. — Если придётся начать войну и утопить род Череповых в крови, я так и сделаю. Я дал им выбор, и теперь только от них зависит, чем всё закончится. Как глава рода, ты должен меня понять.

— Я тебя понимаю, Илья, — сдерживая гнев, произносит Григорий. — Но я в любом случае намерен тебя остановить. Не доводи до греха.

— Делай что хочешь. Я отступать не собираюсь. Да и вообще, почему ты против? Если я нападу на Череповых, это будет означать, что тебе не придётся с ними воевать.

Князь Грозин отвечает не сразу. Потому что Жаров привёл действительно сильный аргумент. Если бы не то, что дедушка узнал о моём происхождении, он бы, вполне возможно, был даже рад происходящему.

— Я не волнуюсь о том, что мне придётся воевать. Я не хочу, чтобы война вообще началась, — говорит, наконец, он.

— Я тебя услышал, — сухо отвечает Илья Романович. — До свидания.

— Мы ещё поговорим, — откликается Григорий Михайлович и сбрасывает звонок.

Вздохнув, он возвращает мне телефон и проходится по комнате туда-сюда. Остановившись у окна, он смотрит на заснеженный двор, заложив руки за спину.

— Вы знаете князя Жарова лучше меня, — говорю я. — Он действительно пойдёт войной или это только угрозы?

— Он никогда не угрожает впустую, запомни это, — посмотрев на золотые наручные часы, князь добавляет: — У нас осталось сорок восемь минут.

— Что будем делать?

— Мы не можем открыто выступить на стороне Череповых и тем более вмешиваться в войну. Я слышал, ты приказал надавить на Жаровых через публичное поле?

— Да, — я киваю.

— Правильно. Я свяжусь с Ромэном, пусть подключает отдел информационной безопасности. Не хочу шантажировать Илью, всё-таки он акционер Династии и вообще формально союзник. Возможно, нам удастся охладить его пыл, если он увидит, что угроза для его репутации слишком высока.

Дедушка будто задумывается ненадолго и продолжает:

— Но всерьёз я бы на это не рассчитывал. Когда Илья добивается цели, его не волнуют ни средства, ни возможные потери, — вздохнув, князь проводит рукой по бороде и говорит: — Я позвоню Алексею. У него есть кое-какие рычаги давления на Жарова через чиновников.

— Хорошо, — я поднимаюсь и снимаю телефон с зарядки. — Пойду навещу маму и тоже сделаю несколько звонков.

— Никаких агрессивных действий в сторону Жаровых. Мы с ними тесно связаны, если пострадает их бизнес, Династии тоже достанется.

— Кстати говоря, Илья Романович так и не собирается вернуть мою долю в Династии? — уточняю я.

— Вернёт, никуда не денется. Там всё сложно, мне сейчас не до этого, — отмахивается дедушка.

— Конечно. Я просто уточнил, — поклонившись, я открываю дверь и выхожу в коридор.

Выйдя в холл, я встречаю там Виктора, который бродит из угла в угол, будто тигр в клетке. Заметив меня, он тут же подбегает.

— Александр! Что вообще творится?

— Хаос, — я качаю головой.

— Да уж, по-другому это бурление трудно назвать. Хотя я бы подобрал пару смачных эпитетов, — криво усмехается Вик. — Есть приказы?

— Пусть гвардия остаётся в боевой готовности. Отправь ещё один отряд Вольги куда-нибудь поближе к поместью Череповых, они могут срочно пригодиться.

— Сделаю. Я говорил с бароном Булатовым, он не смог до тебя дозвониться, — доставая телефон, сообщает Виктор.

— Чего он хотел?

— Предлагал помочь как-нибудь. Я взял на себя смелость попросить его взять под защиту объекты Цитаты. Он сказал, что поднимет свою гвардию.

— Всё правильно, молодец, — говорю я. — Булатов официально не наш союзник и не может воевать на нашей стороне, но Цитату необходимо защитить. Ладно, я скоро вернусь. Оставайся здесь.

— Так точно, — кивает Вик, прикладывая к уху смартфон.

Поднимаясь на второй этаж, я набираю номер, с которого мне звонил Даниил. Честно признаться, уже утомился вести переговоры — сегодня сделал столько звонков, сколько не делал за всё время, пока был в Рязани.

Улаживание конфликта между Медведевыми и Вронскими теперь кажется лёгкой прогулкой, несмотря на все трудности, которые там были.

— Алло, — отвечает Даниил. На фоне слышится какой-то грохот и завывание ветра.

— Вы куда-то едете? — спрашиваю я.

— Нет, конечно! Я не могу оставить княгиню одну в поместье. Отправляю людей к Серебряной башне. Вы ведь уже слышали?

— Серебряная башня — это здание, где расположены главные офисы вашей медиасети? — на всякий случай уточняю я.

— Да. Мятежники захватили здание.

— Знаю. И что конкретно вы собираетесь делать?

— Наши люди заблокировали все проезды, чтобы не дать другим мятежникам добраться до здания. Я отправляю туда ещё бойцов и возьму башню в осаду. Посмотрим, как долго они продержатся.

— Ладно, допустим. Не вздумайте отправлять туда моих людей, я приставил их к вам, чтобы охранять Галину Альбертовну. Что насчёт Жаровых?

Даниил тяжело вздыхает и отвечает:

— Мы не сможем с ними воевать. Княгиня сейчас звонит всем вассалам, которые есть в Москве и области. На всякий случай мы собираем силы, но если не получится договориться — придётся отпустить Викторию.

— Плохая идея. Но если выбора не останется, вам всё-таки придётся это сделать. Но для начала как минимум… Ладно, сейчас я позвоню Галине Альбертовне и расскажу ей, что надо сделать. До связи.

— До связи, — эхом откликается Даниил.

Остановившись в коридоре второго этажа, я звоню бойцам Вольги, которых приставил к новой княгине.

— Слушай приказ, — говорю я. — Всем собраться рядом с княгиней, не отходить от неё ни на шаг. Будьте крайне внимательны, среди гвардейцев Череповых могут быть враги. Ваша задача — защитить Галину Альбертовну любой ценой, это понятно?

— Так точно, ваше сиятельство, — отвечает боец.

— Есть ещё один приказ. Отправь пару людей, надо найти среди череповских офицеров человека по имени Николай. У него должна быть при себе стеклянная ампула. Обеспечьте гвардейцу безопасность, ампулу заберите себе. Выполнять.

— Есть.

После этого звоню самой Галине Альбертовне. Дозвониться получается не сразу, но она всё-таки берёт трубку:

— Александр, это вы?

— Да. Послушайте: если Жаровы всё-таки объявят вам войну, вам придётся освободить Викторию. Но перед этим вы должны сделать кое-что.

— Изгнать её из рода? — взволнованно спрашивает Черепова.

— Вот именно, — отвечаю я.

— Она только вчера была принята обратно вместе с Сергеем… Разве я могу так поступить? Я имею в виду, по закону…

— Конечно, можете. Просто отмените указ покойного князя, вам даже не придётся издавать собственный. Позовите родового юриста, пусть он сделает это за вас, надо будет только поставить личную печать. Не забудьте внимательно прочитать документ — нельзя быть уверенным, что ваш юрист тоже не работает на Викторию, — объясняю я.

Галина вздыхает и дрожащим голосом произносит:

— Александр, мне так тяжело. Я готова из окна выброситься. Если бы не дети…

— Даже не думайте о таком. Крепитесь, это ещё не конец, но мы со всем справимся. Я не допущу… войны, — заканчиваю я.

Собирался сказать «я не допущу, чтобы род Череповых был уничтожен», но не стал этого делать. Странно бы прозвучало. Ведь моя тётя не знает, что она таковой является, и пока рано рассказывать.

Коротко всхлипнув, княгиня отвечает:

— Хорошо. Спасибо вам за помощь, Александр. Не могу поверить, что вы нас так поддерживаете. Меня всю жизнь учили, что Грозины — враги.

— Как видите, мы не такие уж плохие, — с улыбкой отвечаю я. — Созвонимся позже, Галина Альбертовна.

— До свидания, Александр.

Повесив трубку, я устало вздыхаю. Ослабив галстук, подхожу к двери маминой спальни и негромко стучусь.

— Кто там? — спрашивает она.

— Это я.

Слышу шаги и щёлканье замка. Мама пускает меня внутрь — выглядит она такой же унылой и заплаканной, но при виде меня хотя бы чуть-чуть приподнимает уголки губ.

Улыбаюсь в ответ и захожу в комнату, чтобы обнять её.

— Знаешь, — тихо говорит Анна, уткнувшись мне в плечо, — после того, как князь обо всём узнал, мне стало гораздо легче.

— Мне тоже. Надеюсь, мы сможем всё наладить и прекратить вражду с Череповыми.

Мама отстраняется от меня. Её лицо темнеет, и она осторожно спрашивает:

— Из Рязани не было новостей?

— Нет. Сейчас я попробую кому-нибудь дозвониться. Ты ела что-нибудь? Давай я попрошу принести тебе обед. Там есть очень вкусный гороховый суп.

Приоткрыв дверь, я зову слугу и прошу подать обед для княжны. От супа она отказывается, но согласна на овощной салат. Тайком приказываю слуге подать также травяной чай. Маме нужно расслабиться и поспать.

Пока она ест, я делаю несколько звонков и выхожу на начальника рязанской службы спасения. Он рассказывает следующее:

— Завалы ещё разбираем, ваше сиятельство. Мы нашли несколько тел, но кто это — трудно сказать. По кольцу опознали графа Медведева и нашли фрагменты тел нескольких солдат Династии.

— Выжившие есть?

— Нет. Я бы не рассчитывал, что кто-то остался в живых. Вероятность имеется, но здание полностью обвалилось, жертв очень много. Мы нашли ещё далеко не всех. Вас интересует кто-то конкретный?

— Сергей Черепов, — отвечаю я.

— Да, вы не первый, кто про него спрашивает…

— Кто ещё интересовался?

— Его вдова звонила, и другие люди из клана Череповых. Всех не запомнил, ваше сиятельство, кроме этого взрыва, у нас ещё и два рода схлестнулись, там тоже разрушений и жертв среди гражданских полно… У меня от звонков голова кругом, — вздыхает спасатель.

— Прекрасно вас понимаю. Будьте добры, держите в курсе. Род Грозиных будет очень благодарен вам лично, если информация поступит в первую очередь к нам, — намекаю на то, что готов заплатить.

— Договорились, ваше сиятельство. Я сохраню ваш номер. Как только что-то появится, позвоню.

— Спасибо, — говорю я и кладу трубку. В ответ на вопросительный взгляд матери только качаю головой. — Пока ничего.

Она молча кивает и опускает взгляд.

— Не теряй надежду, — со всей уверенностью произношу я. — Начальник спасательной службы сказал, что под завалами могут быть выжившие.

— Нет, Саша. Я лучше перестану надеяться. Так будет проще, чем до самого конца верить и потом узнать, что всё было зря, — тихо говорит мама.

Помедлив, я подхожу к ней и, погладив по плечу, прошу:

— Выпей чаю и отдохни. Тебе надо поспать. Если я что-то узнаю, то разбужу тебя.

— Хорошо, — вздыхает Анна.

Подаю ей кружку, а затем сижу рядом, пока мама засыпает. Когда в руке в очередной раз вибрирует телефон, выхожу из комнаты и осторожно прикрываю дверь.

— Анна Григорьевна отдыхает, никому нельзя её тревожить, кроме меня и князя, — на ходу говорю дежурящим неподалёку гвардейцам.

— Так точно, господин наследник.

— Алло? — отойдя на несколько шагов, я беру трубку.

— Александр Сергеевич, это я, — раздаётся в трубке сиплый мужской голос. — Нужно встретиться как можно скорее. Я не уверен, что сумел сбросить хвост.

Сразу понимаю, кто это. Доверенный человек Альберта Олеговича, у которого при себе должен быть указ, объявляющий меня новым князем Череповым. Даже если я не соберусь воспользоваться этим документом, забрать его необходимо.

— Где вы?

— Придорожное кафе Ландыш, недалеко от поворота к поместью Грозиных. Подробнее скажу, когда будете подъезжать.

— Я выдвигаюсь немедленно.

— Единственная хорошая новость за день, — вздыхает собеседник. — Жду.

Повесив трубку, я спускаюсь. По дороге звоню Виктору, чтобы собрал всех наших гвардейцев, которые здесь есть. В этот раз скрываться смысла нет, наоборот — мне понадобятся люди, чтобы при необходимости защититься. За посланником могут следить.

— Может, взять гвардейцев Грозиных? — спрашивает Вик.

— Нет, нам нужно торопиться. Поехали.

— Машина уже у крыльца, — Вик открывает для меня дверь.

На ходу надевая пальто, я сажусь в свой Лексус. Виктор запрыгивает следом за мной, и машина тут же трогается с места. За нами следует ещё один автомобиль с гвардейцами.

Пока мы едем, я узнаю, какова обстановка. И она продолжает накаляться. Князь Жаров, несмотря на то что на него давят со всех сторон, выдвинул войска. Алексей Грозин задействовал свои политические связи, Жарову звонили генерал московской полиции и даже министр обороны, но тот остался непреклонен.

Передовые отряды его гвардии выдвинулись в сторону поместья Череповых, а корпоративный спецназ, судя по всему, готов приступить к захвату деловых объектов. Вассалы Ильи Романовича также готовятся к войне.

Хреново. Надеюсь, что у Григория Михайловича или кого-то другого всё же найдётся способ остановить Жарова.

Мне поступает звонок от охранников из Вольги. Тех, что сидят в поместье Череповых.

— Слушаю.

— Плохие новости, Александр Сергеевич. Мы нашли Николая. Он мёртв, убит выстрелом в голову. Никакой ампулы при нём нет, — докладывает боец.

Скрипнув зубами, я говорю:

— Понятно. Передайте тело гвардейцам Череповых.

— Так точно.

— Кого-то убили? — спрашивает Вик, когда я кладу трубку.

— Да. Того офицера, который помог нам выйти из поместья. Ампулы при нём нет. Виктория наверняка уничтожила её. Теперь мы вряд ли сможем доказать, что это она отравила князя… — объясняю я.

Пишу сообщение деду, рассказывая об этом. Дозвониться до него сейчас вряд ли получится, а он должен быть в курсе.

Может, обвинить Викторию в убийстве теперь и не получится, но что касается попытки узурпации — шанс есть.

Подъезжая к кафе, я снова звоню человеку Альберта Олеговича и узнаю, что он ждёт нас в серой машине на парковке. Я приказываю Виктору выставить наблюдателей, а сам, как только мы приближаемся к Ландышу, замечаю единственную серую машину и направлюсь к ней.

Стёкла тонированные, поэтому я не вижу, кто сидит внутри. На всякий случай засовываю руку в карман и сжимаю рукоять пистолета.

Мне навстречу открывается дверь, и я вижу за рулём мужчину в чёрном пуховике и с неопрятной бородой. Он один.

— Садитесь, Александр Сергеевич.

В салоне автомобиля пахнет беляшами и растворимым кофе «три в одном». Похоже, пока мужчина меня ждал, успел перекусить.

— Как вас зовут? — спрашиваю я.

— Владимир. Рад знакомству, — он протягивает мне шершавую ладонь. — Спасибо, что доверились мне. Вы ведь уже знаете, что Галина Альбертовна приняла титул?

— Да. Это я попросил её.

— Серьёзно? Почему-то я так и думал. То есть вы не хотите исполнять просьбу покойного князя? — хмурясь, спрашивает Владимир.

— Я ещё не решил. Вы должны понимать, насколько всё сложно.

— Я понимаю. Но не могу допустить, чтобы род Череповых был уничтожен. Я служил князю с детства и обязан ему жизнью. Я должен исполнить его последний приказ.

— В чём он состоит? — уточняю я.

— Передать вам кейс, — бурчит мужчина.

— Так передайте. Все остальные решения я приму сам.

Продолжая хмуриться, Владимир достаёт из-под сидения чёрный ударопрочный кейс и вручает его мне.

— Внутри все документы и зубная щётка Сергея Альбертовича. С её помощью вы сможете пройти тест ДНК и доказать родство. Когда докажете, достаточно будет опубликовать указ Альберта Олеговича, и никто не посмеет оспорить ваше право на титул. Также там есть личное письмо, адресованное вам и вашей матери, — рассказывает он.

Письмо? Интересно. Что же князь Черепов хотел сказать нам напоследок?

— Спасибо, — коротко отвечаю я.

Владимир смотрит на часы на приборной панели автомобиля и качает головой:

— Послушайте, Александр. У вас нет выбора. Галина хорошая женщина, но она не сможет править, её просто сожрут. Власть получит или Виктория, или кто-то другой, и тогда Грозиным всё равно придётся воевать с Череповыми. Я думаю, что князь Жаров добивается именно того, чтобы его сестра возглавила наш род, — с ненавистью произносит Владимир и снова смотрит на часы.

— Возможно, вы правы, — нехотя соглашаюсь я.

Что, если князь Жаров всё-таки и есть кукловод? Сейчас он захватит власть в клане Череповых и объединит его со своим. Что затем помешает ему попытаться уничтожить род Грозиных и впоследствии захватить трон Династии? Как у одного из управляющих акционеров, у него есть для этого все шансы.

Владимир кивает и говорит:

— У нас осталось десять минут до того, как князь Жаров объявит войну, после этого будет поздно что-то решать. Александр, прошу вас! Вариант только один — объявите себя новым князем Череповым.

Глава 6

Просьба Владимира звучит почти как мольба. Я не знаю, почему он так верен покойному князю, но прекрасно слышу искренность в его голосе. Он по-настоящему переживает за судьбу рода Череповых, хотя сам является лишь простолюдином и слугой того, кого больше нет в живых.

Но я не могу так просто выйти и сказать: я бастард Сергея Альбертовича и собираюсь стать новым князем. Это будет настоящий взрыв. Мятеж в клане Череповых и так уже, можно сказать, начался. А если я заявлю, что собираюсь принять титул, он станет неминуем.

И что тогда? Мне придётся вести войну внутри чужого клана? А Жаров? Разве он после этого успокоится, даже если я отпущу Викторию?

А что сделает князь Грозин? Бросит меня самого разбираться с чужими вассалами или станет защищать? Тогда два клана всё же столкнутся. И в роду Грозиных тоже возникнет риск мятежа — как минимум Юрий точно откажется признавать меня как наследника двух титулов, да и Виталий вряд ли обрадуется. Как отреагирует Алексей, я даже представить не берусь — разгадать его мотивы не всегда может даже Григорий Михайлович.

Одним словом, я просто не имею права объявить себя князем Череповым. Слишком много рисков.

Объяснять всё это Владимиру долго, да и вряд ли он меня поймёт. Ослеплённый верностью к покойному князю, он видит только один вариант решения проблемы. И упускает сотни других.

Поэтому я просто качаю головой и говорю:

— Нет. Я не могу так поступить по многим причинам.

— Александр, умоляю…

— Нет, — прерываю я. — Послушайте, князь Грозин тоже против того, чтобы Жаров обвинил войну вашему роду. Он сделает всё, чтобы этого не допустить. Будьте уверены, ни один снаряд не упадёт на поместье Череповых.

— Осталось семь минут. Судя по новостям, войска Жаровых уже готовы напасть. Вы уверены, что князь Грозин успеет что-нибудь сделать?

— Уверен.

Я смотрю через окно на своих гвардейцев, оцепивших территорию кафе, и убеждаюсь, что всё в порядке.

— Давайте посидим здесь эти семь минут, — говорю я. — И посмотрим, чем всё закончится.

* * *

Поместье Грозиных. В то же время.

— Ваше сиятельство, передовые отряды гвардии Жаровых достигли границ владений Череповых, — докладывает Григорию начальник разведки. — Князь Жаров повторил свой ультиматум. Осталось пять минут, после этого они наверняка пойдут в атаку. Вассалы обоих родов также готовы начать боевые действия.

— Понятно, — устало отвечает князь Грозин.

— Какие будут приказы?

— Продолжайте следить за обстановкой. Передай Ромэну приказ от моего имени — обеспечить безопасность башни Династии.

— Так точно, — начальник разведки кланяется и выходит из кабинета.

Когда Александр покинул поместье по каким-то своим делам, Григорий Михайлович переместился из малого каминного зала в свой кабинет на третьем этаже. Здесь ему всегда лучше думалось. За этим дубовым столом было принято много важных решений, в том числе — решение провести семейный совет и проголосовать за принятие Александра и Анны в род.

Кто бы мог подумать, что всё это приведёт к лавине таких последствий. И кто бы мог подумать, что Александр — сын Черепова…

У князя до сих пор не укладывается это в голове. Его внук, его наследник — бастард враждебного рода! Того рода, с которым Грозины враждуют уже много поколений и не раз воевали. Того рода, из-за которого погибла Светлана…

Хоть Александр и утверждает, что это не так, и даже обещает доказать — Григорию тяжело принять подобное. Он всю жизнь винил Череповых в смерти жены, и эта ненависть в какой-то мере помогала ему жить и работать.

Он открывает запертый на ключ ящик и достаёт оттуда фотографию в деревянной рамке. Там вся их семья — ещё довольно молодые Григорий и Светлана, юный, тощий как жердь Юрий, маленький Виталик и совсем ещё малышка Аня на руках у матери. Они все улыбаются.

Одна из многих семейных фотографий, но единственная, где они выглядят по-настоящему счастливыми. Хотя почему «выглядят»? Они и правда были счастливы в тот день. Все вместе.

Через два года после того, как был сделан этот снимок, Светы не стало. И семейное счастье, которого и без того было немного, окончательно исчезло из жизни князя.

Что, если Александр прав, и Череповы здесь ни при чём? Возможно ли, что ту войну тридцать лет назад князь Грозин развязал напрасно?

И возможно ли что всё это было делом рук Ильи Жарова? Может ли он быть тем кукловодом, о котором так упорно твердит Александр?

Нет никаких доказательств, но… Григорий прекрасно знает, что Илья когда-то тоже был влюблён в Светлану. Несмотря на то что был намного младше её.

Но главное даже не это, а то, что именно после той давней войны Жаров стал акционером Династии, и его собственная корпорация быстро пошла вверх. Князь Грозин тогда искал инвестиции, чтобы как можно быстрее восстановиться после войны. Илья был первым, кто предложил ему свои деньги взамен на долю в Династии.

Неужели это всё было спланировано?

Никаких подтверждений нет. Однако полностью исключать такую вероятность нельзя. По крайней мере сейчас всё выглядит именно так, будто всё это уже много лет как исполнение коварного плана Жарова.

Но зачем тогда он ждал тридцать лет, почему не продолжил действовать тогда, когда и Грозины, и Череповы были ослаблены войной? В чём смысл, почему он снова взялся за дело именно сейчас?

Как всё запутано, чёрт возьми…

Князь Грозин убирает фотографию обратно в ящик и запирает его на ключ. В любом случае Жарову нельзя позволить уничтожить Череповых. Здесь Александр на сто процентов прав. Кто бы ни оказался в итоге кукловодом, он стремится разгромить оба рода — и Череповых, и Грозиных. Если у него получится победить один, то все силы он бросит на второй.

Нельзя этого допустить. Даже учитывая, что придётся помогать тем, кого князь всю жизнь считает кровными врагами.

Григорий смотрит на наручные часы. Осталось две минуты до того, как Жаров прикажет открыть огонь.

Князь берёт телефон и набирает номер Ильи. Встав, он подходит к окну и смотрит в него, ожидая ответа. На улице медленно падает крупный снег. Спокойное, умиротворяющее зрелище, если не брать в расчёт тёмные тучи на горизонте. Похоже, скоро будет буря.

— Да, — раздаётся недовольный голос Жарова.

— Послушай меня внимательно, Илюша. Предельно внимательно.

— Ты уверен, что можешь разговаривать со мной в таком тоне? — с угрозой в голосе спрашивает Илья.

— Выслушай меня и не вздумай перебить ещё раз, — тоном, не терпящим возражений говорит князь Грозин. — Мы оба знаем, что война — плохое решение, особенно в текущей ситуации. Ты ничего не добьёшься, кроме того, что убьёшь множество невинных людей и нанесёшь ущерб многим родам, в том числе и моему. Ты это понимаешь?

— Понимаю. Я уже сказал, что никому не позволю держать мою сестру в плену! — рычит Илья.

— Её освободят через какое-то время. Обвинение в убийстве князя Черепова больше не прозвучит. Что касается попытки узурпации — этот вопрос мы также урегулируем. Или же ты сам намерен получить власть в чужом клане?

— Я намерен освободить сестру. А она получит то, что её по праву.

— У неё нет прав на наследие Череповых, — твёрдо отвечает Григорий. — Ты сам это прекрасно знаешь. Я не допущу, чтобы ты объявил несправедливую войну, и готов на многое для этого. Скажи, не по твоей ли указке Герман Старцев объявил моему внуку войну в прошлом году?

Жаров отвечает не сразу. А когда отвечает, его голос звучит уже гораздо осторожнее, чем до этого:

— При чём здесь твой внук и Старцев? Я с ним никак не связан.

— Мне прекрасно известно, что он бастард твоего отца. Видишь ли, его действия вполне можно расценить как угрозу моему роду. Да, он уже поплатился за свою глупость, но кто сказал, что я не захочу отомстить тому, кто ему помогал? А перед смертью Герман сознался, что его поддерживала Виктория.

— Ты не сможешь доказать, — с гневной дрожью в голосе говорит Жаров.

— Ты сомневаешься, что у меня хватит влияния для этого? — хмурясь, спрашивает Григорий. — Слов моего наследника будет достаточно. Если ты не хочешь поссориться со мной, Илья, лучше отмени свой ультиматум и отведи войска. Вику отпустят, но позже. И она всё равно попадёт под суд, хочешь ты этого или нет. Тебе решать, сколько обвинений ей предъявят, и кто это сделает. Ну, что скажешь?

* * *

Недалеко от поместья Грозиных. Придорожное кафе Ландыш.

— Время вышло пять минут назад. Но война, похоже, так и не началась, — говорю я, взглянув на часы.

— Может быть, они прямо сейчас заряжают пушки и просто не успели дать первый залп, — бурчит Владимир, почёсывая свою клочковатую бороду.

— А может быть, я оказался прав, и князь Грозин сумел заставить Жарова отступить. Или кто-то ещё постарался.

— Очень надеюсь, ваше сиятельство…

Когда звонит мой телефон, я отвечаю в ту же секунду.

— Да?

— Александр, это я, — говорит Виктор.

Смотрю через стекло. Вик в своей кожаной куртке машет мне рукой.

— Что-то случилось? — спрашиваю.

— Что-то не случилось. Жаров отступил. Он отвёл войска, но не слишком далеко. Дал Череповым сутки на то, чтобы отпустить сестру, а также требует снять с неё обвинения в убийстве князя Черепова.

— Отлично. Значит, он сдался, и теперь просто пытается сохранить лицо. Доказать, что это Виктория отравила князя, мы в любом случае теперь не можем, раз ампула пропала. Так что требование снять с неё обвинение ничего не значит. Спасибо за информацию, Вик. Я скоро выйду.

— Ага, ждём, — отвечает он.

— Войны не будет? — обеспокоенно спрашивает Владимир.

Я отрицательно мотаю головой. Он выдыхает и откидывается на спинку сидения.

— Спасибо вам, — говорю я. — Не могу обещать, что выполню просьбу Альберта Олеговича, но вы свой долг выполнили. Можете быть спокойны. Что касается войны между кланами — Грозины не допустят её. Хотите поехать в наше поместье? Там вы будете в безопасности.

— Благодарю, Александр. У меня есть другие дела, а потом… наверное, я уеду из Российской империи. Мне здесь больше нечего делать, — тоскливо заканчивает Владимир.

— Удачи, — пожимаю его шершавую ладонь и выхожу из машины с кейсом в руке.

Снова начался снегопад, так что я поднимаю воротник пальто и тороплюсь к своему Лексусу. Виктор, заметив меня, подаёт знак остальным гвардейцам. Через несколько минут мы едем в поместье, а Владимир уезжает в другую сторону.

Вик посматривает на кейс, но лишних вопросов не задаёт. Я тем временем звоню Даниилу и говорю:

— Жаров не станет на вас нападать. Его войска пока останутся недалеко от ваших владений, но это всё мишура. Он просто не хочет открыто признавать, что сдался.

— Я так и подумал, ваше сиятельство. Это вы убедили его отступить?

— Не так уж важно, кто это сделал. Нам с вами рано расслабляться. Как обстановка у Серебряной башни?

— Ничего не изменилось. Мятежники сидят внутри и отказываются выходить. Но когда они услышат про Жарова, у них наверняка упадёт боевой дух, — отвечает Даниил.

— Послушайте, это вам решать, но я бы посоветовал пойти на штурм. Род Череповых должен показать, что не готов мириться с мятежом и предателей ждёт неминуемая кара. Вам необходимо это сделать, чтобы остудить пыл вассалов, — говорю я.

— Да, вы правы. Я сам думал примерно так же. Но я не уверен, кому из своих командиров могу доверять. Держать мятежников в осаде одно, а вот убивать тех, кто носит такую же форму…

— Понимаю, — говорю и смотрю на Виктора. — Я мог бы предоставить вам людей, у которых не возникнет такой моральной дилеммы. Они наденут мундиры ваших гвардейцев и возглавят штурм. Ваши люди присоединятся, у них не будет выбора.

Вик, усмехнувшись, показывает большой палец — мол, никаких проблем.

— Я могу сказать гвардейцам, что это личные силы Галины Альбертовны, — задумчиво бормочет Даниил. — Хорошо, Александр. Если вы готовы на это, я согласен принять помощь.

— Мои люди выезжают немедленно, — отвечаю я и сбрасываю звонок.

— То есть нам всё-таки придётся пострелять по череповским, — смеётся Виктор.

— Придётся. Но это мятежники. Ты, я смотрю, даже рад.

— Ещё бы. Бесит всё это напряжение, в бою хоть пар можно будет спустить.

— Тогда отправляйтесь в поместье Череповых и выдвигайтесь к башне. Муж княгини передаст тебе командование. Справишься со штурмом? — спрашиваю я.

— Обижаешь, Александр. Когда я служил в полиции, бывали задания и посложнее…

Меня высаживают в поместье, а затем мои гвардейцы и бойцы Вольги уезжают на боевое задание. Зайдя в дом, я сразу направляюсь в уборную и открываю кейс.

Внутри, как и говорил Владимир, лежат указы Альберта Олеговича, заверенные его личной печатью. А также зубная щётка в герметичном пакете и запечатанное письмо в конверте. Хочется узнать, что там написано, но торопиться не буду. Ведь оно адресовано не только мне, но и моей матери.

Забираю конверт, захлопываю кейс и отправляюсь искать князя, чтобы попросить его убрать все эти вещи в надёжное место. От Григория Михайловича уже можно ничего не скрывать. А в его доме найти и украсть кейс будет не так-то просто. Думаю, здесь надёжнее всего.

Через несколько часов Виктор докладывает, что задание успешно выполнено. Мятежники сопротивлялись, но быстро проиграли. Здание отключили от электричества, а затем забросали слезоточивым газом и приступили к штурму. Жертв оказалось гораздо меньше, чем можно было рассчитывать. Большая часть мятежников сдалась, когда устранили их лидеров.

Княгиня Черепова сделала именно то, что я попросил в самом начале: сняла с должностей руководителей медиасети и выпустила заявление, что род Череповых не имеет никаких претензий к роду Грозиных и ко мне лично. Убийство Сергея — дело рук кого-то другого, и два рода вместе попытаются найти виновника, чтобы наказать его.

Пресс-служба Грозиных выпустила зеркальное заявление. Таким образом, информационная война была завершена.

Медведевых и Вронских тоже удалось усмирить, хотя для этого и пришлось задействовать войска Династии. Однако стрельба в Рязани также прекратилась, и угроза столкновения между кланами резко уменьшилась.

— Отлично, Александр. Ты молодец, — говорит дедушка, когда мы вместе выслушиваем последние донесения в его кабинете.

— Я не так уж много сделал, — пожимаю плечами.

— Перестань, ты очень постарался. Мы можем выдохнуть хоть ненадолго. Но скоро надо будет продолжать. Многие вассалы всё ещё точат ножи и надеются, что можно будет повоевать и оттяпать кусок земли или какое-нибудь предприятие. Или хотя бы взять в плен членов вражеского рода, чтобы потом вернуть за выкуп.

— Средневековье какое-то, — качаю головой.

— Перестань, люди всю жизнь так поступали. Что в каменном веке, что в наше время, — отмахивается Григорий Михайлович.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Скоро приедут Юра и Виталя. Нам надо собрать мужской семейный совет и решить, что делать дальше. И с войной, и с этим кукловодом, — при этих словах князь сводит брови.

— С радостью, ваше сиятельство. Надо сплотиться и вместе решить, как действовать, — киваю я.

В дверь кабинета раздаётся осторожный стук. Мама заглядывает внутрь и спрашивает:

— К вам можно?

— Входи, Аня. Как ты себя чувствуешь? — почти что ласково спрашивает князь.

— Лучше, — говорит она, хотя по лицу этого не скажешь. Но она поспала, это уже большое дело в её состоянии.

Усевшись в кресло, Анна смотрит на меня и говорит:

— Я уже слышала новости. Вы молодцы, что сумели всё наладить.

— Ещё далеко не всё, но мы сделали важный шаг, — отвечаю я.

— Есть новости из Рязани? — спрашивает мама, не скрывая волнения в голосе.

— Сейчас узнаю, — говорю я и достаю телефон.

Начальник службы спасения берёт трубку почти сразу и говорит:

— Александр, здравствуйте. Я как раз собирался вам звонить. Мы закончили с разбором завалов и отыскали, кажется, всех погибших. Неизвестно, сколько точно было человек… Но есть плохие новости. И очень плохие…

Глава 7

После этих слов спасатель выдерживает драматическую паузу. Я молча жду.

— Ваше сиятельство, вы слышите?

— Да. Продолжайте, — отвечаю я.

Приподнимаю уголки губ, встречая обеспокоенный мамин взгляд. Дедушка, сцепив руки в замок, тоже не отрывает от меня взгляда.

— Вот плохие новости: в ресторане выживших не обнаружено. Спаслись только два гвардейца на парковке и повар, который вышел покурить.

— Жаль слышать, — спокойно говорю я.

— Теперь очень плохие новости. Под завалами мы нашли обгоревшее тело, и личную печать Сергея Черепова.

Меня пробирает дрожь. Вот теперь, похоже, надежды не осталось. Она ещё теплится, но я давлю её и заставляю угаснуть. Неосознанно следую совету мамы — лучше перестать надеяться. Особенно теперь.

— Понял, — я киваю. — Что-то ещё?

— Ну… Это самое важное, — кажется, собеседник слегка растерян из-за моей невозмутимости. — Необходимо провести тест ДНК, чтобы убедиться. Иначе опознать тело не получится. Род Череповых наверняка захочет сделать это сам.

— Я тоже так считаю. Когда вы сможете всё сделать?

— Вы имеете в виду, отправить тело в Москву? Постараемся как можно быстрее. Сами понимаете, и у нас, и у врачей дел по горло. После войны родов тоже есть чем заняться.

— Конечно, я понимаю. У вас очень много работы. Сообщите, как только станет что-нибудь известно. И не распространяйте информацию, это может быть чревато. Благодарность вам передадут, — говорю я.

— Хорошо, ваше сиятельство, спасибо, — отвечает спасатель.

Я вешаю трубку и качаю головой, не глядя на маму.

— Пока ничего.

Анна, вздохнув, опускает голову. Дедушка подозрительно смотрит на меня, но ничего не говорит.

— Тогда я, пожалуй, пойду. Не буду мешать вам заниматься делами, — тихо произносит мама и начинает вставать.

— Подожди, — говорю я. — Нам надо кое-что обсудить.

Достаю из внутреннего кармана белый конверт и говорю:

— Это письмо, которое передал нам с тобой князь Черепов. Я хочу, чтобы мы его прочитали.

— При мне? — спрашивает князь.

— У меня нет от вас секретов, ваше сиятельство. Там может быть ценная информация.

— Если там будет что-то важное, ты ведь наверняка мне расскажешь. Но ты сам сказал, это письмо для вас. Меня оно не касается, — слегка сведя брови, говорит Григорий Михайлович. Немного помедлив, он добавляет: — Дела делами, но это личное.

— Вы правы. Тогда я пойду провожу маму до комнаты, — говорю я, убирая конверт.

Князь молча кивает и включает компьютер и углубляется в чтение каких-то документов. Я беру маму за руку, и мы выходим из кабинета. Молча идём по коридорам, пока не добираемся до спальни. Анна смотрит в пол и выглядит так, будто её вовсе не волнует, куда и зачем мы идём.

Украдкой поглядываю на неё и не знаю, как смогу сообщить ей страшные новости. Я и сам ещё не до конца осознал эту мысль. Но чем дольше я скрываю, тем будет хуже. Ведь рано или поздно она узнает и поймёт, что я обманывал её.

Я скажу, но не сейчас. Нельзя забывать, что мама беременна. Пусть она мысленно подготовится к удару. Ведь она и сама понимает, что чем дольше мы ждём, тем меньше надежды в любом случае.

— Что в этом письме? — спрашивает мама, когда мы заходим в комнату.

— Сам не знаю, — отвечаю я, закрывая дверь. — Сейчас прочитаем.

Мы садимся рядом на диван. Я открываю письмо и вижу, что оно написано от руки — почему-то я такого не ожидал. Думал, что секретарь или кто-то ещё напечатал слова князя. Впрочем, разумно — он не хотел никому доверять ни наш общий секрет, ни эти слова.

Почерк кривой и слабый, будто писал ребёнок. Выглядит так, будто Альберт Олегович писал это из последних сил.

Я начинаю читать вслух:

'Александр и Анна!

Я сожалею. О том, что мы так и не узнали друг друга. Мы были врагами, хотя могли бы стать семьёй. Всё, что случилось — это чудовищная ошибка, смешанная с чьим-то злым умыслом.

Анна, я был бы счастлив назвать тебя дочерью.

Александр, таким внуком я бы гордился. И горжусь.

Также передайте князю Грозину, что я никогда не видел в нём врага. Да, мы воевали. Но это была не наша война. Я говорил ему это, но он мне не поверил. Может быть, теперь он прислушается к моему голосу из могилы.

Я мог бы написать ещё много, но у меня мало времени, поэтому хочу сказать то, что действительно важно.

Уверен, Анна, ты знаешь, по какой причине Сергей был вынужден жениться на Виктории. Но я докопался до правды. Всё было ложью. Когда Вика якобы забеременела от Сергея, она находилась в Европе. Доказательства лежат в кейсе.

Я не стал расторгать их брак по разным причинам. Но если бы я знал, к чему мы в итоге придём — сделал бы это не задумываясь.

Простите меня.

Александр, я верю в тебя.

Твой дед, князь Ч.'

Когда откладываю письмо, несколько мгновений не могу вдохнуть. Сердце колотится так, будто я пробежал марафон. Сложно оставаться спокойным, когда чувствуешь столько сожаления в словах умирающего.

Что я испытываю в ответ, кроме сочувствия? Решительность. Готовность исполнить данное Альберту Олеговичу слово и защитить его род.

«Наш род», — думаю я и даже вздрагиваю. Впервые подумал о роде Череповых как о «нашем».

«Нашем с кем? С покойниками?» — мрачно усмехается внутренний голос.

Да уж, кроме Галины и её детей, никого в роду не осталось… Ну, не считая дальних родственников. Надеюсь, никто не вытащит их из глубинки в надежде заявить их право на титул.

А то это вполне рабочая практика — посадить во главе того, кто имеет право, и сделать его марионеткой.

— Грустные слова, — произносит мама. — Но мне приятно было слышать первую часть. Что насчёт Вики… Я и так всегда это знала.

— Но теперь у нас есть доказательства. Мы сможем окончательно закрыть вопрос с её правом на титул и наследство Череповых, — говорю я.

— Ты, как всегда, о делах, — качает головой мама.

— Не подумай, я тоже растроган. Просто не показываю, — убирая письмо в конверт, говорю я.

— А почему? До аварии ты гораздо чаще проявлял эмоции.

— Я стал другим, мама. Но по-прежнему люблю тебя, — говорю я и наклоняюсь, чтобы поцеловать её в лоб.

Провожу с ней какое-то время, а потом направляюсь в кабинет дедушки. Дворецкий останавливает меня по дороге и говорит:

— Его сиятельство уехал в башню Династии.

— Так поздно? — я смотрю на часы.

— Срочное собрание руководителей. Он сказал, что вернётся ночью.

— Тогда передайте моему водителю, чтобы готовил машину. Мне тоже нужно съездить в город.

— Конечно, господин наследник, — кланяется дворецкий и уходит.

Через несколько минут я уже спускаюсь и сажусь в автомобиль.

— Куда едем, ваше благородие? — спрашивает Матвей. Из моих гвардейцев только он остался со мной.

— На базу. Надо повидаться с Виктором и остальными. Заедем по дороге в торговый ряд, надо закупиться.

— Принято, едем! — Матвей плавно поворачивает руль и жмёт на газ.

В торговых рядах я покупаю мясо и напитки на всех своих бойцов. Сегодня у них нет потерь, и они почти без помощи череповских бойцов разгромили мятежников. Есть что отпраздновать.

На базе царит оживление, люди за работой — чистят оружие после боя, ремонтируют машины и укрепляют территорию, хотя здесь уже и так целая крепость. Вик с офицерами внутри, проводят разбор полётов.

— Смирно! — приказывает Виктор, заметив меня. — Здравия желаем, ваше сиятельство.

— Вольно. Соберите всех людей, я хочу произнести речь.

— Так точно.

Когда весь состав гвардии и большая часть охранников из Вольги собираются в ангаре, я встаю перед ними и произношу короткую речь:

— Бойцы! Спасибо за проведённую сегодня операцию. Мы были вынуждены вмешаться в дела чужого рода, потому что это было в наших интересах. Не думайте, что вы стали наёмниками или выполняли незаконный приказ. Вы сработали как настоящие профессионалы и малой кровью остановили мятеж. Примите благодарность от меня лично и от всего рода Грозиных. Сегодня вечером отдыхайте, но завтра снова за работу. Расслабляться пока что рано.

Уже очень скоро на базе царит не рабочее, а радостное оживление. Атмосфера моментально меняется, и я тоже позволяю себе немного отдохнуть: поболтать с офицерами и съесть порцию шашлыка.

Затем я отзываю Виктора в сторону и спрашиваю:

— Есть что доложить?

— Ещё как есть. Ждал, когда ты спросишь, — усмехается Вик. — Я узнал, кто подбил корпоративных солдат на мятеж.

— И кто?

— Здесь всё просто, это был один из офицеров. Но гораздо интереснее другое — перед тем, как мы ворвались к ним в комнату, его пристрелил другой офицер.

— Этот другой выжил?

— Нет. Мы в бою не сразу сообразили, что он убил своего. Думаешь, они оба работали на этого кукловода?

— Очень может быть. Тот, кого устранили, знал больше, поэтому и получил пулю от своего же. Выходит, что кукловод раскинул свои ниточки не только внутри Династии, но и внутри корпорации Череповых тоже… — задумчиво говорю я.

— У этого парня много связей и денег, судя по всему, тоже. Ты уже знаешь, как его найти? Надо брать как можно быстрее, чтобы он снова не затаился, — Вик ударяет кулаком о ладонь.

— Да, у меня есть план. Позже обсудим. Пойду к Егору, надо с ним поболтать.

— Увидимся, Александр. Спасибо за пир, — подмигнув на прощание, Вик идёт обратно к бойцам.

Я отправляюсь на второй этаж, в кабинеты, где работает мой отдел информационной борьбы. Их тоже приглашали вниз, отведать мяса и пива, но те отказались. Много работы.

Молодцы, конечно, но отдыхать и нормально есть тоже надо. На одних энергетиках и всяких батончиках, которыми они питаются, долго не протянешь.

Прошу солдат взять несколько порций шашлыка, минеральной воды и подняться со мной. Когда заходим в кабинет, я с порога объявляю:

— Дамы и господа, перерыв на ужин! Отойдите от компьютеров на часок. Разомнитесь, поешьте, отдохните. Сейчас обстановка уже не такая серьёзная.

— Спасибо, ваше сиятельство! — отвечает команда.

Они уходят в столовую, а мы с Егором остаёмся здесь. Я закрываю дверь на замок, и мы садимся на диван.

— Приятного аппетита, — пододвигаю к нему тарелку с шашлыком.

— Благодарю, ваше сиятельство. Тяжёлый был денёк. Но мы как следует надрали зад медийке Череповых, — ухмыляется он и зубами срывает с шампура кусок мяса.

— Что ты имеешь в виду?

Хакер, пожав плечами, прожёвывает шашлык и отвечает:

— У них быстро кончились аргументы. Когда мы залили в сеть фото договора между Вронскими и Медведевыми. Они сразу начали кричать, что это подделка и всё такое. Но, кроме этого, ничего не смогли противопоставить. А люди из Династии достали комментарии от обоих родов, те подтвердили, что договор настоящий. В общем, фотография отлично сработала.

— Рад слышать, — я киваю.

— Мы ещё активно давили на то, что они опубликовали первые заметки через пару минут после взрыва. Даже имперские спецслужбы заинтересовались, они с нами связывались. Думаю, что Череповым придётся ответить на много неприятных вопросов.

— Вряд ли. Всех собак повесят на руководителей медиа, их уже уволили. Может, спецслужбы попробуют обвинить в чём-то Викторию, но Жаров это замнёт, можешь мне поверить.

— Кстати, о Жарове! — глаза Егора возбуждённо блестят, и он снимает с шампура очередной кусок мяса.

— Что о нём? — спрашиваю я.

Собеседник заставляет меня подождать. Быстро проглотив мясо, он восклицает:

— Я такое нарыл, что сам не верю! Слушайте: когда вы попросили поднять на него компромат, я стал искать. Большая часть его дел вычищена из интернета, здесь ничего удивительного. У всех больших родов есть скелеты в шкафах, и прятать они их умеют…

— Егор, ближе к делу.

— Я нарыл одну очень старую историю: тридцать два года назад Жарова обвиняли в финансовом мошенничестве. Доказать не смогли, дело закрыли и всё такое. Но это фигня, главное другое! Обвинение возникло из-за сети серых фирм, которые перекачивали деньги… Короче, одна из основных компаний в этой сети принадлежала знаете, кому?

— Удиви меня, — говорю я.

— О, сейчас вы точно удивитесь. Ярославу Грозину. Конечно, через подставное лицо, но я сумел найти полицейские архивы, они доказали, что…

— Погоди-погоди, — я поднимаю ладонь. — Кто такой Ярослав Грозин?

— Вы не знаете? — хакер поднимает брови.

— Впервые слышу о таком. Он из моего рода?

— Надо полагать, — слегка растерянно отвечает Егор. — Я думал, вы в курсе, кто это. Потому что сам ничего не смог о нём найти. Его нет ни в дворянских архивах, ни в социальных сетях, он нигде не зарегистрирован… Как будто такого человека вообще не существует в Российской империи.

Я молчу, пытаясь понять, что всё это значит. Дедушка или Алексей оговаривались при мне пару раз. Вспоминали какие-то тёмные тайны рода, покушения… Но когда я пытался узнать подробности, прерывали разговор.

Теперь я узнаю, что в роду, оказывается, есть или был ещё один человек, о котором я даже ни разу не слышал.

— Мне попытаться раскопать о нём что-нибудь? Я могу… — начинает Егор.

— Нет. Не лезь в это, — прерываю я.

— Хорошо. Так даже лучше. От этого дела, честно признаться, дурно пахнет.

— Ты даже не представляешь насколько, — бурчу я.

Действительно, если член такого рода, как наш, просто исчез — это о многом говорит. Раз Грозины решили стереть его отовсюду, я могу придумать лишь два объяснения этому. Либо они пытались от чего-то защитить Ярослава, либо он бросал слишком большую тень на репутацию рода.

И если второе — не может ли он быть тем, кто так отчаянно стремится уничтожить нас? Не он ли настоящий кукловод?

— Кстати, это ещё не всё про Жарова. Я узнал, что у его корпорации есть дочерние фирмы, которые получают много платежей из Европы, при этом за ними не числятся большие активы и серьёзные контракты. Не знаю, что конкретно это значит. Может, он помогает кому-то из европейских аристократов отмывать деньги, а может, сам что-то мутит.

— Его сестра много лет жила в Европе. Наверняка это она отыскала для него там возможности, — потирая подбородок, говорю я.

— Сюда тоже не углубляться? — уточняет хакер.

— А вот здесь можешь порыться, только будь осторожен, чтобы они не поняли, что мы под них копаем. Вообще, собери для меня полное досье на бизнес Жарова — с кем работает, с кем судится, вся структура его корпорации.

— Это займёт немало времени.

— Вот и занимайся. Илья Романович в любом случае мне не друг, можно смело готовиться к борьбе с ним, — говорю я и встаю. — Спасибо за информацию, Егор. Вам что-то нужно, чтобы улучшить работу?

— Не помешает ещё пара ноутов, телефоны, оперативки бы в сервак докупить… — начинает перечислять он.

— Стоп-стоп. Передай всё в отдел снабжения Цитаты, скажи, что это мой приказ. Пусть достанут всё необходимое, я оплачу из личных средств. Не стесняйся, бери всё лучшее.

— А у нас есть возможность получить доступ к Чернокнижнику? Это внутренний софт службы безопасности Династии. Отличная штука со своей базой данных, с её помощью мы бы гораздо эффективнее работали.

— Попробую узнать, но ничего не обещаю. Династия неохотно делится секретами. Спасибо ещё раз, Егор. До встречи, — говорю я, пожимая ему руку.

— Вам спасибо, ваше сиятельство!

Заехав домой и взяв кое-что из личных вещей, снова отправляюсь в поместье. Похоже, какое-то время мне придётся там пожить. В такой обстановке нельзя быть в отрыве от рода.

Пока еду, пребываю в глубокой задумчивости. Что за Ярослав Грозин? Почему вся информация о нём так тщательно скрыта? Надеюсь, дедушка расскажет мне. Похоже, что всем в нашей семье настало время раскрыть свои тайны.

Мы с князем приезжаем к поместью почти одновременно. Встречаемся на крыльце, и Григорий Михайлович устало спрашивает:

— Всё в порядке, Саша? Есть что рассказать?

— Да, есть. Вы устали, ваше благородие? Уже поздно, а вы говорили, что теперь ложитесь рано.

— Ещё немного я готов потерпеть. Давай поговорим и перекусим, а потом уже отправимся спать. Тебе тоже надо отдохнуть, — предлагает князь.

— С радостью, ваше сиятельство.

Мы проходим в столовую. Дедушка просит принести нам ромашковый чай и что-нибудь лёгкое на закуску.

— Чай сейчас подам, закуски надо будет немного подождать, ваше сиятельство, — говорит слуга.

— Хорошо. Постучись перед тем, как войти, — кивает князь.

Слуга молча кланяется и уходит. Через пару минут он приносит чай, а затем мы с дедушкой остаёмся наедине.

— Можете прочесть, — я достаю из кармана письмо Черепова. — Здесь нет ничего секретного, а также есть слова и для вас.

— Для меня? — хмурится Григорий Михайлович и берёт конверт.

Он быстро пробегается по письму, проводит рукой по бороде и начинает читать заново, уже внимательнее. Брови его с каждым мгновением ползут вверх.

Отложив бумагу, он молча смотрит в пустоту. Когда раздаётся стук в дверь, он не реагирует. Позволить слуге войти приходится мне. Он подаёт нам рулетики из ветчины, а также свежие овощи, оливки и сыр, после чего бесшумно удаляется.

— Значит, вот как. Всё это была чудовищная ошибка, смешанная с чьим-то злым умыслом, — князь цитирует слова Черепова. — Как точно сказано.

Я киваю. Точнее не придумаешь.

— Я должен ещё кое-что сказать. Когда мне звонили из Рязани, то сообщили, что нашли тело Сергея, — произношу я.

Григорий Михайлович переводит на меня взгляд:

— Это точно он?

— Почти сто процентов. Но мы дождёмся результатов ДНК, тело на днях привезут в Москву.

— Почему на днях? Оно уже должно быть здесь!

— У них там неразбериха из-за взрыва и войны. Быстро не получится, — отвечаю я.

Князь качает головой, негромко матерясь сквозь зубы.

— Какой кошмар! — почти выкрикивает он, толкая стол. — Что мы наделали с нашими детьми, с нашими родами? Моя дочь была вынуждена всю жизнь скрываться и терпеть позор. Сергея насильно женили на этой лгунье и лишили родины. Теперь его и вовсе убили. Отобрали у моей Ани любимого мужчину. А у тебя отца, — немного помедлив добавляет: — Прости, я соболезную тебе. Ты так и не смог узнать его.

Я ничего не отвечаю. На это просто не существует ответа. А князь, гневно вздохнув, зачем-то смотрит на наручные часы и продолжает:

— Каким же идиотом я был, когда пошёл войной на Череповых. Знаешь, теперь я и правда думаю, что они ни при чём. А ведь погибло столько людей, бизнес пострадал, наш род рассорился с Белозерскими и вообще… всё это было бессмысленно.

— Не вините себя, ваше сиятельство. Вы пытались отомстить за свою жену и всё сделали правильно, — говорю я.

— Нет-нет, я сильно просчитался. Впрочем, как и Альберт, — он приподнимает письмо. — Мы оба провалились как главы родов. Надеюсь, Александр, ты сможешь исправить наши ошибки.

— Сделаю всё, что смогу. Кстати, нам стоит собрать семейный совет.

— Завтра вечером, я уже всем позвонил. Будут присутствовать только мужчины из рода Грозиных, — слегка рассеянно говорит князь.

— Дмитрий тоже?

— Да. Хоть он и делает вид, что ему плевать на род, он всё-таки один из нас.

— Надеюсь, мы сможем договориться, — я киваю и, немного помолчав, говорю: — Вы можете рассказать мне кое-что, ваше сиятельство? Это очень важно.

— Что именно? — Григорий вопросительно ведёт подбородком.

— Кто такой Ярослав Грозин?

Лицо князя на миг застывает, а затем в глазах вспыхивает холодная злоба, от которой мне становится неуютно.

— Откуда ты узнал про него?

— Мой отдел инфоборьбы очень хорошо работает. Так кто это?

Григорий Михайлович, проведя рукой по бороде, двигается ближе ко мне и говорит:

— Я расскажу тебе. Но учти, что это самая большая тайна нашего рода, и ты не имеешь права даже заикаться об этом. Никто не знает, кроме меня и Алексея. Ты понял?

— Да, ваше сиятельство.

— Тогда слушай…

Глава 8

— У нас с Алексеем был старший брат, Ярослав. Он был старше меня всего на год. Мы вместе с ним росли и в детстве были лучшими друзьями, — дедушка потирает переносицу и вздыхает. — Но времена изменились. Как только я вырос и закончил экономический, сразу начал работать в Династии. Она тогда была не то что сейчас — крупная московская компания, не более того. Не тот глобальный бизнес, который ты знаешь.

Я молча киваю, не прерывая рассказа дедушки. Судя по виду, он ему нелегко даётся.

— Мы с отцом работали, развивались, стали получать огромную прибыль. Ярослав только тратил. Классическая история, да? Он любил вечеринки и дорогие машины, а платить за это приходилось нам. Во многих смыслах, — князь качает головой и отходит.

Сев на диван, он хлопает по подушке рядом с собой. Я подхожу и сажусь. Наклонившись, Григорий Михайлович тихо продолжает:

— Он порочил честь Грозиных своими поступками. Но однажды совершил такое, что нельзя простить.

— Что именно?

— Тебе не надо это знать. Смысл в том, что я потребовал его изгнания. Мой отец, который тогда был князем, отказал, — Григорий с хмурым видом поглаживает бороду. — Алексей в то время был прокурором, у него было много связей. Мы вместе устроили так, что изгнания Ярослава потребовал сам император. Не публично, само собой. И это был старый император, отец нынешнего. Он знал, что такое справедливость.

— И ваш отец его выгнал? — спрашиваю я.

— Да. С императорской помощью все сведения о Ярославе были стёрты отовсюду. Его прогнали не только из рода, но и из Российской империи. Ты должен понимать, насколько ужасным был его проступок, чтобы с ним так поступили. И видишь ли… Нет, это уже лишнее. Я ответил на твой вопрос, кто это такой? — сурово смотрит на меня дедушка.

— Не полностью.

— Подробности тебе не нужны. Можешь забыть про Ярослава — по моим сведениям, он умер в Европе. Откуда ты вообще о нём узнал?

— Я же сказал, мой отдел информационной борьбы хорошо делает свою работу. Они сумели раскопать старую нелегальную схему, в которой участвовали Ярослав и князь Жаров. Правда, тогда он ещё не был князем.

— Вот как? Ну, это неудивительно. Они с Ильёй общались, да. Частенько видел их вместе. Судя по всему, одного поля ягода, — морщится дед. — И что, ты думаешь, это может указывать на кукловода?

— Вполне. Теория такая: Ярослав обзавёлся деньгами и влиянием в Европе и сохранил связь с Жаровым. Потому что мои хакеры говорят, Илья Романович регулярно получает деньги от европейских компаний, и платежи выглядят подозрительно. Похоже на отмывание, — говорю я.

— С Ярослава сталось бы организовать какой-нибудь незаконный бизнес, — князь морщится. — Но я почти на сто процентов уверен, что он мёртв.

— А вдруг нет? Что, если ваш брат и князь Жаров действуют вместе, собираясь отомстить вашему роду и завладеть Династией? А может, и титулом тоже? Только не пойму, при чём здесь Череповы.

Григорий Михайлович задумчиво поглаживает бороду и ничего не отвечает.

— Вряд ли. Я думаю, что Жаров действует сам. Хотя могу попросить людей, чтобы они навели справки в Европе. Пусть проверят, может ли Ярослав быть жив.

— Только очень осторожно. Если он кукловод, нельзя его спугнуть, — говорю я.

— Конечно. Я поручу это дело Ромэну, у него много связей за границей, — отвечает дедушка и встаёт. — Идём спать. Завтра тяжёлый день, мы оба должны отдохнуть. Ты сегодня много сделал. Не верится, что прошёл всего один день, как ты вернулся из Рязани…

— Да уж. Такое чувство, что он длился целый месяц, — усмехаюсь я.

— Завтра все мужчины нашего рода приедут сюда. Мы всё обсудим. Надеюсь, что получится договориться, — не слишком уверенно произносит дедушка, открывая дверь и пропуская меня вперёд.

Поднявшись на второй этаж, мы прощаемся и расходимся в разные стороны. Я останавливаюсь у комнаты матери и прислушиваюсь, но там тихо. Похоже, мама спит.

Качаю головой. Всё ещё не знаю, как решусь рассказать ей страшную новость. Я и сам до сих пор не справился с ней, каково же будет маме?

Ладно. Утро вечера мудренее. Может быть, завтра я найду способ произнести непростые слова. Или, может быть, появится обнадёживающая информация.

Зайдя в приготовленную для меня комнату, на ходу снимаю с себя одежду и бросаю не глядя. Устал за сегодняшний день. И правда тяжело поверить, что так много событий случилось за короткое время. Из Рязани я вернулся будто бы не в родную Москву, а в совсем чужое, враждебное место.

Хотя Москва всегда была враждебна к тем, кто слаб. Что в этом мире, что в моём прошлом.

Нет другого выбора, кроме как оставаться сильным.

Ложась в кровать, я ощущаю приятную прохладу подушки и сразу начинаю засыпать. Но в тот миг, когда я уже почти отключился, в голове вдруг возникает неожиданная мысль, от которой я даже вздрагиваю. Надо позвонить графине Белозерской.

Зачем ей звонить? Всё просто — дедушка упоминал, что после покушения Грозины рассорились с родом Белозерских, к которому принадлежала моя бабушка. Возможно, Зинаида Валерьевна в курсе каких-нибудь подробностей и поможет выйти на того, кто на самом деле убил княгиню в тот день?

Спросить не помешает. Тем более, повод встретиться есть — нам не помешает обсудить дела Цитаты. В ближайшее время мне некогда будет ей заниматься.

Беру телефон и набираю номер графини. Уже поздновато, но, надеюсь, она не спит.

— Александр? Неожиданный звонок, — берёт трубку Белозерская.

— Почему неожиданный? Я думал, вы весь день переживали за меня, бабушка.

— Бабушка? — с усмешкой переспрашивает она.

— Вы же моя двоюродная бабка, не так ли? Сестра моей родной бабушки. Я не могу вас так называть?

— Сегодня ты сделал это впервые. Непривычно звучит… Я чем-то могу помочь? Слышала, ваш род успешно справляется, — говорит графиня.

— Я всего лишь хотел пригласить вас на завтрак и поговорить о Цитате.

— Ты прав, нам есть что обсудить. Хорошо, давай встретимся. Где, когда?

— Давайте в десять в Наследнике. Там безопаснее всего, — отвечаю я.

— А что, нам есть чего опасаться?

— Как знать. Обстановка далека от идеальной.

— Тогда завтра увидимся и расскажешь мне, как у вас дела. Может быть, я смогу как-то поддержать.

— Спасибо, ваше сиятельство. До встречи, — говорю я и кладу трубку.

Поставив телефон на зарядку, заново взбиваю подушку и переворачиваю её прохладной стороной вверх. Улёгшись, засыпаю почти моментально.

Утром просыпаюсь бодрым и полным сил. Сделав разминку, надеваю спортивный костюм и отправляюсь на пробежку вокруг поместья. На втором круге меня неожиданно догоняет Виктор:

— Доброе утро! — улыбается он.

— Доброе, — на бегу киваю я.

— Кто последний до крыльца, тому щелбан? — предлагает Вик.

— Ты правда поставишь щелбан наследнику княжеского рода?

— Если он мне позволит, — усмехается он.

— Ха! Ну что ж, у тебя есть шанс, — говорю я и ускоряюсь.

Виктор припускает следом, и мне приходится постараться, чтобы не дать ему обогнать меня. Оба бежим изо всех сил, но до крыльца я всё же добегаю первым. Перейдя на шаг, постепенно останавливаюсь. Вик стоит за мной, опираясь на колени и тяжело дыша.

— Норматив не сдан, — усмехается он. — Ну у тебя и скорость!

— Так ведь тренируюсь, — пожимаю плечами.

— Так я ведь тоже тренируюсь! Ладно, давай щелбан.

— В долг даю. Потом как-нибудь поставлю, — я хлопаю Виктора по плечу и говорю: — Подготовьте машину, скоро поедем в город. Как там ребята вчера, хорошо погуляли?

— Приемлемо. С утра готовы к службе, я звонил дежурному, всё в порядке.

— Хорошо. Тогда я в душ, выпью кофе и поедем, — говорю я и отправляюсь вверх по крыльцу.

Оказывается, пока я бегал, князь уже уехал в небоскрёб Династии. Мы завтракаем вдвоём с мамой. Точнее, я просто пью кофе, а она без особого аппетита ковыряет злаковую кашу с фруктами.

Мама по-прежнему не в духе, но во время завтрака даже пару раз улыбается. Думаю, что первый шок прошёл, через несколько дней ей будет уже лучше.

— Я попросил принести для тебя витамины, — говорю я, пододвигая к ней стакан с водой и несколько таблеток. — Это просто витамины, ничего особенного. Без кальция — я слышал, в твоём положении его нельзя принимать.

Анна молча кивает и принимает таблетки.

— Ты должна показаться врачу. Какой срок? — спрашиваю я.

— Не знаю. Недели три-четыре.

— Надо сходить на УЗИ и что там ещё положено. Но не прямо сейчас, конечно. Я думаю, что врачей со всем необходимым можно вызвать сюда из ДинаМед.

— Тогда все узнают, — качает головой мама.

— Они и так узнают, а я волнуюсь о твоём здоровье и своём брате.

— Ты думаешь, будет мальчик? — она осторожно гладит живот.

— Откуда мне знать? Но мне бы хотелось брата. Хотя сестре тоже буду рад, — я смотрю на наручные часы и встаю. — Прости, мам. Надо ехать. Отдохни, хорошо? Позвони Фариде, пусть сама ведёт дела. По всем вопросам можно звонить мне.

Проходя мимо мамы, наклоняюсь и целую её в щёку. Она гладит меня по руке и говорит:

— Осторожнее там.

— Конечно. Пока.

Лексус уже ждёт меня у крыльца. Как только сажусь на заднее сиденье, Матвей трогается. Вик со мной не поехал, но отправил со мной дополнительного охранника и ещё четырёх гвардейцев в машине сопровождения. Он тоже понимает, что обстановка далека от идеальной.

— Это наш дрон? — спрашиваю я, когда при выезде из владений рода замечаю в небе квадрокоптер.

— Наш, господин. В прямом смысле. Парни сзади управляют, — Матвей указывает большим пальцем на машину сопровождения.

— Да? Когда это мы успели закупить дроны?

— Виктор обеспечением занимается. К нам перед Новым годом и автоматы новые пришли, укороченные. Парни в Серебряной башне как раз их в деле опробовали.

— И как отзывы?

— В помещении очень удобно и эффективно. Но на открытом пространстве точность не радует, — говорит Матвей.

Я дал Виктору свободу действий и, как вижу, не напрасно. Он ответственно подходит к обеспечению и готовности гвардии. Бойцы не только получают новое вооружение, но и учатся как следует им пользоваться.

Когда оказываемся в городе и проезжаем через несколько улиц, в рации Матвея раздаётся голос:

— Первый, я второй. За нами хвост.

— Кажется, не зря мы дрон подняли, — усмехаюсь я. — Дай-ка я сам пообщаюсь.

Водитель протягивает мне рацию, и я говорю в неё:

— Говорит наследник. Что за хвост?

— Здрасьте, ваше сиятельство. Как въехали в город, за нами следует какой-то универсал. Родовых гербов нет, гражданская машина.

— Притормозите и сделайте внушение. Не стоит следить за Грозиными.

— Так точно. Силу применять?

— Если не поймут, можете популярно им всё объяснить. Отбой, — приказываю я и возвращаю рацию Матвею.

Машина сопровождения отстаёт. В зеркало заднего вида замечаю, как они подрезают серый универсал и вчетвером выходят из машины.

Интересно, кто это решил следить за мной?

Когда добираемся до ресторана, сопровождение нас догоняет. Я подзываю одного из группы и спрашиваю:

— Что там?

— Наёмники, ваше сиятельство. Из отряда Чёрная берёза. Мы их помяли немножко, они решили, что лучше за вами не следить.

— А кто их нанял?

— Не знают. Приказ от начальства отряда поступил.

— Ладно. Если снова появятся — не жалейте, — говорю я, уже набирая номер своего хакера. — Алло, Егор? Привет. Найди мне номер командования отряда наёмников Чёрная берёза.

— Доброе утро, — сонным голосом отвечает Егор. — Срочно?

— Да.

— Простите, я только проснулся… Через пять минут скину.

— Жду, — говорю я и сбрасываю звонок.

Захожу в ресторан, и официант проводит меня в отдельную кабинку. Белозерской ещё нет, поэтому заказываю себе только кофе и пару тарталеток с икрой. А то аппетит уже разыгрался.

Егор скидывает мне несколько номеров: официальный номер базы наёмников, личные номера офицеров и основателя отряда. Решаю позвонить основателю.

— Да, — раздаётся в трубке агрессивный бас.

— Доброе утро, уважаемый. Александр Грозин беспокоит.

Чуть помолчав, собеседник отвечает:

— Доброе утро.

— Тебя же Тамерлан зовут?

— Да, я…

— Слушай внимательно, Тамерлан. Если я ещё раз увижу, что твои люди за мной следят, сначала я разберусь с ними, а потом приеду и разберусь с тобой и всем твоим отрядом. Понимаешь? Наступило такое время, что не до шуток.

— Конечно, ваше сиятельство, — бурчит наёмник. — Я всё понимаю.

— Если понимаешь, зачем тогда хвост ко мне приставил? Вопрос риторический, можешь не отвечать, — я киваю официанту, который приносит мне заказ, и делаю глоток кофе. М-м, изумительный.

— Ошибку допустили, господин. Это не повторится.

— В твоих же интересах, чтобы так и было. Но ты подожди, мы ещё не закончили. Кто вас нанял? — спрашиваю я.

— Так ведь Династия, ваше сиятельство. У нас официальный контракт.

Я снова делаю глоток кофе, но теперь его вкус оказывается испорчен этой новостью. Династия… Почему каждый раз, когда я сталкиваюсь с семейной корпорацией, это сулит проблемы? Разве вся Династия не должна быть на моей стороне?

Похоже, князь и остальные создали настолько сложную структуру, что сами в ней запутались. По крайней мере, они точно обросли огромным количеством предателей и двойных агентов.

— Кто конкретно дал тебе заказ? — спрашиваю я.

— Не помню. У меня есть имя на договоре, только это… Ваше сиятельство, вы можете пообещать, что это никуда не уйдёт? Я не хочу, чтобы мой отряд потерял репутацию.

— Я ничего не буду тебе обещать, наёмник. Скинь фото договора, а потом сотри мой номер. Больше я не хочу слышать ни про тебя, ни про твой отряд, — твёрдо говорю я.

— Хорошо, — бурчит Тамерлан.

Как только вешаю трубку, дверь кабинки приоткрывается, и внутрь заходит графиня Белозерская. Я встаю, приветствуя её вежливым кивком.

— Здравствуйте, ваше сиятельство.

— Здравствуй, Александр. Ты как-то возмужал за последнее время, — улыбается Зинаида Валерьевна.

— Мы с вами виделись перед самым Новым годом.

— Вот поэтому я и удивляюсь. У тебя взгляд изменился, строже стал. Всё в порядке? — усаживаясь напротив, спрашивает графиня.

— Могло быть и хуже, — уклончиво отвечаю я и жму на кнопку вызова официанта. — Давайте сначала поедим, а потом уже обсудим дела.

— Хорошо. Слышала, здесь превосходно готовят яйца бенедикт!

— Правда? Тогда я тоже попробую. Я здесь ещё ни разу не завтракал, только ужинал, — говорю я.

Я беру два варианта яйца — одно с копчёным лососем, другое с беконом. Оба подаются на хрустящем поджаренном хлебе и с особым голландским соусом. Оказывается, и правда очень вкусно.

Поев, мы с Белозерской обсуждаем дела Цитаты. Собственно, ей остаётся только следовать намеченному плану и продолжать заниматься реорганизацией производства. Пока что это первостепенная задача. Запуск интернет-магазина, начало поставок под новым брендом и так далее — всё это будет немного позже.

— В любом случае я на связи. Не уверен, что смогу посещать собрания совета акционеров, но проголосовать могу и по телефону, — заканчиваю я.

— Устав требует личного присутствия, — напоминает Зинаида.

— Бросьте, ваше сиятельство. Вы же понимаете, у меня в роду чрезвычайная ситуация. Угроза войны всё ещё реальна.

— Знаю, Александр. Как там твой дедушка? Держится? — переводит тему графиня.

— Я бы не сказал «держится». Он в полном порядке и активно действует.

— Приятно слышать. В его возрасте, да ещё и после инфаркта…

— На самом деле, я хотел спросить у вас ещё кое-что важное, — перебиваю я.

Белозерская, сделав глоток кофе, осторожно спрашивает:

— Что же?

— Расскажите мне о покушении, в котором погибла ваша сестра. То, из-за которого князь Грозин объявил войну Череповым.

Графиня отмахивается:

— Нашёл что вспомнить. Это уже давно дело прошлое. Насколько я понимаю, сейчас вы с Череповыми чуть ли не союзники.

— Уже и такие слухи ходят? Нет, просто оба наших рода не хотят войны, в отличие от некоторых вассалов, — говорю я. — Послушайте, Зинаида Валерьевна. Это важно. Вы помните что-нибудь о том дне? Может, что-то необычное?

Белозерская качает головой и не сразу отвечает:

— Что тут скажешь. Это стало неожиданностью для всех нас. Это могла быть месть, но… Видишь ли, все думали, что убить хотели князя. Света просто оказалась не в том месте не в то время. Вот и всё. Никаких подробностей я не знаю, — поспешно заканчивает она.

— Месть за что и от кого? — уточняю я.

— Какая месть? Ты не так меня расслышал.

— Ваше сиятельство, я не глухой. Кто мог мстить князю?

— Я ничего не говорила про месть, — настаивает Белозерская, глядя на меня большими глазами. — Я не могу ничего такого сказать, понимаешь?

Помедлив, я киваю. Да. Прекрасно помню обязательство о неразглашении, которое дедушка заставил подписать графиню. Возможно, и здесь была такая же история.

— Вы поссорились именно из-за того, что об этом нельзя говорить? — спрашиваю я.

— Отчасти, — кривясь, отвечает Зинаида.

— Понятно. Тогда скажите: как вы думаете, кому это могло быть выгодно? Кроме Череповых? Кто мог бы хотеть, чтобы два клана начали войну?

Белозерская, вздохнув, залпом допивает кофе и наклоняется ко мне.

— Да, есть один человек, который мог быть в этом заинтересован, — тихо говорит она.

Тоже наклоняюсь вперёд и, глядя графине в глаза, спрашиваю:

— Кто?

Глава 9

Зинаида Валерьевна отвечает не сразу. Потеребив пуговицу на рукаве блейзера, она говорит:

— Послушай, я никого ни в чём не обвиняю. Но я не дура и вижу, что происходит. Ты должен знать.

— Продолжайте, — киваю я.

— Это могло быть выгодно Илье Жарову. Он тогда ещё не был князем, но незадолго до покушения и войны он как раз открыл военное производство. Точно не знаю, что он производил, но уверена — он поставлял свои товары обеим сторонам.

— Что ещё?

— Когда война закончилась, твой дед искал инвестиции. Илья первый захотел вложиться в Династию. Так что он получил отличную выгоду от войны.

«Цинично, — думаю я. — Сначала он продал князю оружие, а потом приобрёл долю в Династии на те же деньги. Григорий Михайлович сам заплатил, чтобы Жаров вошёл в правление компании. Если даже это не он устроил покушение, всё равно подлый ход».

— Но с тех пор я не слышала, чтобы они когда-нибудь ссорились. Только вчера, если верить слухам, они немного повздорили, — продолжает графиня.

— Нет, что вы. Просто дед обратился к Илье Романовичу с советом, а тот не сразу захотел его принять, — невозмутимо говорю я.

Белозерская коротко смеётся и делает глоток кофе.

— Хорошо сказано, Александр.

— Спасибо. Я хотел спросить ещё кое-что, бабушка.

— Думаешь, если будешь называть меня так, то быстрее выведаешь информацию? Ну, спрашивай, внучок, — Зинаида откидывается на диванчике, достаёт из сумочки электронную сигарету и затягивается.

— Не знал, что вы курите, — говорю я.

— Ты многого обо мне не знаешь. Спрашивай что хотел, но учти — я тоже задам тебе один вопрос.

— Постараюсь на него ответить. Но сначала спрошу я: вы хорошо знаете Ярослава Грозина?

Белозерская бледнеет и приоткрывает рот.

— Кто рассказал тебе про него?

— А почему вы так удивляетесь? Может, про него и стёрли всю информацию, но это не значит, что его не существовало. Люди помнят.

— Просто я думала, в вашей семье табу обсуждать его, — оправдывается графиня.

— Это так. Князь не хочет даже рассказывать, за что Ярослав был изгнан. Вы знаете?

— Не задавай мне таких вопросов, пожалуйста, — бормочет Белозерская и нервно затягивается.

Выпустив изо рта струю пара, она говорит:

— Я была с ним знакома. Мы… Ладно, скажу, как есть — мы даже встречались какое-то время. Это одна из причин, почему твой дед меня терпеть не может, хотя… В общем, неважно. Да, я неплохо знала Ярослава.

— Он может быть причастен к тому покушению? — твёрдо спрашиваю я.

Зинаида Валерьевна громко сглатывает и отвечает:

— Не знаю. Вполне возможно. Он тогда уже был изгнан, но я точно знаю, что в тот день он был в Москве. Не спрашивай, откуда мне это известно и почему я никому не говорила, — графиня поднимает руку. — Я бы и сейчас не рассказала, но понимаю, в какой опасности находится ваш род.

— В опасности не только Грозины, но и вся страна, — я пожимаю плечами и допиваю свой кофе. — Ярослав ещё жив?

— Не знаю. Мы много лет не общались.

— А в тот день, когда случился взрыв, вы общались?

Белозерская выглядит так, будто готова грохнуться в обморок. Никогда не видел её такой бледной и напуганной. Даже в тот день, когда прогнал её из совета Цитаты.

— Спроси своего деда, не надо больше задавать мне вопросов! — почти умоляющим тоном выкрикивает она.

— На этот вам лучше ответить.

— Ты что, меня подозреваешь⁈

— Вы сами навлекаете на себя подозрение тем, что не хотите отвечать, — спокойно рассматривая лицо графини, отвечаю я.

Лицо Белозерской меняется на злобную маску, она выплёвывает слова:

— Ладно! Я виделась с ним в тот день. Мы переспали, понятно? Но я ничего не знала про покушение, клянусь!

— Я вам верю, — сразу же отвечаю я и жму на кнопку вызова официанта. — Спасибо, что рассказали.

Он вскоре появляется. Я прошу записать завтрак на мой счёт и передать, чтобы подали автомобили для графини и для меня.

— Будет сделано. Как вам завтрак, всё понравилось?

— Да, спасибо. Мои благодарности повару и вам за обслуживание, — я незаметным жестом кладу в карман официанта две купюры. Поклонившись, он бесшумно удаляется.

— То есть Ярослав в тот день ничего не говорил про то, что собирается сделать?

— Нет, — тихо отвечает Белозерская.

— Простите, что надавил на вас, — говорю я. — Мне было важно это узнать.

Вздохнув, она качает головой и отвечает:

— Всё в порядке. Мне просто тяжело об этом говорить. И ты уже наверняка понял, что некоторые вещи просто не могу рассказать.

— Да. Я благодарен. До встречи, ваше сиятельство, — говорю я и первым покидаю кабинку.

Сажусь в автомобиль и отрешённо приказываю:

— В Астетику.

— Поехали, — кивает Матвей и выворачивает на дорогу. Мы сразу же попадаем в плотный поток машин. Утро в Москве всегда такое.

Интересно получается. Значит, Ярослав Грозин вполне может быть кукловодом… Или они с Жаровым вдвоём держат ниточки в своих руках и до сих пор работают вместе, проворачивая преступные схемы.

На самом деле, всё сходится — тридцать лет назад они устроили войну, хорошо нагрели руки, Жаров смог войти в Династию. Всё это время они спокойно наращивали силы и создавали свою тайную структуру внутри корпорации. А вот теперь решились нанести очередной удар.

Но это не значит, что они единственные кандидаты. Я до сих пор подозреваю Виталия — такие сложные интриги вполне в его духе. Всё это может делаться лишь для того, чтобы расшатать обстановку и, воспользовавшись хаосом, занять трон Династии.

С той же целью может действовать и Алексей… Я совсем не понимаю его мотивов. В один момент кажется, что он полностью на моей стороне, в другой — что он преследует собственные скрытые интересы.

Виталий, конечно, не мог устроить покушение тридцать лет назад, он ведь был ещё ребёнком и сам в тот день едва не погиб. А вот что касается Алексея… Он вполне мог бы сделать это, чтобы избавиться от старшего брата и получить его власть. Ярослав тогда был уже изгнан, старый князь умер, других кандидатов просто не было бы.

Вздохнув, я достаю телефон и замечаю уведомление о пришедшем сообщении. Точно, тот наёмник ведь прислал мне фото договора, который заключил с Династией. Ну-ка, и кто же его заключил?

Некий Анатолий Савченко. Не знаю, кто это, но узнать — дело пары минут.

— Егор, привет. Найди Анатолия Савченко, работника Династии. Могу скинуть фото договора с его подписью, — позвонив хакеру, говорю я.

— Нет проблем, ваше сиятельство. Список работников есть в открытом доступе. Сейчас, минутку… — на фоне слышатся щелчки клавиатуры. — Так, в корпорации работает три Анатолия Савченко. Который нам нужен?

— Анатолий Сергеевич, — говорю я, увеличив на экране расшифровку его подписи.

— Есть такой. Работает аналитиком в экономическом отделе.

— Что-нибудь необычное по нему есть?

— В открытом доступе это уже не найдёшь, надо копаться. Вот если бы вы обеспечили мне доступ к Чернокнижнику… — отвечает хакер.

— Постараюсь, Егор. Не могу обещать. Спасибо, работайте, — говорю я и кладу трубку.

Почему аналитик экономического отдела подписывает договоры с наёмниками? Так быть не должно. Если бы он сделал это в частном порядке, на бланке не стояла бы корпоративная печать. А так получается, что Анатолий заключил соглашение от лица компании.

И можно с уверенностью сказать, что работает он на Виталия. Ведь именно он финансовый директор Династии. Экономический отдел — его вотчина.

Чёрт возьми. Только я подумал, что все следы ведут к Жарову и Ярославу, как на тебе — новый след, который указывает на моего обожаемого среднего дядю…

— Приехали, Александр Сергеич, — сообщает Матвей, плавно останавливая автомобиль.

Смотрю за окно и вижу знакомую витрину бутика. Аж ностальгия пробирает — я здесь, наверное, пару месяцев не появлялся, был занят другими делами. Но мама с Фаридой и без меня прекрасно справлялись. Просто сейчас мама временно не при делах, и я вынужден сам поболтать с работниками, чтобы не расслаблялись.

Фарида радушно встречает меня и провожает в кабинет, где показывает все отчёты и прочие рабочие документы. У меня с трудом получается сосредоточиться на этой информации, поскольку голова занята совсем другим. Но поверхностное изучение показывает, что всё в порядке, поэтому я со спокойной душой покидаю магазин.

— Куда теперь, ваше сиятельство? — спрашивает Матвей, когда я сажусь в машину. — В поместье?

— Нет. Поехали в ДинаМед на Маяковской.

— Как скажете.

Пока добираемся до больницы, нам приходится постоять в пробке. Не страшно — мне всё равно нужно время для размышлений. Хотя, честно признаться, трудно прийти к каким-то выводам. Слишком мало информации, слишком много кандидатов на роль врага. Это ещё не все возможные подозреваемые — как насчёт того, что кукловодом может оказаться сам император?

У него даже мотив есть — как я понимаю, он до сих пор неровно дышит к моей матери. Да и принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Сталкивать два сильных клана, не давая им набрать слишком много силы — вполне рабочая стратегия для удержания власти.

М-да. Просто думая об этом, я ничего не добьюсь. Надо начинать действовать. И сегодня вечером, на семейном совете, я предложу свой план. Остаётся только надеяться, что нам с дедом удастся сплотить семью вокруг общего врага.

Лишь бы этот враг не оказался внутри семьи… В любом случае на совете я не буду выкладывать все детали. Кое-что должно остаться тайной, и это позволит мне вычислить кукловода, если он всё-таки носит фамилию Грозин.

Когда подбираемся к больнице, я набираю номер начальника терапевтического отделения. Он уже мне помогал и, я думаю, не откажется помочь ещё раз.

— Здравствуйте, Аркадий Тимурович.

— Здравствуйте, ваше сиятельство! Как здоровье?

— Всё в порядке, спасибо. Аркадий Тимурович, я подъезжаю к больнице и хочу поговорить с вами наедине. Это возможно? — спрашиваю я.

— Да, конечно. Я у себя в кабинете.

— Скоро буду, — говорю я и вешаю трубку.

Минут через двадцать я уже стучусь в кабинет врача, а затем вхожу и сразу запираю дверь на замок.

— Рад видеть, Александр, — Аркадий Тимурович встаёт и пожимает мне руку, после чего кивает на стул. — Чем могу помочь?

Я сажусь и объясняю:

— Нужно сделать тест ДНК. Только так, чтобы об этом не знал никто, кроме меня, вас и лаборанта. Это возможно?

— Тест на родство?

— Да.

— Возможно, — кивает терапевт. — Лаборант в любом случае не знает имён. Но для большей надёжности я попрошу кое-кого остаться после работы.

— Надёжный человек? — уточняю я.

— Да. Он не болтает.

— В таком случае вот, — я достаю из кармана зубную щётку Сергея, упакованную в пластиковый пакет. — Думаю, здесь хватит биоматериала. Что нужно от меня? Волосы, кровь?

— Достаточно взять соскоб эпителия с внутренней стороны щеки, — отвечает Аркадий Тимурович и достаёт из ящика пробирку, в которой находится ватный тампон на длинной палочке. — Откройте рот.

Придвигаюсь поближе и делаю, что сказано. Врач с усилием проводит тампоном по моей щеке с внутренней стороны, а затем убирает зонд в пробирку.

— Сколько времени это займёт? — спрашиваю я.

— Пару дней. Этот образец нестандартный, потребуется больше времени на исследование, — кивнув на зубную щётку, отвечает Аркадий Тимурович.

— Хорошо. Спасибо вам, — я достаю из кармана белый конверт и кладу его на стол.

Терапевту неловко, но он всё же забирает конверт и прячет его в ящике стола.

— Позвоните мне, как только будет результат. Всего доброго, — говорю я поднимаясь.

— Конечно, ваше сиятельство, — привставая, кланяется Аркадий Тимурович.

«Ну, вот и всё, — думаю я, выходя из кабинета. — Через пару дней у меня появятся законные притязания на титул Череповых. При необходимости этим можно воспользоваться… Хотя я пока что не знаю, как именно это может нам помочь. Но пусть будет. На крайний случай, если Галину вдруг убьют или заставят отречься, я никому не позволю захватить титул».

После этого мы с гвардейцами отправляемся в поместье. Остаток дня я занимаюсь делами Оруженосца, которые никуда не исчезли, а также отдаю несколько поручений отделу продаж Цитаты.

После обеда раздаётся неожиданный звонок. Когда смотрю на экран, у меня сразу возникает неприятное предчувствие. Этот человек не стал бы звонить просто так.

— Добрый день, министр, — говорю я, взяв трубку.

— Добрый день, Александр, — здоровается Тимофей Иванович Ларин. Тот самый человек, которому я помог занять должность. — Представляю, сколько у тебя сейчас головной боли, и не стал бы беспокоить впустую, но это важно.

— Слушаю, — говорю я, ощущая, как неприятное предчувствие усиливается.

— Дело в твоём двоюродном деде. Видишь ли, я только что выехал из Кремля и случайно подслушал его разговор с советником министра обороны. Сразу решил тебе позвонить.

— Ты про Алексея Михайловича? В чём дело?

— Александр, я не делаю никаких выводов. Просто мне кажется, что вы в роду должны об этом знать. Как-никак я у тебя в долгу.

— Тимофей Иванович, не тяни, пожалуйста, — хмуро прошу я.

— Я слышал, как Алексей сказал следующее: «Никто в моём роду не должен знать. Если начнётся война, нам это будет только на руку». Дальше он что-то говорил про своего брата…

— Про какого брата?

— Про князя, про какого же ещё, — удивляется Ларин.

— Да, конечно. У меня каша в голове со всеми этими событиями, — на самом деле я сразу подумал про Ярослава, но не могу же сказать это вслух. — Ты ещё что-нибудь слышал?

— Нет. Прости, если вмешиваюсь не в своё дело, но публично Грозины не хотят начинать войну. А здесь, насколько я понимаю, прямо противоположное стремление.

— Ответь мне только на один вопрос, Тимофей Иванович, — железным тоном говорю я. — Ты точно слышал эти слова? Или кто-то тебя попросил?

— Александр, я не забываю тех, кто мне помог. Да, мы с тобой враждовали, но теперь я на твоей стороне. Можешь поверить.

«Политикам нельзя доверять», — вспоминаю я слова, которые не единожды говорил мне дедушка, да и сам Алексей. Из его уст это всегда звучало очень цинично — особенно учитывая, что он сам не последний человек в политике.

— Хорошо, — говорю я. — Спасибо. Больше ни с кем не говори об этом и вообще забудь о том, что слышал. Для своего же блага.

— Уже сейчас не понимаю, о чём речь. Всего доброго, ваше сиятельство, — говорит Тимофей.

— До свидания.

Вот оно как. Теперь я окончательно запутался! У меня имеются улики сразу против всех кандидатов в кукловоды… Но не могут же они все четверо быть связаны одним делом? В конце концов, их интересы противоположны. Трон Династии не делится на четверых. Как максимум, можно разделить титул в роду и должность гендиректора корпорации — их не обязательно должен занимать один человек.

То есть если кукловод не один, то самое большое — их двое. Хотя кого-то могут использовать, вслепую или за большую награду…

Ничего. План, который я построил, всё равно выведет врага на чистую воду. Кем бы он ни был.

За окном начинает темнеть. Слышу приглушённый звук мотора и подхожу к окну, выходящему на крыльцо. Вижу, как подъезжает машина князя, а за ней — Эльбурс Виталия. Из него выходят сам Виталий и Юрий. Буквально через минуту на дороге показывается Волга Максима.

Хорошо. Члены рода собираются. Осталось дождаться только Алексея и его сына Дмитрия. Тогда мы сможем начать.

Я совершаю ещё несколько деловых звонков, не отходя от окна. Когда вижу, что у крыльца появляется внедорожник с министерскими номерами, из которого выходят двое.

Вот теперь все на месте. Отхожу от окна и накидываю пиджак, когда чувствую, что в кармане вибрирует телефон. Достаю его и смотрю на экран — номер скрыт.

— Алло.

— Ваше сиятельство, это я, — раздаётся женский голос. Он кажется знакомым.

— Кто?

— Оксана.

До меня не сразу доходит. Оксана, офицер Династии, которую я оставил в том злополучном ресторане? Она что, выжила⁈ Но если да, то, значит…

— Ваше сиятельство, нужно встретиться. Немедленно, — говорит Оксана.

Глава 10

— Где ты находишься? — спрашиваю я.

— В Москве. Я скину адрес.

— Что с…

Я не успеваю спросить, Оксана кладёт трубку. Чёрт возьми. Неужели она и правда выжила? Или кукловод продолжает свою игру и снова подделывает голоса? Хороший ход. Я не могу отказаться, чтобы не проверить, может ли это быть Оксана.

На телефон приходит сообщение. Адрес и подпись: «Приезжайте один, как можно скорее».

Перекидываю сообщение Виктору и сразу же звоню:

— Я скинул адрес. Немедленно отправь туда людей, окружите место и убедитесь, что там нет засады.

— Так точно. Если засада есть — ликвидировать?

— По возможности. Не рискуйте собой.

— Есть, — отвечает Вик.

Убрав телефон в карман, я чувствую, как вспотели ладони. Если Оксана правда жива — то и Сергей может быть жив. Если же это всё кукловод… он мне ответит.

Выхожу из комнаты. Князь сказал, что собрание состоится в старом поместье — там же, где проходило голосование за принятие нас с матерью в род.

Надеюсь, мы хотя бы соберёмся в другой комнате. В том круглом зале возникнут неприятные ассоциации об инфаркте дедушки и нашей стычке с Юрием. Надеюсь, Григорий Михайлович это понимает и выберет другое помещение.

Спускаюсь в холл и там вижу всех. Максим приподнимает руку в знак приветствия, Виталий молча кивает. Юрий скользит по мне взглядом и негромко цокает языком. Алексей единственный улыбается.

— Здравствуйте! — говорю я. — Рад видеть всех здесь сегодня.

— Мы как раз собирались тебе звонить, — достав из кармана бронзовые часы, говорит князь. — Едем.

Выйдя на улицу, мы рассаживаемся по двум машинам и едем в старое поместье. Свет горит только в одном окне на втором этаже. Молча зайдя в дом, поднимаемся и оказываемся в жарко натопленном зале.

Горит камин, уютно потрескивают дрова, пахнет камнем и деревом. На длинном овальном столе стоят несколько бутылок с водой и стаканы, на отдельном столике разместили закуски и другие напитки.

Всё как на каком-нибудь дипломатическом совещании. Только в чуть более уютной обстановке.

— Садитесь. Думаю, мы сразу начнём, — говорит князь, располагаясь во главе стола.

— Что вы вообще собрались обсуждать? — скучающим тоном спрашивает Дмитрий, разваливаясь на стуле.

— Будущее рода, к которому ты принадлежишь. Сядь нормально, ты ведёшь себя, как малолетка, — отвечает ему Юрий.

— Отвали, — машет рукой Дима.

— Следи за языком, придурок.

— Тихо! — рявкает князь и хлопает ладонью по столу. — Мы не успели начать, а вы уже переругались. Юра, держи себя в руках. Дима, сядь ровно. Я знаю твоё отношение, но разговор будет серьёзным. Хотя бы сделай вид, что для тебя это важно.

— Вообще-то, важно. Вы все думаете, что я раздолбай и мне насрать на вас? Мне насрать только на одного человека здесь, — говорит Дмитрий, усаживаясь нормально.

— Я тоже тебя люблю, сынок, — с усмешкой отвечает Алексей. — Григорий, введи нас в курс дела. Или это сделает наследник?

— Я сам, — глянув на меня, отвечает дедушка и подаётся вперёд, опираясь кулаками на столешницу. — Итак. Вы все прекрасно знаете, что случилось. Убиты последние мужчины в роду Череповых, и в этом обвиняют нас.

— Только одного из нас, — замечает Юрий.

— Нет разницы. Если обвиняют одного — значит, обвиняют всех. Ты не согласен? — сверля сына взглядом, спрашивает князь.

— Допустим, ты прав. Прости, что перебил, — неожиданно покладисто отвечает мой старший дядя.

Сразу подозрения шевелятся в груди. Чтобы Юра так легко с кем-то согласился — подобного я ещё не видел. Может, он на успокоительных? Сегодня он даже не пьёт виски, что тоже удивительно.

— Мы пришли к выводу, что есть некий человек, который специально хочет столкнуть наши кланы. Мы дали ему прозвище «кукловод», поскольку он манипулирует людьми и применяет очень сложные интриги. Этот человек обладает немалой властью, связями и шпионской структурой внутри Династии. Его нельзя недооценивать, — объясняет Григорий Михайлович, строгим взглядом осматривая каждого, кто сидит за столом. — Сегодня мы должны решить, как найти и уничтожить его.

— Он не просто пытается столкнуть два клана, — вмешиваюсь я. — Его цель гораздо глубже. Может быть, он хочет забрать Династию, может быть… что-то ещё. Но он пытается заставить наш род враждовать между собой. Например, пытался убедить меня, что это дядя Юрий послал ко мне подставных гвардейцев в Рязани, чтобы сорвать сделку родов.

— Не понял, как это? — дядя переводит на меня взгляд.

— Он подделал ваш голос.

— Вот гандон, — усмехается Юрий. — Ладно, у вас есть предположения, кто это?

— Есть несколько. Мы думаем на князя Жарова, и ещё это может быть… — я смотрю на князя. Тот, тяжело вздохнув, кивает. — Ещё это может быть Ярослав Грозин, — заканчиваю я.

Алексей меняется в лице и смотрит на меня так, будто я вместо слов вдруг начал лаять.

«Что-то не так, дедушка? Вы не ожидали, что я знаю про вашего старшего брата, с которым вы можете иметь дела? Замминистра иностранных дел легко мог бы наладить связи с Европой…», — думаю я.

— Ярослав Грозин? Кто это? Наш родственник из побочной линии? — недоумённо глядя мимо меня, спрашивает Максим.

— Бред! Он мёртв и не может быть связан с этим! — вдруг подскакивает Алексей.

— Тише-тише, дядя, — вдруг улыбается Юрий. — Мне вот тоже стало любопытно, потому что я-то его помню. Смутно, но всё-таки. Я был ещё ребёнком, когда его изгнали из рода. Он ведь был старше и должен был стать князем, не так ли, папа?

— Да. Мы с Алексеем сделали так, что его изгнали из рода и из империи, — хмуро соглашается дедушка.

— Вот теперь мне стало интересно. То есть ваш старший брат может мстить нам за это?

— Он мёртв! Разведка Династии доложила! — продолжает кричать Алексей.

— Может быть, разведка ошиблась. Но у нас в любом случае есть другой явный кандидат — князь Жаров. Он может быть как связан с Ярославом, так и действовать сам по себе, — произносит князь.

— Отец, не переводи тему, пожалуйста, — негромко говорит Виталий, поправляя очки. — Я только сейчас узнал, что у вас был старший брат. То есть, я слышал слухи, но не более того. Похоже, пора рассказать, что там случилось.

— Вам не нужно это знать, — хмурится Григорий Михайлович.

— Ну, так мы ни к чему не придём, — со смешком произносит Дмитрий. — Я имею в виду, если будем скрывать важную информацию друг от друга. Как мы собираемся победить кукловода, если не готовы довериться друг другу?

— Князь прав. Это наша с ним тайна, вам не следует лезть, — чеканит Алексей.

— А вот и нет, если это относится к одному, то относится и ко всем! — поднимаясь, говорит Юрий. — Ты не согласен, отец?

Я украдкой посматриваю на телефон. От Вика пока только одно сообщение: «Выдвинулись».

— Согласен, — угрюмо сообщает князь, поглаживая бороду.

— Тогда нам всем будет очень интересно послушать про дядю Ярослава, — Юрий разводит руками и садится обратно.

— Ни к чему эта театральщина, — кривится Григорий Михайлович и вздыхает. — Что ж, я думаю, пришла пора вытащить неприглядную правду на свет. Лёша, сядь.

— Это ошибка, — отвечает тот и падает на стул.

— Твой сын прав, нельзя скрывать информацию друг от друга. Если мы не сможем объединиться, то кукловод победит. Раздор между нами — его оружие, неужели вы этого не понимаете?

— Всё верно. Нам нужно сплотиться против него, — кивает Виталий.

— Давайте не будем забегать вперёд, — предлагает Юрий. — Отец, мы слушаем.

Князь, задумчиво постучав пальцами по столу, начинает говорить:

— Если кто-то ещё не понял, у нас с Алексеем был старший брат, Ярослав. Он должен принять титул отца после его смерти, но при этом был бельмом на глазу рода. Он постоянно впутывался в незаконные дела и порой творил ужасные вещи. Но самое страшное, что он сделал… — дедушка бросает на меня мимолётный взгляд, — он изнасиловал и убил жену князя Черепова. Она на тот момент была беременна.

Дима присвистывает, и после этого повисает звенящая тишина, только огонь негромко гудит в камине.

— Ни хрена себе, — бурчит Юрий. — Да он же грёбаный маньяк.

— Даже ты себе такого не позволяешь, да, Юрец? — с усмешкой интересуется Дмитрий.

— Я что, похож на психа? — сверкает глазами тот.

— Вообще-то, очень даже.

— Угомонитесь, — усталым тоном приказывает князь. — Слушайте дальше. Князь Черепов так и не узнал, кто это сделал. Но зато когда узнал я, то потребовал, чтобы отец изгнал Ярослава. Он отказался. Тогда мы с Алексеем сделали так, что сам император приказал его изгнать…

Эту часть истории я уже слышал, но на остальных она производит впечатление. Ярослав не просто поступил ужасно, он опорочил честь всего рода. От такого позора нелегко отмыться — понятно, почему мои деды предпочли стереть любое упоминание о нём.

Но неужели Альберт Олегович ничего не заподозрил после того, как Ярослав исчез?

Кажется, теперь я понимаю, о какой мести говорила Белозерская… Убийство княгини Грозиной могло быть ответом за гибель княгини Череповой. На месте дедушки я бы так и подумал.

— Отец не выдержал этого, — хмуро продолжает Григорий Михайлович. — Через пару месяцев после изгнания Ярослава он скончался от сердечного приступа. Я стал князем. Что до моего старшего брата… Он жил в Европе и постоянно путешествовал. Не знаю, чем конкретно он занимался. Несколько лет назад разведка Династии сообщила, что он умер. Вот и вся история.

Все молчат, переваривая услышанное. Виталий открывает бутылку с водой, нюхает её и затем делает маленький глоток. Поставив бутылку обратно, он поправляет очки и говорит:

— Даже если сейчас он мёртв, то тридцать лет назад, это мог быть он, не так ли? — спрашивает дядя.

Князь и Алексей одновременно мотают головами, а я говорю:

— Да. Вполне возможно. Сегодня утром я говорил с графиней Белозерской. Она призналась, что в тот день он был в Москве. Она виделась с ним.

— Ты уверен⁈ — в глазах Григория вспыхивает пламя.

Я молча киваю в ответ. Дедушка откидывается на стуле и прикрывает ладонью глаза, цедя сквозь зубы что-то очень грубое.

— То есть если он на самом деле жив, он и может быть нашим кукловодом, да? — интересуется Дмитрий.

— Он или князь Жаров, или они оба вместе, — говорю я. — Они работали вместе ещё до изгнания Ярослава. Моя теория такова: они сохранили связь, и Жаров помог организовать то покушение…

Я рассказываю все детали, которые успел выяснить. Про то, что Жаров неплохо наварился во время войны кланов, а после вошёл в Династию. О том, что Виктория могла наладить деловые связи между корпорацией Жарова и фирмами Ярослава, пока жила в Европе. И о том, что всё это время они готовились, а вот теперь решили нанести решающий удар.

— Даже если Ярослав и правда умер, у него могут быть наследники. Либо Илья Романович теперь действует самостоятельно, — заканчиваю я.

— Почему он делает это сейчас? Почему не раньше или позже? — спрашивает Максим. — Почему бы не дождаться, когда… когда умрёт его сиятельство, — негромко добавляет он.

Князь пожимает плечами:

— Похоже, он решил не ждать моей смерти. К тому же на сцене появился Александр и устроил немало шума за последнее время. Кукловод стал действовать в ответ, а мы смогли понять, что он вообще существует. Теперь осталось вывести его на чистую воду и заставить ответить за всё! — Григорий Михайлович сжимает кулак.

— Прекрасно. Меня устраивает. Если Жаров думает, что может рыпаться на нас — ему пи***ц, — хлопнув ладонью по столу, говорит Юрий.

— Я так понимаю, у вас уже есть какой-то план, — взглянув на меня и на князя, вопросительным тоном говорит Виталий.

— Есть. И он потребует от всех нас держаться вместе, но действовать по отдельности, — говорю я. — Если позволите, я расскажу.

— Валяй, наследник, — недобро скалясь, Юрий машет рукой.

— Благодарю, дядя

Я снова бросаю взгляд на экран телефона и вижу сообщение от Виктора: «Почти на месте». Встав, я поправляю пиджак и говорю:

— Итак, послушайте. Против нас играет сильный интриган, у которого есть люди в Династии. Я уверен, что у него также есть шпионы внутри нашего рода, внутри рода Череповых, связи в правительстве и так далее. Но это не значит, что мы не сможем его переиграть. Я предлагаю начать блефовать и заставить его поверить, что он добивается своих целей. Заставить его раскрыться, и затем закончить всё одним ударом.

— Красиво сказал, — разглядывая свои ногти, произносит Дмитрий. — А теперь детальнее, пожалуйста.

— Нам нужно сделать вид, будто род разваливается, что между Грозиными идёт холодная война, которая в любой момент может перейти в горячую фазу. Мы будем позволять ему делать любые ходы и отвечать на них так, чтобы он думал, будто всё идёт по плану, — объясняю я. — Понимаю, это по-прежнему звучит абстрактно, поэтому давайте к деталям.

Глотнув воды, я смотрю на Алексея и говорю:

— У вашей супруги довольно скандальная репутация.

— Такая уж она, — Алексей приподнимает уголки губ.

— Поэтому я предлагаю начать с неё. Пусть начнёт увеличивать активность в соцсетях и глянцевых журналах. Больше откровенных фото и интервью. Вы лично и медиа Грозиных будут проявлять ответную активность…

— Я понял, Александр. Фальшивый конфликт для привлечения внимания. То есть ты хочешь создать видимость, будто у меня в семье неладно? При чём здесь кукловод? — не отрывая от меня взгляда, спрашивает Алексей.

— При том что с этого мы начнём. Вы сделаете вид, что проблемы в семье для вас дороже дел рода, особенно в такой момент, когда мы на грани войны. Может, даже возьмёте отпуск или больничный, уедете на время из страны, — отвечаю я. — Это не помешает вам вести дела и помогать нам, но кукловод решит, что вы нас бросили. Особенно если объявить об этом публично.

— Допустим, сам я не хочу покидать вас в такой момент, — задумчиво произносит Алексей. — А вот выслать Женю с Маришкой, и притвориться, будто мы рассорились… Это легко.

— Ты в этом мастер, — усмехается Дмитрий. Он явно имеет в виду, что Алексей бросил его мать ради Евгении.

— А не проще приехать к Жарову и заставить его всё рассказать? — предлагает Юрий.

— Даже если это он, то всё равно ничего не скажет. Но затаится либо сделает что-то очень плохое, — возражает Максим.

Юрий смотрит на него и произносит:

— Я смотрю, ты стал очень умным, сынок. Работа в министерстве пошла тебе на пользу.

— Так и есть, отец, — невозмутимо отвечает Макс.

— Хорошо, допустим, что мы начнём с этого. Что дальше? — спрашивает князь.

— Дальше очередь Дмитрия. На фоне скандалов с Евгенией он заявит, что больше не хочет иметь ничего общего с нашим родом, и уедет в Европу, — говорю я.

— Стоп, я понял! — перебивает меня Дима. — Хочешь, чтобы я потихонечку узнал о связях Жарова в Европе?

У меня вибрирует телефон. Это Виктор. Убираю аппарат в карман и отвечаю Дмитрию:

— Да. А также о том, чем там занималась его сестра, и связаны ли они с Ярославом.

— Непростую работёнку ты мне предлагаешь, — усмехается он и взъерошивает длинные волосы. — Но я согласен. Я ведь и так часто бываю за границей, и мой отъезд не вызовет подозрений.

— Вот именно, — киваю я. — Всем остальным стоит сосредоточиться на том, чтобы не допустить войны. Нам нужно уладить конфликты между родами, Череповы будут помогать. Галина Альбертовна на нашей стороне.

— Странно слышать, что Череповы на нашей стороне, — бурчит Виталий. — Мы всю жизнь считали их врагами.

— Пока что у нас есть общий враг. Когда справимся с ним, можно будет добить и Череповых, — невозмутимо замечает Юрий.

— Это ещё не весь мой план, но детали я расскажу позже. Простите, важный звонок. Возможно, мне нужно будет отлучиться ненадолго.

— В чём дело? — сурово спрашивает князь. — Мы ещё не закончили.

— Простите, ваше сиятельство. Дело касается взрыва в Рязани, — глядя деду в глаза, отвечаю я.

— Хм. Тогда ладно, иди. Мы обсудим то, что ты уже предложил, и придумаем свои варианты действий, — Григорий Михайлович кивает на дверь.

Я кланяюсь в ответ и быстрым шагом выхожу в тёмный коридор.

— Да, Вик? — отвечаю на звонок.

— Здесь никого. В здании, где назначили встречу, не горит свет. Просветили тепловизором, внутри вроде как есть один человек. Взять его?

— Ни в коем случае. Я приеду и поговорю с ним. Точнее, с ней, — отвечаю я.

— С ней? Кто это? — удивляется Виктор.

— Скоро узнаешь. Я выезжаю, — говорю я и сбрасываю звонок.

Глава 11

Оксана назначила мне встречу в старом двухэтажном здании на окраине Москвы. Выглядит оно максимально небезопасно — начиная от граффити уличных банд на стенах, заканчивая явно аварийным состоянием самого здания.

Подъехав, я выхожу из такси и оглядываюсь. Моих людей не видно, но они поблизости. В случае необходимости смогут быстро прийти на помощь. Хотя за время, пока я ехал сюда, Вик уже убедился, что внутри здания только один человек. А вот Оксана это или нет — большой вопрос.

Да и где гарантии, что засаду не придумали более изящную, чем просто напасть на меня?

Как бы там ни было, мне остаётся только зайти и проверить.

Подхожу к двери, отпихиваю в сторону обломок кирпича и вхожу. Внутри темно и тихо, от затхлого воздуха будто сразу становится тяжело дышать. Или это от волнения? Сердце у меня точно колотится быстрее, чем обычно, и причины этому есть.

Если это всё не хитрая ловушка кукловода, то Оксана смогла спастись. А значит, может быть жив и Сергей!

— Оксана! Ты здесь? — спрашиваю я.

В ответ раздаётся лишь негромкое шуршание где-то в темноте. Я достаю телефон и включаю фонарик, делая пару шагов вперёд.

— Оксана?

— Выключи свет, — раздаётся её голос.

— Зачем? Я хочу убедиться, что это ты.

— Выключи, — требует девушка.

— И не подумаю. Ты же сама знаешь, как меня пытались обдурить с помощью подделки голоса. Откуда мне знать, что здесь не то же самое?

— Александр, пожалуйста! — громко восклицает она, и за этим голосом я слышу металлический щелчок.

Очень похоже на звук, когда снимаешь оружие с предохранителя.

— Если собираешься стрелять в меня, то зачем просишь выключить свет? Так ведь проще прицелиться, — спокойно замечаю я.

— Я не собираюсь в тебя стрелять. Но опасаюсь, что ты можешь захотеть выстрелить в меня, — отвечает Оксана, всё ещё прячась где-то в тёмном коридоре.

— С чего бы мне…

— Ты ведь приехал не один? — перебивает она.

— Один. На такси.

— Твои люди всё равно где-то рядом. Виктор здесь, да?

— Да, он неподалёку, — честно отвечаю я. — Ты же прекрасно знаешь, кого и как вызвала на встречу. Я не мог поехать наобум.

— Конечно. Ты всё делаешь продуманно, с холодной головой. У тебя всегда есть план, не так ли? — в голосе девушки звучит как будто бы обида пополам со злостью.

Я не понимаю, в чём здесь дело, но хотя бы убеждаюсь, что это действительно Оксана. Подделывать такие сложные эмоции и интонации нейросеть не в силах.

— Да, я всегда думаю наперёд. Ладно, слушай, мне надоело говорить с привидением, — я выключаю фонарик и убираю телефон в карман. — Выходи.

Из темноты раздаются осторожные шаги. Лунный свет всё же проникает в здание через забитые окна, поэтому я могу разглядеть силуэт, но лицо не вижу. Зато прекрасно замечаю тусклый блеск пистолета, который Оксана сжимает в руке.

— Лучше не приближайся к окну, — советую я.

— Почему это?

— Снайпер. Если он увидит у тебя оружие, то может открыть огонь.

— То есть мне отсюда по-любому не выйти, да? — цедит Оксана.

— Послушай, ты можешь объяснить, что происходит? Зачем ты меня вызвала, почему боишься, будто бы я собираюсь тебя убить?

Слегка помедлив, она задаёт ответный вопрос:

— А что, по-твоему, я должна думать?

— Погоди. Ты считаешь, это я устроил взрыв? — искренне удивляюсь я.

— Ты бы не подумал так на моём месте?

— Может, и подумал бы. Но я даю тебе слово чести, что это не я.

— И как мне верить тебе? Люди Черепова сказали, что осмотрели здание и ничего не нашли. Потом твой Виктор осматривает всё ещё раз, долго копается в подвале. Ты подписываешь договор и уезжаешь со своими людьми. Через тридцать минут, ровно в тот момент, когда твой самолёт взлетает, ресторан взрывается! — голос Оксаны дрожит точно так же, как и пистолет в её руке. Такое ощущение, что она в любой момент готова вскинуть оружие и выстрелить.

Тусклый свет помогает мне видеть, где находятся её глаза. Я смотрю прямо в них и говорю, сохраняя хладнокровие:

— Подумай сама, зачем мне это? Убить столько важных людей, с которыми только что заключил соглашение, поставить род в уязвимое положение, подставить самого себя? Ты прекрасно знаешь, что я не идиот.

— Да, ты умный парень, — хмыкает девушка. — Но откуда мне знать, что здесь нет хитрого плана? Может, тебе выгодна война между кланами? Может, ты таким образом хочешь быстрее добраться до титула?

— Для этого достаточно было устранить князя, и тихо, — замечаю я.

— Я не знаю, что за этим может быть! Я знаю только то, что ты уехал, а остальные погибли! Но ты же не всех собирался убить, правда? Меня и своего отца ты попытался спасти, — сквозь зубы произносит Оксана.

Я не сразу нахожусь с ответом. Не понимаю, что значит сама фраза — зато сразу понимаю: Оксана в курсе, что Сергей Черепов — мой отец.

Ничего хорошего в этом нет. А ещё мне не очень-то нравится слово «попытался». Значит, не получилось?

— Что ты имеешь в виду? — шагаю навстречу, и под ботинками хрустит битое стекло.

— Не подходи, — девушка синхронно со мной отступает и сжимает пистолет двумя руками.

— Ты можешь объяснить, что значит твоя последняя фраза?

— То, что я всё знаю, — судя по голосу, она кривится. — Черепов твой отец, не так ли?

— Я догадался, что ты знаешь. Я не про то, — холодно отвечаю. — Что значит «попытался спасти»?

— А ты сам не знаешь?

— Нет. Вообще, не понимаю, о чём ты.

Оксана долго молчит и не отрывает взгляда от моего лица. Явно колеблется, не зная, верить мне или нет.

— Блин, — выдыхает, наконец, она. — И вот как мне понять, врёшь ты или нет?

— Довериться. Мы с тобой неплохо друг друга узнали. Неужели ты правда думаешь, что я на такое способен? Да ты ведь и сама наверняка уже нашла информацию в сети. Ты знаешь, что я всеми силами боролся, чтобы не допустить войны. Значит, мне не было никакого смысла её развязывать.

Девушка вздыхает, и я снова слышу металлический щелчок. Она ставит пистолет на предохранитель, а теперь убирает его в кобуру. Хорошо. Похоже, я всё-таки смог её убедить — хотя не думаю, что Оксана всерьёз считала, будто это всё устроил я.

Но кое-что сподвигло её так думать, и я хочу узнать, что.

— Теперь ты можешь объяснить, что значит «попытался спасти»?

— За минуту до взрыва мне пришло голосовое сообщение. Номер был незнакомый, но голос твой. Я понимала, что это может быть очередная подделка, но была обязана отреагировать, — качает головой Оксана.

— А когда взрыв и правда случился, ты решила, что это правда был я, — заканчиваю вместо неё. — Потому что зачем бы врагам предупреждать о взрыве, не так ли?

Девушка молча кивает. Отступив к стене, она устало опирается на неё спиной.

— Что было в сообщении? — спрашиваю я.

— Выведи Черепова на улицу. У тебя минута. Это не шутка, — пытаясь копировать мою интонацию, отвечает Оксана.

Как любопытно. Осталось только понять — среди людей кукловода нашёлся кто-то, кто решил выступить против него? Или это очередная хитрая схема? Потому что я-то точно не записывал такого сообщения.

Как бы там ни было, ход хороший. Никому другому Оксана не поверила бы так быстро.

— И всё?

— И всё. Сергей Альбертович как раз стоял недалеко от двери. Он говорил с кем-то по телефону. Я подошла и попросила его выйти со мной на улице. Он не захотел. И знаете, в этот момент я буквально кожей почувствовала опасность… Такое уже бывало со мной раньше. Я знала, что очень скоро случится что-то плохое, — рассказывает она.

Я молча киваю. Интуиция — мощнейший инструмент, но не все умеют им пользоваться. Кто-то и вовсе считает, будто это стариковские сказки какие-то. А это всего лишь сигнал от подсознания, которое считывает и анализирует гораздо больше информации, чем сознание.

— Короче, я чуть ли не силой вытащила его на улицу. Сказала, что Александр передал важное послание. Жаль, что мы не отошли от здания подальше. Только я собиралась дать ему послушать то голосовое, как… — Оксана замолкает и вздыхает.

— Случился взрыв, — говорю я.

— Знаете, словом «взрыв» не опишешь, что там произошло. Здание просто разлетелось на куски. Не знаю, сколько тротила или чего-то ещё там заложили, но этого бы хватило, чтобы обрушить небоскрёб, не то что двухэтажный ресторанчик.

Теперь понятно. Тело, которое было найдено под обломками здания, принадлежало кому-то другому. Просто Сергей оставил свою личную печать на столе или где-то ещё, когда Оксана вытянула его на улицу.

— Что с Череповым? Он в порядке? — наконец-то я задаю наиболее важный для меня вопрос.

Вместо ответа Оксана достаёт что-то из кармана. Это оказывается телефон. Теперь уже она включает фонарик и светит на своё лицо.

Жуткая глубокая рана перечеркнула её красоту от середины лба до уголка губ. Ещё опухшая, яркая, хоть и зашитая, рана выглядит особенно жутко в свете фонаря.

— Вот чёрт. Оксана, мне жаль. Когда всё заживёт, тобой займутся лучшие пластические хирурги ДинаМед, обещаю, — непроизвольно делаю шаг в её сторону.

Не обращая внимания на мои слова, она говорит:

— Твой отец стоял гораздо ближе к зданию, чем я. Как думаешь, с ним всё в порядке?

* * *

Поместье Грозиных. В то же время.

— Дождёмся Александра, чтобы он полностью рассказал нам свой план, — говорит князь Грозин. — А мы с вами тем временем можем обсудить ещё кое-что.

— Да. Например, то, почему мы все слушаемся сопляка. Он уехал — обсуждение прекратилось, — произносит Юрий и недовольно цокает языком. — Как будто не ты здесь князь, отец, а он.

Григорий хмурится и собирается что-нибудь ответить, но его опережают:

— Привыкай, Юрец. Рано или поздно Сашка будет князем, придётся ему кланяться, — со смехом говорит Дмитрий.

— Ты вообще заткнись, шут гороховый. Что ты здесь забыл? — скалится в ответ Юрий. — Тебе всегда было плевать на дела рода.

— Не-не, здесь ситуация другая. Но ты вряд ли сможешь понять, что к чему. Эмоционального интеллекта не хватит, — отвечает Дмитрий.

— Чего, б***ь? Хватит меня провоцировать, это может плохо кончиться!

— Замолчите оба! — рявкает князь. — Сколько можно пререкаться! Мы обсуждаем крайне серьёзное дело!

— Отец, ты же видишь, он сам на меня зал****ся, — разводит руками Юрий.

— Хватит, прошу вас. Оба замолчите, — потирая лоб, устало произносит Григорий Михайлович. — Послушайте, что я хочу сказать. Помимо кукловода, у нас есть и другая серьёзная проблема.

— Что за проблема? — подаёт голос Виталий.

— Император всероссийский, — с улыбкой отвечает Алексей, и все ненадолго замолкают.

— Император-то здесь при чём? — бурчит Юрий.

— Ты ведь уже и сам знаешь, — говорит князь, — он отказался помочь нам предотвратить войну. Даже, наоборот, он будет очень рад, если польётся кровь. Мы с Лёшей думаем, что он может начать провоцировать наших и череповских вассалов, — хмуро Григорий Михайлович. — Поэтому нужно придумать план, как не дать ему разжечь войну и вместе с тем не подставить себя.

— Ты издеваешься, пап? Собираешься бодаться с императором⁈ — неожиданно повышает голос Юрий. — Ты сам знаешь, какая власть у него в руках. Мы можем победить его только, если захватим Кремль силой и заставим его отречься от титула!

— Да кто-то испугался, — издевательски замечает Дима.

— Закройся, дебил! Я не испугался, я думаю мозгами! — прикладывая палец к виску, ещё громче вопит Юрий. — Вы ещё скажите, что этот кукловод и есть император!

— Не исключено, — вставляет Алексей.

— Тогда нам пи***ц, — разводит руками Юрий.

— Нам ведь не надо воевать с императором, надо только противостоять ему. Не позволить развязать войну, — осторожно говорит Виталий.

— Ты вообще заткнись. К тебе у меня нет доверия, — злобно оскалившись, говорит его старший брат.

— Хватит! Что между вами происходит? Юра! Почему это ты вдруг потерял доверие к брату⁈ — строго спрашивает князь.

— Так уж получилось, — бурчит Юрий в ответ.

— Поделиться не хотите? Виталик? М-м? Нам всем о-очень интересно, — с широкой улыбкой говорит Дмитрий.

— Дима, перестань. Не подливай масла в огонь, — качает головой Григорий.

— Послушайте меня, пожалуйста, — поднимается Алексей. — Насчёт императора в любом случае надо что-то решить. Я уверен, что он уже начал действовать, и не только для того, чтобы разжечь войну. Мне кажется, после того как мы с князем пришли к нему в кабинет, он почему-то оскорбился и решил нас наказать. В любом случае придётся с ним пободаться какое-то время…

— Ты серьёзно? Только что нам представили одного крутого врага, мы начали строить планы, как его победить, а ты хочешь подсунуть нам грызню с императором⁈ — возмущается Юрий.

Все мужчины рода Грозиных продолжают переругиваться ещё долго, не в силах найти общий язык. Как князь ни пытается всех успокоить, у него не получается.

Только один из них молчит и внимательно наблюдает за всем, что происходит, улавливая каждое слово и каждый намёк на то, кто может быть настоящим врагом…

— Хватит вам! — вдруг не выдерживает Максим и подскакивает. — Хватит ругаться и спорить из-за ерунды! Мы же семья, в конце концов!

— Ни хрена себе. Я уже забыл, что ты здесь, — с удивлением произносит Юрий.

— А вот и зря, отец. Потому что я здесь, и я член рода. Давайте успокоимся и дождёмся, пока вернётся Александр. Думаю, что без него мы здесь окончательно разругаемся.

— При чём здесь этот…

— При том, отец! — неожиданно твёрдо перебивает Максим. — При том, что он относится ко мне как к брату. Он мой друг. И он знает, что надо сделать, чтобы объединить нас! Я не понимаю, откуда, но он знает… И у него обязательно это получится, особенно если вы все прекратите ему мешать!

Голос Максима звучит так громко и даже властно, что эхом отражается от стен комнаты. Услышав это эхо, Макс вдруг смущается и добавляет:

— К вам это не относится, ваше сиятельство. Вы единственный пытались всех урезонить. Простите, может быть, мы сделаем перерыв?

— Да. Давайте все отдохнём, — кивает князь.

Макс, быстро поклонившись, почти выбегает из комнаты. Все остальные ошеломлённо смотрят ему вслед, но больше всех удивлён Юрий.

— Я не понял, — говорит он. — Это точно мой сын?

— Твой сын изменился, Юра, — хмуро говорит князь. — Жаль, что ты только сейчас это заметил.

* * *

Где-то на окраине Москвы.

— Судя по твоим словам, он всё-таки выжил, но находится в тяжёлом состоянии, — говорю я. — Это так?

— Я же говорю, ты умный парень, — усмехается Оксана и тут же кривится от боли. Погасив фонарик, она убирает телефон в карман. — Когда случился взрыв, я успела упасть на землю, и Черепова тоже повалила. Но нас всё равно накрыло осколками стекла и обломками.

Она осторожно прикасается к лицу и продолжает:

— Мне повезло, что глаза не задело. Твоему отцу сильнее досталось, один обломок ударил его по голове. Я перетащила его в машину, и мы уехали оттуда. Я понимала, что если кто-нибудь узнает, что Черепов выжил, то его захотят добить.

— Ты правильно подумала. Где он сейчас?

Девушка, немного помявшись, отвечает:

— В сельской больнице, недалеко от Рязани.

— В сельской больнице? Ты издеваешься? Ему нужна серьёзная помощь! — восклицаю я.

— Состояние стабилизировали, но пока что он в коме. Его нельзя перевозить. Ну, точнее, крайне нежелательно, — бурчит Оксана. — Я достала все необходимые лекарства. Если он выйдет из комы, то выживет.

— С кем он там сейчас?

— С врачами, с кем же ещё. Они не знают, кто он, а лицо так распухло, что его не узнать. Пока мы уезжали из Рязани, Медведевы уже атаковали Вронских. Я сказала, что это мой муж, — рассказывает девушка.

— Скажи точно, где он находится. Я отправлю к нему специалистов.

— Каких?

— Врачей, Оксана. Или ты до сих пор думаешь, что я хочу прикончить собственного отца? Кстати, как ты узнала? — спрашиваю я.

— Он бредил, пока я увозила его подальше от города. Несколько раз говорил, что любит тебя и Аню, и всё в таком духе, — отвечает она.

— Понятно. Спасибо, что спасла Сергея. Если бы ты не догадалась увезти его из города, его бы точно добили.

— Я подумала, что это мой долг. Больше там спасать всё равно было некого.

Кивнув, я говорю:

— Поехали. Я попрошу, чтобы тебя приняли в ДинаМед, и отправлю своих гвардейцев к Сергею. Ты назовёшь мне адрес или нет?

Я бы и сам сорвался к Сергею не задумываясь, но не могу себе позволить столь опрометчивый поступок. Это поставит в опасность нас обоих, да и не только нас.

Выжидающе смотрю на Оксану. Она говорит, в каком именно селе оставила Сергея. Я тут же звоню Виктору и приказываю отправиться туда, взяв с собой всех свободных охранников Вольги.

— Задача? — спрашивает Вик.

— Охранять больницу и человека, который лежит там в коме. Не подпускать никого другого, включая княжеских гвардейцев, людей Череповых и особенно людей Династии. Как понял?

— Понял хорошо. То есть если нас не послушают, вести огонь на поражение?

— Да, — коротко отвечаю я.

— Есть. А кого охраняем-то?

— Сергея Черепова.

— Ни х** себе. Так он всё-таки выжил⁈ — удивляется Виктор.

— Выжил, и не только он. Встречай нас, — говорю я, выходя на улицу.

Оксана выходит следом за мной, накинув на голову капюшон. Скоро из-за угла выезжает автомобиль, за рулём которого Вик. Он подходит к нам и ухмыляется:

— Оксанчик, солнышко. Я так и знал, что с тобой всё в порядке.

— Ты так думаешь? — бурчит она, поднимая лицо.

— Конечно, — Виктор даже бровью не ведёт. — Ты жива, вот что главное. Позвольте вас подвезти, госпожа капитан!

Он галантно открывает заднюю дверь и помогает девушке сесть. Остальные бойцы покидают позиции и возвращаются кто на базу, кто в поместье Грозиных. Мы с Виком и Оксаной едем в больницу Династии.

По дороге я звоню уже хорошо знакомому терапевту:

— Добрый вечер, Аркадий Тимурович. Не потревожил?

— Я сегодня на дежурстве, Александр. Вы насчёт своего вопроса? Лаборант только начал работать.

— Рад слышать, но у меня есть ещё одна просьба. Одной хорошей девушке требуется полный осмотр и консультация пластического хирурга. Анонимно.

— Со мной всё в порядке, — шипит Оксана, но я не обращаю внимания.

— Что-то вы зачастили в последнее время с личными просьбами, Александр, — смеётся врач.

— Я не понял, это претензия?

— Нет-нет, Александр, что вы. Я всегда рад помочь. Простите, это была неуместная шутка, — тушуется Аркадий Тимурович.

— Всё в порядке. Мы скоро приедем, — говорю я и кладу трубку.

Оставляем Оксану в больнице с парой моих гвардейцев, затем Вик отправляется на задание, а мы с Матвеем едем во владения Грозиных.

Когда подъезжаем к старому поместью, мне навстречу выходит Максим. Не ожидал увидеть его.

— Привет, Макс. У вас перерыв? — спрашиваю я подходя.

— Да, перерыв. Там все переругались, пока тебя не было, — он смотрит мимо меня, через плечо, но потом внезапно переводит взгляд прямо в глаза. — Саш, нам надо серьёзно поговорить. Наедине. Я думаю, что этот кукловод может быть внутри семьи…

Глава 12

— Почему у тебя вдруг появились такие мысли? — спрашиваю я.

— Потому что я внимательно слушал, кто и что говорит на совете. Особенно когда тебя не было, — отвечает Максим, опуская взгляд на мой подбородок.

— И какие выводы?

Макс оглядывается. Рядом с нами никого нет. Гвардейцы, стоящие на страже, находятся на приличном расстоянии от дома, но Максим всё равно говорит:

— Давай сядем в твою машину.

— Хорошо, — пожимаю плечами я, и мы направляемся к Лексусу.

Когда садимся внутрь, я прошу водителя:

— Матвей, оставь нас, пожалуйста.

Он молча кивает и выходит из автомобиля. Только убедившись, что он отошёл на несколько шагов, Максим начинает говорить:

— Князь точно ни при чём, подозревать его вообще странно. Мой отец тоже, он как открытая книга. И что бы ты про него ни думал, он переживает за судьбу рода и всегда был верен Грозиным.

— Ты прав. Твой отец на нашей стороне, хотя я ему и не нравлюсь, — соглашаюсь я.

Поправив очки, мой двоюродный брат сцепляет пальцы в замок и морщится. Несколько раз сменив положение, он продолжает:

— Уверен, что ты подозреваешь Виталия.

Это звучит как утверждение, а не вопрос, но Макс всё равно ждёт ответа. И я вынужден сказать:

— Да. Во-первых, у него хватило бы и власти, и мозгов, чтобы всё это проворачивать. Во-вторых, стратегия интриг и подстав вполне в его духе. В-третьих, он уже действовал против меня. И я точно знаю, что у него есть люди в Династии, которые верны только ему.

— Верно. Но я всё равно думаю, что он не может быть кукловодом. Знаю, мне не слишком можно доверять в подобных вопросах. Я плохо разбираюсь в людях, но… Мне кажется, он бы не стал всё это делать. Он слишком осторожен для того, чтобы устраивать события таких масштабов. Да и вообще — против меня он в своё время тоже плёл интриги, но это было совсем иначе. С его точки зрения всё, что он сделал плохого, он сделал для моей же безопасности.

Задумчиво хмыкаю и про себя соглашаюсь с Максом. Действительно, с такой стороны я об этом не думал. И да — все гадости, которые творил Виталий против меня и мамы, он тоже делал якобы для нашей безопасности. Он прямо говорил мне об этом.

Если не считать атаки на Цитату, конечно же. Но это уже была попытка борьбы за власть. Попытка скинуть меня с поста наследника. Которая теперь, из-за всех этих событий, явно ушла для Виталия на второй план.

Максим тем временем продолжает:

— Кроме того… Ему страшно, Саш. Уж в страхе-то я точно разбираюсь, и вижу, как он боится ввязываться в борьбу с этим кукловодом.

— Может, он боится именно разоблачения? — предполагаю я, про себя вспоминая, что против Виталия есть кое-какие улики. Просто так сбрасывать его со счетов нельзя.

— Нет, поверь мне. Дело в чём-то другом. Может, тебе стоит с ним поговорить?

— Обязательно поговорю. Ладно, допустим, что князь и его сыновья ни при чём. Тогда на кого ты думаешь?

Максим, мотнув головой, произносит:

— Дима странный. Я его совсем не знаю.

— Я тоже, — кивнув, говорю я. — Насколько мне известно, он обижен на своего отца за то, что тот бросил их с матерью и поэтому очень редко появляется на семейных собраниях. Думаю, он переносит свою обиду и на всех остальных. Но это же не может быть поводом для того, чтобы уничтожить род?

— Как знать, — пожимает плечами Макс. — Знаешь, он считает, что в высшем дворянстве все поголовно — беспринципные сволочи, которые погрязли в своих интригах и забыли, что значит быть нормальными людьми. Ты же заметил, он специально одевается и ведёт себя так, чтобы не казаться одним из нас. Как будто он простолюдин, случайно оказавшийся рядом с нами.

Подумав немного, я говорю:

— Как раз по этой причине Дима вряд ли может быть кукловодом. Раз он терпеть не может дворян, разве стал бы он выстраивать такую сложную систему интриг? Да и других мотивов, кроме обиды на отца, у него нет… Я мог бы продолжить, но думаю, этого уже достаточно.

Почему-то смутившись, Максим говорит:

— Да, ты прав. Не знаю, почему я вообще на него подумал.

— Всё нормально. В нашем положении подозрение может пасть на кого угодно.

— Дед Алексей может быть кукловодом, — вдруг выдаёт Макс.

Помедлив, я ловлю взгляд брата и молча киваю. Он кивает в ответ и говорит:

— Вот у него достаточно и мотивов, и власти.

— Это точно. И то, что у него есть люди внутри Династии, которые верны только ему — тоже факт. Кроме того, недавно мне звонил министр Ларин…

Пересказываю то, что передал мне Тимофей Иванович о том, как он слышал обрывок разговора между Алексеем и советником министра обороны. Выслушав меня, Максим откидывается на сидении и долго смотрит в пустоту, а потом вдруг смеётся.

— «Если начнётся война, нам это будет только на руку», — повторяет он слова, якобы сказанные Алексеем. — То есть пока вы с дедом пытались предотвратить войну, он хочет её начать?

— Как знать, — пожимаю плечами я. — Фраза вырвана из контекста. Непонятно, о какой войне он вообще говорит. Да и полностью доверять Ларину я бы тоже не стал.

— Всё равно, это очень подозрительно.

— Конечно. Поэтому я и хочу попросить тебя раскопать что-нибудь ещё, — говорю я. — У тебя гораздо больше знакомств среди политиков, чем у меня. Подключать князя или кого-то ещё я бы не стал, иначе Алексей поймёт, что мы подозреваем его. Лучше попытаться найти информацию тихо.

— И что конкретно ты хочешь найти? — повернувшись в мою сторону, спрашивает Макс.

— Трудно сказать. Что-то такое, что указывало бы на его действия против рода. Для начала можешь попробовать узнать, о чём наш двоюродный дед просил советника министра обороны.

Задумчиво вздохнув, Максим кивает:

— Хорошо. Я попробую что-нибудь узнать.

— Будь осторожен. Даже если Алексей не кукловод, он всё равно может вести какую-то свою игру. Ему вряд ли понравится, если мы с тобой в неё вмешаемся.

— Ладно. Ну что, идём в дом? Думаю, нас уже все заждались, — говорит Макс.

— Идём, — отвечаю я и первым открываю дверь автомобиля.

Когда заходим в поместье, Максим отправляется в уборную, а я поднимаюсь на второй этаж. Из каминного зала, где проходит наш совет, раздаются голоса князя и дяди Юрия. Они о чём-то негромко спорят.

Только успеваю сделать шаг в сторону комнаты, как на плечо ложится чья-то ладонь. Резко разворачиваюсь, невольно хватаясь за пистолет в кармане.

Передо мной оказывается Виталий. Он отступает на шаг и поднимает руки.

— Александр, это всего лишь я. Извини, что напугал.

— Я не испугался, — говорю я. — Просто не ожидал, что кто-то стоит здесь в темноте.

— Я ждал тебя, — слегка улыбается дядя.

Смотрю на него и понимаю, о чём говорил Максим. Виталий действительно выглядит гораздо более взволнованным, чем обычно. Глаза за стёклами очков бегают туда-сюда, волосы растрёпаны, на лице щетина. Дядя выглядит так, будто находится в бегах и боится, что его вот-вот поймают.

— Зачем вы меня ждали? — спрашиваю я.

— Хотел поговорить.

— Вот совпадение, я тоже хотел с вами поговорить. Вы в порядке? Выглядите как-то… потерянно.

Усмехнувшись, Виталий поправляет очки и мотает головой в сторону, приглашая меня отойти дальше в коридор. Следую за ним. Когда заходим за угол и подходим к окну, Виталий спрашивает:

— Куда ты ездил?

— По своим делам.

— По тем, в которые мне не стоит вмешиваться? — с новой усмешкой интересуется он.

— Именно по этим. Не обижайтесь, дядя. Вы знаете причины. Кстати, вам знаком некий Анатолий Савченко?

— Да, конечно. Он работал в экономическом отделе Династии.

— Работал? — уточняю я. — То есть уже не работает?

— Уволился в начале декабря. Хороший был специалист, жаль, что ушёл. А почему ты спрашиваешь?

Чуть подумав, я говорю:

— Савченко от лица Династии заключил договор с отрядом наёмников Чёрная берёза. Они следили за мной.

— Что⁈

Брови Виталия подпрыгивают на лоб, а лицо вдруг бледнеет. Его дыхание становится быстрым и прерывистым. Отступив к стене, он сжимает и разжимает кулаки, и выглядит так, будто его вдруг охватил ужас.

— Дядя, вы в порядке?

— Да. Нет. Подожди секунду, — отвечает он. Сняв очки, он вырывает из нагрудного кармана платок и вытирает лицо от выступившей испарины.

— Это что, паническая атака? — спрашиваю я.

Виталий быстро-быстро кивает в ответ. Немного придя в себя, он надевает очки обратно и тяжело сглатывает, а затем говорит:

— Савченко не сам уволился, это я его уволил. Потому что стал подозревать, будто он занимается корпоративным шпионажем. Были основания так думать. Теперь выясняется, что он… получается, он работал на этого кукловода?

— Похоже на то, — говорю я.

— Это какой-то кошмар. Как глубоко этот ублюдок запустил свои щупальца в Династию⁈ — Виталий достаёт из кармана телефон. — Я прикажу найти Савченко, его нужно допросить. Когда он подписал договор с наёмниками?

— Судя по дате в документе, в начале января. Выходит, уже после увольнения, хотя дату Анатолий мог поставить и неверную. У него могла сохраниться печать Династии?

— Нет, исключено, — дядя мотает головой, крепко стискивая телефон в руке. — Корпоративные печати запрещено выносить из здания.

— Тогда это вообще не он подписал договор. Кукловод использовал его имя, чтобы заставить меня подумать, что это вы отправили наёмников следить за мной. Кстати говоря, в открытой базе данных Савченко до сих пор числится сотрудником Династии. Это ещё раз говорит о том, что у кукловода сильная структура внутри компании, — хмуро говорю я.

— Ты не представляешь, насколько, если он способен делать такие вещи. Мы этим займёмся! — решительно говорит Виталий.

— Конечно. Это одна из главных задач. Но вы хотели поговорить о чём-то другом, не так ли? — спрашиваю я.

— Да. Позволь для начала задать вопрос. Ты же не думаешь, что кукловод — это я?

— Вас можно подозревать, — честно отвечаю я.

— Понимаю. Хитрый дядя Виталя, который уже плёл против тебя интриги. Подходящий кандидат на роль главного злодея, — кривится он. — Не знаю, как убедить тебя, что я бы никогда не стал провоцировать войну. Даже если предположить, что я хочу развалить род изнутри, чтобы завладеть креслом гендиректора… Это слишком.

Покачав головой, Виталий убирает телефон в карман и смотрит мне в глаза:

— Вот тебе правда, Александр. Я действительно хочу занять главный пост в Династии, когда князя не станет. Но я добиваюсь этого другими способами. Устраивать войну между кланами, подвергать угрозе наш род… Я бы никогда на такое не решился. Слово чести.

Когда он произносит эти слова, я ему верю. До меня вдруг доходит, что дядя, который буквально помешан на вопросах безопасности, ни за что не стал бы использовать войну как метод.

Не говоря уж о том, что Виталий никак не мог организовать то покушение тридцать лет назад. Он тогда был ребёнком и сам чуть не погиб. А то, что покушение и сегодняшние события связаны, я почти уверен.

Выходит, что Виталия можно вычеркнуть из списка подозреваемых.

— Я вам верю, — кивнув, говорю я. — Простите, что думал на вас.

— У тебя были причины. Всё в порядке, — вздохнув, дядя поправляет очки и произносит: — Я хочу поделиться с тобой кое-чем. В семье знают о моей паранойе и относятся к ней как к причуде. Не воспринимают всерьёз. Может быть, ты отнесёшься по-другому.

— О чём речь?

— За мной следят, Александр, — понизив голос, отвечает Виталий. — Уже давно. Всю жизнь, насколько я могу судить. Но в последнее время особенно активно.

— Следят за вами всю жизнь? — уточняю я.

— Да. С тех самых пор, как мама погибла. У меня всегда было чувство, что тот, кто сделал это, хочет меня добить. Или свести с ума. Я понимал, что у нашего рода много врагов, не говоря уже про папарацци, и заставлял себя поверить, что нет никакого единого замысла. Но теперь, когда вы стали говорить про этого кукловода… — Виталий громко сглатывает, — я думаю, что это он. Он убил мою мать тридцать лет назад и всю жизнь держит меня под колпаком.

— Не исключено, — медленно произношу я.

— Александр, помоги мне! — дядя хватает меня за руку. — Помоги разобраться с этим. Надо найти этого мерзавца и уничтожить его. Может быть, тогда я наконец-то смогу вздохнуть свободно. Впервые с того момента, как случилось то покушение.

В голосе Виталия звучит почти мольба. Я вдруг представляю себя на его месте и понимаю, насколько он испуган и как измучен собственной паранойей. Для которой, к тому же, есть веские причины.

Максим был прав. Виталию страшно, и теперь я понимаю, почему.

Положив руку ему на плечо, я твёрдо говорю:

— Конечно, дядя. Я вам помогу. Мы вместе найдём кукловода и накажем его за всё. Я не считаю вас сумасшедшим и знаете, что? Вы можете вздохнуть свободнее уже сейчас. Потому что мы знаем, что враг действительно существует. Нам остаётся только вычислить его.

Виталий неожиданно обнимает меня и тихо говорит:

— Спасибо, Александр. Спасибо. Уверен, у нас всё получится.

— Да, если мы будем действовать все вместе, — отвечаю я.

— Будем. Я на твоей стороне, и сделаю всё, чтобы другие тоже прислушались. Идём, пора продолжить совет, — Виталий кивает в сторону каминного зала.

Молча киваю, и мы вдвоём направляемся в комнату.

После этого разговора я чувствую облегчение. Теперь можно забыть о том, что Виталий — враг. Да, он действовал против меня, но я готов простить его за это. В конце концов, сейчас нам и правда лучше объединиться.

Когда подходим к двери, у меня в кармане звонит телефон. Бросаю взгляд на экран и вижу, что это Виктор.

— Мне нужно ответить, — говорю я.

Дядя молча кивает и заходит в комнату, я отхожу в сторону и беру трубку.

— Да?

— Александр, мы на месте.

— Уже? — удивляюсь я, глянув на наручные часы. — Быстро вы.

— Так мы на самолёте прилетели. Успели на ближайший рейс. Ещё часть ребят едут на машине, будут через пару часов, — говорит Вик.

— Отлично. Как обстановка?

— Взяли село под контроль. Договорились с главврачом и начальником местной полиции. Никто и на выстрел не подойдёт. Я заходил в палату к нашему больному, он… в плохом состоянии. Врачи не дают прогнозов, но худшее вроде бы позади.

Моё сердце невольно сжимается от этих слов. Если врачи не дают прогнозов — это плохо. Как знать, сможет ли Сергей выбраться из комы. И даже если выберется — сможет ли вернуться к полноценной жизни. Судя по словам Оксаны, ему сильно досталось.

— Оставайтесь в готовности, — говорю я. — Если увидишь что-то подозрительное, сразу звони.

— Конечно. На связи, — говорит Виктор и кладёт трубку.

Я стою в коридоре, раздумывая, стоит ли делать то, что я так хочу сделать. Затем всё-таки решаюсь и пишу сообщение матери: «Он жив, но в коме. Не обнадёживайся и никому не говори».

Глупо, наверное. Зачем давать маме надежду, если есть вероятность, что Сергей умрёт? Но держать её в неведении я тоже не хочу.

Ставлю телефон в беззвучный режим и захожу в комнату. Все смотрят на меня, а Юрий с издёвкой говорит:

— Наконец-то. Господин вернулся, можем продолжить совет.

— Простите, что заставил ждать, — невозмутимо произношу я. — Давайте, и правда, продолжим. Мне есть что сказать.

— Сначала я кое-что скажу, — строго говорит князь и проходит во главу стола. — Пока тебя не было, Александр, мы пришли к выводу, что у нас есть ещё один враг, кроме кукловода. Император.

— Согласен, — я киваю. — Насколько мне известно, он двумя руками за то, чтобы война между кланами всё-таки случилась.

— Да. И я придумал способ, как можно заставить его отступить. Или хотя бы узнавать о его задумках раньше, чем он что-либо сделает.

— Что за способ? — глядя на Григория Михайловича, спрашиваю я.

Князь не отвечает. Другие тоже молчат. Только Юрий, садясь на стул, с усмешкой говорит:

— Тебе это вряд ли понравится.

Глава 13

Большой Кремлёвский дворец, кабинет императора всероссийского.

— Заходи, Кирилл, — говорит Сергей Романов, складывая руки на столе перед собой.

Кирилл Смолин входит в кабинет императора. Поклонившись, он садится за стол и кладёт перед собой папку.

Официально господин Смолин является советником министра обороны Российской империи. Неофициально — он доверенное лицо императора в министерстве, которое знает о государственных военных делах едва ли не больше, чем сам министр.

Не говоря уж о том, что на самом деле Кирилл — офицер вневедомственной разведки, и в круг его обязанностей входит очень много такого, о чём не знает никто, кроме императора.

— Давай сразу к делу. Как обстановка? — спрашивает Романов.

— Грозины сумели изменить обстановку, ваше величество. Не знаю, как это вообще возможно, но они договорились с Череповыми.

— М-да. Похоже, что оба рода действительно не хотят войны. Удивительно. Я-то думал, что Череповы уже готовят ответное покушение, — кривится император.

— Это не значит, что всё кончено, Сергей Алексеевич. Многие вассалы в обоих кланах по-прежнему настроены воевать. Столкновение в Рязани остановили, но случились пограничные перестрелки между родами в Сибири и на Дальнем Востоке. В одной из южноамериканских колоний вассалы Грозиных готовятся напасть на вассалов Череповых, — говорит Кирилл.

— Григорий наверняка сумеет приструнить их, — отмахивается император.

— При условии, что он узнает об этом до того, как всё будет кончено. Понимаете, Сергей Алексеевич, я недавно виделся с его братом, Алексеем. Он просил меня тайно поддержать их вассалов. Сказал, что небольшая война будет на руку их роду, но князь не должен узнать.

— Вот как? В чём его выгода?

— У Алексея есть личные интересы в этой колонии. Серые вложения в экономику, которые принесут ему хорошую прибыль, если вассалы Череповых будут разбиты, — объясняет Смолин.

— А он не боится, что небольшая война в колонии может разрастись до полноценной войны между кланами?

— Судя по всему, он готов рискнуть. Мы не успели толком пообщаться, но, насколько я понимаю, Алексей не слишком-то поддерживает стремление князя Грозина не допустить войны. Напротив, он считает, что это пойдёт на пользу их роду. Череповы ослаблены, новую княгиню не поддерживают в клане. У Грозиных есть шанс уничтожить своих давних врагов, — говорит Кирилл.

— Нет-нет, такого нельзя допустить. Кто тогда останется противовесом для Династии? Грозины и так набрали слишком много сил за последние годы, — недовольно говорит император и поправляет лежащую на столе позолоченную ручку. Бросив взгляд на российский герб, висящий на стене, он говорит: — На каждый сильный клан в империи должен быть другой сильный клан, который противостоит ему. Только так можно сохранить баланс. Иначе в какой-то момент Грозины могут решить, что они здесь власть.

— Вы правы, ваше величество. Но даже если Грозины смогут уничтожить Череповых, у нас есть кандидат на роль нового противника для них.

— Князь Жаров?

— Да. Его корпорация Феникс за последние пару лет сильно выросла. У него есть доля в Династии, что не позволит Грозиным легко решиться враждовать с ним. Но в качестве противовеса он отлично сгодится. К тому же у нас достаточно компромата на него. Жаров совершил немало корпоративных и уголовно наказуемых деяний, не говоря уж о том, что у него есть тайные связи с европейскими дворянами. Тоже не самые законные. Мы легко сможем взять его в оборот, просто пригрозив обвинением в государственной измене.

— Неплохая идея, — хмыкает император и откидывается на кресле. — Значит, так. Удовлетвори просьбу Алексея, не вмешивайся в этот конфликт в колонии. Пусть вассалы Грозиных начинают войну. И сделай всё, чтобы война началась в других местах. Ты сказал, были перестрелки в Сибири? Пусть они усилятся. Используй наших людей, пусть устроят провокации. Можно убить кого-нибудь из родовитых — в Рязани это отлично сработало.

Кирилл едва не вздрагивает, когда слышит эти слова. Подняв глаза на императора, он спрашивает:

— Сергей Алексеевич… Вы хотите сказать, что взрыв в Рязани — наша работа?

— Это не твоё дело, Кирилл. Свободен, — отвечает император и взглядом указывает на дверь.

* * *

Поместье Грозиных. В то же время.

Издевательская ухмылка моего старшего дяди не предвещает ничего хорошего. Я перевожу вопросительный взгляд на князя, а он, сведя брови, говорит:

— Мне это тоже не нравится. Но способ вполне рабочий.

— О чём речь? — уточняю я.

— Об Ане. Мы тут узнали, что император к ней неровно дышит, — вставляет свои пять копеек Дмитрий.

— Не понял. Что конкретно вы собираетесь сделать? — хмурюсь я, а внутри разгорается настоящее недовольство.

Я не позволю использовать мать подобным образом. Это низко.

— Думаю, ты и сам уже догадался, — усмехается Юрий.

— Я бы предпочёл услышать это от вас.

— Замолчите все и дайте мне объяснить, — твёрдо говорит Григорий Михайлович. — Александр, присядь.

— Мне и стоя хорошо, — отвечаю я и пристально смотрю.

— Как скажешь. Итак, ты тоже в курсе, что его величество симпатизирует Анне, — начинает князь. — И мы хотим это использовать. Сразу скажу, это моя идея. Ты должен понимать, что я люблю свою дочь и не позволю причинить ей вреда. Да и не собираюсь заставлять её делать то, чего она не захочет.

Я молча киваю, хотя всё это мне уже чертовски не нравится. В груди поднимается гнев, но я сдерживаюсь. Надо хотя бы выслушать до конца, а затем уже высказаться. Я лишь наследник, менять правила не в моей власти. Как решит семейный совет, так оно и будет. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Анне не причинили вреда.

— Нужно приблизить Аню к императору. Говоря проще, сделать её фавориткой.

— Говорите прямо, ваше сиятельство. Что вы под этим подразумевается⁈ — всё-таки не выдерживаю я.

— Не бойся, никто не собирается подкладывать её в постель к императору. Если только она сама не захочет, — усмехается Юрий.

Гневно шагаю в сторону дяди, кажется, я готов задушить его собственными руками. Как он такое вообще вслух сказать посмел?

— Юра, не вмешивайся, пожалуйста, — на удивление мягко затыкает его князь. — Дай мне всё объяснить. Но ты прав — я не позволю использовать свою дочь таким образом. От неё потребуется лишь заигрывать с Романовым, не более.

— Как вы себе это представляете? — вмешивааюсь я, перебив князя.

— Аня должна водить императора за нос, чтобы вытягивать информацию. Давать ему надежду. Если Романов получит, что хочет, то на этом всё и закончится. А нам нужны сведения. Собственно, в этом и будет состоять её задача — добыть для нас важную информацию.

Григорий Михайлович, как и все остальные, не считая Максима, выжидающе смотрит на меня. А я не знаю, что ответить на это. Честно говоря, я в шоке. Как вообще князь может предлагать подобное? Тем более, он же знает, что моя мать беременна.

Да, на словах мы против того, чтобы она оказалась в одной постели с императором. Но как мы сможем этому помешать, если они останутся наедине?

— Да ни за что! — говорю я. — Этого не будет.

— Я же говорил, он откажется, — указывая ладонью на меня, говорит Юрий, а потом добавляет: — Послушай, сынок. С чего ты взял, что можешь быть против? У каждого из нас будут свои задачи. Мы здесь сидим и покорно слушаем твой план. Ты предлагаешь поставить под удар репутацию дяди Алексея и выслать его жену из страны. Диму отправляешь в Европу, чтобы он с риском для жизни выведывал корпоративные и родовые тайны Жарова. А сам хочешь остаться не при делах?

— Я буду делать не меньше, чем вы. Но не позволю использовать мать подобным образом, — тоном, в котором лязгает железо, говорю я.

— Ты что, глухой? Никто не собирается её использовать. Ей надо будет просто ходить с императором в рестораны и мило флиртовать, между делом вытягивая инфу, вот и всё! Это нужно для того, чтобы знать, какие подлянки Романов для нас готовит, — не спуская с меня взгляда, произносит Юрий.

— Вы все правда думаете, что он так просто будет делиться подобными сведениями? — спрашиваю я.

— Это уже зависит от Анны, — вмешивается князь. — Если она сможет использовать свои женские чары, как положено, император сам не заметит, как выдаст себя.

— Нет. Я этого не допущу, — твёрдо говорю я.

— Александр, пойми. У нас просто нет других возможностей повлиять на императора. Нельзя исключать, что он как-то связан с кукловодом, а может быть, даже является им! — настаивает дедушка.

— К тому же женщина — лучшее оружие против мужчины, — добавляет Виталий.

— Тебе-то откуда знать? — фыркает Юрий, но Виталий не обращает на это внимания.

— Хорошо, хорошо. Допустим, вы правы. Почему вы решили, что император не раскусит нашу задумку? — спрашиваю я. — Вы с дедом Алексеем были у него, он отказался помогать. Неужели он не поймёт, что мою мать подослали к нему именно с целью шпионажа?

— Смотря, как это преподнести, — подаёт голос Алексей. — Твой план состоит в том, чтобы заставить кукловода думать, будто наш род находится в состоянии внутренней вражды. Этот же блеф мы можем использовать для того, чтобы свести Анну с его величеством. Однако, если хочешь знать, я тоже против! Это слишком рискованно.

Честно говоря, я удивлён, что двоюродный дед вдруг выступил на моей стороне. Мне почему-то казалось, что все единогласно поддерживают идею князя. И внутри меня тут же начинают шевелиться подозрения — если Алексей против, значит, это как-то помешает его планам.

— Давайте так, — говорит князь. — Александр, я понимаю твои опасения. Но ты тоже пойми — я не собираюсь подвергать дочь опасности. Мы будем контролировать всё, что только сможем. Охрана, слежка, прослушка, встречи только в общественных местах. Всё изначально должно быть поставлено как романтические отношения с намёком на что-то большее, но до этого большего никогда не дойдёт.

— Простите, ваше сиятельство, вы не сможете подобрать достаточно веский аргумент, чтобы я согласился.

— С хрена ли ты решил, что нам нужно твоё согласие? Или, может быть, ты хочешь сделать макияж и сходить с Романовым на свидание? — говорит Юрий и коротко смеётся. — Надо поговорить с Аней и узнать, что она об этом думает.

— Вот именно, — кивает князь. — В текущем положении каждый из рода должен сыграть свою роль. Так уж получилось, что у Ани есть возможность втереться в доверие к нашему противнику. Эту возможность нельзя упускать.

Тяжело вздохнув, я качаю головой и говорю:

— Я не могу запретить с ней поговорить. Но я буду присутствовать. Вы и я, Григорий Михайлович. Никакого давления, никаких уговоров. Вы просто предложите ей, и если она откажется — на этом разговор будет окончен. И это моё последнее слово. Я не позволю использовать мою мать.

— Так мы и сделаем, — соглашается дедушка, берёт со стола стакан воды и делает несколько глотков. — Тогда теперь давайте продолжим основную тему. Александр, ты готов раскрыть свой план дальше?

— Секунду, мне нужно переключиться, — говорю я и подхожу к столу, чтобы тоже взять себе воды.

— М-да. Вы точно все ненормальные. Если бы кто-то предложил вот так использовать мою мать — я бы ни за что не согласился, — качает головой Дмитрий.

— За твоей матерью не увивается император всероссийский, так что можешь об этом не беспокоиться, — замечает Юрий.

Дима корчит ему рожу и достаёт из кармана электронную сигарету. Сделав долгую затяжку, выпускает целое облако сладкого дыма. Я, напившись, возвращаюсь к столу и сажусь. Сосредоточившись, начинаю говорить:

— Итак. Давайте ещё раз пройдёмся по тому, что у нас есть. Кукловод, кем бы он ни был, намеренно сталкивает нас и Череповых. Он устраивает проблемы с мелкими родами в кланах — мой отдел инфоборьбы чётко доложил, что не так давно их стали провоцировать на конфликты. Проблема с Техпрогрессом, которая вылилась во всё это, была самым заметным конфликтом, но не единственным.

— Это так, — кивает Виталий. — Служба безопасности рода докладывает то же самое. За прошедший год случилось больше споров между родами наших кланов, чем за все десять лет до этого.

— Всё это было подготовкой к тому, что происходит сегодня, — продолжаю я. — А триггером должна была стать гибель одного из важных членов какого-то рода. В прошлый раз это была княгиня Грозина, а в этот раз убили Череповых.

— А могли убить и тебя, отец, — вдруг замечает Юрий. — Все помнят до***ёба с пистолетом, который пробрался в больницу, когда князь лежал после операции? Мы узнали, что он наёмник, но след оборвался. Теперь я думаю, что его нанял именно наш кукловод.

— Не сомневаюсь, — бурчит Григорий Михайлович.

— У нас есть основания полагать, что князь Жаров, — говорю я, — и есть кукловод. Либо как-то связан с ним. Не буду повторять всё заново, но возможно, что здесь замешан Ярослав Грозин. У кукловода есть сильная структура внутри Династии и связи в политике. Я уже рассказал часть плана, и она связана с тем, чтобы ввести врага в заблуждение и начать искать информацию. Первым займётся Евгения, вторым — Дмитрий.

— Я готов хоть сейчас отправляться. Всё равно мне нравится в Европе, — Дима поднимает руку.

— Сначала подготовимся. Это не развлекательная поездка. К тому же сначала должно состояться фиктивное бегство Евгении из страны, — добавляет Григорий Михайлович.

— Верно, — я киваю. — Тем временем я могу начать разбираться с конфликтами между вассалами кланов. Я уже установил хорошие отношения с Галиной Череповой и её супругом, они будут мне помогать. Дяде Юрию и дяде Виталию я бы предложил взяться за чистку в персонале Династии. Особенно в службе безопасности.

— С радостью, — говорит Виталий.

Юрий недовольно морщится, но всё же кивает. Понятное дело, ему не слишком нравится принимать от меня указания, хоть я и сделал это максимально тактично.

— Да, надо отыскать крыс и уничтожить их, — бурчит он.

— Только по возможности тихо, — говорит князь. — Если враг поймёт, что мы взялись за его людей, то может отреагировать так, что нам это не понравится.

— Само собой, — соглашаюсь я. — Также надо поручить специалистам изучить записи с поддельными голосами, которые использовал кукловод. Может быть, нам удастся найти какие-то следы. Даже если мы поймём, какой софт или какую нейросеть он использует, это будет уже что-то.

— У меня есть люди, которые могут этим заняться, — говорит Виталий.

— У меня тоже, — вдруг говорит Максим. — А ещё я могу навести справки по поводу политических действий кукловода. Если поймём, с кем он связан, то, может быть, сможем выйти на него.

— Отлично, Макс, — говорю я. — Тогда это пока что всё. У нас всех хватит работы на ближайшее время, а затем будем отталкиваться от того, что сделает кукловод в ответ на наши действия.

— Думаю, да. На сегодня можем закончить. На всякий случай говорю ещё раз: всё, о чём мы здесь говорили, является родовой тайной. Вы сами понимаете, что утечка недопустима, — строго говорит Григорий Михайлович.

— Вот зачем было это добавлять, дед? Вы же не думаете, что среди нас есть те, кто помогает кукловоду? — спрашивает Дмитрий.

Воцаряется неловкое молчание. Все смотрят друг на друга, а Дима присвистывает и говорит:

— Ого. То есть этот марионеточник может быть среди нас?

— Нет. Я не хочу в это верить, — стиснув кулаки, отвечает князь. — Но если это действительно так… мы скоро это узнаем.

— Так, стоп. Предлагаю считать, что мы все заодно, пока не доказано обратное, — говорит Юрий. — А то мы только разосрёмся и тогда точно проиграем. Удивительно слышать такое от меня, да?

Усмехнувшись, он встаёт из-за стола и одёргивает пиджак.

— Ладно, я поехал. Пи***ц как хочется выпить. Дядя, как насчёт виски? — поворачивается он к Алексею.

— Почему бы и нет. Поехали в ресторан, — кивает тот.

— Поехали тогда все вместе, что ли, — Дмитрий поднимается. — Юрец, мы когда-нибудь бухали вместе? По-моему, нет. Это надо исправить.

— Ха-ха! Ну давай, покажешь мне, как ты умеешь пить, — смеётся Юрий.

— Мы с Александром присоединимся чуть позже, — говорит Григорий Михайлович. — Нам ведь нужно поговорить с Анной, не так ли?

— Конечно, ваше сиятельство. Идёмте. Посмотрим, что она скажет на ваше предложение…

Глава 14

Остальные Грозины рассаживаются по машинам. Настроение у всех, как ни странно, вдруг стало приподнятым. Похоже, обсуждение борьбы с общим врагом действительно хотя бы чуть-чуть сплотило семью. По крайней мере, никто из них не против выпить и поужинать вместе.

Максим отзывает меня в сторону и спрашивает:

— Ты точно приедешь? Мне будет неуютно там одному.

— Перестань, братишка, — улыбаюсь я. — Ты ведь будешь не один, это всё твои родные.

— Да, но я совсем не привык… Впрочем, ты прав. Постараюсь получить удовольствие от ужина, — он выдавливает улыбку и быстро пожимает мне руку. — К тому же они выпьют и могут сказать что-нибудь интересное, — добавляет он, покосившись на Алексея.

— Осторожнее с этим. Не пытайся ничего выведать, просто слушай, — предупреждаю я.

— Конечно. Ждём вас с князем, — кивает на прощание Макс и направляется к машине.

Мы с Григорием Михайловичем отправляемся к его Эльбрусу. Лучшая модель из имеющихся на рынке — большой представительский седан, внутри которого так же роскошно, как в салоне частного самолёта. Отделка из дерева и светлой кожи, несколько экранов, холодильник, потолок с подсветкой в стиле «звёздное небо». А главное — всего два сидения, благодаря чему в салоне очень просторно.

— Отличная машина, ваше сиятельство, — говорю я.

— Ты разве раньше её не видел?

— Я только недавно стал членом семьи. Я очень многого не видел из того, что для вас привычно.

— Пытаешься меня уколоть? — усаживаясь, дедушка сводит брови.

— Нет. Говорю как есть, — отвечаю я, закрывая дверь.

Автомобиль мягко трогается. Князь тянется к мини-бару и достаёт оттуда бутылку коньяка. С характерным приятным звуком вытаскивает пробку и нюхает напиток. Вернув бутылку на место, он проводит рукой по бороде и говорит, искоса глядя на меня:

— Совет прошёл лучше, чем я рассчитывал. Не обошлось без споров и пустых пререканий, но в итоге мы пришли к единому мнению.

— Не по всем вопросам, — замечаю я.

Григорий Михайлович вздыхает:

— Послушай, Александр. Я понимаю, тебе не нравится эта идея. Но ты не представляешь, чего стоит получить информатора рядом с правителем империи. Об этом мечтают все князья и политики, а нам даже стараться для этого не нужно. Император сам жаждет её внимания.

— А как же честь вашей дочери? — в груди снова поднимается гнев, но я его сдерживаю.

— Её честь это не заденет. Наоборот, если поползут слухи, к ней станут относиться с уважением. Не каждой женщине удаётся стать фавориткой императора.

Я с удивлением смотрю на князя. Неужели он правда так считает, или просто пытается убедить меня? Опыт прошлой жизни говорит мне совсем другое. К женщине, которая встречается с мужчинами высокого положения из-за денег или по иной причине, кроме любви, могут относиться как угодно… Завидовать, ненавидеть или даже бояться. Только вряд ли уважать.

То, что я теперь живу в ином мире, где есть дворянство, ничего в этом плане не меняет. Человека, который возвысился лишь из-за связи с другим человеком, не будут уважать. Особенно когда речь идёт о женщине.

— Сомневаюсь, ваше сиятельство, — говорю я, сжимая подлокотники кресла.

Григорий Михайлович ничего не отвечает. Возможно, лишь, возможно, в этом мире действительно иное отношение к фавориткам. Но я сомневаюсь.

Вскоре мы уже подъезжаем к основному поместью и выходим из автомобиля. Дворецкий открывает для нас двери и спрашивает:

— Подать ли ужин, господа?

— Нет, мы собираемся поехать в ресторан. Скажи приготовить для меня синий костюм, — на ходу распоряжается князь.

Дворецкий молча кланяется и отправляется исполнять поручение. Мы с дедом поднимаемся на второй этаж, и я говорю:

— Вы помните, о чём мы договорились, ваше сиятельство?

— Не пытайся давить на меня, наследник, — строго говорит Григорий Михайлович. — Я прекрасно помню, что пообещал.

— Мы сделаем ей предложение, и если она откажется, то не будем убеждать, — всё же напоминаю я.

Князь гневно вдыхает:

— Ты слишком дерзкий для своего возраста, Александр. Если бы я обратился к своему князю в подобном тоне, то был бы сурово наказан.

— Готов принять наказание, ваше сиятельство. Но я слишком беспокоюсь о матери, поэтому не могу молчать, — с поклоном отвечаю я.

— Только поэтому я и терплю твоё хамство! А ещё понимаю, что ты воспитывался иначе и не слишком-то соображаешь, как следует себя вести, — наставительно произносит Григорий Михайлович.

Мы подходим к двери маминой спальни. Князь стучится и сразу же, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Мы входим и оба застываем на пороге.

— Похоже, мама уже сделала свой выбор, — говорю я.

* * *

Поместье Жаровых

— Они переиграли нас! Ты понимаешь, эти ублюдки смогли договориться с Череповыми! Как это вообще возможно⁈ — вопит Виктория, ходя туда-сюда по кабинету брата. Её каблуки громко стучат, усиливая атмосферу раздражения.

— Успокойся, Вика. Сядь, — приказывает ей князь Жаров.

— Я не хочу успокаиваться! Они нас победили, ты слышишь⁈ Отобрали у меня всё! Выгнали меня из рода Череповых, лишили фамилии! Теперь я никогда не стану княгиней! — кричит Виктория, и голос её с каждым словом становится всё выше и звонче. — А ты что? Они заставили тебя развернуть войска! Ткнули мордой в грязь как щенка!

Мигом закипев, Илья Романович рявкает:

— Сядь и заткнись! Быстро!

Тон его голоса заставляет ноги Виктории подкоситься, и она падает в кресло. Несколько секунд она сидит неподвижно, а затем скидывает туфли и массирует ноги:

— Ну да, конечно. Можешь отыграться на мне. Наори на сестру вместо того, чтобы что-нибудь сделать.

— Я сказал, заткнись. Лучше не беси меня, Вика! — выставив палец, рычит князь Жаров. — Ты всё сделала не так, как следовало. Кто тебя просил убивать старика⁈ На кой-хрен ты пыталась подставить бастарда⁈

— Я думала, что смогу убить его, — поморщившись, отвечает она.

— Дура! Даже если бы ты убила его, что потом⁈ Князь Грозин просто захотел бы убить тебя в ответ! Я был бы вынужден вступить с ним войну, и проиграл бы! Потому что Грозины, мать твою, серьёзная сила! О чём ты, сука, думала⁈

— Не смей так говорить со мной! — почти визжит Виктория.

Жаров крепко стискивает кулаки и делает медленный, глубокий вдох.

— Так, всё, — уже тише говорит он. — Лучше замолчи, не беси меня. Ты сама виновата в том, что всё так случилось. Надо было лишь немного подождать…

— Я уверена, что старик сделал его наследником! — перебивает Вика. — Он о чём-то просил своего доверенного слугу, тот уехал из поместья и пропал… Наверняка Черепов написал указ о том, что признаёт бастарда Грозиных своим внуком. Нельзя было тянуть!

— Тихо, тихо. Это всё только наши предположения. Нет никаких доказательств, что Александр — сын твоего мужа. Покойного мужа, — поправляется Илья Романович.

— Я в этом уверена!

— Твоя уверенность ни хрена не значит. Нужны доказательства, а у нас их нет.

— Так может, ты поднимешь задницу и попытаешься их достать? — издевательским тоном спрашивает Виктория. — Тогда мы легко сможем поднять мятеж в клане Череповых! Да и вассалам Грозиных это не понравится. Будет война, как мы и хотели!

— Не беспокойся. Мы не единственные, кто хочет их столкнуть, сама знаешь. И мы сможем это сделать, даже не доказывая происхождения бастарда. Есть другие способы утопить род Грозиных в крови, — злобно усмехнувшись, князь Жаров берёт со стола телефон.

— Кому ты звонишь?

— Сама знаешь. Тому, кто больше всех заинтересован в падении Грозиных…

* * *

Поместье Грозиных

— Ну и что это значит? Где она⁈ — хмурится князь, повышая голос.

По обстановке в комнате понятно, что мама не просто вышла на пару минут. Она явно собирала вещи. Одной из сумок, что она взяла из дома, не хватает. Анна куда-то уехала — и я даже знаю куда.

— Как её вообще выпустили? — рычит Григорий Михайлович, доставая телефон.

Тут он вдруг застывает и переводит на меня взгляд, в котором светится осознание.

— Погоди секунду. Ты уезжал поговорить с кем-то насчёт взрыва в Рязани. Что ты узнал?

— По-моему, вы уже догадались, — позволяю себе небольшую усмешку.

— Отвечай на вопрос, Александр!

— Я узнал, что он жив. Пострадал и находится в коме, но жив. Я отправил людей для его охраны.

— Кто-нибудь ещё знает?

— Я, мама и начальник моей гвардии. Остальные могут только подозревать.

— Череповы тоже не в курсе? — уточняет дедушка.

— Не в курсе.

— Понятно, — он отходит к стене и садится на стул. — Значит, выжил. Хорошо.

Усмехнувшись, князь качает головой и добавляет:

— Никогда бы не подумал, что порадуюсь подобному. Раньше я мечтал, чтобы все Череповы передохли.

«Да уж. Теперь трудно мечтать о подобном, когда ваш внук — тоже по факту, один из Череповых», — думаю я.

Взгляд падает на клочок бумаги, прижатый баночкой с кремом для рук. Подхожу и беру бумажку. Аккуратным маминым почерком на ней написано несколько слов:

«Саша, прости. Я должна поехать к нему. Твой гвардеец поехал со мной. Пожалуйста, не наказывай его. Я позвоню, когда доберусь до места».

Протягиваю записку Григорию Михайловичу. Тот читает её, тяжело вздыхает и зачем-то убирает в карман.

— Надо отправить за ней людей, — вдруг говорит он, поднимается и снова достаёт телефон.

— Зачем? — спрашиваю я.

— Как зачем⁈ Ты лучше меня знаешь, что всем нам может угрожать опасность.

— Мама отправилась не одна. Она подговорила моего гвардейца. Никто не знает, что она уехала, поэтому ей вряд ли что-то грозит. А там, куда она едет, полно моих людей, поэтому никто не причинит ей вреда. Я гарантирую.

— А что, если у кукловода есть шпионы здесь, в доме? Что, если он уже отправил за ней головорезов? — в упор глядя на меня, спрашивает князь.

— Вряд ли. Иначе он бы отправил головорезов за мной, когда я уезжал с совета.

Дедушку, судя по всему, не устраивает такой ответ. Вновь покачав головой, он начинает искать чей-то номер, поэтому я вынужден твёрдо сказать:

— Ваше сиятельство! Я против того, чтобы вы тащили мою мать домой, как девчонку. Она взрослая женщина и вольна сама решать, где ей быть.

— Не в такой обстановке. Глава рода пока что я, и мне решать, кто где будет, когда нам угрожает война, — парирует Григорий Михайлович.

На это мне нечего возразить, и остаётся применить последний, не самый приятный аргумент:

— Послушайте. Вы ведь даже не знаете, куда она едет. Наверняка она успела покинуть город, и до места в любом случае доберётся первой. А там её будут ждать мои люди, у которых приказ — открыть огонь на поражение по всякому, кто попробует приблизиться к больнице.

— Ты понимаешь, что говоришь⁈ Ты что, намерен натравить своих личных гвардейцев на гвардейцев рода⁈ — взрывается князь.

— Ровно наоборот, ваше сиятельство. Это вы собираетесь натравить гвардейцев рода на моих. Они охраняют моего отца, и я не стану менять приказ. Особенно учитывая, что среди бойцов Грозиных вполне могут быть люди кукловода.

Спорить с князем, особенно сейчас, не так просто, как может показаться. Мне приходится напрячь всю волю, чтобы выдержать его взгляд и продолжать пререкаться. К тому же он прав — это слишком дерзкое поведение для младшего члена рода, которое может иметь последствия.

Впрочем, последствий я не боюсь. Прекрасно знаю, что дед ничего мне не сделает — он точно не станет второй раз изгонять меня или даже ссылать куда-нибудь, учитывая обстановку. Лишить титула наследника тоже не сможет, у него просто нет других подходящих кандидатов.

Да и мой последний аргумент слегка отрезвил его. Да, действительно, среди гвардейцев рода вполне могут быть шпионы врага. А вот мои гвардейцы на сто процентов чисты. Я набирал их ещё тогда, когда был изгоем, кукловоду просто не было смысла засылать ко мне своих людей.

— Ладно. На этот раз я с тобой соглашусь. Позвони своим людям, пусть сразу же доложат, когда она доберётся до места! — недовольно говорит Григорий Михайлович.

— Конечно, ваше сиятельство, — кланяюсь я.

— Поехали. Остальные ждут нас в ресторане, — бурчит князь и первым выходит из комнаты.

Я решаю не звонить, просто пишу Виктору сообщение: «Мама едет к вам с одним из наших. Напиши, когда встретишь».

Вик почти сразу перезванивает:

— Александр, я не понял. Зачем Анна Григорьевна едет сюда?

— Ей так захотелось, — уклончиво отвечаю я.

Несколько секунд из трубки раздаётся только молчание, а потом Виктор выдыхает:

— Ты серьёзно? Твою ма-ать… Я правильно понимаю, да? Наш больной, он… не чужой человек для тебя, да?

— Да, — коротко отвечаю я.

Смысл скрывать? Виктор и так уже наверняка что-то подозревает, он не дурак. Поступок Анны и правда о многом говорит. К тому же Оксана уже тоже знает. Я думаю, что довольно скоро тайна в любом случае выплывет наружу.

— Александр, я буду молчать, — обещает Вик.

— Спасибо. Я знаю, что тебе можно доверять.

— Когда Анна Григорьевна приедет, я сообщу. Отправлю пару человек ей навстречу. До связи, — говорит Виктор.

Скоро мы с князем отправляемся в ресторан. Григорий Михайлович выглядит угрюмым и ведёт с кем-то деловой разговор по телефону. Говорит долго — мы уже почти подъезжаем, когда он кладёт трубку.

— Ваше сиятельство, я прошу прощения, — говорю я, ловя его взгляд.

— За что? — бурчит он.

— За то, что смею вам дерзить. Надеюсь, вы понимаете, что я в любом случае отношусь к вам с уважением, просто вынужден отстаивать свою позицию.

— Понимаю, — чуть помедлив, говорят князь и усмехается. — Если бы ты был более покладистым, то вряд ли стал бы моим наследником.

Глубоко киваю в ответ, и тут машина останавливается. Охранник открывает для нас дверь, и мы выходим.

— Теперь давай на время забудем о делах, — предлагает дедушка. — Попробуем провести приятный семейный ужин. Может быть, у нас получится.

— Очень надеюсь, ваше сиятельство, — отвечаю я.

Официант проводит нас в отдельную комнату, где сидят все остальные. Юрий и Алексей что-то громко обсуждают, Виталий и Максим, наоборот, говорят о чём-то вполголоса. Дмитрий копается в телефоне, а завидев нас, восклицает:

— Наконец-то! Мы заждались. Всё в порядке? Как поговорили с Аней?

— Всё в порядке, — отвечает Григорий Михайлович и садится за стол. — Давайте не будем о делах.

— Коньяку, брат мой? — Алексей пододвигает к князю бокал.

— Мне нельзя. Хотя какого чёрта! Налей немного. Официант! Гранатовый сок, — приказывает дедушка.

— Раньше ты предпочитал чистые напитки, — подмигивает Алексей.

— Раньше у меня не было операции на сердце. Ну что, родные? Я предлагаю выпить за победу. Уверен, что вместе, — Григорий Михайлович делает ударение на этом слове, — мы сможем победить!

— По-любому! — поддакивает Дмитрий и встаёт, поднимая стакан с каким-то ярким коктейлем.

Мы все встаём и чокаемся. Я тоже выпиваю немного вина. Официант приносит нам с князем тарелки и приборы, и я отдаю должное блюдам, которые остальные успели заказать.

Карпаччо из оленины оказывается невероятно вкусным, особенно в сочетании с соусом. Выдержанные сыры отлично сочетаются с вином, а на горячее нам подают целую утку, запечённую с сухофруктами. Официанты разрезают её на порции и накладывают каждому.

Чем дольше, тем меньше неприязни я чувствую за столом. Наоборот, с каждой минутой мы как будто всё сильнее становимся единым целом. Не могу передать, как тепло становится от этого на сердце.

Одна семья, одна цель. Лишь бы у нас получилось сохранить единение после того, как мы одолеем кукловода.

— Знаете, а вы не такие плохие ребята, как я раньше думал, — замечает Дмитрий.

— Ты тоже вроде не такой мудак, как я считал! — смеётся Юрий и делает глоток виски.

— Не-не, Юрец, я тот ещё придурок. Не обольщайся, — усмехается Дима.

— Нам стоит чаще собираться всем вместе. Уверен, что мы сможем подружиться, — посмотрев в мою сторону, говорит Максим.

Юрий бросает на него заинтересованный взгляд и, цокнув языком, говорит:

— А ты изменился, сын. Раньше от тебя и слова нельзя было услышать. На совете ты даже показал, что у тебя есть яйца.

— Если это комплимент, то спасибо, отец, — бурчит Макс. — Мне помогли измениться.

— Да, считай это комплиментом, — отвечает Юрий и задумчиво смотрит на меня.

Дмитрий вдруг встаёт и говорит:

— Послушайте, я хочу предложить кое-что. Мы тут сидим, мило общаемся, пытаемся подружиться. Я как бы за, но план был другой, правда? Кукловод должен думать, что мы рассорились.

— Верно, — кивает князь. — К чему ты клонишь?

Дмитрий широко улыбается и обводит всех взглядом.

— У меня есть охренительная идея. Хотите немного повеселиться?

Глава 15

Публичная гроза

'Вчера в ресторане Красное манго мужчины рода Грозиных, которые находились там в полном составе, устроили публичную ссору. Неизвестно, что именно послужило поводом, однако в ходе конфликта члены рода оскорбляли друг друга и дело едва не дошло до драки.

Во время ссоры Грозины нанесли ущерб имуществу ресторана. В том числе Юрий Грозин, бывший наследник рода, сломал стул и разбил окно, повредив при этом стоящий на улице автомобиль.

В нашем распоряжении оказалось видео, на котором записана часть конфликта. Осторожно, в видео присутствует ненормативная лексика.

Напоминаем, что только прошедшим днём род Грозиных с трудом избежал официального объявления войны между ними и родом Череповых. Обстановка между кланами, которые возглавляют эти роды, при этом остаётся напряжённой. Наш аналитик пытается разобраться, что означает ссора внутри семьи Грозиных, и насколько опасен для них внутренний разлад. Читайте материал по ссылке'.

Я усмехаюсь и откладываю планшет, на котором читал новость. С удовольствием сделав глоток утреннего кофе, подхожу к окну и смотрю на просыпающийся город.

Да уж, представление получилось что надо. Всё, как было задумано. Дмитрий оказался прав — мы здорово повеселились, сначала когда придумывали ссору, а затем когда исполняли её. Пожалуй, этот фальшивый конфликт сплотил нас даже лучше, чем могло бы сплотить мирное продолжение ужина.

К тому же это стало хорошим первым ходом в нашей игре против кукловода. У него не будет никаких оснований думать, будто всё это фальшивка. Мы разыграли всё так, что подкопаться невозможно.

Постепенно начали шуметь в отдельной комнате, где сидели. Затем дед Алексей быстрым шагом покинул ресторан и уехал. После этого мы начали орать ещё громче и бить посуду. Прибежавшего администратора князь прогнал, приказав не вмешиваться.

Ну а затем мы вынесли конфликт на обозрение других посетителей Красного манго. Побили ещё посуду, покричали друг на друга. Дмитрий бросил в стену бутылку вина, после чего на стене осталось пятно, по форме напоминающее манго — уходя, я ещё посоветовал администратору не стирать его и оставить в качестве интерьерного украшения со своей историей.

Юрий сломал стул и швырнул его в окно, а Максим снимал всё происходящее на телефон. Это видео, якобы снятое кем-то из посетителей ресторана, мы сами слили через анонимные каналы в соцсетях. Настоящие посетители не рискнули доставать телефоны, потому что прекрасно знали, кто мы такие.

Это всё — только начало. Дедушка запретил службе безопасности Династии вмешиваться в это дело и приказал отказываться от любых комментариев. А пресс-службе рода, наоборот, велел создать видимость, что мы пытаемся замять конфликт и не допустить распространения информации. Мой отдел инфоборьбы при этом, напротив, раскачивал ситуацию.

За час до того, как начать ссору, мы созвонились с Евгенией. С её позволения опубликовали якобы интервью, в котором она нелестно отзывается обо мне и князе. Таким образом, мы начали готовить волну скандалов, в центре которых вскоре окажется жена Алексея.

Источником публикаций выступили инфопомойки по типу Золотого Льва. Сам Лев хранил молчание, поскольку кукловод наверняка уже в курсе, что сайт теперь принадлежит мне.

Теперь же Егор и его ребята распространяли материалы и внимательно отслеживали реакцию аудитории, а также следили за тем, кто может подключиться к травле. Если кукловод рискнёт вмешаться, мы сможем узнать, с какими СМИ, площадками в соцсетях и блогерами он может быть связан. А впоследствии надавить на них или даже атаковать, чтобы лишить врага публичного рупора.

Завтра мы планируем опубликовать якобы сделанную тайком аудиозапись. Что на ней будет — пока сами не знаем. Утром мой отдел инфоборьбы предоставит отчёт на тему «какую причину ссоры интернет-аудитория считает наиболее вероятной». Мы создадим запись, которая подтвердит самую популярную версию, чтобы дать возможность людям сказать: «ну вот, мы так и думали!»

Одним словом, игра началась. Поддельный разлад внутри семьи Грозиных начинает набирать обороты.

Допив кофе, я мою чашку и убираю её в шкаф. Сегодня я ночевал не в поместье, а дома. Виктор позвонил ещё вечером и сообщил, что мама успешно добралась до села Затишье — именно так называется деревня, где сейчас находится Сергей Черепов. Как по мне, идеальное название для места, где можно залечь на дно.

Вик передал, что врачи по-прежнему не дают прогнозов, но состояние Сергея хотя бы не ухудшилось. Остаётся стабильно тяжёлым. Я, сколько мог, обманывал себя, но сегодня утром всё-таки признался — я переживаю за отца. Именно как за родного человека, а не того, чья жизнь важна в предстоящей нам войне с кукловодом.

Странно, но как только я это сделал, мне стало легче. Вполне нормально беспокоиться о человеке, который подарил тебе жизнь. Тем более что теперь я уже ни в чём его не виню. Сергей действительно не мог быть со мной и матерью по внешним причинам, которые никак от него не зависели.

Виной всему была вражда между кланами, и особенно то, что случилось тридцать лет назад. А также то, что случилось до этого…

Ярослав Грозин, ещё один мой двоюродный дед, совершил ужасный проступок. Изнасиловать и убить беременную женщину, да ещё и княгиню — как у него вообще рука поднялась⁈ Не могу представить себе подобного. Ему повезло, что его всего лишь изгнали, а не казнили. Он вполне заслужил смерть.

Что касается убийства бабушки… Мне ещё предстоит выяснить подробности. Надо, кстати, поговорить об этом с Виталием, ведь он был непосредственным участником событий. Возможно, всплывут какие-то факты, которые позволят доказать, что Череповы ни при чём. Я ведь обещал князю это сделать.

Я одеваюсь, собираясь отправиться в офис Цитаты. Стоит обсудить кое-какие дела с советом, а заодно лично поблагодарить барона Булатова за помощь. Выставив свою гвардию на защиту объектов Цитаты, он помог мне высвободить силы Вольги, которые очень пригодились для штурма Серебряной башни и защиты Галины Альбертовны.

Как только я об этом думаю, раздаётся звонок. Надо же, это именно новая княгиня Черепова.

— Доброе утро, — говорю я, взяв трубку.

— Александр, здравствуй! — у Галины обеспокоенный тон. — Мне только что доложили о новостях. Что там случилось у вас в роду? Вы правда рассорились?

— А вы как думаете?

— Судя по тому, что пишут в интернете, вы разругались в пух и прах! — восклицает она.

«Отлично. Галина, конечно, впечатлительная женщина, но и остальные подумают так же. Сработало», — думаю я про себя, а вслух говорю:

— Вам не стоит переживать. Наша договорённость в силе. Род Грозиных по-прежнему не хочет войны, и мы готовы сотрудничать с вами в этом аспекте.

— Но как же мы будем сотрудничать, если вы сами не можете найти согласия друг с другом⁈ Александр, я переживаю. Если вы рассоритесь, кто мне поможет? Я сама не в силах наладить обстановку в клане, — голос моей тёти дрожит.

«Да уж, вы правы. Интересно, что бы вы делали, если бы Грозины решили вас уничтожить? Вы не представляете, как вам повезло, что мы на самом деле родственники. Кстати, надо позвонить Аркадию Тимуровичу и узнать, что там с тестом ДНК. Да и про Оксану тоже», — думаю я.

— Всё в порядке, Галина Альбертовна. Послушайте, давайте встретимся, такие дела нам лучше обсуждать лично. Да и вообще, нам есть о чём поговорить. Предлагаю пообедать где-нибудь в городе вместе.

— Хорошо, — вздыхает княгиня. — Где и во сколько?

— Давайте в два. Ресторан Савельев и сёстры, адрес я сейчас скину. До встречи, Галина Альбертовна.

— До встречи, Александр, — отвечает она.

Спускаясь на парковку, я скидываю ей адрес. Затем сажусь в автомобиль, и Матвей везёт меня в офис Цитаты. Совет сегодня не в полном составе — графиня Белозерская отправилась с инспекцией на один из наших заводов.

Мы с Ольгой и бароном Булатовым обсуждаем все текущие дела. Само собой, всплывает тема обстановки между моим родом и Череповыми, но я говорю, что мы держим всё под контролем и не стоит это обсуждать. После чего отправляюсь на встречу с Галиной, и по дороге звоню терапевту.

— Аркадий Тимурович, добрый день. Порадуете меня чем-нибудь?

— Здравствуйте, Александр Сергеевич! Да, порадовать есть чем. Тест ДНК готов, родство подтверждено.

— Ошибки быть не может?

— Вероятность девяносто девять целых и девяносто восемь сотых, — отвечает врач.

— Хорошо. Спасибо вам. Подготовьте для меня документ, я пришлю за ним человека. Что с пациенткой, которую я вам привёз? — интересуюсь я.

— Общее состояние в норме, не считая мелких травм и небольшого истощения. Мы оставили её в стационаре на пару дней. Что касается раны на лице — наши пластические хирурги этим займутся. Они говорят, что следов почти не останется.

— Хорошо. Благодарю, Аркадий Тимурович, — говорю я. — Прошу вас, никому не говорите о том, что эта девушка лежит у вас. Когда её можно будет выписать, сообщите мне.

— Конечно, Александр, как скажете, — отвечает врач.

Повесив трубку, звоню одному из своих гвардейцев и прошу съездить в больницу. Надо взять с собой наличные для Аркадия Тимуровича, чтобы отблагодарить за услуги, а также купить цветы и фрукты для Оксаны.

Официально она мертва. Даже не знаю, как теперь с ней быть — если кукловод узнает, что она жива, то сможет выяснить, что и Сергей тоже жив. А пока что рано раскрывать эту информацию, сначала мой отец должен прийти в себя и быть в силах заявить право на власть.

Пожалуй, какое-то время Оксане придётся пожить на базе моей гвардии. Думаю, она не расстроится — ей привычно находиться в подобной обстановке. Общество мужчин её не пугает. Заодно она сможет научить моих ребят каким-нибудь армейским штучкам.

Не передать словами, как я благодарен ей за спасения Сергея. Если получится, то возьму её на службу, когда всё закончится. Мне будет приятно с ней работать — она ведь не только ценный специалист, но ещё и красавица.

Добравшись до ресторана, я уже вижу снаружи машины с гербами Череповых. Выйдя из автомобиля, встречаю у входа Даниила и пожимаю ему руку.

— Добрый день, — говорю я.

— Добрый день, ваше сиятельство, — Даниил глубоко кивает. — Как у вас обстановка в роду? Мы слышали, будто что-то неладно?

— Это всего лишь слухи, — уверенно говорю я, и, наклонившись, шёпотом добавляю: — Правду вы скоро узнаете. Всё гораздо лучше, чем кажется.

— Хм. Хорошо.

— Лучше скажите, как у вас? — отстранившись, спрашиваю я.

— Более-менее, — пожимает плечами Даниил. — Вассалы по-прежнему недовольны, что Галя приняла титул. На открытый мятеж пока никто не решается. Вы были правы — штурм Серебряной башни и смерть зачинщиков пошла нам на пользу. Но остальные пока только притихли. Сами знаете, в обоих кланах есть те, кто хочет воевать. Да и стычки уже были.

— Да, нам докладывали про небольшие столкновения в Сибири и другие неприятные ситуации. Не переживайте, мы с этим разберёмся. Идёмте внутрь, думаю, вам тоже необходимо принять участие в разговоре.

— Я хоть и муж княгини, но не князь, — мрачнеет Даниил. — И это, кстати, тоже одна из причин, почему её не хотят принимать. Как же так, замужем непонятно за кем. Вроде дворянин, но не член её рода… А принимать меня в род сейчас — значит усилить недовольство вассалов.

— Вы правы, не стоит с этим спешить, — соглашаюсь я. — Кстати, из какого рода вы происходите?

— Моя фамилия Анохин. Вы вряд ли слышали о нас — наш род не владеет ни землями, ни титулами. Теперь я и вовсе последний его член. Единственное моё достижение — то, что я женился на Галине, — невесело усмехается Даниил.

— Насколько я понимаю, вы смогли сделать её счастливой. Это уже дорогого стоит. К тому же теперь у вас есть шанс доказать, что род Анохиных тоже чего-то стоит. Надо всего лишь помочь нам разобраться со всем, что сейчас происходит, — говорю я. — Идёмте же, обсудим всё за столом.

Мы проходим в ресторан и усаживаемся за дальний столик, где нас уже ждёт Галина Альбертовна. Её дочери тоже здесь — играют в детской зоне неподалёку под присмотром гувернантки. Я невольно улыбаюсь, глядя на девочек, хотя в голове и проскальзывает мысль, что сейчас перемещаться всей семьёй — плохая идея.

Хотя оставлять детей одних, когда нет уверенности в том, что все люди Череповых хранят верность — тоже не лучшая затея.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — говорю я.

— Здравствуйте, Александр, — скромно улыбается Галина.

— У вас чудесные дети. Кажется, я это уже говорил, но будет нелишним сказать ещё раз.

— Спасибо. В них смысл моей жизни, — княгиня качает головой. — Как жаль, что теперь мне приходится уделять гораздо больше внимания другим вещам.

— Понимаю, — усаживаясь, говорю я. — Но не переживайте, я думаю, скоро всё закончится.

К нам подходит официант, и я, не глядя в меню, делаю заказ:

— Чёрный кофе и какой-нибудь салат. С ростбифом, если есть.

— Будет сделано, господин, — кланяется тот.

— Итак, сразу к делу, — понизив голос, говорю я. — В роду Грозиных всё спокойно. Всё, что мы устроили вчера — это игра, чтобы ввести наших врагов в заблуждение.

— Разве разумно устраивать такие игры сейчас, когда обстановка и так напряжённая? — хмурясь, спрашивает Даниил.

— Поверьте, мы знаем, что делаем. Вам не стоит в это вмешиваться, — мягко отшиваю его я. — Просто знайте, что наш род сплочён как никогда. Хотя очень скоро будет казаться, что всё совсем не так. Кстати, то, что мы с вами встречаемся в публичном месте — тоже часть игры. Нас могут увидеть и решаить, что наследник Грозиных спелся с врагами рода.

— Поэтому я никогда не хотела участвовать в родовых делах, — вздыхает Галина. — Все эти интриги мне не по душе.

— Придётся потерпеть. Нам с вами предстоит немало работы, и лучше вам сразу настроиться на то, что эта работа может оказаться сложной. Как Даниил мне только что сказал, обстановка между кланами остаётся напряжённой. Угроза войны по-прежнему высока, и нам с вами предстоит её устранить. Именно я буду заниматься этим вопросом от лица рода Грозиных, поэтому давайте обсудим, с чего начать…

* * *

Рязанская область, село Затишье

— Всё в порядке, ваше сиятельство?

Услышав голос, Анна просыпается. Невольно вздрогнув, она поворачивается к двери. Там стоит Виктор. Он улыбается и спрашивает:

— Принести вам что-нибудь? Здесь недалеко по улице бабушка пироги печёт. Мы с ребятами уговорили её нас обеспечивать, пока мы здесь. С картошкой просто объедение.

— Спасибо, Виктор. Не откажусь.

— Сейчас принесу, — говорит Вик и уходит.

Протерев лицо и поправив волосы, Анна встаёт с кресла, на котором уснула, и садится на стул рядом с койкой Сергея. Каждый раз при взгляде на него её сердце обливается кровью. Анна никогда ещё не видела любимого в таком печальном положении. Когда она впервые увидела его разбитое, опухшее лицо, то не смогла сдержать рыданий.

Интересно, что думает Виктор и остальные? Начальник Сашиной гвардии точно не дурак, наверняка он догадывается, почему вдруг Анна Грозина приехала к наследнику вражеского рода и не отходит от него. Неужто Саша ему рассказал?

Видимо, так и есть. Да и плевать! Анна знала, на что идёт, когда ехала сюда. Но и остаться в Москве, пока Сергей лежит здесь в коме, она не могла.

Совсем недавно она так же сидела у койки своего сына, который тоже находился в коме. Но Саша очнулся и стал вести себя совсем иначе. Возмужал, стал заниматься бизнесом и за короткое время добился впечатляющих успехов. Он добился даже того, что их вернули в род… и узнал, кто его отец.

По какой-то причине это давало Анне надежду, что и с Сергеем всё будет хорошо.

Она поправляет ему подушку, поглаживает по светлым волосам и нежно целует в лоб. Придвинувшись ближе, осторожно кладёт голову ему на плечо и шепчет:

— Надеюсь, ты меня слышишь. Возвращайся, пожалуйста. Потому что я не знаю, как смогу жить без тебя. Мы так долго страдали в разлуке, встречаясь урывками. А теперь, когда появился шанс быть вместе по-настоящему — я чуть тебя не потеряла. Не бросай меня, пожалуйста.

Приподняв голову, она смотрит на лицо Сергея и говорит ещё тише:

— У нас будет ещё один ребёнок. Ты слышишь? В этот раз всё может быть иначе. Мы сможем быть рядом все вместе. Ты, я, Саша и наш малыш. Я хочу, чтобы когда он родится, ты первым взял его на руки. Хочу, чтобы мы вместе придумали ему имя. Чтобы мы смотрели, как он растёт, чтобы у нас были совместные фото, и мы стали настоящей семьёй!

Анна берёт руку Сергея и кладёт её себе на живот.

— Вот, почувствуй. Он уже здесь, уже растёт. Разве ты не хочешь быть рядом, когда он появится на свет?

В этот момент пальцы Сергея вздрагивают, и у Анны перехватывает дыхание, а на глазах выступают слёзы. Она крепче сжимает руку любимого и решительно говорит:

— Ты меня слышишь! Выбирайся оттуда, где бы ты ни был. Помоги нашему сыну справиться со всеми бедами. Я тоже помогу вам всем, чем смогу. Уверена, вместе мы со всем справимся и наконец-то будем счастливы! Я знаю, ты справишься.

Пальцы Сергея снова дёргаются, и Анна уверена, что это значит только одно.

Сергей отвечает ей.

Он говорит: «Да. Я справлюсь».

Глава 16

Беседа с Галиной Альбертовной и её мужем затягивается до вечера. Нам и правда следовало многое обсудить, начиная от общей картины и заканчивая конкретными действиями, которые можно было осуществить сию минуту.

Мы связались с представителями нескольких родов из обоих кланов и провели переговоры тут же, в ресторане. А ещё с одними устроили видеоконференцию и смогли убедить их не вступать в конфликт — маленькая, но победа. Нам предстоит сделать ещё пару десятков таких же звонков.

Не везде всё можно будет решить переговорами. Где-то придётся надавить на глав родов через чиновников или иными способами, где-то поднять компромат, а где-то даже отправить силы Династии или гвардии Череповых в качестве миротворцев.

Но всё это впереди. Сегодня передо мной стояла задача объяснить княгине, как нам вообще предстоит действовать, а также вместе совершить эту маленькую победу. Необходимо было сделать так, чтобы Галина Альбертовна поверила в себя и поняла, что далеко не все в клане выступают против неё. Это видимость, созданная несколькими наиболее шумными родами, изначально склонными к неподчинению.

Когда мы прощаемся, и я выхожу из ресторана, на улице уже темно. Впрочем, ничего удивительного — зимой в Москве темнеет в районе четырёх часов вечера, а на часах уже почти семь.

Сажусь в свой Лексус и говорю Матвею:

— На базу.

— Так точно, господин, — отвечает он, выезжая с парковки. — Как там у командира дела? Он на связь не выходит, говорят, запрещено ему.

— Так и есть. У него секретная командировка. Поэтому и рассказать, как у него дела, я тебе не могу. Он в порядке, если ты это хотел услышать.

— Да, ваше сиятельство. Спасибо, — немного смутившись, говорит водитель.

На Чистопрудном бульваре мы встаём в небольшую пробку. Ничего страшного, я никуда не тороплюсь, а пока можно заняться и другими делами.

— Нам бы мигалочки поставить, ваше сиятельство. Вы же теперь наследник княжеского рода, всё как положено. Есть право, — говорит Матвей.

— Кстати, да, ты прав. Займись этим сам, ладно? Надо связаться с капитаном родовой гвардии, он подаст заявку в полицию.

— Хорошо, господин, нет проблем!

Кивнув, достаю из дипломата планшет и открываю сохранённые в закладках сайты: рекламные кабинеты, маркетинговые планировщики и всё остальное, связанное с Оруженосцем.

Давненько я не занимался его делами. Впрочем, бизнес изначально создавался с расчётом на автоматизацию большинства процессов. Наш сайт автоматически принимает заявки от клиентов, а свободные наёмные секунданты их получают. Дальше клиент и секундант ведут дела между собой, мне нет необходимости вмешиваться, тем более лично.

У наёмников есть чёткая и подробная инструкция, как нужно работать с клиентом. По каждому этапу они предоставляют отчёт, а в случае нарушений платят серьёзные штрафы, поэтому нарушители у нас бывают редко. Отчёты пишутся по установленной форме, и их проверяет нейросеть. На тот случай, если требуется помощь человека, у нас есть руководители городских отделений, а у них в подчинении — кураторы.

В общем, система налажена и пока что работает без перебоев. Мне остаётся заниматься лишь её поддержкой и расширением.

С первым нет проблем — вот сейчас, пока стоим в пробке, я этим и занимаюсь. Немного правлю настройки рекламных кампаний, утверждаю контент-план для соцсетей, подготовленный внештатным специалистом. Изучаю отчёты об анализе конкурентов и статистику по нашим дуэлям. Делаю выводы, отдаю распоряжения — готово.

А вот вторым, то есть расширением бизнеса, просто некогда заниматься. По вполне понятным причинам, но всё же. Мы с Виком открыли два отделения, в Петербурге и Владимире, а ведь есть и другие крупные города, где уже начинают действовать наши конкуренты. Чтобы впоследствии перехватить у них клиентуру, придётся постараться и вложить деньги. А ведь можно было бы просто действовать активнее и первыми занять тот или иной город.

Увы, нет ни сил, ни времени этим заниматься. Борьба за будущее рода Грозиных важнее.

Но бросать Оруженосец я тоже не буду — это же мой первый бизнес, моё любимое детище! К тому же если продолжать его развитие, то можно расшириться не только на всю Российскую империю, но и выйти за границу. Точно не знаю, но в Европе такие услуги тоже наверняка будут пользоваться спросом.

Матвей лихо объезжает зазевшегося мужичка на старом Мерседесе и пролетает через перекрёсток на последних секундах зелёного сигнала. Пробка закончилась, а я как раз закончил свои дела по Оруженосцу. Очень вовремя.

Убираю планшет обратно в дипломат и достаю телефон. Набираю номер Виталия.

— Да, Александр? — отвечает он.

— Добрый вечер, дядя.

— Не такой уж он и добрый, — вздыхает Виталий.

— Почему? Что-то случилось? — спрашиваю я.

— Можно и так сказать. Но лучше не по телефону.

— Да, вы правы. Кстати, именно поэтому я и звоню. Приезжайте ко мне на базу, я бы хотел кое-что обсудить, в том числе вопросы безопасности. Познакомитесь с моим отделом инфоборьбы, вам понравится, — предлагаю я.

— Обсудить вопросы безопасности я никогда не против, — усмехается дядя. — Скинь мне адрес. Я закончу одно дело и приеду.

— Договорились, — отвечаю я и вешаю трубку.

Добравшись до базы, я успеваю перекинуться парой слов с гвардейцами и осмотреть амуницию, которую закупил для них Виктор. Помимо дронов-разведчиков и новых автоматов, у нас появилось несколько пулемётов и гранатомётов, достаточное количество боеприпасов для всего оружия, ручные гранаты, а также какое-то невероятное количество бронежилетов и пластин для них.

— Отлично. Молодцы, что закупили столько брони. При активных боевых действиях это расходник.

— Рад, что вы это понимаете, ваше сиятельство. В имперской армии иначе к этому относятся, — кривится начальник склада.

— Ты раньше служил в армии?

— Довелось. Повоевать тоже успел, там со снабжением беда, конечно. Вроде бы всё есть, а вроде и нет ни хрена. Про качество я и не говорю уже. В дворянских гвардиях с обеспечением всё гораздо лучше обстоит.

— Ещё бы. Мы, в отличие от имперской армии, не можем бесплатно призывать себе рекрутов, поэтому приходится беречь жизни бойцов, — отвечаю я.

— Вот-вот. Всё правильно. Императору и генералам на простых солдат плевать. Мы для них расходный материал, дешевле, чем вот этот бронежилет, — кивает начальник склада.

«Многим из дворян, особенно крупным, тоже плевать на жизни солдат. Это просто я когда-то в прошлой жизни побывал на вашем месте и знаю, что такое война в роли обычного пехотинца. Она выглядит совсем иначе, нежели из штаба», — думаю я.

— Александр Сергеевич, к вам приехали, — на склад заглядывает другой гвардеец. — Виталий Григорьевич.

— Спасибо. И вам тоже, — говорю я, пожимая руку начальнику склада. — Вижу, что у вас здесь всё в полном порядке.

— Стараемся, ваше сиятельство, — с поклоном отвечает тот.

Я выхожу на улицу и приветствую дядю, который с любопытством осматривает мою базу. Снаружи она по-прежнему выглядит неказисто, на то и расчёт — чтобы со стороны нельзя было понять, насколько хорошо на самом деле оснащена моя гвардия.

А по факту здесь уже не хватает места для всех людей и машин. Нам пришлось поставить на территории небольшой ангар, а также высушить и расчистить полузатопленные подвальные помещения.

Виталия тем не менее так просто не обманешь. Он явно подмечает детали, на которые другой человек не обратил бы внимания.

— Я смотрю, твои личные силы значительно выросли, — говорит он, когда я подхожу, и мы пожимаем друг другу руки.

— С чего вы взяли? У меня маленькая гвардия, которая базируется в бывшем производственном помещении.

— Конечно, — улыбается Виталий. — Маленькая, но гордая. И вооружённая не хуже, чем гвардия князя.

Я неопределённо пожимаю плечами и жестом приглашаю дядю пройти внутрь. Охранники Виталия следуют было за нами, но он просит их остаться возле машины. Приятный жест — он показывает, что доверяет мне. Хотя по взгляду и нервным жестам я вижу, что дядя не в своей тарелке.

Входить в здание, где вокруг полно чужих гвардейцев, вооружённых до зубов — то ещё испытание для его паранойи.

Мыслей о том, что не стоит так доверять Виталию и показывать ему свою базу изнутри, у меня даже не возникает. Если он захочет, то в любом случае узнает и состав моей гвардии, и вооружение, и всё прочее. Мы нанимали людей и закупали амуницию официально.

Большую часть, по крайней мере… А ещё никому не известно, сколько именно трофейных машин и оружия мы получили после войны со Старцевым. Не говоря уже про пару секретных складов с боеприпасами, расположенных в других местах.

Мы с Виталием сразу отправляемся на второй этаж, в кабинет Егора. Начальник моего отдела информационной борьбы сделал себе подарок на Новый год — за собственный счёт сделал ремонт в отдельном помещении. Раньше здесь была, судя по всему, какая-то кладовка. Но отсутствие окон и запах моющих средств, который до сих пор здесь стоит, Егора ни капельки не смущает.

В своё время он почти безвылазно сидел в доме, доставшемся ему по наследству от бабушки, даже шторы в комнате не открывал. И его это вполне устраивало.

Личный кабинет Егора полностью забит техникой. На рабочем столе у него три монитора плюс ноутбук и несколько смартфонов. На стене висит большой экран, по которому непрерывно бегут строчки кода. Я уж не говорю про кучу другого оборудования, назначение которого мне неизвестно.

— Добро пожаловать в мою берлогу, ваше сиятельство! — чуть шепелявым голосом приветствует нас Егор.

— Познакомьтесь, дядя, это Николай, — говорю я.

Хакер ни капельки не удивляется, что я назвал его чужим именем. Это небольшая мера безопасности — официально Егор у меня не работает, найти его личность в сети тоже невозможно. Так что для всех, кто не входит в ближний круг, его зовут Николай. Псевдоним мы придумали легко, ведь фамилия у Егора как раз Николаев.

— Виталий Григорьевич, рад знакомству с вами, — кланяется он.

— Взаимно, — сдержанно отвечает тот.

— Уверен, вы найдёте общий язык. Коля тоже большой знаток информационной безопасности и конспирологии, — говорю я.

— Я разбираюсь не только в информационной, но и в других аспектах безопасности, — отвечает Виталий.

— Да-а, я обратил внимание, как вы отметили положение всех наших камер и охранных постов, — осторожно говорит Егор-Николай.

— Как вы это заметили? — спрашивает Виталий.

— Я здесь всё вижу. А когда впервые приезжают люди, которых здесь раньше не было, всегда наблюдаю, — отвечает хакер и жмёт какую-то кнопку на столе.

Вместо строчек кода экран на стене начинает показывать видео с камер. Они стоят у нас не только внутри и вокруг базы, но и на всех соседних улицах. Не говоря уж о том, что Егор по старой привычке подключился к городской системе видеонаблюдения и мониторит всё, что происходит в нашем районе.

Не знаю, как у него получается концентрироваться на стольких делах одновременно. Он следит за своими подчинёнными, за обстановкой на базе, отслеживает информационную обстановку в сети и при этом успевает выполнять поручения, которые я раз за разом ему подкидываю.

Уникум, честное слово. Я очень мудро поступил, что решил нанять его вместо того, чтобы сдать в полицию или прикончить.

Поправив очки, Виталий разглядывает изображение на мониторе и говорит:

— Неплохо. У вас почти нет слепых зон.

— Их совсем нет, ваше сиятельство. Вот изображения с дополнительных камер. У нас ещё стоят датчики движения и… другие штуки, — вовремя прерывается Егор, заметив мой строгий взгляд.

Даже если я доверяю Виталию, не стоит выкладывать ему всю систему безопасности нашей базы.

— Коля подготовил для нас сим-карты, зарегистрированные на чужие имена, и защищённые телефоны, — говорю я.

— Для нас это для кого? — уточняет Виталий.

— Для всех нас. Всех Грозиных. Даже для Марьяны и бывшей жены Алексея, на всякий случай.

Егор вытаскивает из-под стола коробки с одинаковыми телефонами, над которыми уже поколдовал по моему приказу.

— Для всех разговоров, что касаются кукловода и борьбы с ним, я предлагаю использовать именно эти аппараты. Мы не можем быть уверены, что он не прослушивает кого-то из нас, — говорю я.

— Хорошо. Это разумно. Хочешь, чтобы я их раздал? — спрашивает дядя.

— Возьмите для себя и для семьи Юрия, передадите ему на работе. Остальные я отправлю со своими гвардейцами, чтобы вручили лично в руки, — отвечаю я.

— Кстати, ваше сиятельство! — вдруг восклицает Егор, обращаясь к Виталию. — Может, вы поможете получить мне доступ к Чернокнижнику? Я мог бы проверить, нет ли в нём каких-то изъянов. Раз кукловод запустил свои лапы внутрь Династии, то ваш Чернокнижник — это первое средство, через которое можно рассылать дезу и следить за работой вашей СБ.

— Так, секунду, — хмурится Виталий. — Ты знаешь про кукловода? И про Чернокнижника? Откуда?

— Николай мой доверенный сотрудник, он очень много знает, — прозрачно намекаю на то, что и о некоторых тёмных делишках дяди он в курсе. — Что касается династийских программ — он уже работал с корпоративной службой безопасности, после чего и загорелся идеей получить доступ к Чернокнижнику.

— Ты действительно сможешь узнать, если кто-то тайно пользуется им со стороны? — спрашивает Виталий, переводя взгляд на Егора.

— Конечно. Они даже ничего не заподозрят, — уверенно кивает тот.

— Ладно. Я поговорю с Ромэном, пусть он предоставит тебе доступ.

— Только не говорите Ромэну, что конкретно мы собираемся делать. Скажите, что это я попросил доступ, а князь дал добро, — уточняю я.

— Хорошо. Так и сделаем. Надеюсь, ты не подозреваешь Ромэна ни в чём? Он начальник внутренней безопасности Династии уже много лет. Князь ему доверяет.

— Похоже, он не слишком хорошо выполняет свои обязанности, раз допустил создание вражеской структуры внутри корпорации, — замечаю я.

— Судя по всему, эту структуру начали создавать задолго до него. И она спала до поры до времени. Но ты прав, в нашей обстановке лучше никому не доверять. Мы с Юрой и князем личном занимаемся поиском агентов кукловода, больше никто не участвует, — уверяет меня Виталий.

— Вот и славно. Николай, спасибо за помощь. Вызови кого-нибудь из ребят, пусть отнесут телефоны в машину Виталия Григорьевича. Я ещё зайду к тебе попозже, надо обсудить кое-что.

— Хорошо, ваше сиятельство, — с поклоном отвечает хакер.

Мы с Виталием выходим и отправляемся в кабинет, где работает бухгалтерия и другие гражданские сотрудники Вольги. Сейчас они уже ушли по домам, и в кабинете пусто.

— Хочу предложить кое-что, — говорю я, усевшись на ближайший стул. — Помните, я обещал разобраться со слежкой, которую за вами ведут?

— Конечно, помню, — поправив очки, Виталий садится напротив меня.

— Предлагаю устроить слежку за слежкой. Возьмите на работу одного из моих людей, который хорошо разбирается в компьютерной безопасности. Он поможет узнать, не следит ли кто за вами в сети. А другой человек возьмёт на себя внешнее наблюдение.

Дядя невесело усмехается и качает головой.

— Александр, не ты представляешь, сколько раз я пытался сделать всё то же самое. Никакого результата. Лишь на какое-то время исчезало чувство, что за мной следят, а потом всё начиналось заново.

— В этот раз всё будет по-другому. Я не думаю, что противник может читать ваши мысли, но вы каким-то образом могли выдать, что собираетесь провести контроперацию. И он специально снимал слежку на это время, — говорю я.

— Может быть, ты и прав, — помедлив, отвечает Виталий. — Попробовать в любом случае не помешает.

— Вот именно. Значит, договорились, — я сцепляю руки в замок, копируя позу дяди, и говорю: — А теперь я хочу спросить у вас об одной неприятной вещи. Но это действительно необходимо. Вы можете рассказать мне о том покушении, когда погибла ваша мама?

Виталий сразу мрачнеет и медленно, тяжело вздыхает.

— Могу, конечно. В этот день моя жизнь навсегда изменилась, поэтому я помню его во всех деталях. Слушай…

Глава 17

Тридцать лет назад. Москва, Замоскворецкий район, офис компании Град-Инвест

Виталик радостно подскакивает с кресла, когда видит выходящего из зала для совещаний отца.

— Ты закончил, папа?

— Ещё нет, сынок, — князь Грозин смотрит на наручные часы и затем оглядывается. — А где твоя мать?

— Я здесь, — раздаётся женский голос, и Светлана Грозина, изящно цокая каблуками, заходит в комнату.

Виталик с замиранием сердца наблюдает за матерью. Она всегда казалась ему очень красивой, пожалуй, самой красивой женщиной на свете. Сегодня она оделась в облегающее синее платье и надела бусы из жемчуга, которые подарил ей отец.

— Отлично выглядишь, любимая, — нежно приобняв супругу за талию, князь целует её и говорит: — Прости, но переговоры затягиваются.

— Надолго? — спрашивает княгиня.

— Трудно сказать. Сделка очень важная. Сама знаешь, если Град-Инвест войдёт в Династию, мы… — отец понижает голос и то, что он говорит дальше, Виталик не слышит.

Но он знает, что если сегодня папа проведёт успешные переговоры, то семейная компания станет намного сильнее. Так сказал Юра, а он уже изучает бизнес в школе.

Выслушав князя, Светлана только улыбается и нежно гладит мужа по короткой чёрной бороде, а затем целует в щёку.

— Ничего страшного, — говорит она. — Работай. Мы с Виталиком пообедаем вдвоём. А вечером поужинаем в поместье всей семьёй.

— Договорились, — князь улыбается в ответ и снова смотрит на часы. — Ладно, мне пора. Возьмите мою машину, хорошо? Водитель всё равно собирался заехать к механику. А я вызову такси.

— Ладно. Чтобы без победы не возвращался, понял меня? — строго спрашивает Светлана. — Порви их всех.

Рассмеявшись, князь гордо выпячивает грудь и кивает. Подойдя к Виталику, треплет его по голове и говорит:

— Увидимся вечером, сынок.

— До вечера, ваше сиятельство, — поправив очки, Виталик кланяется отцу.

Он возвращается в комнату для совещаний, а мама, протянув сыну руку, ведёт его к выходу. Они вместе выходят на улицу и направляются к машине отца — это длинный седан, почти лимузин, с перегородкой между водительским и пассажирским отделениями.

— Мама, можно я поеду спереди? — спрашивает Виталик, поправляя очки.

— Ты же знаешь, папе не нравится, когда ты так делаешь. Место спереди — для охранника, а не для княжича.

— Мам, ну, пожалуйста! Мне нравится смотреть на дорогу. Охранник всё равно с папой остался.

— Только не говори никому, что я разрешила, — наклонившись к сыну, игриво шепчет Светлана и подталкивает его к автомобилю.

— Ур-ра! — Виталий с радостным криком бежит к машине и сам открывает переднюю дверь.

Водитель помогает усесться княгине и, вернувшись за руль, подмигивает юному княжичу:

— Ну что, поедем вместе, ваше сиятельство?

— Поедем!

— Вы уже совсем большой, вам можно, — улыбается водитель.

— Конечно. Мне уже семь, — серьёзно кивает Виталик.

— Только пристегнитесь, ладно?

Водитель заводит автомобиль и выруливает на дорогу. Ресторан, где Грозины собирались пообедать втроём, находится в паре кварталов отсюда.

Виталик с удовольствием смотрит через лобовое стекло и представляет, что когда он вырастет, то сам будет водить машину. Он будет, как отец, заниматься бизнесом и зарабатывать много денег, поэтому купит себе самую красивую и дорогую машину. А потом…

Как только автомобиль выезжает на перекрёсток, мир вдруг исчезает в оглушающем грохоте. Виталий чувствует, как его подкидывает в воздух, и ремень безопасности больно врезается в тело и шею. Очки слетают с лица и теряются где-то среди осколков вылетевших стёкол автомобиля.

На какой-то миг Виталик теряет сознание. Он приходит в себя тогда, когда водитель с окровавленным лицом вытаскивает его из машины. Подхватив на руки, он бегом уносит его подальше. Виталий замечает, что сам тоже весь в крови — руки изрезаны, горячая струйка бежит по лицу, рот полон медного вкуса от прокушенной губы.

Автомобиль, в котором они ехали, горит — вся его задняя часть превратилась в сплошной пожар. Чёрный дым заполняет воздух вокруг, а где-то вдалеке уже слышатся звуки сирен.

— Мама! — срывая голос, вопит Виталик и пытается вырваться из рук водителя. — Мама!!! Отпусти меня! Надо спасти маму!

Водитель ничего не отвечает, только крепче прижимает его к себе. Запах его одеколона, смешанный с ароматами крови и горящего машинного масла, ещё долго будет преследовать Виталия во снах…

Наши дни. База личной гвардии Александра Грозина.

— Сочувствую, — искренне говорю я. — Не хотел бы я оказаться на вашем месте.

— Вряд ли бы кто-то захотел, — грустно усмехается Виталий. — В общем, взрывное устройство было расположено под днищем в задней части автомобиля. Если бы я сел рядом с мамой, то сейчас меня бы здесь не было. А если бы водитель заехал к механику пораньше, то он бы обнаружил бомбу, и ничего вообще не случилось бы…

— А когда заложили бомбу?

— Князь провёл собственное следствие. В то время мне, конечно, никто не сообщил его результаты. Но потом, когда подрос, я изучил материалы. Выводы были следующие: взрывчатку заложили утром, в то время, когда отец приехал в офис Град-Инвест. Водитель отходил за сигаретами, его не было буквально две минуты. Но кто-то неизвестный подошёл и прикрепил взрывчатку, а затем скрылся.

— Этого неизвестного нашли?

— Да, наши гвардейцы поймали его в Минске, он пытался сесть на самолёт до Парижа.

— До Парижа, говорите… Почему именно туда? — спрашиваю я.

— Понятия не имею. Через Французскую империю легко добраться до одной из их тропических колоний, а там запутать следы проще простого, — отвечает Виталий и, проведя рукой по растрёпанным волосам, продолжает: — Тот человек признался, что его наняли гвардейцы Череповых.

— Так просто? — удивляюсь я.

— Нет, не просто. Он долго отпирался. Его, скажем так, заставили рассказать правду, — мрачно понизив голос, говорит дядя.

— Пытали?

— Да. Отец был в бешенстве и не стеснялся в средствах.

— А когда князь узнал, то сразу же объявил Череповым войну?

— Да. В тот же час. Но война затянулась на несколько месяцев, и в ней участвовали все роды обоих кланов, за редким исключением. Полыхало по всей Российской империи, включая некоторые колонии. Война становилась всё более жестокой, а когда по городам полетели ракеты и стали погибать гражданские, тогдашний император вмешался и велел всё прекратить. Впрочем, с этой частью истории ты уже знаком.

— Да, — я киваю. — А что князь Черепов, он не попытался оправдаться?

— Он с самого начала призывал к переговорам, но отец его не слушал.

— Знаете, всё это слишком похоже на подставу. Того человека нанял кто-то другой, но сказал ему, что работает на Череповых, — говорю я.

— Теперь я тоже так думаю, — соглашается Виталий. — Но доказать это вряд ли получится, да и зачем?

— Всё же давайте попробуем. Вы можете ещё раз поднять архивы? Вдруг сохранилась запись допроса или что-то ещё.

— Да, есть аудиозапись, — отвечает дядя. — Она длится несколько часов, и слушать её весьма неприятно. Вряд ли ты узнаешь какие-то новые детали.

— Если вас не затруднит, скиньте эту запись и все имеющиеся материалы Николаю вместе с доступом к Чернокнижнику, — прошу я. — Он этим займётся.

— Хорошо. Мне нетрудно, — пожимает плечами Виталий.

— Спасибо, что всё рассказали. Я понимаю, вам было непросто это вспоминать.

— Всё нормально. Мне уже давно перестало это сниться, — грустно улыбается Виталий. — Но если ты сможешь подтвердить, что это дело рук кукловода, для меня будет делом чести отомстить ему за это.

— Само собой. Это одна из причин, почему я хочу доказать, что Череповы здесь ни при чём. Вторая причина — я обещал князю. Ещё раз спасибо, дядя, — я благодарно пожимаю ему руку.

Виталий после этого уезжает, пообещав сделать всё, о чём мы с ним договорились. В том числе обеспечить рабочее место в своём отделе для специалиста из Вольги, который будет работать под прикрытием, и поможет узнать, кто и зачем шпионит за Виталием.

После этого я отправляюсь к Егору и, войдя в его берлогу, закрываю дверь на замок.

— Важный разговор, ваше сиятельство? — уточняет хакер.

— Да. По поводу борьбы с кукловодом никто не должен знать, кроме тебя. Даже Виктор не в курсе всего.

— Разве вы ему не доверяете? — удивляется Егор.

— Шутишь? Я не раз доверял ему свою жизнь. Просто нельзя распространять информацию, но без твоей помощи не обойтись, — говорю я, а про себя добавляю:

«Виктору зато теперь известен другой мой секрет… Не менее важный».

Усевшись на стул, я поправляю галстук и спрашиваю:

— Итак, Егор, ты нашёл информацию о враждующих родах разных кланов, как я просил?

— Конечно. Свёл всё в табличку, чтобы вам было удобно. Все фамилии, причины вражды, примерная численность сил и другие сведения… А также возможные рычаги давления. Вам распечатать или скинуть на флешку? — уточняет хакер.

— Давай в обоих вариантах. Кстати, у меня есть для тебя ещё одно задание. Одному человеку скинули запись, якобы сделанную моим голосом. Я перекину её тебе, попробуй выяснить что-нибудь. Самое интересное здесь то, что человека предупредили о взрыве ресторана в Рязани за минуту до того, как это случилось.

— Думаете, что среди людей кукловода есть кто-то сочувствующий нам? — предполагает Егор.

— Так я и подумал. Либо это хитрый план самого кукловода, но вряд ли. В этом случае он бы обязательно предпринял кое-какие действия, которых сейчас не происходит, — говорю я.

Имею в виду то, что вряд ли кукловод хотел оставить моего отца в живых. Смысл тогда вообще устраивать взрыв? Уверен, что именно Сергей Черепов был главной целью.

Значит, всё же есть кто-то среди его подчинённых, кто посчитал такие действия неправильными и в последний момент успел предупредить Оксану.

Не знаю. Слишком всё это запутано. Надеюсь, у Егора получится хоть что-нибудь выяснить.

— Попробую, ваше сиятельство, — пожимает плечами тот. — Но обещать ничего не могу, сами понимаете.

— Конечно. У тебя есть что ещё доложить? — интересуюсь я.

— Да! Уверен, вам это понравится, — у хакера загораются глаза. — Помните, вы просили меня составить досье на бизнес Жарова?

— Помню. Удалось найти что-то интересное?

— Ещё бы. Что касается его корпорации Феникс, там всё прозрачно. Ну, почти прозрачно, серых делишек тоже хватает. Впрочем, как и у любой крупной корпорации…

— Не отвлекайся, — перебиваю я. Егора иногда заносит.

— Да-да. Я нашёл данные на фирмы, через которые князь Жаров получает деньги из Европы. Там довольно сложные схемы движения финансов, это даже на отмывание не похоже, всё как-то слишком хитро. Но если вы хотите надавить на эти фирмы, это можно устроить.

— Надавить, говоришь… — задумчиво произношу я.

Да, надавить не помешало бы. Даже если Жаров не кукловод и не связан с ним, его необходимо наказать. Он попытался напасть на Череповых и отступил лишь в последний момент — уж не знаю, чем напугал его князь Грозин. Так или иначе, род Жаровых проявил себя с худшей стороны по отношению к нашему, и стоит показать, что так делать не следует.

Конечно, я ещё посоветуюсь с князем, но провести кое-какую подготовительную работу не помешает.

— Хорошо, Егор. Скинь мне всё, что нарыл на них. Все эти хитрые финансовые схемы, имена владельцев, регистрационные данные фирм и так далее.

— Там чёрт ногу сломит. Говорю же, всё как-то чересчур запутано. Надо добраться до информации с той стороны, а это мне уже не по зубам, — хакер машет рукой.

— Что ты имеешь в виду? — уточняю я.

— Он ведь работает с европейскими компаниями. Мне закрыт доступ к их базам данных. Попытаться взломать можно, конечно, но если меня накроют — то будут искать и у нас, и у них. Это вроде как создание угрозы безопасности обеих стран.

— Да, понимаю. Это что-то вроде договора о нейтралитете. Ни одно государство не хочет, чтобы чужие хакеры лазили в его базах данных, поэтому запрещает делать это своим, — соглашаюсь я. — Но я знаю, как решить эту проблему.

— У вас есть человек в Европе?

— Скоро будет, — с улыбкой отвечаю я.

На следующий день мы с семьёй продолжаем приводить в действие наш план. Понемногу форсируем развитие событий, связанных со скандалом в Красном манго, подкидывая новые пикантные детали. Григорий Михайлович, Юрий и Виталий полностью погружаются в дела Династии, намереваясь разобрать структуру кукловода по косточкам.

Работы им предстоит немало, а я не буду в это лезть. Я далёк от дел семейной корпорации, у меня свои задачи. Благодаря связям с Череповыми и удачному опыту в Рязани я сконцентрируюсь на решении проблем между родами.

Да, проблему в Рязани я решил успешно. Устроенный кукловодом взрыв уже не моя вина.

Вечером Дмитрий пишет прощальный пост в Цифровом Царстве, где заявляет, что больше не хочет иметь ничего общего с Грозиными. Он берёт билет до Рима в один конец и покидает Москву.

На том же рейсе с ним тайно летит пара моих ребят из Вольги. Дима разыграет с ними небольшую сцену в самолёте, якобы они познакомятся и подружатся, чтобы затем спокойно светиться вместе.

Дмитрий вообще частый гость в Европе, и у него есть связи среди местной аристократии. Помимо тех задач, что мы на него уже возложили — найти информацию о Ярославе Грозине и узнать, чем там занималась Виктория Черепова — у него появилось ещё одно дело. Диме предстоит выяснить подробности о фирмах, с которыми ведёт непонятные дела князь Жаров.

Когда у него получится добыть все необходимые сведения, у меня будет возможность надавить на эти фирмы и, возможно, перекрыть Илье Романовичу поток финансов из Европы. Это будет болезненный удар, на который князь Грозин предварительно дал добро.

Также с одобрения деда Алексея запускается другая информационная волна. А именно один за другим публикуются скандальные материалы с его супругой Евгенией. Происходят сливы откровенных фотографий и видео, якобы от хакеров, взломавших её телефон.

Сама Евгения с превеликим удовольствием напивается в самом гламурном ночном клубе Москвы, устраивает танцы на барной стойке и драку с сестрой генерального прокурора.

Насколько мне известно, генеральный прокурор Москвы — близкий знакомый Алексея, и он легко заминает все последствия. А вот жёлтая пресса ещё многие дни с удовольствием смакует подробности.

На фоне всей этой волны лезут слухи о том, что Евгения Грозина — неверная жена. Учитывая все эти развратные материалы и вульгарное поведение, вряд ли она может хранить верность одному человеку, так пишут в интернете. Доходит до того, что некоторые СМИ говорят о том, что Марьяна не является дочерью Алексея…

Да, безусловно, это бросает тень на доброе имя нашего рода. Но когда всё это начинает происходить, мне вдруг становится понятно, почему дедушка терпит Женю в семье. Она, хоть и обладает скандальной репутацией, заставляет фамилию Грозиных постоянно мелькать в СМИ и соцсетях. Своего рода чёрный пиар, от которого есть свой прок.

К тому же в первую очередь эти скандалы влияют на личную репутацию Алексея, а князь Грозин вовсю открещивается от любых связей с Евгений.

Сам Алексей отказывается от любых комментариев. Странно. Будь я на его месте, то был бы гораздо осторожнее. Всё-таки он политик, заместитель министра иностранных дел, ему надо быть внимательнее.

Но, похоже, я просто не понимаю, в чём здесь выгода Алексея. А она определённо есть. Мой двоюродный дедушка ничего не делает просто так.

Рублёвское шоссе. Особняк Алексея Грозина.

— Папочка, кушай щё! — говорит Марьяна, неловко подцепляя тефтельку из общей тарелки и перекидывая её в тарелку отца.

Тефтеля падает, разбрызгивая томатный соус на белую рубашку Алексея.

— Ой, ты запачкауся, — сетует Марьяна.

— Подумаешь, — смеётся Алексей. — Ты тоже запачкалась!

С этими словами он пальцем берёт немного соуса со своей тарелки и обмазывает кончик носа дочери. Девочка смеётся в ответ, и они с отцом продолжают баловаться, обмазывая друг друга соусом.

— Мамочка, играй с нами! — восклицает Марьяна.

— Нет, спасибо, я воздержусь! — Евгения с улыбкой отстраняется.

— Так не получится, красавица моя, — Алексей подскакивает и проводит испачканными в соусе пальцами по лбу жены, оставляя две красные полосы.

— Ах так⁈ Ну, держитесь! — наиграно воинственным тоном выкрикивает Женя и вступает в битву.

Семейный ужин превращается в полную веселья шуточную баталию. Когда она заканчивается, все трое идут умываться и переодеваться. После чего Евгения укладывает дочку спать, и они вдвоём с Алексеем читают ей сказку на ночь. Чередуя роли, они быстро заставляют Марьяну уснуть.

— Солнышко моё, — Алексей осторожно целует дочку в мягкую щёчку и поправляет золотистые локоны.

Они с супругой осторожно выходят из комнаты и прикрывают дверь, а затем направляются в свою спальню.

Когда они заходят внутрь, Женя скидывает шёлковый халат, оставаясь в одном полупрозрачном пеньюаре, под которым нет нижнего белья.

— Скоро мне придётся уехать из России, — мурлычет она, обвивая шею мужа руками. — Так что я хочу как можно больше времени провести с тобой, котик.

— Как и я с тобой, кисонька моя, — Алексей прижимает её к себе.

— Только сначала скажи мне кое-что, ладно? — медленно расстёгивая его рубашку, просит Евгения.

— Спрашивай.

— Тебя правда не трогает всё то, что происходит? Столько грязи… Даже слухи о том, что Марьяна не от тебя.

— Мне плевать. Твои откровенные фото для меня не сюрприз, а насчёт Марьяны я точно уверен, что она моя, у меня ведь есть тест ДНК. Знаешь, мне это даже на руку, — говорит Алексей.

— Почему?

— Потому что я сам запустил эти слухи про Марьяну.

— Зачем? — удивляется Женя.

— Сейчас объясню. Я слил инфу в онлайн-журнал, который принадлежит Савелию Петренко. Помнишь, кто это?

— Он вроде из налоговой?

— Верно. И у нас с ним давно есть контры, которые я намерен раз и навсегда закончить. Как только я решу, что хочу уничтожить Петренко — мне будет достаточно обвинить его в клевете и подключить кое-каких людей. Я смогу разрушить его карьеру вот так, — Алексей с улыбкой щёлкает пальцами. — Просто пока он мне выгоден, я не буду этого делать.

— Какой ты коварный, — улыбается Евгения, помогая мужу снять рубашку. — Мне это нравится.

— Я знаю, — Алексей резко разворачивает жену спиной к себе и целует в шею, заставляя её издать возбуждённый стон.

Проводя рукой по её телу, прикрытому лишь тонким шёлком, он шепчет:

— Ты ведь тоже коварная, не так ли? Увела меня у жены, участвуешь в моих интригах.

— М-м, да… Мне нравится помогать тебе во всём, — с придыханием отвечает Женя.

— Знаю, кисонька моя. И ты отлично помогаешь, а меня это чертовски возбуждает, — шлёпнув жену по упругой попке, Алексей спрашивает: — Ты же помнишь, что должна сделать для меня, когда уедешь за границу?

Глава 18

Несколько дней спустя приходит в действие следующий важный этап нашего плана. Заместитель министра иностранных дел, Алексей Григорьевич Грозин, собирает пресс-конференцию, намереваясь сделать важное заявление.

Я приезжаю в министерство, чтобы присутствовать лично. Журналисты наверняка захотят взять у меня комментарии, и я с радостью их дам. Поскольку я прекрасно знаю, что собирается сказать Алексей, то и комментарии у меня готовы. Пускай кукловод убедится в том, что наша семья стремительно распадается на части.

Пока что он бездействует, и меня это немного беспокоит. Возможно, решив, что не получилось с наскоку устроить войну, он притаился. А может быть, его действия пока нам незаметны или непонятны.

Я просто-напросто не верю в то, что он может сдаться сейчас, когда всё будто бы складывается в его пользу. Мы с Череповыми не допустили начала войны, но это может измениться в любой момент.

Роды из обоих кланов продолжают кусаться. Несколько знатных семей из клана Грозиных, объединившись, устроили юридическое давление на род Урицких из клана Череповых. Подняв компромат, они пытаются лишить члена рода Урицких поста в правительстве Владивостока, а заодно и отжать у них лицензию на добычу рыбы в Японском море.

Урицкие — самый сильный род клана Череповых на Дальнем Востоке и один из немногих. Если они ослабнут, Череповы потеряют большую часть влияния в регионе. Аристократы из нашего клана это понимают, потому и действуют именно сейчас.

Сложная ситуация. С одной стороны, Грозиным будет выгодно, если Урицкие проиграют, а с другой стороны — это наверняка вызовет гнев их союзников из Восточной Сибири. Поэтому я вынужден вести переговоры с нашими родами, отправить во Владивосток юристов, чтобы урегулировать споры, и посоветовать Галине, как ей поступить в этой ситуации. Устраивать громкие споры, даже юридические, нельзя. Конфликт надо закончить тихо, а это не так-то просто, учитывая уже поднятый шум.

В Западной Сибири всё ещё хуже — в Омской области происходят пограничные стычки между несколькими родами, и там в любой момент может полыхнуть по-настоящему.

Попытки пересечения родовых границ — явно надуманный повод, у нас не феодальная раздробленность, мы все живем в одной стране. Скорее всего, причина здесь примерно та же, что была у Медведевых и Вронских, только наоборот. Род из клана Грозиных претендует на земли, потерянные во время прошлой войны, и решили, видимо, забрать их силой. Обстановка позволяет.

А вот я не могу им позволить так поступить.

Мы с Галиной делаем всё возможное, чтобы не допустить масштабного кровопролития, только вот у меня есть подозрения, что кукловод тоже участвует и стремиться к противоположному. Омская область сейчас — самый горячий регион, и настоящая война между кланами может начаться именно там. Но у нас уже есть план контрмер, чтобы сгладить конфликт и заставить роды угомониться.

Одним словом, дел у меня выше крыши. Приходится держать руку на пульсе сразу многих событий, происходящих по всей империи.

Когда я приезжаю в министерство, журналисты тут же обступают меня со всех сторон. Если бы не гвардейцы, которых я взял с собой, то я бы с места не смог сдвинуться.

— Господин наследник! Вы прибыли, чтобы послушать речь своего двоюродного деда? — выкрикивает коротко стриженная блондинка, тыча диктофоном мне в лицо.

— Конечно, — отвечаю я, разыгрывая недовольство.

— Вы знаете, что он собирается объявить? Он уходит с должности или, наоборот, собирается баллотироваться на пост министра?

— Я знаю не больше, чем вы, поэтому и приехал.

Протискиваюсь в холл сквозь толпу там, где гвардейцы организуют подобие прохода.

— Почему из рода Грозиных прибыли только вы⁈ — выкрикивает долговязый брюнет, снимающий меня на смартфон.

— Остальные не пожелали приехать, — сухо отвечаю я, продолжая играть на публику.

— По какой причине?

— Откуда мне знать? Я не слишком близко общаюсь с другими членами рода, — говорю я и ускоряю шаг, проходя в зал для пресс-конференций.

Мне выделили отдельное место, прямо перед трибуной. Журналисты толпятся чуть дальше, ко мне их уже не подпускают. Усаживаюсь и перевожу телефон в беззвучный режим, ожидая появления Алексея.

Ну, что же, представление начинается.

Скоро он выходит на трибуну. Выглядит мрачным. Бросив на меня короткий взгляд, будто бы раздражённо мотает головой. Хах, неплохая актёрская игра.

— Добрый день, дамы и господа, я попрошу тишины, — начинает Алексей.

Пока мерный гул толпы постепенно стихает, я оглядываю собравшихся. Кроме кучи журналистов, здесь присутствует много людей.

Представители различных министерств, в том числе министр Ларин, другие знакомые политики, с которыми я встречался на приёмах у князя. Народу очень много — Алексей сумел убедить общество, что его выступление будет чрезвычайно значимым.

— Я хочу сделать важное объявление. И собираюсь сделать это публично затем, чтобы избежать домыслов и сомнений в моей правдивости.

Поправив микрофон, он вздыхает, двумя руками опирается на трибуну и продолжает:

— С этой минуты я прошу перестать ассоциировать меня с родом Грозиных.

Наступает пауза. Все молчат, только слышно щёлканье фотоаппаратов.

— На всякий случай я объясню, что это значит, — говорит Алексей. — Родовые скандалы и клановые интриги мешают моим личным устремлениям и ставят под угрозу мою семью. В последнее время участились нападки на мою жену, и даже стали публиковаться грязные слухи о моей дочери.

Алексей качает головой, будто удручён сложившейся ситуацией:

— Всё это ложь. И вы должны понять, что это наносит моим близким сильный моральный ущерб. Прошедшим вечером мои жена и дочь были вынуждены покинуть Российскую империю, чтобы оказаться подальше от всей это мерзости. Я не могу и не хочу покидать пост, поэтому остаюсь. Но с этого момента я считаю себя никак не связанным с родом Грозиных и хочу сосредоточиться на политической карьере.

— Я правильно понимаю, ваше сиятельство, что вы бросаете наш род в тяжёлый момент⁈ — громко спрашиваю я, поднимаясь с места.

По глазам бьют вспышки, поднимается шум, но я не отвожу наигранно злобного взгляда от своего двоюродного деда. Тот, сведя брови, смотрит на меня сверху вниз и отвечает:

— Если кому-то из рода потребуется помощь, я всегда рад её оказать. Но я не хочу, чтобы ваши дела продолжали вредить моей семье.

— Ваши дела? Мне казалось, они наши, Алексей Григорьевич, — парирую я.

— Я никак не связан с убийством Сергея Черепова, и не хочу быть связанным с грядущей войной между кланами. Я принимаю нейтральную позицию и остаюсь верным прежде всего Российской империи и её правителю, — сухо говорит Алексей. — Не устраивай публичного скандала, Александр. Если хочешь, мы можем всё это обсудить приватно.

— По-моему, здесь нечего обсуждать. Как я погляжу, вы уже всё решили, — отвечаю я и сажусь.

Алексею начинают задавать вопросы, на каждый из которых он отвечает настолько развёрнуто, что за его ответом теряется суть сама вопроса. Истинный политик. Даже завидую его изворотливости.

Когда двоюродный дед покидает трибуну, я тоже направляюсь к выходу. Меня ожидаемо моментально окружают журналисты, и я опережаю их:

— Я дам один общий комментарий, и на этом всё. Я говорю от лица рода, имейте это в виду. Грозины не одобряют действия Алексея Григорьевича, но не считают его предателем. Его можно понять. Возможно, в будущем наши отношения наладятся, а пока что, как он и сказал — Алексей Грозин не имеет никакого отношения к делам рода.

Произнеся эти слова, я решительно направляюсь к выходу, оставляя вспышки и отголоски шума прессы позади. Гвардейцы помогают мне расчистить дорогу. Скоро я уже сажусь в автомобиль и уезжаю.

«Отличное выступление, Александр. Всё прошло, как надо», — пишет мне Алексей.

'Взаимно, ваше сиятельство. Наш план работает как часы, — отвечаю я.

Направляюсь в офис Цитаты — сегодня состоится совещание совета акционеров.

Когда захожу в кабинет, ко мне подходит барон Булатов. Пожав руку, спрашивает:

— Всё в порядке, Александр? Я смотрел выступление Алесея Михайловича онлайн, — он приподнимает смартфон.

— Да, Богдан Борисович, всё хорошо. Следовало ожидать, что мой двоюродный дед рано или поздно поступит похожим образом. Давайте не будем об этом, — говорю я.

— А я вот не ожидала подобного от Алексея! — подаёт голос сидящая за столом Белозерская. — Он всегда так яростно выступал за ваш род, всегда публично клялся в верности князю. И вдруг такое!

— Люди меняются. Те, кто вчера были врагами, вполне могут стать хорошими друзьями и партнёрами, — имея в виду нас с ней, говорю я. — Но бывает, к сожалению, и наоборот. Ещё раз, давайте не будем об этом! А где Ольга?

Булатов и графиня переглядываются, после чего Зинаида Валерьевна говорит:

— Она приедет на полчаса позже. Послушай, Александр, мы хотели кое-что обсудить по поводу неё.

— В чём дело? — садясь во главе овального стола, интересуюсь я.

— Как ты знаешь, — начинает Белозерская, — Цитата приступила к работе по новой стратегии, которую ты создал. Я имею в виду, что первые поставки пришли к оптовикам, начались продажи через интернет-магазин, и мы стали получать первую прибыль. Скоро состоится презентация бренда Цитата-Люкс, и у нас уже есть немало предварительных заказов.

— Я всё это знаю. И?

— И то, что один пи… человек перехватил инициативу, — вовремя поправляется Богдан Борисович. — Он запустил свой бренд элитной канцелярии, выступив его раньше Цитаты-Люкс. Теперь, пока мы ещё заканчиваем подготовку, он уже заколачивает прибыль.

— О ком речь? — спрашиваю я.

— Князь Жаров, — отвечает графиня. — Для него это знакомая стратегия. Уж не знаю, как он узнавал, но он часто запускал успешные проекты, воруя идеи и других родов. У Грозиных и Череповых прежде всего.

— Похоже, Илья Романович хорошо овладел корпоративным шпионажем, — бурчит Булатов. — Куда только смотрит наша служба безопасности⁈

— Интересные вещи вы мне рассказываете, — задумчиво говорю я, откидываясь на кресле.

И правда, очень интересно. Похоже, что Жаров, даже если не является кукловодом, тоже имеет свою сеть в структурах других родов. Иначе как бы он узнал про Цитату-Люкс? Это внутренняя информация, в курсе только ограниченное число людей.

— А при чём здесь Ольга? — спрашиваю я.

— При том что мы подозреваем в сливе именно её. Больше никому нет смысла этого делать, — отвечает Белозерская.

— Есть ведь и рядовые сотрудники, которые занимались Люксом. Почему сразу Ольга?

— Рядовые сотрудники не знают всей картины. А если ты посмотришь на отчёты, то поймёшь, что Жаров полностью скопировал всю твою стратегию, — подталкивая ко мне папки с бумагами, отвечает Булатов.

— Я вам верю, — киваю я, даже не взглянув на папку. — Хорошо, тогда давайте поступим следующим образом. Сегодня на совете обсудим только то, что не является корпоративной тайной. А я поручу своим людям заняться Ольгой. Посмотрим, может ли она быть шпионом.

— Договорились, — соглашается Зинаида Валерьевна.

Взглянув на часы, я выхожу из кабинета и отправляюсь в уборную. А там, подставив руку под сушилку, чтобы она гудела погромче, звоню Егору.

Офис Цитаты, хоть и находится под охраной Вольги — не самое безопасное место. Как я только что убедился, здесь могут быть люди, которые сливают информацию Жарову. Который, в свою очередь, может быть кукловодом.

— Егор, привет. Узнай всю информацию об одном человеке, сейчас я скину тебе имя, номер телефона и другие данные. Проверь, может ли она быть связана с князем Жаровым.

— Нет проблем, ваше сиятельство. Скидывайте, — тут же отвечает хакер.

Я отправляю ему всё, что у меня есть на Ольгу, включая копии документов с её подписью и профили в соцсетях. Посмотрим, может ли она быть одним из людей кукловода.

Если это действительно так — неужели она с самого начала была на его стороне? Зачем тогда поддерживала меня в Цитате, зачем спала со мной? Не хочется верить, что всё это было игрой. Надеюсь, что Егор не найдёт ничего против Ольги, но если найдёт…

За предательство я заставлю дорого заплатить.

После этого я возвращаюсь в кабинет, а в коридоре как раз сталкиваюсь с Ольгой. Она одета в деловой костюм с обтягивающей юбкой и при виде меня улыбается.

— Здравствуй, Александр.

— Здравствуй. Рад, что ты уже приехала, хотелось бы поскорее начать.

— Ты торопишься? — интересуется она, хлопая глазами и прикусывая нижнюю губу, явно намекая на то, что не против продолжить совещание в знакомой нам гостинице.

— Да, — я киваю. — Дел очень много, сама понимаешь.

— Вашему роду сейчас не позавидуешь. Если я чем-то могу помочь, только скажи.

— Спасибо за предложение, — говорю я и открываю для неё дверь.

Совещание проходит именно так, как запланировано, после чего я сразу же отправляюсь домой. По пути звоню маме, чтобы узнать, как у неё дела.

Она говорит, что всё в порядке. Сергей до сих пор не пришёл в себя, но врачи говорят, что отёк мозга спадает и общее состояние в целом улучшается. В общем, есть все шансы, что скоро он очнётся.

Отлично. Хоть какие-то хорошие новости.

Зайдя в квартиру, я переодеваюсь в домашнее и решаю сам приготовить себе ужин. Достаю из холодильника кусок говядины, кусок сливочного масла, чеснок и свежий розмарин. Приготовить стейк не так уж сложно, а ехать сегодня в ресторан мне лень.

Когда заканчиваю ужинать, у меня звонит телефон. Мелодия непривычная, и сначала я думаю, что это у соседей. Хотя слышимость в этом доме нулевая, я ни разу не слышал ни звука из соседней квартиры.

Не сразу, но до меня доходит, что это звонит специальный телефон, по которому мы с семьёй обсуждаем дела кукловода.

— Алло?

— Здорово, Санёк, — раздаётся голос Дмитрия. — Узнал?

— Конечно. Как у тебя там дела?

— На Адриатическом море кайф, как всегда.

— Адриатическом? Я думал, ты отправился в Рим, а там другое море.

— Не люблю сидеть на одном месте. К тому же нынче я не отдыхаю, — отвечает Дима. — Приехал в Бари, это такой портовый город на юге Италии. Отыскал кое-что очень интересное.

— Подожди минутку, — говорю я и ухожу в свою спальню, где достаю и включаю глушилку. Лучше перебдеть. — Говори.

— Я пообщался со своими друзьями из рода Дель Карретто. Они помогли найти информацию о компаниях, про которые ты говорил. Мы с твоими ребятами сегодня своими глазами увидели, что к чему.

— И что ты имеешь в виду?

— В общем, я надыбал инфу об учредителях, финансовых схемах, через какие банки идут деньги и так далее. Много всего. Перешлю тебе через одноразовую почту. Самое интересное другое. Знаешь, чем официально занимаются эти фирмы? — спрашивает Дима.

— Там есть разные. Производство зажигалок и бензина для них, средства по уходу за обувью, что-то ещё, — отвечаю я.

— А по факту здесь совсе-ем другое, — явно с улыбкой говорит Дмитрий.

— Что?

— Оружие, Саня. Стрелковое оружие, боеприпасы, противотанковые гранатомёты и прочее. Список большой.

— Хм. Ну что ж, неудивительно. Жаров занимался в своё время оружием, — вспоминаю я.

— Тогда он занимался им законно, а это всё чёрные дела. За такое по головке не погладят. Кто получает финальную прибыль, трудно сказать, здесь офигенно сложные финансовые схемы.

— Да уж, я в курсе. Но с той информацией, что ты добыл, мы сможем прижать эти фирмы. У твоих Дель Карретто есть связи в политике?

— Ещё бы. Глава рода заседает в местном Сенате, — отвечает Дмитрий.

— Прекрасно. Значит, мы сможем надавить на всю эту структуру с двух сторон. Думаю, нашему правительству вряд ли понравится, что Жаров делает деньги на европейском чёрном рынке оружия. Кукловод он или нет, его стоит наказать за дерзость, — говорю я.

— Понимаешь, здесь так всё выстроено, что кукловод по-любому участвует, даже если это не Жаров. Одна из фирм делает копии русских автоматов и поставляет к нам. Буквально пару дней назад они отправили партию в Сибирь, а там сам знаешь, что сейчас происходит.

— Знаю. Спасибо, Дима, ты сделал большое дело на благо рода.

— Пожалуйста, господин наследник, — с лёгкой издёвкой отвечает он, а потом вдруг говорит серьёзным тоном: — Слушай, тут такое дело, это ещё не всё. Эти компании также поставляют оружие в Южную Америку. И судя по всему, здесь есть инвестиции от одного из наших.

— Что значит «из наших»? — не понимаю я.

— Да то и значит, Сань. Одна из цепочек напрямую ведёт к нашему любимому Алексею. Он тоже получает прибыль от этого оружия, а значит, может быть связан с кукловодом.

Глава 19

Новость не совсем оглушающая, хотя несколько секунд в моей голове звенит пустота. Однако я уже подозревал, что двоюродный дед может быть связан с кукловодом. А может, он даже и сам кукловод…

Не хочется в это верить. Да и понять, зачем Алексей мог бы всё это делать, я не могу. Но теперь есть факты, которые говорят, что он вполне может участвовать в закулисных интригах против нашего рода.

— Ты уверен в этой информации? — спрашиваю я.

— Уверен. Он особо-то и не скрывался. Есть некий фонд, зареганный на левого чувака, а этот чувак — муж одной бабы, которая является помощницей дяди Лёхи. Вот и вся схема, — объясняет Дмитрий.

— Для кукловода слишком просто.

— Да, наверное. Хрен знает. Смысл в том, что Алексей заработает нехилые бабки, когда начнётся война.

— Если она начнётся, — поправляю я.

— Блин, Сашок, ты как маленький. Она по-любому начнётся. Вы с дедом и остальными можете либо уменьшить масштаб, либо быстро её остановить, но война стопудово будет, — говорит Дмитрий.

— Мы этого не допустим.

— Ну-ну, — насмешливо отвечает Дима. — На дебила ты непохож, значит, ты оптимист. А я, знаешь ли, предпочитаю здравый взгляд на вещи.

— Скажи лучше, твои знакомые дворяне не против нагнуть эти чёрные фирмы? — спрашиваю я.

— Они всеми руками за. У них свои интересы.

— Хотят отжать производство оружия себе?

— Ну, не совсем. Глава рода не против заработать политические очки. Сам понимаешь, народу понравится, если сенатор прижмёт незаконных оружейников. Которых к тому же крышуют русские, — с усмешкой объясняет Дмитрий.

— А ещё?

— А ещё, я думаю, часть вооружения благополучно пропадёт со складов после захвата. Или сгорит. Ну, ты понял.

— Понял, — хмыкаю я.

Что же в этом непонятного? Итальянские аристократы хотят выступить благородными рыцарями на публику, а по факту ещё и нагреть руки. Всё в порядке — если бы производство находилось у нас в стране, я бы тоже оказался не против получить бесплатные автоматы и гранатомёты.

— Тогда надо приступать к делу, — говорю я. — Скинь мне всё, что нарыл. Я попрошу свой отдел инфоборьбы собрать все материалы так, чтобы спецслужбы получили уже готовое дело. Так они быстрее начнут действовать.

— Это правильно. Люди в погонах работать не любят, — смеётся Дима.

— Смотря какие люди и в каких погонах. Я ещё поговорю с Максимом, чтобы он натравил на фирмы Жарова налоговую, а когда процесс запустится, раскрутим его в соцсетях и СМИ. Жаров должен получить сполна.

— Чем тебе Илья Романыч так не угодил? — даже удивляется Дмитрий.

— Много чем. Он не торопится отдавать мою долю в Династии, лезет в мой бизнес. Даже если не считать его выступления с Череповыми, у меня с семьёй Жаровых есть личные счёты, — объясняю я.

«Не говоря уж о том, что Илья Романович собирался отомстить мне за гибель Старцева. И вряд ли он отказался от своей идеи. Насколько я знаю, Жаров очень мстительный человек», — добавляю я про себя.

— Понятно. Ладно, я лезть не буду, — скучающим тоном говорит Дима. — Хочешь вдарить ему по яйцам — пожалуйста. Только с дедом согласуй, потому что Жаров как бы не последний человек в Москве, да и в руководство Династии входит.

— Знаю. С князем уже поговорил. Он не против, как ты выразился, разочек вдарить Жарову по яйцам.

— Ну тогда всё в порядке. Ща скину тебе всю инфу и скажу Дель Карретто, чтобы готовились. Я же правильно понимаю, что действовать надо начинать одновременно, чтобы Илья Романыч не успел отреагировать?

— Само собой. И тебе лучше заранее покинуть Италию. Кто-нибудь знает, что ты приехал в Баре? — спрашиваю я.

— Не-а, я здесь инкогнито. В гостишку не заселялся, плачу везде наличными, — отвечает Дмитрий. — Твои ребята со мной, если что.

— Хорошо. Будь осторожен, кукловод не должен понять, что ты помогаешь нам.

— Думаешь, он дважды два не сложит?

— Сложит, но будет уже поздно. Спасибо за помощь, Дима. Надеюсь, что у тебя дальше всё сложится удачно, — говорю я.

Намекаю на то, чтобы он не расслаблялся и сразу принимался за другие задачи. Найти данные на Ярослава Грозина и разобраться, чем занималась Виктория, пока жила в Европе.

Кстати говоря…

— Слушай, а Виктория никак не связана с этими фирмами? — интересуюсь я.

— Не-а, вряд ли. Дель Карретто никогда про неё не слышали. Они с Череповым вроде жили в Германии. Туда я и собираюсь, но не сегодня. Сегодня меня ждут паста с вонголе, бутылка пино гриджио и горячая брюнетка, — мечтательно заканчивает Дмитрий.

— Про вино и брюнетку я понял. А что такое вонголе? — уточняю я.

— Моллюски такие, типа мидий. В Москве их тоже готовят, но только что выловленные вонголе это совсем не те, что несколько часов летели самолётом. Я вообще поклонник аутентичной кухни.

— Поэтому тебе так нравится в Европе?

— Отчасти. Ещё я поклонник аутентичных женщин, — смеётся Дима.

— Всё с тобой ясно, — улыбаюсь в ответ. — Ещё раз спасибо, увидимся.

— Ага, пока.

Положив трубку, я выключаю глушилку и отправляюсь обратно на кухню. Убираю грязную посуду в машинку, наливаю себе ромашкового чая и планирую часок отдохнуть. Просто полежать на диване и ни о чём не думать. Может, даже телевизор посмотрю или поиграю на приставке. Я зачем-то купил себе новейшую модель, но включил её только однажды, сразу после покупки.

Но не успеваю я как следует расслабиться на диване, как снова звонит телефон. На сей раз обычный, не «кукловодский». Это Егор, а значит, меня наверняка ждёт информация, которая точно не даст мозгу расслабиться.

Блин. Даже трубку брать не хочется. За последнее время я что-то вымотался. Надеюсь, в скором времени получится взять хотя бы один день передышки. Или вечерок. Часок хотя бы можно? Нет? Я так и думал.

— Слушаю, — говорю я, нажав на кнопку ответа.

— Ваше сиятельство, я отыскал кое-что про Ольгу Милецкую.

— Рассказывай.

— Она и правда может быть корпоративным шпионом Жарова. Если коротко, то когда-то они были партнёрами, но получилось так, что Феникс поглотил фирму Ольги. Она какое-то время оставалась руководителем, но затем продала свою долю и стала заниматься инвестициями. У неё есть доли не только в Цитате, но и в нескольких других фирмах…

— Для меня не секрет, что она опытный инвестор. При чём здесь шпионаж? — перебиваю я.

— Очень интересно получается, ваше сиятельство. У многих фирм, в которых она вошла в совет акционеров, после этого появились конкуренты, которые смогли отвоевать часть рынка, — объясняет Егор. — И все эти конкуренты, так или иначе, связаны с князем Жаровым. Как правило, оформлены на верных ему людей.

— Хочешь сказать, Ольга специально заходит в управление компаниями, чтобы затем воровать перспективные идеи? — задумчиво произношу я.

— Похоже на то, — соглашается хакер.

В целом, рабочая схема, и не то чтобы слишком хитрая. Заранее узнать, что кто-то готовится открыть новое направление или выпустить продукт, способный принести хорошую прибыль — а затем сделать это раньше, чем они и собрать сливки.

Доказать, что это Ольга сливает информацию, проблематично. Получать официальную прибыль она от такой схемы не может. Вкладываться в фирмы-конкуренты — значит, сдать себя.

Выходит, есть два варианта. Либо Ольга получает от Жарова откаты, либо он её шантажирует и заставляет всё это делать бесплатно. Но во второе как-то не очень верится. Один раз ещё ладно, но если верить Егору, такое происходит не впервые. А не верить Егору причин у меня нет…

Он рассказывает детали, которые лишь подтверждают подозрения. Я молча слушаю и смотрю в стену напротив.

Значит, вот как. Ольга использовала меня. И в постель заманила с большой долей вероятности не потому, что я ей так понравился. А потому что сразу поняла — от меня будет прок. Можно будет не только украсть идею вместе со стратегией, но и вовремя продать акции Цитаты, чтобы заработать.

— Ладно, достаточно, — говорю я, прерывая Егора. — Сохрани все данные и скинь мне. Спасибо.

— Не за что, ваше сиятельство. Рад был помочь, — отвечает тот и вешает трубку.

Мельком глянув на часы, я сразу же звоню Ольге. Мы виделись только сегодня, и она намекала, что не против продолжить собрание в более интимной обстановке. Я отказался, сославшись на множество дел. Но, думаю, если предложу встретиться сам, она не откажет.

— Снова здравствуй, Александр, — весело приветствует меня Ольга. — Чем могу помочь?

— Ты не слишком занята? Хочу встретиться.

— Хочешь обсудить какие-то деловые вопросы или…

— Личные вопросы. Очень личные, — говорю я.

— М-м, неожиданное предложение, — Ольга смеётся.

Такое ощущение, что она немного навеселе. Об этом говорит и приглушённый шум на заднем плане — похоже, она находится в каком-то баре.

— Приедешь ко мне? — предлагаю я. — Ты ведь ещё не видела мою новую квартиру.

— О, правда? С радостью осмотрю её. Особенно спальню…

— Прислать за тобой машину?

— Нет-нет, я сама! Скидывай адрес, через полчаса буду. И сходи заранее в душ, потому что я голодная и хочу приступить с порога, — понизив голос, отвечает Ольга.

— Звучит возбуждающе, — говорю я, ни капельки не соврав. — Жду.

Сбросив звонок, скидываю ей адрес и беру кружку с остывшим чаем. То, что Ольга шпионит на Жарова — полбеды. Мне интересно знать, не может ли она быть связана с другими его делами.

Ровно через полчаса раздаётся звонок домофона. Я запускаю Ольгу в подъезд, а затем открываю входную дверь квартиры и жду. Скоро распахиваются двери лифта, и она выходит ко мне — одетая в яркое жёлтое платье с глубоким декольте и разрезом до середины бедра.

Заметив меня, Ольга улыбается и, цокая каблуками, изящно вышагивает в мою сторону.

— Ну привет, — говорит она, надавливая пальчиком мне на грудь.

Делаю шаг назад, запуская её в квартиру. Закрываю дверь на замок, вдыхая запах её духов и лёгкий аромат вермута. Я был прав, она немного выпила. Это даже хорошо, будет проще её разговорить.

Как только я щёлкаю замком, Ольга откидывает сумочку и буквально набрасывается на меня. Её поцелуй такой горячий и страстный, что на миг я теряю голову, но сразу же беру себя в руки. Вырвавшись из объятий Ольги, я прижимаю её к стене и твёрдо смотрю в глаза.

Она улыбается и пытается стянуть с меня штаны. Перехватив её руки, я поднимаю их над её головой.

— Хочешь жёстко? — с придыханием шепчет она. — Я не против.

— Будет жёстче, чем ты думаешь.

— Ты не представляешь, как сексуально это звучит…

— Жаль тебя разочаровывать, Ольга. Прости, я тебя обманул. Нам нужно поговорить, и этот разговор тебе не понравится.

— Что? — блеск возбуждения в её глазах медленно тускнеет.

— Я знаю, что ты шпионишь в пользу князя Жарова. Если не хочешь, чтобы я запросил право на дворянское следствие и устроил тебе проблем, придётся рассказать все подробности, — сухо произношу я.

— Что? Ты с ума сошёл⁈ — восклицает Ольга.

— Тише. Я не намерен с тобой скандалить. Если не захочешь говорить по-хорошему — завтра с тобой будут говорить мои гвардейцы. Сядь, — отпуская её руки, приказываю я.

Сглотнув, Ольга вжимается в стену, будто пытаясь отступить. Обхватив себя руками, она говорит:

— Александр, я не понимаю, о чём ты.

— Вот об этом, — я открываю на смартфоне список, который прислал мне Егор, и показываю ей.

Ольга смотрит на экран, и с каждым мгновением в её глазах всё сильнее расцветает страх. Да, мой хакер сумел раскопать всю подноготную. Впрочем, не думаю, что это было так уж сложно.

— Я всё равно не понимаю…

— Сядь, — повторяю я, убирая телефон и кивая на пуфик рядом с дверью.

Ольга послушно садится и подбирает сумочку. Её пальцы теребят бегунок на молнии, и я, мотнув головой, говорю:

— Открывай. Что у тебя там?

Она медленно расстёгивает сумочку. Среди помады, ключей от машины и прочей мелочи я вижу перцовый баллончик.

— Хотела угостить меня перцем? — усмехаюсь я.

— Просто ты меня пугаешь! Что происходит? — прижимая к себе сумку, спрашивает Ольга.

— Послушай, я сегодня устал и не хочу пререкаться. Причинять тебе вред я не собираюсь, но если будешь упираться, я и правда открою собственное следствие. Ты знаешь на что я способен без поддержки, а теперь я наследник рода. С ресурсами Грозиных я вскрою все твои махинации очень быстро. Поэтому рассказывай сейчас, иначе будет хуже.

Минуту Ольга мнётся, опустив глаза. А потом, всхлипнув, сдаётся.

— Это правда. Я корпоративный шпион. Мы с Жаровым уже десять лет работаем, мы… Да ты и так уже всё знаешь, судя по списку, — смахивая слёзы с глаз, говорит она.

— Рассказывай.

Снова всхлипнув, Ольга выкладывает всю схему. Всё оказывается именно такой, как я и думал. Войдя в совет акционеров той или иной фирмы, через время она сливала Жарову перспективную информацию, а он делал на этом деньги. Взамен Ольга получала откаты в виде как наличных, так и дорогих подарков. Например, тот красный Эльбрус, на котором она ездит — тоже откатный.

Закончив рассказывать, она достаёт из сумочки упаковку салфеток и промакивает глаза. Посмотрев на меня снизу вверх, Ольга жалостливым тоном произносит:

— Александр, прости меня. Здесь ничего личного, клянусь. А то, что было между нами — вообще здесь ни при чём.

— Это не важно, — отвечаю я. — В чём ещё ты помогаешь Жарову? Может, ты сливаешь ему не только корпоративные сведения?

— Что? Нет! Я бы ни за что не стала вмешиваться в дела Грозиных. Я разве похожа на самоубийцу⁈

— Тогда ты не возражаешь, если я посмотрю твой телефон? — протягивая руку, спрашиваю я.

— Саша…

— Телефон, — мой голос невольно лязгает.

Самому противно от того, что я вынужден это делать. Но проверить необходимо, в текущей ситуации надо использовать любые зацепки.

К сожалению или к счастью, но в телефоне Ольги не находится ничего интересного. Здесь даже Хамелеон не установлен. На всякий случай я под шумок устанавливаю ей шпионскую программу, которую легко скачать из магазина приложений. Егор научил меня, как это делать, а доступ он организует сам. Мне надо только запомнить специальный код, что я и делаю.

— В офисе Цитаты больше не появляйся, — говорю я, возвращая телефон. — Завтра к тебе приедет юрист от меня, подпишешь договор на продажу акций.

— Кому? — тихо спрашивает Ольга.

— Мне, кому же ещё. Передай Илье Романовичу, что я всё знаю и не советую больше вмешиваться в мои дела. Слово в слово, понятно?

— Да, — еле слышно отвечает она.

— Всего хорошего.

Открываю дверь, и Ольга, опустив голову, выходит в подъезд. Она оборачивается, чтобы что-то сказать, но я захлопываю дверь. Сжав кулаки, иду в комнату и долго хожу из угла в угол, пытаясь успокоиться.

Не получается.

Ольга поступает разумно и делает всё, как я сказал. Подписывает договор, я перевожу ей деньги, а сам получаю её долю акций Цитаты. Ущерб, нанесённый её шпионскими выходками, это не исправит, так что я поступил очень благородно. А ведь мог бы надавить и просто отобрать у неё акции, или сделать что-нибудь похуже.

Но у меня и без того было паршиво на душе, так что решил не усугублять.

Подготовка к давлению на европейские компании Жарова идёт полным ходом. Максим договорился с человеком из налоговой полиции, Алексей подключил спецслужбы, начиная от следственного комитета и заканчивая инспекторами Дворянской палаты. Есть вероятность, что Илью Романовича даже обвинят в государственной измене, хотя я бы на это не рассчитывал.

Слишком крупная фигура, чтобы так легко её свалить.

Вечером, когда я направляюсь в поместье князя для ужина и разговора, мне звонит Даниил. Почему-то сразу кажется, что с плохими вестями.

— Алло? — беру трубку.

— Александр, здравствуйте! Вы можете объяснить, что происходит⁈

— Смотря о чём речь, — спокойно отвечаю я.

— О том, что в Эквадорской колонии идёт война! Роды из клана Грозиных напали на наших, — со злостью в голосе отвечает Даниил. — Убиты глава и наследник рода Державиных, поместья других родов обстреливают из танков. Грозинцы говорят, что на это им дали добро из Москвы! Так вы можете объяснить, что происходит, или нет⁈

Глава 20

Я задумчиво смотрю в окно автомобиля. Мы уже подъезжаем к поместью князя, и как раз собирались обсудить мои действия по предотвращению войны. Я хотел похвастаться, что пока всё идёт отлично.

Теперь не получится. Обидно.

Боевые действия в Эквадорской колонии — это вообще странно. По всем донесениям в Южной Америке должно быть тихо.

Роды, которые находятся там, пускай официально являются подданными Российской империи, на самом деле обладают полной автономией. Уж слишком далеко они расположены для того, чтобы их можно было контролировать даже в современном мире.

По большей части всё, что от них требуется — это вовремя платить налоги и присылать ресурсы. У Династии, например, в Эквадорской колонии расположены горнодобывающие предприятия, которыми занимается род Сабуровых. А род Шуваловых занимается сельским хозяйством, в том числе пресловутыми бананами.

Род Державиных, входящий в клан Череповых, тоже добывает полезные ископаемые, но в другой части страны. Их и Сабуровых даже нельзя назвать конкурентами — сферы влияния давно поделены, всех всё устраивает. Другие роды из череповских являются вассалами Державиных и обслуживают их деятельность.

Вообще, не понимаю, какой им смысл развязывать войну и дестабилизировать свою колонию.

Но кому-то это должно быть выгодно, и я даже догадываюсь, кому…

— К сожалению, я не могу объяснить, что происходит, Даниил. Потому что понятия не имею, о чём вы говорите, — отвечаю я.

Собеседник тяжело вздыхает в трубку и произносит:

— Повторяю ещё раз, роды из клана Грозиных напали…

— Я и с первого раз прекрасно вас услышал, — перебиваю я. — Я имею в виду, что не знаю, почему случилась война, и кто им дал добро. Мне об этом ничего не известно.

Помедлив, Даниил говорит:

— Вы нам уже не раз помогли, Александр, и я благодарен. Вы много делаете для того, чтобы не допустить войны. Но прямо сейчас убивают членов нашего клана! Поймите правильно, но если род Грозиных ведёт какую-то хитрую игру, мы это так не оставим.

— Наш род не ведёт никакую игру против вашего, поэтому давайте обойдёмся без угроз. Тем более, у вас нет никаких оснований меня обвинять, — невозмутимо говорю я.

Даже смешно, если честно. Я понимаю, Даниил сильно переживает за безопасность своей жены, в которую сейчас целятся со всех сторон. Но я — едва ли не единственный его союзник, неужели он этого не понимает? Зачем сразу пытаться давить?

— Простите, если оскорбил, ваше сиятельство, — сдержанно говорит Даниил. — Я просто не знаю, что думать.

— Я на вашей стороне, запомните это. И я обязательно во всём разберусь. Когда началась война?

— Полтора часа назад. В десять утра по местному времени.

— Сабуровы и Шуваловы атаковали первыми?

— Да, — в голосе Даниила слышится удивление. Возможно, он не рассчитывал, что я знаю фамилии тех, кто находится так далеко.

— Понятно. Причину войны озвучили?

— Там какой-то бред, честно говоря. Якобы гвардейцы Державиных устроили драку на землях Сабуровых и убили кого-то из местных. Начальника одного из рудников.

— Ясно. И правда, бред какой-то, — соглашаюсь я.

Развязывать войну из-за убийства местного, даже не члена рода глупо. Понятное дело, что это всего лишь повод. Вполне возможно, что его прикончили свои же, то есть кто-то из Сабуровых.

— Вы сказали, что глава рода Державиных и его наследник убиты?

— Да. Но к счастью в роду ещё остались мужчины.

— Хорошо. Я сделаю всё, чтобы они не пострадали. Я как раз подъезжаю к поместью князя, мы немедленно примем меры. Спасибо, что сообщили, Даниил.

— Пожалуйста, — бурчит он. — Вы должны ещё кое-что знать. Я… То есть, княгиня приказала родам из Бразильских колоний идти на помощь Державиным. Если у вас не получится остановить своих, есть риск того, что масштабы войны вырастут.

— Я понял. Спасибо, — повторяю и кладу трубку.

— Проблемы, ваше сиятельство? — спрашивает из-за руля Матвей.

— Спрашиваешь так, как будто это что-то удивительное. В последнее время я только и живу, что проблемами. Их отсутствие, вот что меня бы поразило.

— Ха-ха! Ну, в спокойной жизни тоже есть своя прелесть. Не знаю, по душе вам такое или нет.

— Насколько я себя знаю, нет. Но иногда всё же хочется отдохнуть, — отвечаю я, откидываясь на спинку сидения.

Через несколько минут мы подъезжаем к крыльцу поместья. Когда я поднимаюсь, дворецкий докладывает, что князь у себя в кабинете, и ждёт меня.

Отлично.

Григорий Михайлович сидит за столом, внимательно читая какой-то документ. Войдя, я кланяюсь.

— Добрый вечер, ваше сиятельство.

— Добрый, Александр. Присаживайся, я почти закончил, — не отрывая взгляда от документа, отвечает дедушка.

— Это важно? Просто у меня есть новости, которые не терпят отлагательств.

— Говори, — продолжая читать, кивает князь.

— Наши роды в Эквадорской колонии напали на роды Череповых. Они утверждают, что их действия одобрили из Москвы.

Григорий Михайлович поднимает на меня глаза. Отложив документ, он проводит рукой по голове и цокает языком.

— И кто же дал им добро?

— Думаю, лучше спросить у них самих. Только сначала приказать остановить боевые действия.

— Сколько там сейчас времени?

— Минус восемь к Москве, ваше сиятельство.

Князь молча достаёт телефон и набирает чей-то номер, а затем говорит:

— Соедини меня с Эквадором. С главой рода Сабуровых.

Он ждёт, нервно постукивая пальцем по столешнице. Я сижу молча, положив руки на подлокотники./

— Алло, Павел, здравствуй. Это князь Грозин. Слушай мой приказ как главы клана: немедленно остановить боевые действия и запросить переговоры с Державиными.

Выслушав ответ, Григорий Михайлович хмурится и повышает голос:

— Паша, ты ничего не перепутал? Я глава твоего клана, я! Не Алексей!

Когда я слышу эти слова, мои брови невольно подскакивают вверх. Значит, всё-таки с подачи моего двоюродного деда началась война.

Впрочем, я так и думал. Потому что помню о двух вещах.

Первое: разговор Алексея с советником министра обороны. Он говорил, что война будет нам на руку. Но, похоже, имел в виду не полномасштабную войну кланов, а эту небольшую заварушку.

Второе: Дмитрий сказал, что чёрные фирмы, в которых есть инвестиции Алексея, поставляют оружие в том числе в Южную Америку.

Вот я и нашёл того, кто получит выгоду. Только вряд ли дело только в продаже оружия. Его в таком случае проще поставлять африканским или новозеландским племенам, которые без конца убивают друг друга. Есть что-то ещё, ведь в разговоре с советником Алексей сказал, что война будет на руку всему нашему роду.

Что он этим имел в виду?

Надеюсь, скоро узнаю.

Князь тем временем продолжает ругаться с главой рода Сабуровых, а в итоге выкрикивает:

— Может, мне напомнить тебе, как я закрыл глаза на недостачу по добыче меди за прошлый год⁈ Думаешь, я не знаю, куда на самом деле делась эта медь⁈ Твоё счастье, что я забыл об этом. Если не хочешь, чтобы вспомнил — немедленно останови стрельбу! Хорошо меня понял? Уверен⁈ Молодец. Мы ещё поговорим, Паша. Позвони мне завтра в десять по Москве. И с хорошими новостями!

Григорий Михайлович сбрасывает звонок и рычит:

— Подонок. Думает, что я не знаю о его тёмных делишках и смеет мне дерзить.

— Надеюсь, он к вам прислушается, — говорю я.

— У него нет выбора. Он прекрасно знает, что руки Династии в любом случае до него дотянутся.

Чуть помедлив, я говорю:

— Ваше сиятельство, я правильно понял, что войну одобрил ваш брат?

— К сожалению, да, — бурчит князь. — Не лезь в это, понял? Я сам с ним поговорю. Лёша, он… себе на уме. Его трудно понять, и порой он поступает не совсем правильно. Но не вздумай решить, что он заодно с кукловодом или ещё что-то, понял?

Я только хотел сказать, что узнал от Дмитрия, но теперь решаю оставить эту информацию при себе. Если дедушка верит брату, то лучше не пытаться выставить его в плохом свете.

По крайней мере, до тех пор, пока (и если) у меня не появятся твёрдые доказательства. Пока что есть лишь косвенные.

— Хорошо, ваше сиятельство, — киваю я.

Телефон князя издаёт короткий сигнал. Он смотрит на экран и говорит:

— Сабуров отчитывается, что приказал прекратить огонь и запросил переговоры.

— Он не рискнёт их сорвать? — уточняю я и тут же предлагаю: — Скажите, что за ошибку ему всё равно придётся заплатить. Пусть предложит возместить Державиным весь ущерб. Но никто не будет снимать его с должности, он останется управлять делами Династии в Эквадоре.

— Да, разумно. Пускай получит и кнут, и пряник одновременно, — соглашается Григорий Михайлович и печатает сообщение.

Что ж, можно надеяться, что одним звонком всё закончилось. Только сдаётся мне, Алексей всё-таки получит то, на что рассчитывал. Раз глава рода Державиных был убит, вряд ли род сможет полноценно продолжить деятельность. Вполне возможно, что они решат продать свой бизнес или начнут искать инвестиции. Не исключено, что именно в этом и состоял план.

Увы, я не могу озвучить свои соображения князю. Зато вполне способен сам узнать нужную информацию, в том числе благодаря связям в клане Череповых.

Кстати, о них.

Пишу Даниилу сообщение о том, что стрельба остановлена и скоро начнутся переговоры. Сколько они продлятся — неизвестно. Но можно рассчитывать на то, что всё закончится миром.

После этого мы с князем обсуждаем то, за чем я приехал. Рассказываю ему, что мы с Череповыми делаем для того, чтобы не допустить войны. А это не только переговоры, но и весь широкий спектр дипломатии начиная от щедрых обещаний и прямых подкупов, заканчивая угрозами.

Но если на войне все средства хороши, то для её предотвращения тем более не стоит стесняться.

Григорий Михайлович остаётся доволен моими усилиями. Предлагает остаться на ночь в поместье и утром вместе позавтракать перед тем, как разъехаться по своим делам. С радостью соглашаюсь, не хочется сейчас тащиться обратно в город.

Укладываясь спать, я неизбежно начинаю думать об Алексее. Князь уверен в нём, а вот я нет. И Максим со мной согласен. Да и то, что отыскал Дмитрий, тоже внушает подозрения. Нельзя так просто от этого отмахнуться.

Но торопиться с выводами тоже не буду. Пока что главный кандидат на роль врага всё равно князь Жаров. Надо просто продолжать следовать плану, и тогда кукловод рано или поздно проявит себя.

Утром просыпаюсь рано и отправляюсь на пробежку. Принимаю душ и спускаюсь в столовую на обещанный завтрак. Князь появляется ровно через минуту.

— Доброе утро, ваше сиятельство.

— Доброе, Александр. Сабуров только что написал, что они начали переговоры. Будем надеяться, что они закончатся удачно.

— Я в этом не сомневаюсь, — садясь за стол, говорю я

— Почему?

— Потому что, вероятнее всего, зачинщик войны всё равно получит свою выгоду.

Григорий Михайлович мрачнеет и тоже садится за стол. Больше мы эту тему не поднимаем, и за едой говорим о всякой ерунде. Даже получается расслабиться ненадолго, пока вдруг князь не спрашивает:

— Александр, а когда ты в последний раз был в школе?

— Так у нас вроде бы ещё каникулы, — удивлённо отвечаю я.

— Они пару дней назад закончились. Ты помнишь, что учишься в выпускном классе? Надо закончить учёбу.

— М-м, да, надо бы. Но не переживайте, я в любом случае сдам экзамены, даже если совсем перестану ходить на уроки. Сами знаете, есть гораздо более важные дела.

Князь кивает, вытирая рот салфеткой:

— Да, понимаю. Но всё равно не стоит об этом забывать. Я не хочу, чтобы моего наследника называли неучем.

— Я что, похож на неуча?

— Не похож. Но если не получишь школьный аттестат, тебе придётся постоянно это доказывать. Оно тебе надо?

— Нет, — бурчу я, в этот момент чувствуя себя настоящим школьником.

— Вот и доучись, как положено, — князь бросает взгляд на наручные часы. Сегодня на нём часы с чёрным кожаным браслетом и серебристым корпусом. — Ладно, мне пора ехать. Хорошего дня, Александр.

— Взаимно, ваше сиятельство. Я тоже поеду.

Сажусь в свой Лексус, и Матвей везёт меня в город.

По пути звоню Максиму и узнаю, как у нас дела с европейскими фирмами. Он отвечает, что договорился с нужными людьми. Осталось скинуть им информацию, и дело в тот же час будет открыто. Дмитрий и его итальянские друзья тоже готовы.

Отлично. Значит, надо дождаться, когда мой отдел инфоборьбы всё подготовит. Думаю, в течение пары дней всё начнётся.

Полагаю, уж на это кукловод обязательно отреагирует. А когда он начнёт действовать, у нас появится шанс его вычислить. Плюс, если какие-то европейские роды зашевелятся, с ними тоже можно будет поработать. Не исключено, что они смогут вывести нас на Ярослава — я по-прежнему допускаю, что он может быть жив и участвовать во всём этом. А то и являться главным режиссёром пьесы.

Когда мы проезжаем за МКАД, мне звонит Егор с важной информацией:

— Ваше сиятельство, я смог кое-что нарыть по тем сообщениям. Ну, по тем, где наш друг подделывал голоса.

— Отлично. Что нашёл?

— Как вы и говорили, сумел разобраться, какую нейросеть для этого использовали. Но это так, мелочь… Ладно, если не вдаваться в детали — отправитель прокололся, когда отправлял предупреждение Оксане. Торопился, должно быть.

— Ты узнал, кто отправил сообщение? — уточняю я.

— Если бы всё было так просто. Нет, человека я не смог найти, но зато знаю, что сообщение отправили из центра Москвы. Судя по всему, из башни Династии.

— Это мало чем поможет, — вздыхаю я. — Мы и так знаем, что у врага есть люди в Династии. А в башне работают тысячи людей.

— Ну, у нас имеется время отправки и номер. А ещё у меня есть слепок операционной системы и точная модель телефона. В нейросеть заходили именно с этого устройства, за несколько минут до отправки.

— Ты думаешь, отправитель не использовал одноразовый телефон? Да он наверняка уже выбросил его на дно Москвы-реки.

— Вряд ли, — отвечает Егор. — Модель дорогая. Говорю же, он торопился. Похоже, что зашёл с личного телефона и с него же отправил. Просто использовал другую сим-карту, она-то как раз вне сети.

— Ну, раз так… Можно попробовать поискать. Скинь мне всю информацию.

— Хорошо, — говорит хакер.

Я сразу же звоню Виталию и пересказываю ему всё, что только что узнал. Подумав, он предлагает следующее:

— Надо обратиться к Ромэну. Насколько мне известно, телефоны всех сотрудников регистрируют, так что мы легко сможем найти нужную модель. Ну а затем уже надо будет пробить всех людей, у кого она есть.

— Не хотелось бы впутывать посторонних, — морщусь я.

— Ромэн всё равно узнает, когда мы начнём искать. И я думаю, что ему можно доверять. Он не раз выручал нас в трудных ситуациях, — отвечает Виталий.

Мне не слишком хочется подключать Ромэна. Но он действительно всё равно узнает, да и дедушка вполне доверяет ему. К тому же так будет намного проще.

— Хорошо. Я позвоню ему сам, — говорю я.

— Расскажи мне потом, чем всё закончилось, — просит Виталий.

— Конечно, дядя. До скорого.

Положив трубку, я сразу же набираю номер начальника службы внутренней безопасности Династии. Невольно вспоминаю, как спускался к нему в кабинет, расположенный в подземелье. Жутковатое место.

— Слушаю, господин наследник, — холодным голосом отвечает Ромэн.

— Здравствуйте. От лица рода я хочу попросить вас об одной услуге. Видите ли, есть человек, которого мы подозреваем в связи с враждебным родом, и мы уверены, что он работает в башне Династии. Но всё, что у нас на него — это модель телефона…

Я рассказываю немного подробностей, ровно столько, сколько необходимо. Лишнего Ромэн знать не должен.

— Хорошо, я понял, — говорит он. — Пришлите мне информацию, я его найду.

— Спасибо. Сейчас скину.

В течение дня я занимаюсь своими делами, но всё время жду звонка от Ромэна. Пока что этот неизвестный работник Династии — одна из самых надёжных ниточек к кукловоду. Не хотелось бы, чтобы она оборвалась.

Ромэн перезванивает уже вечером, когда я поднимаюсь к себе домой.

— Александр Сергеевич, есть хорошая новость и плохая. Начну с хорошей: я нашёл человека, про которого вы говорили.

— А плохая новость? — уточняю я, заходя в квартиру.

— Плохая новость в том, что он мёртв.

Глава 21

— Давайте-ка точнее, Ромэн, — хмурюсь я. — Его убили?

— Да, — сухо отвечает он.

— Сегодня?

— Да.

— Тогда скажите же мне, как так вышло? Отдел внутренней безопасности плохо делает свою работу? Иначе почему важного подозреваемого убивают сразу после того, как я приказываю его найти? — спрашиваю я, сбрасывая обувь и заходя в гостиную. Свет включается автоматически благодаря датчикам.

Несколько секунд из трубки доносится лишь тишина. Такое чувство, будто оттуда веет холодом.

— Смею напомнить, Александр Сергеевич, что вы не мой начальник, — отвечает, наконец, Ромэн.

— Вам не нравится, что я вас отчитываю, это понятно. Но, если хотите, я расскажу о ситуации князю и с вами будет разговаривать он. Так или иначе, вы служите Династии, а это — семейная корпорация, в которой у меня есть доля.

— Пока что нет, насколько мне известно.

Что-то мне совсем перестаёт нравиться этот Ромэн. С одной стороны, он прав, но с другой — это непозволительная дерзость. Неужели доверие со стороны князя заставило его считать, будто он неприкасаемый?

— Это не имеет значения. Или вы считаете, что мои акции навсегда останутся у князя Жарова?

— У меня нет мнения на этот счёт, — тщательно скрывая эмоции, произносит Ромэн.

— Прекрасно. В таком случае отвечайте на вопрос: почему случилось так, что нужный мне человек был убит?

— Могу предположить, что произошла утечка информации.

— Значит, ваш отдел всё-таки плохо делает свою работу. У меня есть и другие основания так полагать, — говорю я, уже не пряча злости.

— Какие?

— Узнаете, когда настанет время.

Конечно же, я имею в виду структуру кукловода, которую он успел создать внутри Династии. Но если Ромэн поймёт, о чём я говорю, то наверняка захочет разобраться с агентами врага — а этого я не могу позволить. Чем меньше людей знает о борьбе нашего рода с кукловодом, тем лучше.

Я вообще не знаю, можно ли доверять господину Оражу. Если он так давно работает в Династии и считается превосходным профессионалом — как же получилось, что он пропустил создание шпионской сети у себя под носом? Может быть, он тоже в этом замешан?

У меня и без того были подозрения на его счёт. Учитывая сегодняшний инцидент, они только усилились.

Кашлянув, Ромэн говорит:

— Знаете, Александр Сергеевич, я имел в виду, что утечка информации произошла с вашей стороны. Вы сообщали кому-нибудь об этом человеке, кроме меня? Откуда вы вообще про него узнали?

— То есть теперь вы хотите обвинить в своей промашке меня? — усмехаюсь я. — Не выйдет. Скиньте мне всю информацию об убитом. Имя, должность, адрес, семейное положение. Всё, что у вас есть, немедленно.

— Простите, но это внутренняя информация, а вы не являетесь сотрудником Династии.

— Что ж, формально вы правы. Тогда скиньте её Виталию Григорьевичу. И не заставляйте меня звонить ему, чтобы он позвонил вам, — жёстким тоном произношу я.

— Сейчас пришлю, — говорит Ромэн.

— Хорошо. Всего доброго.

Положив трубку, я возвращаюсь в прихожую и снимаю пальто, после чего иду на кухню и достаю из холодильника бутылку холодной минералки. Честное слово, сейчас бы лучше подошла водка, но пить алкоголь мне точно не стоит. Голова должна оставаться трезвой.

Открутив крышку, бросаю её на стол и залпом осушаю половину бутылки. Зубы сводит от ледяной воды, но я не обращаю внимания. Чёрт. Со всеми этими событиями даже меня начинает покидать самообладание.

Похоже, что мне всё-таки нужен отдых. Надо хотя бы ванну, что ли, принять. Только сначала поговорю с дядей и выясню, что за человек был наш убитый.

Теперь уже нет никаких сомнений, что он был помощником кукловода, потому его и убрали. Но появился новый острый вопрос — не связан ли с кукловодом Ромэн? Уж больно гладко всё получилось. Только у нас получилось отыскать ниточку, как она тут же оборвалась.

Сам набираю номер Виталия. Он берёт трубку почти сразу.

— Да, Александр. Ромэн мне уже всё передал.

— И что вы на это скажете?

— Одну секунду, я сяду в машину. Подождите снаружи, — говорит он куда-то в сторону, видимо, своим охранникам.

Уличный шум прерывается мягким хлопком автомобильной двери, и затем дядя спрашивает:

— Это очень странно, Саш. Кто-нибудь ещё знал про неё?

— Погодите, это была женщина? — уточняю я.

— Да. Начальник отдела расчётов, одна из моих прямых подчинённых, — голос Виталия мрачнеет. — Сотрудник высокого уровня, как ты понимаешь. А ещё мать двоих детей. Младшему всего полтора года.

— Бл**ь, — выругиваюсь я, с громким стуком ставя бутылку на стол.

Этого ещё не хватало. Из-за чёртовых интриг кукловода два ребёнка только что остались без матери. И отчасти в этом есть моя вина.

— Я позабочусь о том, чтобы семья получила положенную компенсацию. Но Екатерину это, конечно, не вернёт, — продолжает Виталий и затем добавляет: — Так о ней знал ещё кто-нибудь?

— Мой человек, я, вы и Ромэн. А также те, кому он поручил заняться этим делом.

— Насколько я понимаю, в своём человеке ты уверен?

— На сто процентов, — без сомнений отвечаю я.

— Мне бы твою уверенность, — усмехается дядя. — Хорошо, тогда я выясню, кто занимался её поисками среди людей Ромэна. Только так, чтобы он об этом не узнал.

— На месте князя я бы вообще лишил его должности. Он не заметил, как кукловод выстроил свою структуру внутри Династии, а теперь ещё и это. Кстати говоря, он ведь родом из Европы, а корни наших проблем могут расти как раз оттуда.

— Ты прав. Но Ромэна, как и прочих начальников в службе безопасности, мы тщательно проверяем. Между прочим, мы с Юрой уже отыскали нескольких людей, которые с большой вероятностью работают на кукловода, — сообщает Виталий.

— Рад слышать. Но давайте вернёмся к вашей подчинённой.

— Что здесь скажешь. Я и подумать не мог, что она шпионит на врага. Но раз ты говоришь, что именно она отправила сообщение от лица кукловода…

— Это точно, — подтверждаю я.

Конечно, дядя не знает, что конкретно это было за сообщение. Но я не мог сказать ему о том, что Оксана жива, об этом лучше не распространяться ради безопасности моего отца. Мне пришлось соврать, что речь идёт о голосовом сообщении, которое получал я.

Ложь недостойна дворян, я прекрасно это помню. Но увы, порой даже самым достойным из нас без неё не обойтись. Буду считать, что это ложь во благо, ради дорогих мне людей.

— Тогда я могу вспомнить кое-что, — говорит Виталий. — Когда Екатерина родила своего младшего сына, у мальчика были какие-то проблемы со здоровьем. Не знаю деталей, но ему требовалась дорогая операция. Я предложил ей провести операцию за счёт компании, однако она сказала, что уже нашла деньги. Причём я точно знаю, что такой суммы у неё не было — незадолго до рождения ребёнка они с мужем купили новый дом. Дом остался у них, машины тоже, где она взяла деньги, я не знаю. Но теперь догадываюсь.

— Кукловод купил жизнь её сыну, а вместе с этим и её саму, — говорю я.

— Вероятно, ты прав. Кстати, когда она вернулась на работу полгода назад, я заметил, что она стала какой-то отстранённой. Раньше мы хорошо общались.

— Теперь мы знаем причину. Осталось выяснить, как враг узнал, что мы её разыскиваем.

— Я лично этим займусь, обещаю. Если кукловод думает, что оборвал следы, то он ошибается. И за смерть Екатерины ответит, — с неожиданной злобой в голосе добавляет Виталий.

— Хорошо. Скажите мне, когда что-нибудь узнаете.

— Обязательно. До встречи, Александр.

— До встречи, — говорю я.

Допив минералку, я всё-таки иду и набираю себе горячую ванну. Перед тем как лечь в неё, отключаю оба телефона и оставляю их в гостиной. Не думаю, что случится что-то критичное, пока я немного отдыхаю.

Выйдя из ванной, я наливаю себе ромашковый чай и проверяю, не звонил ли мне кто-нибудь. Даже удивительно, но нет. Пришла только пара рассылок на электронную почту и сообщение от Максима: «Твои люди всё скинули. Завтра начнётся».

«Отлично», — пишу в ответ.

Надо как-то наградить Егора и его ребят. Свою работу они делают просто безупречно. Даже знаю, что я сделаю — куплю им в кабинет хорошую кофемашину и годовой запас кофе. Да и выписать премию каждому тоже не помешает.

Настроение немного улучшается. Выпив свой чай, перед сном я медитирую и затем отправляюсь спать.

Утром, как и всегда, просыпаюсь с рассветом, но на этот раз в голове тишина, а тело полно энергии. Не зря я вчера позволил себе отвлечься. Банальный отказ от гаджетов, горячая ванна и медитация сделали своё дело.

Даже в школу есть желание съездить. Тем более, князь упрекал меня в том, что я совсем забыл про неё.

А я и правда забыл. Какая школа, когда такое происходит?

Но сегодня съезжу, пожалуй. Заодно с Андреем Жаровым повидаюсь. Он совсем не умеет скрывать эмоции и плохо держит язык за зубами. Может, выдаст мне что-нибудь интересное.

К моему разочарованию, Жарова на уроках сегодня нет. Зато встречаю Надю Серебрякову, чему, признаться, очень рад. Мы вместе обедаем в столовой, и она с воодушевлением рассказывает о том, как провела новогодние каникулы на Гоа, в Индии.

— Не понимаю, как можно встречать Новый год в тепле. Для меня этот праздник неразрывно связан со снегом, — с улыбкой говорю я.

— Зато необычно! Вот ты когда-нибудь купался в океане в новогоднюю ночь? — спрашивает Надя.

— Нет.

— Ну вот! Мне очень понравилось. Новый год, фейерверки, а я плескаюсь в тёплом океане. Хочешь, фотки покажу?

— Давай, — пожимаю плечами.

На фотографиях красивый отель, украшенные гирляндами пальмы и чуждо смотрящаяся среди них искусственная ёлка. А потом появляются снимки с пляжа, где Надежда предстаёт в раздельном белом купальнике. Нельзя не отметить, фигура у неё стала что надо. Особенно если вспомнить, какой она была до этого.

М-м, интересно. Мне начинает казаться, что она предложила мне посмотреть фотографии исключительно ради этого.

— Отличные виды, — я завуалированно хвалю Надю. — Ты молодец.

— А я-то что? — удивляется она, и вроде бы даже по-настоящему.

— Сама знаешь, — усмехаюсь я.

Надя хлопает ресницами, глядя на меня. Правда не понимает, что ли?

Вдруг раздаётся звонок моего «кукловодского» телефона. Взглянув на экран, вижу, что звонит мне Алексей.

— Извини, я сейчас, — встаю из-за стола и отхожу к дальнему окну, и только там беру трубку. — Алло?

— Поздравляю, мальчик мой, — не здороваясь, говорит двоюродный дед.

— С чем?

— Вы с Максимом провернули потрясающую комбинацию. Прямо сейчас в офисы компаний Жарова врываются спецслужбы, проводят аресты и конфискуют документы. В Италии спецназ захватывает склады с оружием и тоже арестовывает всех причастных.

— Вас это радует? — уточняю я.

— А почему меня должно это огорчать? Дай угадаю, ты узнал, что у меня есть доля в тех компаниях? — смеётся Алексей.

Неожиданно. Я не думал, что он так легко выдаст себя. Или всё не то, чем кажется, или Алексей придумал какую-то отличную отговорку.

— Да, я об этом знаю, — отвечаю я.

— Я этого и не скрывал.

Тут я вспоминаю, что Дима говорил то же самое. Вложения были почти прямыми. Небольшие махинации имели место только для ухода от налогов и ответственности, не более.

— Как ты сам знаешь, мы считали род Жаровых союзниками и партнёрами. Собственно, так и есть до сих пор, хотя наш союз не закреплён официально. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я решил немного заработать с ним вместе. Надеюсь, ты не решил, что я связан с кукловодом? — напрямую спрашивает Алексей.

И снова мне приходится врать. Но если он действительно наш враг, то не должен раньше времени понять, что я его подозреваю.

Хотя наверняка уже понял. Можно лишь попробовать усыпить его бдительность.

— Ни в коем случае, ваше сиятельство. Я знаю, что вы на нашей стороне, — говорю я.

— Рад слышать, Александр, потому что это так и есть. Свою прибыль я уже получил, поэтому с радостью готов слить эти фирмы, чтобы немного ущипнуть Жарова. Хотя слово «немного» здесь вряд ли уместно, ущерб будет значительным. Кстати говоря, кукловод начал действовать в ответ.

— Как? — спрашиваю я.

— Задействовал связи в политике. Есть один крупный чиновник в налоговом управлении, его зовут Савелий Петренко. Сейчас он пытается остановить следствие, и, насколько мне известно, у Жарова нет с ним связей. Я сделаю так, что Савелия снимут с должности, у меня есть для этого кое-какой рычажок. А после этого наши безопасники любезно с ним побеседуют, — объясняет Алексей.

— Что за рычажок, если не секрет?

— Господин Петренко имел неосторожность опубликовать в своём СМИ лживую информацию про меня и мою дочь, — явно с улыбкой отвечает двоюродный дед. — Я обвиню его в клевете и оскорблении чести, а уже затем на него обрушится вся мощь Династии.

Мне тут же всё становится понятно. В распространении скандальной информации участвовал и сам Алексей. Он вполне мог подкинуть эту наживку своему политическому противнику, а тот с радостью её заглотил.

Интересно получается. Он будто заранее знал, что этот Петренко будет помогать кукловоду. Очень удобно свалить его именно сейчас…

— Так что мы молодцы, Александр. Когда допросим Петренко, то сможем узнать, кто на самом деле попросил его тормознуть следствие. Не исключено, что это поможет нам выйти на кукловода, — говорит Алексей.

— Да, это хорошо. Один вопрос, ваше сиятельство, если позволите. Не сочтите за оскорбление, — максимально тактично произношу я.

— Спрашивай.

— Зачем вы спровоцировали войну в Эквадоре?

Алексей, коротко рассмеявшись, отвечает вопросом на вопрос:

— Кажется, князь приказал тебе не лезть в это дело?

— Я всё же хочу узнать.

— Эта война была выгодна нашему роду. Теперь, когда род Державиных лишился главы и наследника, мы сможем захватить часть их горнодобывающего рынка в колонии. Ну, или хотя часть от части. А в Эквадоре добывают в том числе уран, сам понимаешь, какие это деньги. Не говоря уж о том, что у Династии есть проект по обогащению урана и строительству АЭС в Татарстане. И, как ты можешь знать, я получил и личную выгоду, поставив нашим родам оружие.

— Но почему вы сделали это тайно? — не унимаюсь я.

— Потому что князь бы не одобрил. И ты тоже был бы против, не так ли? Но я уверен, что ты уже урегулировал этот вопрос с Череповыми. Вот тебе урок, Александр, даже два урока! Первый: никогда не доверяй политикам. Второй: используй все возможности, чтобы усилить свой род. Как правило, при этом кто-нибудь всегда страдает, так что научись приносить жертвы. Лучше пусть умрут чужие, чем свои, — ледяным тоном заканчивает Алексей.

— Получилось даже больше чем два урока, — невозмутимо отвечаю я.

— Надеюсь, ты сможешь усвоить все. Ладно, мне пора идти. Созвонимся, — двоюродный дед вешает трубку.

Убрав телефон в карман, я в недоумении смотрю в окно, и даже прозвучавший звонок не выводит меня из этого состояния.

Кажется, я окончательно запутался. Алексей и раньше казался мне тёмной лошадкой, чью мотивацию трудно распознать. Но теперь я вовсе перестал его понимать.

Хотя бы один из уроков я точно хорошо усвоил. Политикам нельзя доверять, это уж точно.

Два дня спустя. Съёмная квартира в Лефортово.

Когда в замке вдруг начинает греметь ключ, Савелий подскакивает со стула и осторожно выглядывает в коридор. В прихожей щёлкает свет, и там показывается широкоплечий охранник.

Он проходится по однокомнатной квартире, заглядывая в каждый угол, а на Савелия почти не обращает внимания. Затем он выходит обратно в подъезд, после чего в прихожей показывается светловолосый мужчина в дорогом костюме.

Увидев его, Петренко едва не лишается чувств. Согнувшись в поклоне, он бормочет:

— Здравствуйте, ваше величество.

— Здравствуй. Сядь, — властно приказывает император.

Савелий послушно прижимает задницу к стулу. Романов, не разуваясь, заходит на кухню и брезгливо проводит пальцем по столу. Цокнув языком, он говорит:

— Похоже, ты пал на самое дно.

— Бывает и хуже, ваше величество. Я рад, что остался жив и не попал в руки Династии, — тихо отвечает Петренко.

— Благодаря мне.

— Конечно, Сергей Алексеевич. Спасибо, — Савелий вновь склоняет голову.

Встав над ним, император спрашивает:

— Ты в курсе, что происходит? Пресс-служба Династии спустила на тебя всех собак. Тебя обвиняют в коррупции и даже намекают на измену Родине. Князя Жарова почти не трогают, так что ты стал главным козлом отпущения. Я тоже был вынужден публично назвать тебя преступником и объявить в розыск. А ведь ты был полезен.

— Мне жаль, ваше величество…

— Это ещё цветочки. Ты пожалеешь гораздо сильнее. Как ты мог быть так неосторожен⁈ Зачем напрямую вмешался в это дело⁈

— Я-я не понимаю, почему это так разгневало вас? — блеет Петренко.

— Не догадываешься? Потому что государство тоже получало прибыль от этого оружия. Мы могли бы всё уладить тихо и оставить Грозиных с носом. Я не знаю, зачем они вообще решили таким образом атаковать своего партнёра, но сейчас это не важно. Важно то, что ты помешал моим спецслужбам всё замять!

— Простите, ваше…

— Кто попросил тебя об этом? Жаров?

Сглотнув, Савелий собирается ответить, но император взмахивает рукой:

— Ладно, расскажешь потом. И не мне, а тем, кто будет тебя допрашивать.

— Д-допрашивать?

— Не бойся, без пристрастия.

Вздохнув, Сергей Алексеевич подходит к зашторенному окну и смотрит на двор, где тихо покачиваются старые качели.

— Теперь уже всё случилось, ничего не вернёшь, — произносит он, говоря будто сам с собой. — Но Грозины совсем зарвались. Придётся их за это наказать.

Глава 22

Поместье Жаровых

— Ты что, так ничего и не сделаешь⁈ — влетая в кабинет к брату, вопит Виктория.

Илья поднимает ладонь, веля ей замолчать, и продолжает говорить по телефону:

— Да. Да, я знаю! Никуда не выезжай, имперские агенты отрабатывают по всем нашим офисам. Да, твою мать, и в Фениксе тоже!

— Может, ты лучше со мной поговоришь⁈ — разводит руками Вика. — Это важно!

Князь только морщится и ничего не отвечает. Слушает то, что говорит ему собеседник, и согласно кивает, хотя тот его, конечно, не видит.

— Давай так и сделаем. Нет, Петренко не поможет, император лично объявил его в розыск. Должно быть, он уже где-то за границей. Всё, созвонимся.

Положив трубку, Жаров смотрит на сестру и тяжело вздыхает. Стараясь сдерживать гнев, он спрашивает:

— Ты так и будешь врываться ко мне в кабинет?

— Конечно, буду! До тех пор, пока ты не ответишь Грозиным за то, что они сделали со мной.

— А что они сделали с тобой? М? Из рода Череповых тебя выкинула новая княгиня. Грозины ни при чём.

— Ты сам знаешь, что это неправда! — громко цокая каблуками, Вика приближается к столу. — Они заодно с бастардом Грозиных!

Илья встаёт навстречу, расправляя широкие плечи, и его сестра невольно делает шаг назад. Жаров сверлит её взглядом и медленно произносит:

— Успокойся, Вика. Ты прекрасно знаешь, я сделал всё, что смог. Если бы не я, тебя бы обвинили в убийстве князя Черепова.

— Ты здесь вообще ни при чём! Я сама уничтожила доказательства.

— И ты очень грязно это сделала. Просто убила гвардейца, у которого был флакон с остатками яда. Гениально, мать твою! Если бы Череповы взялись за это всерьёз, они бы легко доказали твою причастность. То, что я выдвинул против них войска, заставило новую княгиню не лезть в это. Так что благодари меня вместо того, чтобы упрекать непонятно в чём!

Поджав ярко накрашенные губы, Виктория выплёвывает слова:

— Спасибо, братик. Спасибо, что спрятал голову в песок и позволяешь Грозиным издеваться над тобой!

— Хватит! — рявкает князь и с такой силой бьёт кулаком по столу, что все лежащие на нём предметы подпрыгивают.

Вика вздрагивает, но остаётся стоять на месте.

— Ты что, хочешь вывести меня из себя⁈ У тебя ох***о получается! — хрипло орёт Илья. — Но только если выведешь — тебе это, бл**ь, не понравится!

— И что ты сделаешь? — цедит Виктория.

— Пошлю тебя обратно в Европу. Может, когда снова попрыгаешь на европейских чл***х, придёшь в себя немного⁈

Вика возмущённо вздыхает, и её худое лицо заливает краской. Зачем-то поправив декольте на блузке, она с видом оскорблённой невинности спрашивает:

— Значит, вот какого ты мнения обо мне. Считаешь меня шлюхой, да?

— Ещё скажи, что это неправда. Я наслышан о твоих похождениях. Ты сама говорила, что ни разу не спала с мужем! Но зато с другими — сколько угодно. Да среди европейских дворян слухи ходят о том, как великолепна ты в постели!

— Между прочим, я это делала ради нашего общего дела. Я заводила связи! — срываясь на визгливые нотки, восклицает Виктория.

— Я тебя не упрекаю, — отмахивается Илья. — Трахайся с кем хочешь и сколько хочешь, всё равно никто не воспринимает тебя как часть нашего рода. Вон, среди Грозиных тоже есть одна развратница, и ничего, им это не мешает.

— Вот именно. Грозины могут делать что хотят, в том числе и вытирать об тебя ноги, — кривится Вика.

— Да что ж такое-то, — князь устало потирает глаза. — Вика, выйди. У меня и без тебя головняков выше крыши. Ты в курсе, что происходит?

— В курсе. Это тоже наверняка устроили Грозины!

— Я так не думаю. В этих компаниях была и их доля. Точнее, одного из них. Да и вообще, они не стали бы меня так подставлять, я акционер Династии!

— В этих компаниях была доля ещё кое-кого, если ты забыл, — ядовитым тоном произносит Виктория. — Скорее всего, они уже поняли, что ты работаешь с ним, поэтому жди нового удара. Если, конечно, не сможешь ударить первым!

— Хватит меня провоцировать. Лучше выйди! — железным тоном приказывает Жаров.

Его телефон, лежащий экраном вниз, начинает звонить. Но князь не успевает даже посмотреть, кто ему звонит, как Вика продолжает:

— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, как собираешься наказать Грозиных! Они унизили наш род и смеются над ним, а ты ни хрена не сделаешь⁈ Так и скажи, что ты просто боишься их! — орёт она, и с каждой фразой голос её становится всё выше и звонче. — Ты боишься старика, и этого психа Юрия, и даже бастарда боишься! Великий князь Жаров боится шестнадцатилетнего сопляка! Да ты просто…

Резкая пощёчина прерывает речь Виктории. Она едва не теряет равновесие, брат успевает поймать её за руку и, встряхнув, ставит прямо. Его пальцы впиваются ей в плечи как стальные клещи. Глядя сестре в глаза, князь Жаров твёрдо произносит:

— Пошла. Вон. Ещё раз ты скажешь что-то подобное, и я отправлю тебя в Европу до конца жизни. Ты поняла?

— Отпусти меня! — Вика без толку пытается вырваться.

— Ты поняла⁈

— Да, отпусти!

— Вон из моего кабинета, — подтолкнув сестру к двери, приказывает Илья.

Поправив волосы, она гордо вскидывает подбородок и направляется к выходу. Уже выйдя в коридор, она выкрикивает:

— Если ты сам ничего не сделаешь, тогда я сделаю!

— Не вздумай! — рявкает в ответ Жаров, но Вика уже хлопает дверью. — Сука, — цедит он и подходит к столу, где продолжает звонить телефон.

Он поднимает аппарат, смотрит на экран, и настроение становится ещё хуже. Потому что звонит князь Грозин.

— Алло, — Илья берёт трубку.

— Здравствуй, Илья. Как ты? Слышал, у тебя проблемы, — невозмутимым тоном произносит Григорий.

— Есть такое. Кто-то настучал на мои фирмы, которые занимались серыми схемами. Теперь псы закона усиленно роют землю. Ничего, отобьюсь, не в первый раз.

— Серые схемы, говоришь? Насколько мне известно, там цвет на пару тонов темнее.

— Чего ты хочешь, Григорий? — напрямую спрашивает Жаров.

— Спросить, нужна ли тебе помощь.

— Нет, спасибо. Лучше ответь мне на один вопрос: как с этим связан ваш род? Потому что я прекрасно вижу, что вы усиленно топите господина Петренко, который пытался замять дело.

— Ты здесь ни при чём, — отвечает Грозин. — Как ты верно заметил, мы топим именно Петренко, про тебя ни слова. У нас есть на то причины, но тебя я готов выручить. Только скажи, я подниму связи в органах. Даже брату готов позвонить, хотя сам знаешь, он теперь не хочет иметь с нами дел.

— С чего вдруг такой альтруизм? — бурчит Илья.

— Это не альтруизм. Я хочу, чтобы вся эта возня поскорее закончилась, потому что это плохо для бизнеса. Когда один из крупных акционеров под ударом, репутация Династии страдает и акции падают в цене. Кстати, об акциях… Впрочем, лучше лично. Приезжай в башню, Илья, нам надо серьёзно поговорить, — неожиданно предлагает Григорий.

— Знаешь, сейчас не лучшее время, — хмуро отвечает Жаров.

— Приезжай, приезжай. Я помогу решить твои проблемы по щелчку пальца. Неужели не хочешь?

— Хорошо. Скоро буду.

— Тогда до встречи, — говорит князь Грозин и сбрасывает звонок.

Илья Романович убирает телефон в карман и опирается двумя руками на столешницу, глядя на снегопад за окном. В этом году зима в Москве какая-то снежная.

Решившись, Жаров снимает с вешалки пиджак, надевает его и выходит из кабинета, на ходу звоня водителю.

Башня Династии. Кабинет генерального директора.

Когда князь Жаров входит в комнату и замечает меня, то на миг замирает. В его глазах вспыхивает огонь неприязни, если не ненависти, но он быстро его гасит.

— Здравствуйте, Илья Романович, — поставив чашку с кофе на столик, говорю я.

— Здравствуй, Александр. Здравствуй, Григорий. Я думал, наш разговор будет приватным, — произносит он, подходя и по очереди пожимая руку мне и дедушке.

— Моего наследника он тоже будет касаться, — невозмутимо отвечает Григорий Михайлович и указывает на кресло. — Садись, пожалуйста. Кофе или чего-нибудь покрепче?

— Коньяк и на закуску инжир, — не поведя бровью, отвечает Илья Романович, будто делает заказ в ресторане.

Повернувшись к стоящему у двери слуге, дедушка подаёт знак рукой. Тот, кивнув, удаляется.

— Если не думать о происходящем, как у тебя дела? Как семья? — спрашивает дед, возвращая взгляд к Жарову.

— Как Виктория? — не выдерживаю я.

— У нас всё хорошо, — стрельнув в меня глазами, отвечает Илья Романович. — Давайте опустим любезности и перейдём к делу.

— А как же твой коньяк? Через минуту его принесут. Ты очень кстати попросил инжир, мне только вчера доставили свежайший из Армении. Я уже попробовал, очень вкусно, — говорит князь Грозин.

— Григорий, не тяни кота за яйца. У меня и так нервы на пределе, — раздражённо бурчит Жаров, и тут как раз возвращается слуга.

Он ставит на столик поднос, где стоит бокал коньяка и разрезанный на половинки инжир. Аромат от фрукта исходит такой, что у меня слюнки текут. Не спрашивая разрешения, беру кусочек и откусываю. М-м, вкуснятина.

Илья Романович смотрит на меня исподлобья. Залпом опрокидывает коньяк, будто это водка, и закусывает инжиром, после чего вопросительно смотрит на Григория Михайловича.

Тот берёт кожаную папку с выбитым на ней гербом Династии, достаёт оттуда документ и протягивает Жарову.

— Вот. Заявление о том, что ты стал жертвой махинаций европейских партнёров, — говорит дедушка. — Я позволил себе подсуетиться, навёл справки в Италии и поговорил с нашими спецслужбами. Если ты это подпишешь, то останешься не при делах. Пострадают только те, с кем ты вёл дела за границей. Ну и фирмы, само собой, придётся закрыть.

Громко дыша, Илья Романович читает документ, а затем усмехается и говорит:

— П***ец. То есть ты хочешь, чтобы я вот так собственноручно отказался от этих компаний?

— Я этого не хочу, но разве у тебя есть выбор? Весь ваш товар в любом случае конфискован, итальянцы захватили все склады и оборудование. Ты уже всё потерял, Илья, но всё ещё можешь выйти сухим из воды.

Григорий Михайлович достаёт из кармана позолоченную ручку и, щёлкнув кнопкой, протягивает Жарову. Скрипнув зубами, он хватает ручку и оставляет на документе размашистую подпись.

— Сделайте мне копию, — просит он, бросая ручку на столик.

— Конечно, но чуть позже. Я рад, что мы смогли помочь тебе. Мы с Александром вместе работали над твоей проблемой, — сообщает князь Грозин.

Илья Романович, не глядя на меня, бурчит:

— Спасибо. Надо полагать, это ещё не всё.

— Верно. Надо решить вопрос, который уже давно висит в воздухе, — сложив пальцы шпилем, произносит дедушка. — Ты должен вернуть акции Династии, которые по праву принадлежат моему внуку и наследнику.

— Вот прямо сейчас, что ли? Григорий, у нас с тобой был договор!

— Именно, причём устный, основанный лишь на слове чести. И то, что ты до сих пор не вернул акции, заставляет меня думать, что надо было подписывать договор.

— Я всё верну, — приподняв ладонь, говорит князь Жаров. — Но мне нужно время. Хотя бы до конца налогового периода.

— Я не намерен столько ждать, Илья Романович, — вмешиваюсь. — Я хочу свои акции, которые принадлежат мне по праву.

— Здесь взрослый разговор, Александр, — явно сдерживая гнев, отвечает мне Жаров.

— Так ведь и я не ребёнок. По дворянским законам я уже совершеннолетний.

— Я прошу вас обоих не пререкаться! — властно произносит Григорий Михайлович. — Илья, ты должен просто вернуть акции, вот и всё. Условие было простое: ты помогаешь мне, а я позволяю временно владеть акциями моего внука. Временно! До тех пор, пока я сам не попрошу их вернуть, таков был уговор. Я уже не раз тебя просил, но ты всякий раз находишь препятствия.

«Интересно, с чем таким важным Жаров помог нашему роду, что дедушка отдал ему во временное пользование аж пять процентов Династии?» — думаю я.

Илья Романович, качнув головой, с сожалением смотрит на пустой бокал и говорит:

— Послушай, Григорий. Мне сейчас и так влепили под дых, а ты хочешь добить?

— Я только что спас тебя от добивания, — постучав пальцем по подписанному документу, отвечает дедушка. — Дело могло дойти до измены Родине, а такое, сам знаешь, никому не прощают. Не вынуждай меня давить, прошу тебя.

— Давить? Ты собрался на меня давить⁈ — глаза Жарова вспыхивают.

— Если не оставишь выбора, — твёрдо встречая его пылающий взгляд, отвечает князь Грозин. — Но я не хочу ссориться, поверь мне. Хватило того эпизода с Череповыми.

— Об этом лучше не вспоминай! — Илья Романович откидывается на спинку кресла и сосредоточенно смотрит в пустоту между мной и дедушкой.

О чём он думает, хотелось бы знать? Просчитывает варианты, как бы кинуть меня? Или, если он — кукловод, начинает осознавать, что мы сели ему на хвост и теперь не отстанем?

Хорошо, если так. Будет нервничать — начнёт допускать ошибки, и тогда мы точно разоблачим его и уничтожим.

— Ладно! — резко взмахнув рукой, восклицает Жаров. — Я всё верну, как обещал. Сегодня же поручу своим людям всё оформить.

«Как будто делает одолжение», — хмыкаю про себя, а снаружи улыбаюсь и протягиваю руку.

— Приятно иметь с вами дело, Илья Романович. Спасибо, что сохранили мою долю компании в целости.

Он до хруста пожимает мою ладонь и зловеще улыбается.

— Пожалуйста. Надеюсь, ты грамотно распорядишься столь огромными ресурсами.

— Не сомневайтесь.

Забрав руку, Жаров переводит взгляд на князя и спрашивает:

— Ну что, это всё?

— Конечно. Пойдём, сделаем копию и перекинемся парой слов наедине, — Григорий Михайлович забирает документ со стола, и они с князем Жаровым выходят из кабинета.

Я доедаю оставшийся инжир, который и правда великолепен. Через несколько минут князь возвращается и садится рядом со мной, ничего не говоря.

— Он будет мстить? — спрашиваю я и беру чашку с остывшим кофе.

Дедушка, вздохнув, кивает.

— Да, будет. Илья не из тех, кто прощает обиды. А сейчас ему кажется, что мы очень сильно его обидели. Впрочем, мне плевать. Я знал, что рано или поздно мы всё равно рассоримся. С таким человеком, как он, нельзя долго вести дела. Удивительно, что мы протянули столько лет.

— Ему это было выгодно. И, возможно, дело не только в деньгах.

— Конечно, не только. Благодаря связям с Династией его Феникс тоже сильно вырос за последние годы, — пожимает плечами князь.

— Вы знаете, о чём я.

— Знаю, — сведя брови, отвечает дедушка. — И я думаю, что ты прав. Он вполне может быть кукловодом. Даже не так! Я почти уверен, что это именно он.

— Почему?

— Трудно сказать. Сочетание факторов. Если одним словом — интуиция, а я ей доверяю. Даже если он не сам кукловод, то наверняка помогает ему.

— Да, — соглашаюсь я.

«И я подозреваю, кто может быть настоящим кукловодом. Ваш младший брат, Григорий Михайлович. Вот насчёт кого у меня самые сильные подозрения», — думаю я, но вслух, конечно же, этого не говорю.

Если Алексей — наш истинный враг, то я выведу его на чистую воду. Обязательно. И он ответит за всё.

— Кстати, мы очень вовремя вернули твои акции. В ближайшее время будут выплачиваться дивиденды, ты получишь отличную сумму, — говорит дедушка. — Надеюсь, ты распорядишься ею с умом.

— Конечно, ваше сиятельство. Я не собираюсь их транжирить. Может, прикуплю себе пару хороших костюмов и часы, не более того.

— Вложения во внешний статус тоже полезны, — улыбается князь.

— Значит, ни копейки не потрачу понапрасну. Думаю, мне пора, — говорю я приподнимаясь. — Ещё надо кое-куда заехать.

— Конечно, Александр. Увидимся, — князь кивает.

Я выхожу из кабинета и не успеваю подойти к лифту, как в кармане звучит мелодия телефона. Странно, мне звонит анонимный абонент, причём через Хамелеона. Кто-то из людей Егора? Почти наверняка.

— Слушаю, — говорю я.

— Ваше сиятельство, меня зовут Антон, я из отдела инфоборьбы, — в трубке раздаётся шёпот. — Работаю под прикрытием в башне Династии. Вы же тоже сейчас здесь, да?

А-а, это один из тех, кого я приставил к Виталию, чтобы отыскать слежку. Неужели отыскали?

— Да, я здесь, — отвечаю.

— Давайте встретимся на подземной парковке. Второй уровень, место 4-Д. Я такое нашёл, что вы не поверите…

Глава 23

На подземную парковку я решаю спуститься по лестнице. Конечно, там тоже установлены камеры, как и повсюду в здании и вокруг него. Но на лестнице меньше всего.

К тому же Антон сообщил, каким маршрутом лучше пройти, чтобы попасть под минимум камер и глаз.

Шанс столкнуться с кем-нибудь на лестнице небольшой. Сотрудники в основном используют лифты, да и в разгар рабочего дня мало кто ездит туда-сюда. Для курьеров есть отдельная наземная парковка.

Но как только я приближаюсь к минус второму этажу, слышу, как кто-то поднимается мне навстречу. Охранника со мной нет, и я на всякий случай запускаю руку под пиджак и расстёгиваю кобуру пистолета. В последнее время я с ним не расстаюсь.

Одетый во всё чёрное, на площадку между пролётами поднимается не кто иной, как Ромэн. Увидев меня, он останавливается.

— Господин наследник, — он обозначает поклон.

— Здравствуйте, Ромэн, — оставаясь на ступеньку выше, здороваюсь я. — Как ваши дела?

— В последнее время много неудобств. Год начался не слишком гладко, — без капли эмоций сообщает он.

— И не поспоришь. Надеюсь, князь не зря вам доверяет, и вы со всем справитесь, — глядя ему в глаза, говорю я.

Брови Ромэна коротко дёргаются, но он сразу же возвращает их на место. Удивительно, как этот человек держит себя в руках.

— Зато ваше доверие я, похоже, потерял, — произносит он, глядя в ответ.

— К сожалению, вы правы, не буду это скрывать. Вы выяснили, кто убил Екатерину?

— Да. Похоже, один из моих сотрудников работал на ваших врагов. Его тоже убрали.

От того, как он спокойно это произносит, на меня накатывает волна возмущения. Речь ведь не только о том, что среди сотрудников службы безопасности был чужой агент. Но и о жизни человека. Ромэн допустил серьёзный просчёт, не заметив шпиона, к тому же не смог взять его живым.

Он что, не понимает, что по головке его за это не погладят? Или настолько уверен в себе?

— И кто же его убрал? — уточняю я.

— Трудно сказать. Тело нашли под мостом у Казанского вокзала, убит выстрелом в затылок. Забрали телефон и ключи от квартиры, после чего квартиру сожгли.

— Хотите сказать, уничтожали доказательства?

— Всё выглядит именно так. Но если вы считаете, что я ни на что не годен, то ошибаетесь. Я сумел узнать, на кого работал этот человек, — всё так же равнодушно заявляет Ромэн. — Доказательства косвенные, но на прямые мы в таком деле не можем рассчитывать.

Я выжидающе смотрю на собеседника, и он, криво ухмыльнувшись, произносит два слова:

— Князь Жаров.

Чуть помедлив, я спрашиваю:

— Вы уверены?

— Нет. Как я сказал, доказательства косвенные.

— Будьте добры, перешлите их князю. Нам с ним предстоит это обсудить, — говорю я и, взглянув на часы, прощаюсь: — До свидания, Ромэн.

— Всего хорошего, господин наследник, — коротко поклонившись, он продолжает подниматься по лестнице.

Как интересно получается. Если господин Ораж действительно ни при чём, то найденные им сведения помогут нам убедиться в том, что Жаров и есть кукловод. Если же Ромэн сам связан с кукловодом, не ведёт ли он нас по ложному следу?

Не буду делать поспешных выводов. Посмотрим, что он перешлёт Григорию Михайловичу, и будем продолжать исполнять наш план.

Следующий акт случится уже скоро. Пока всё складывается хорошо — мы в любом случае убедились, что Илья Романович замешан. Алексей утверждает, что с тем налоговиком, господином Петренко, связывался не Жаров. Это значит, что мы вынудили действовать кукловода, как и собирались.

Но это лишь начало. Мы уже сделали вид, что род ослаблен, якобы выведя из игры Дмитрия, Евгению и Алексея. Рано или поздно враг соблазнится атаковать, воспользовавшись нашей мнимой слабостью. И тогда мы атакуем в ответ.

На месте 4-Д стоит неприметный серый седан. Подойдя к нему, я никого не вижу и озираюсь по сторонам. Потом вдруг обращаю внимание на прикреплённый под дворником седана буклет.

Сначала я подумал, что это кто-то оставил рекламу, но подобным вряд ли разрешено заниматься на парковке под башней Династии. Беру буклет и раскрываю его.

Рекламируют мужскую парикмахерскую. Никаких дополнительных пометок нет, но заведение совсем рядом, через квартал. Ясно, значит, Антон решил соблюсти осторожность и встретиться на нейтральной территории. Отлично, хвалю. Здесь нас всё равно могут увидеть и даже подслушать.

Надеюсь, Антон догадался попросить кого-нибудь оставить здесь буклет, а не сделал это сам и заранее. В противном случае есть риск, что его раскусят.

Кстати говоря, любопытно, а откуда поднимался Ромэн? Не успел ли он раньше меня прийти на место 4-Д и прочитать адрес? Я не удивлюсь, если он может слышать всё, что происходит в здании, в том числе в коридоре рядом с кабинетом князя.

Что ж, я в любом случае сначала должен убедиться, что за мной нет хвоста, перед тем ехать на встречу.

Забираю буклет с собой и звоню Матвею. Через минуту он подъезжает. Сев в автомобиль, я приказываю:

— Давай сделаем пару кругов по району и убедимся, что за нами не следят. А потом поедем по этому адресу, — протягиваю ему рекламу.

— Принято, ваше сиятельство.

К счастью, хвоста мы не обнаруживаем, но на всякий случай Матвей всё равно высаживает меня на соседней улице. Пройдя дворами, я захожу в парикмахерскую, где меня встречает дружелюбный парень с покрытыми татуировками руками.

— Добро пожаловать, господин! Стрижку? — мазнув взглядом по моим волосам, интересуется он.

Я осматриваюсь. Все кресла заняты, парикмахеры за работой. Но на диванчике для ожидающих сидит рыжеволосый парень и листает журнал. Сразу узнаю его, потому что видел в кабинете на своей базе.

— Да, пожалуйста. Я готов подождать, — говорю я администратору.

— Присаживайтесь, — он радушно указывает в сторону диванчика. — Чай, кофе?

— Нет, благодарю.

Сев рядом с Антоном, достаю телефон и делаю вид, будто что-то смотрю. А он, не глядя на меня, тихо произносит:

— Здрасьте, ваше сиятельство. Рад, что вы всё поняли.

— Было несложно. Хотя у меня есть подозрения, что кое-кто другой тоже всё понял.

— Кто? — покосившись в мою сторону, спрашивает Антон.

— Важный человек из службы безопасности. На всякий случай не советую тебе возвращаться на работу. Когда выйдешь отсюда, отправляйся к нам на базу. Только убедись, что за тобой не следят.

— Вот дерьмо… Ладно, понял. Я всё равно под чужим именем, надеюсь, меня не найдут.

— Поживи на базе какое-то время. Если будут искать, мы поймём. Теперь рассказывай, что сумел найти.

— Много интересного, — Антон незаметно протягивает мне флешку. — Всё здесь. Если коротко, то за Виталием Григорьевичем и правда ведётся тотальная слежка. Я нашёл три шпионских программы у него на компьютере, они были охренительно хорошо спрятаны. В его личном кабинете стоит жучок, спрятан в подставке для письменных принадлежностей. Я не стал отключать его без приказа.

— Правильно сделал, нашего противника нельзя спугнуть. Спасибо, ты получишь награду за свою работу. Поезжай на базу и будь осторожен. До встречи.

— До встречи, ваше сиятельство, — Антон кивает и снова погружается в чтение журнала.

Я встаю и направляюсь к выходу.

— Мне нужно идти, приду к вам в следующий раз, — говорю администратору.

— Очень жаль, господин, заходите! — тот с улыбкой разводит татуированными руками.

Кивнув на прощание, выхожу на улицу и направляюсь к машине.

Выходит, дядя оказался прав, его действительно «пасут». Причём, судя по словам Антона, делают это профессионально.

Теперь надо дождаться, что выяснит второй сотрудник, которому я поручил внешнюю слежку. Тогда мы сможем составить полную картину и что-нибудь сделать.

Звоню Виталию по «кукловодскому» телефону:

— Здравствуйте, дядя. Не называйте моё имя.

— Добрый день, — слегка растерянно отвечает он. — Что-то срочное?

— Выйдите из кабинета, а лучше вообще из здания и перезвоните мне.

— Хорошо, — взволнованно отвечает Виталий и вешает трубку.

Я тем временем сажусь в свой Лексус и прошу Матвея отвезти меня в дуэльный клуб, который сотрудничает с Оруженосцем. Хочу обсудить возможность более тесного сотрудничества и даже совместных вложений в дуэльную школу. Ведь Григорий Михайлович сказал, что очень скоро будут выплачены дивиденды держателям акций Династии.

У меня теперь десять процентов. Эта доля стоит огромных денег, и дивиденды также будут очень щедрыми. Я смогу дать сильный толчок своим личным проектам.

Кстати, надо будет выкупить акции Цитаты, которые принадлежат мне, но пока что формально аходятся у Максима. Я уже и так являюсь владельцем небольшого пакета — 0,75% выкупил у Булатова, а теперь мне принадлежат ещё и 11,25% Ольги. Итого 12%.

Когда выкуплю свои акции (причём по старой цене, как мы в своё время договорились с Белозерской) и если Максим согласится продать свою долю, получится 34,5%. Собственно, тот же самый пакет, который я контролирую сейчас, но это будет уже полностью моя доля. От которой я смогу получать неплохой доход.

Виталий перезванивает, не успеваем проехать и пары кварталов:

— Александр, я на улице, — это подтверждает шум машин на фоне.

— Послушайте меня, дядя, только не пугайтесь. Мой человек узнал, что за вами действительно ведётся слежка…

Я пересказываю ему всё, что доложил мне Антон, и по участившемуся дыханию слышу, что Виталию не нравятся эти новости.

— Жучок у меня в кабинете? — переспрашивает он.

— Да, поэтому будьте осторожны с разговорами. Предлагаю пока что не убирать его, пусть остаётся. Просто постепенно начинайте вести все важные разговоры в другом месте. Шпионские программы с компьютера мы уберём, вам надо будет дать удалённый доступ моему человеку. Заодно проверим, не попытается ли кто-нибудь установить их снова.

— Да кто вообще это сделал⁈ — теряя самообладание, выкрикивает дядя.

— Спокойствие, ваше сиятельство, — твёрдо говорю я. — Мы обязательно узнаем. Дождёмся дальнейшей информации. Главное — теперь мы уверены, что за вами действительно следят. С этим уже можно работать, не так ли? Сливать дезинформацию и спровоцировать врага на неосторожные действия.

Глубоко вздохнув, Виталий соглашается:

— Да, ты прав. Спасибо, Александр. Мне никто не верил, а ты так быстро смог доказать, что я не просто параноик!

— Рад, что сумел помочь, дядя. Считайте это нашей общей победой, но пока мы выиграли только небольшое сражение. Война ещё даже толком не началась.

— Уверен, что вместе мы победим. Спасибо ещё раз.

— Пожалуйста. Увидимся, — прощаюсь я и сбрасываю звонок.

Встреча с руководителем дуэльного клуба проходит плодотворно. Ему нравится сотрудничать с моей компанией, и он вовсе не против совместно открыть новый клуб. Мне это на руку — нет времени полноценно заниматься новым делом, так что грамотный управляющий с опытом в этой сфере всё равно будет необходим.

Если коротко, то мы заключаем предварительную устную договорённость и на позитивной ноте прощаемся. Сажусь в автомобиль и собираюсь отправиться куда-нибудь пообедать, когда мне вдруг звонит Даниил.

— Слушаю, — взяв трубку, говорю я.

— Александр, здравствуйте. У нас критическая ситуация на Кавказе, не помешал бы ваш совет, — с оттенком недовольства говорит он.

Чем дальше, тем больше мне кажется, что ему мало нравится постоянно обращаться ко мне. Да, мы преследуем общую цель. Но Даниил — взрослый мужчина, отец семьи, а я в его глазах всего лишь подросток, пускай и разумный не по годам. А в нашем общении именно я занимаю позицию лидера. Понимаю, его мужское эго страдает от такого расклада.

Но ничего не поделаешь. Без меня им не справиться, ни у Даниила, ни у его супруги просто нет опыта в управлении кланом. У меня, конечно, тоже нет. Но благодаря опыту прошлой жизни, я намного лучше умею решать конфликты и разбираюсь в людях.

— С радостью, — отвечаю я. — Что случилось?

— Думаю, лучше встретиться лично. Мы с её сиятельством в городе, виделись с одним вассалом. Давайте пообедаем и всё обсудим.

— Отлично, я как раз собирался пообедать. Говорите адрес.

Даниил диктует адрес и название ресторана, и уже через двадцать минут Матвей высаживает меня около него. У входа стоят гвардейцы Череповых. Один из них при виде меня кланяется и жестом приглашает внутрь, после чего провожает в отдельный кабинет, где сидят Галина и Даниил.

— Здравствуйте, — говорю я, снимая пальто.

— Добрый день, Александр! Рада вас видеть, — улыбается княгиня.

— Я тоже, Галина Альбертовна. Даниил, — пожимаю ему руку, и мужчина еле заметно кивает.

Сев за столик, я уточняю:

— Итак, сначала поедим или сразу перейдём к делу?

— Лучше к делу, там всё плохо, — бурчит Даниил.

— Тогда слушаю.

Оказывается, на Кавказе два рода готовы схлестнуться. Тот, что принадлежит к клану Череповых, живёт во Владикавказе. Второй, грозинский, в Кисловодске. Оба обладают кавказскими корнями, люди горячие. Они уже собрали войска и готовы воевать, а причина проста.

Юноша из грозинского рода влюбился в девушку из череповского и похитил её согласно древним кавказским обычаям. Само собой, семья похищенной этому не обрадовалась. А семья юноши утверждает, что всё произошло с согласия невесты, хотя где находится парочка — никто не знает.

— Наши гвардейцы смогли их найти. Это было просто, потому что они в Московской области, — сообщает Даниил. — Но мы не знаем, как поступить. Девушка действительно не против, что её похитили, у них там любовь. Они понимают, что между нашими кланами может быть война, поэтому решили сбежать.

— То есть возвращаться домой она отказывается? — спрашиваю я.

— Конечно! Они любят друг друга, — подтверждает Галина.

— Если вернуть девушку силой, это тоже ничего не решит. Два рода и так враждовали, а теперь глубоко оскорбили друг друга. Они говорят, теперь это можно смыть только кровью, — хмуро заканчивает Даниил. — Как вы понимаете, Александр, между кавказскими родами много кровных связей. Обеим сторонам придут на помощь, есть риск, что всё вспыхнет.

— К сожалению, вы правы, — я киваю. — Но способ всё уладить есть. Раз они под Москвой, я предлагаю следующее. Галина Альбертовна, возьмите пару под свою защиту и проведите им свадьбу в своём поместье. Немедленно, прямо сегодня. Объявите, что этот брак благословляется княжеским родом, и подарите им что-нибудь существенное. Может быть, дом или земли.

— Это ещё зачем? — удивляется Даниил.

— Золото всегда было хорошим аргументом, не так ли? В свою очередь, род Грозиных объявит, что он тоже поддерживает этот брак. Для любви нет препятствий и всё такое, даже между враждующими кланами. Это всё внешняя сторона, а за кулисами мы надавим на оба рода и убедим их в том, что война не вариант.

— Неплохой план, — улыбается Галина. — Внешнюю сторону я с радостью возьму на себя. Хотя бы немного отвлекусь от этого всего и займусь приятным делом, свадьбой!

— Вот и отлично. Думаю, мы сможем решить эту проблему таким образом, — говорю я.

— Надеюсь. Только это ещё не всё, Александр. Пару часов назад мы получили на родовую почту несколько претензий, — начинает Даниил, и его супруга сразу же мрачнеет.

— Претензий? От кого?

— От родов нашего клана. Они прямо заявили, что не поддерживают новую княгиню. Да и в целом волнения усиливаются. У нас есть ощущение, что внутри клана создаётся коалиция с целью свержения Галины Альбертовны.

— Новости и правда плохие, — задумчиво произношу я. — Вы что-нибудь делаете?

— Стараемся умаслить всех, кого можем. Но не слишком усердно, чтобы нашу доброту не приняли за слабость, — говорит Даниил. — Я усиливаю нашу армию на случай, если придётся воевать с мятежниками.

— Риск есть. Но я вам обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы этого не допустить. Мы пока неплохо справляемся с тем, чтобы угомонить воинственных вассалов, справимся и с этим.

У меня звонит телефон, и это дедушка. Через секунду после этого кто-то звонит Даниилу. Совпадение, скорее всего, но выглядит как-то тревожно. Даниил, мотнув головой, встаёт и говорит:

— Капитан гвардии. Он просто так не звонит.

Я киваю и жму на кнопку ответа. Князь Грозин тоже не звонит по пустякам.

— Слушаю, ваше сиятельство.

— Александр, у нас проблемы. В Сибири началась война. Союз родов из клана Череповых напал на наш.

Мы с Даниилом снова переглядываемся, и я спрашиваю:

— Сибирь?

— Сибирь, — глухо отвечает он.

Да уж. Только я сказал, что мы неплохо справляемся, и сразу такой удар под дых…

Глава 24

— Узнайте, как обстановка, где идут бои и кто из родов участвует, — говорю я Даниилу.

— Хорошо, — кивает он и продолжает разговор с капитаном своей гвардии.

Побледневшая Галина сидит за столом, беспомощно глядя то на меня, то на мужа. Я отхожу вглубь комнаты и спрашиваю у князя:

— С чего всё началось?

— С провокаций. Как ты знаешь, сибирские дворяне начали стрельбу почти сразу после взрыва в Рязани. Но это были мелкие стычки, они прощупывали оборону друг друга. Подожди, не сейчас, — говорит Григорий Михайлович кому-то другому.

Я слышу, как хлопает дверь. На фоне становится тише, и он продолжает:

— Сегодня ночью кто-то одновременно устроил диверсии на объектах разных родов из клана Череповых. Сгорела фабрика, устроили затопление продуктового склада, в очередной раз обстреляли гвардейские патрули. Пострадали не только дела, но и люди, в том числе среди гражданских.

— И во всём этом обвинили членов нашего клана, — делаю вывод я.

— Да. При этом мы точно не знаем, кто на самом деле всё устроил. Слушай дальше! Сегодня утром упал вертолёт графа Брусилова, он из наших. Причина неизвестна, обломки до сих пор ищут, но есть подозрение, что его сбили.

— Как-то мутно всё выглядит, — хмурюсь я. — Такое чувство, будто кто-то специально устроил провокации с разных сторон.

— Я полностью с тобой согласен. И у меня даже есть подозрения, кто это сделал.

— Кто?

Князь тяжело вздыхает и говорит:

— Император. Есть донесения, что его спецслужбы в последние дни активно действовали в тех районах. К тому же я прекрасно знаю, что он заглядывается на сибирские предприятия Династии. Мы добываем нефть под Томском, лес в Красноярской области и так далее. Романов давно положил на них глаз, ему не нравится, что мы контролируем столько ресурсов.

— Ясно, — коротко отвечаю я.

В последнее время я склонялся к двум вариантам: кто может быть кукловодом или его главным помощником — либо Алексей, либо князь Жаров. При этом совсем забыл, что им может оказаться тот, у кого действительно много власти и связей. И тот, кто не слишком дружелюбно настроен к роду Грозиных.

Если во главе всего стоит сам император — нам будет непросто его победить. Но всё равно возможно. Если потребуется, мы это сделаем.

При этом нельзя исключать, что его величество просто подключился к игре в удобный момент. Да, он действует на руку кукловоду, но при этом может им не являться.

Сложно. Я не смогу найти ответ ни прямо сейчас, ни в ближайшее время. Но стоит поставить ещё одну фишку на императора. А пока — придётся отреагировать на события в Сибири и внимательно наблюдать за тем, что будут делать другие кандидаты на роль главного врага.

— Какие мысли, ваше сиятельство? Что хотите делать? — спрашиваю я.

— Попрошу тебя связаться с Череповыми и попросить их начать переговоры со своими родами. Я позвоню нашим. Нужно добиться прекращения огня, а потом выруливать на мирные переговоры, — говорит Григорий Михайлович. — Также я отдал приказ поднять силы Династии. Если понадобится, используем их в качестве миротворцев.

— Я могу отправиться туда и всё уладить.

— Ни в коем случае, Александр! Это не Рязань, там идёт настоящая война, понимаешь? Уже пять родов участвует, в любой момент могут подключиться другие. Там идут серьёзные бои, они используют танки и артиллерию. А ты, как член нашего рода, станешь законной целью!

— Я это понимаю. Но ведь именно на мне лежит ответственность за налаживание отношений между кланами, — возражаю я.

— Я не допущу, чтобы ты подвергал себя такой опасности! — повышает голос князь.

— Ваше сиятельство, я не ребёнок. К тому же в Сибири у меня есть связи. Вы ведь помните про махинации, в которых обвинили Цитату? Я в тот раз был в Томске и познакомился с главами влиятельных родов, которые не входят ни в тот, ни в другой клан. У них есть реальная власть в Сибири, гораздо больше, чем у нас с вами.

— Князь Домогаров? — уточняет дедушка.

— Да, он тоже. А ещё граф Мебес и другие, в том числе богатые простолюдины, у которых тоже немало влияния. Я не думаю, что война в их интересах. Это плохо для бизнеса, а их общий инвестиционный фонд участвует во многих сибирских предприятиях. Так что они, скорее всего, захотят помочь.

В этот момент в динамике звучит сигнал о том, что кто-то звонит мне по второй линии. Посмотрев на экран, вижу, что это Матвей.

Выхожу из отдельного кабинета, где мы находимся, и подхожу к окну в общем зале ресторана. Мой водитель по-прежнему сидит в машине и, заметив меня, жестами показывает, чтобы я взял трубку.

Показываю ему палец, мол, минуту, и направляюсь обратно в кабинет. Краем глаза вижу, что Матвей жестикулирует ещё активнее. Похоже, что-то срочное.

Наконец, Григорий Михайлович произносит:

— Ладно. Полетишь на семейном самолёте, через Самару и потом через Казахстан. Так будет дольше, но безопаснее.

— Как скажете, — отвечаю я. На такой компромисс я готов пойти.

— Тогда я отдам приказ, чтобы готовили самолёт. Чем раньше ты вылетишь, тем лучше.

— Договорились. Я закончу дела и сразу поеду в аэропорт.

— Возьми с собой надёжных людей. Ещё созвонимся, — говорит на прощание дедушка.

— Конечно, ваше сиятельство, — отвечаю я и кладу трубку, а затем сразу перезваниваю Матвею.

— Александр Сергеич! У нас всё в порядке? — спрашивает он.

— Относительно. Почему ты спрашиваешь?

— Да тут какая-то нездоровая движуха на улице, — бурчит он. — Через пять минут после нас тонированная тачка через дорогу встала. Оттуда никто не выходил, подозрительно выглядит. Мимо уже дважды броневик Династии проехал, а теперь он рядом с той тачкой встал. Гвардейцы Череповых тоже нервничают.

— Броневик Династии? — уточняю я.

— Да. Бл**ь… Ещё один подъезжает. Точно всё в порядке?

— Теперь я уже не уверен. Не выходи из машины, вызови подмогу. Быстрее, — говорю я и бросаю трубку, а затем снова звоню князю Грозину.

— Александр! — ко мне подходит Даниил. — Ситуация паршивая. Ваш род Брусиловых…

— Не сейчас. Вызывайте подмогу, немедленно.

— Что случилось? — хмурится Даниил.

— Не уверен, но у нас, похоже, проблемы. Алло, ваше сиятельство? Вы, не в курсе, почему солдаты Династии скапливаются у ресторана Хитрый Лис?

— Нет. Могу выяснить. У тебя там всё хорошо? — явно хмурясь, спрашивает Григорий Михайлович.

— Что-то непонятное происходит. Пожалуйста, как можно быстрее узнайте, какой у них приказ. Всё это очень подозрительно выг…

Не успеваю договорить, как из общего зала доносятся автоматные очереди и звон разбитого стекла.

Москва. Гостиница Тайгет.

Подходя к номеру, Виктория Жарова (теперь уже не Черепова) чувствует, как сильно бьётся её сердце. Так всегда бывает перед встречей с Ним. Всё как в первый раз.

Когда они встретились, она и не думала, что влюбится в Него так сильно и так надолго. Это было как одержимость, как фанатизм, и есть до сих пор. Она не могла перестать думать о Нём, и каждая встреча, каждый секс становились для Виктории счастливым откровением.

Как жаль, что она не родила от Него ребёнка… Но Он сам так захотел. Вика забеременела и вышла за Сергея Черепова, что тоже было частью Его плана. Но Виктория не ожидала, что Он заставит её сделать аборт.

Она согласилась, конечно. Она всегда с Ним соглашалась. Но иногда всё же жалела, что не смогла родить малыша, который стал бы Его продолжением.

Облизнув пересохшие губы, Вика осторожно стучит в дверь. Слышит приглушённые шаги и щёлканье замка, отчего сердце начинает биться ещё быстрее.

Войдя внутрь, она широко улыбается, обнимает Его и целует в губы.

— Здравствуй, любимый, — выдыхает Виктория.

— Надеюсь, ты хочешь рассказать что-то важное. Сама знаешь, как много у меня сейчас дел.

Вика снимает плащ и предстаёт перед Ним в соблазнительном обтягивающем платье, под которым нет белья.

— Тебе нравится? — спрашивает она.

— Ты прелестна, как всегда, — Он лишь мимолётом осматривает фигуру Жаровой. — Давай перейдём к делу.

Его холодность всегда заводила её ещё больше. Тем более, когда дело доходило до постели, внутри Него всегда просыпался огонь, который сжигал Вику дотла.

— Я всё устроила, любимый. Я сделала так, что мы обезглавим Череповых и уничтожим бастарда Грозиных одним ударом.

— Мне уже не нравится. Что ты задумала?

— Когда всё случится, ты будешь доволен. Я приказала капитану династийцев, с которым ты меня связал, устроить покушение на Галину Черепову. Когда мы следили за ней, то узнали, что она встречается с бастардом в ресторане. Их прямо сейчас убивают, а может, уже убили! — Виктория смеётся. — Солдаты Династии не в курсе, что щенок тоже там. Его прикончат, а затем прикончат самих солдат за убийство наследника. Никаких следов!

Он будто застывает на секунду, а затем, едва разжимая губы, произносит:

— Немедленно отмени приказ.

— Уже поздно. Всё происходит прямо сейчас! — торжествующим тоном заявляет Виктория, не замечая Его злости.

— Ты понимаешь, что натворила? Ты дала им шанс выйти на меня, — сквозь зубы цедит Он. — Сначала они выйдут на тебя, потом на твоего брата, а потом и на меня! Тупая сука, ты поставила под удар всё, чем я столько лет занимался!

С последними словами Он срывается на крик, и Вика невольно отшатывается. Раньше она никогда не видела Его в гневе, и это действительно её пугает.

— Н-но… Любимый, прости! Я подумала, что… — начинает оправдываться Виктория.

— Думать — это не твоё. Ты должна была делать только то, что я говорю!

Возмущённо поджав губы, Жарова топает каблуком и выкрикивает:

— Неужели⁈ Может, ты забыл, что именно я свела тебя с братом? Благодаря мне у тебя появился сильный союзник, не так ли⁈ Если бы не я, ты бы никогда не смог начать осуществлять свой план! А теперь ты говоришь, что у меня нет мозгов⁈ Да я…

Жёсткая рука вцепляется в её в горло, прерывая поток слов. Тот, кого она любила большую часть жизни, прижимает её к стене, неотрывно глядя в глаза.

Она покорно принимает Его гнев. Как и всегда.

— Ты всегда слишком много на себя брала. А теперь допустила такую ошибку, что я не могу простить.

Он давит не слишком сильно, чтобы не оставить следов. Но мастерки пережимает сонную артерию. И прежде чем Виктория находит в себе решимость сопротивляться, она теряет сознание.

После этого Он надевает на руки перчатки, переносит Жарову в ванную и включает горячую воду. Находит в сумочке Виктории влажные салфетки и тщательно вытирает ей шею, чтобы не осталось отпечатков Его пальцев на коже. Достаёт из кармана выкидной нож, вкладывает его в руку Виктории и перерезает ей вены.

Не поперёк, как в дешёвых фильмах. Вдоль, до самого локтя, чтобы потеря крови неминуемо стала смертельной. Нож бросает прямо в ванную.

На несколько секунд он задерживает свой взгляд на её лице. Красивая, чёрт возьми. Самая красивая женщина в Его жизни. Как жаль, что пришлось так бездарно от неё избавиться.

Напоследок Он проходится по номеру и стирает свои отпечатки со всего, к чему успел прикоснуться. Гостиницу покидает через пожарный выход, взломав замок.

Князь Жаров наверняка поймёт, что это не самоубийство. Но цели убедить его в этом и нет. Наоборот, пусть всё выглядит, как подставной суицид.

Главное — заставить Илью Романовича сделать «правильные» выводы о том, кто эту подставу устроил…

Москва, ресторан Хитрый Лис

Галина, взвизгнув, обхватывает голову руками и прячется под столом. Мы с Даниилом одновременно выхватываем пистолеты.

— Александр! Саша! Что там⁈ — кричит в трубку дедушка.

— Нас обстреливают солдаты Династии. Нужна подмога, срочно. Со мной княгиня Черепова с мужем, — коротко докладываю я и сбрасываю звонок.

Затем приоткрываю дверь и смотрю в общий зал.

На улице идёт перестрелка — похоже, гвардейцы Череповых пытаются отбиваться. Но их всего двое. Может, есть кто-то ещё в машине. Но, судя по словам Матвея, к нам приехали два броневика, в них может быть до шести-восьми бойцов в каждом. Плюс ещё одна обычная машина.

Чёрт возьми, Матвей. Надеюсь, он жив.

Панорамные окна ресторана уже все разлетелись на осколки. Гости и работники пытаются спрятаться или уползти прочь, но не всем из них повезло. Вижу мёртвого официанта и стонущего мужчину с простреленным плечом.

Твою мать. Почему нас атакуют династийцы? Кто отдал им приказ⁈

Из кабинета нет запасного выхода, окон здесь тоже нет. Остаётся лишь занять оборону и ждать, пока прибудет подмога. Но против вооружённых до зубов солдат мы с Даниилом долго не продержимся.

Тем более что у Даниила возникли какие-то дебильные намерения. Подняв пистолет, он целится мне в висок.

— Какого хрена ты делаешь? — поворачиваясь, спокойно спрашиваю я. Теперь дуло смотрит мне прямо в лоб.

— Это ты скажи мне! Что происходит⁈ На нас напали люди Династии⁈

— Да. Ты думаешь, что я им приказал? Сам себя подставил под пули, чтобы убить вас?

— Откуда мне знать? Может, это хитрый план, а может, они просто не в курсе, что ты здесь! И приказ отдал другой Грозин!

«Если и так, то я подозреваю лишь одного Грозина», — думаю я, но вслух говорю:

— Нет.

— Выйди к ним! — орёт Даниил, и его глаза наливаются кровью. — Прикажи остановиться!

— Нет, — повторяю я. — Там на улице моя машина с уникальным номером и гербом рода. Если бы они не хотели меня тронуть, то не атаковали бы. Убери пистолет, я не враг! Враги там!

— Это всё твоя вина! — цедит Даниил. Ствол его пистолета подрагивает. — Пока ты не позвонил в тот раз, у нас была обычная мирная жизнь! Всё из-за тебя!

— Если ты не помнишь, я вас спас. А теперь мы вместе спасаем миллионы людей от войны. Приди в себя, я здесь ни при чём.

— Даня, перестань! Убери оружие! — со слезами упрашивает его Галина.

— Не брошу, — отвечает он, резко мотнув головой. — Бросай пистолет, Грозин. Ты станешь нашим заложником.

— Ты идиот? Нас всех троих расстреляют.

— Бросай пистолет! — выкрикивает Даниил, прижимая дуло к моей голове.

Страшно, честно говоря. Я сам не боюсь умереть, но понимаю, что после моей смерти война между кланами неизбежно начнётся. Дедушка первым нападёт на Череповых, чтобы отомстить за меня.

Уверен, что Даниил тоже это понимает.

— Не брошу, — ледяным тоном говорю я, глядя ему в глаза. — А ты не выстрелишь, иначе тебя и твою семью убьют. Так что направь свой пистолет вон туда и готовься.

Отвернувшись, я встаю на одно колено и целюсь в сторону входной двери. Через секунду в неё влетает боец Династии в полной амуниции и тут же получает от меня пулю. Похоже, я попадаю ему в бронежилет. Что-то выкрикнув, солдат отступает и на ходу выдаёт в ответ длинную очередь.

Прячусь за угол, слыша и чувствуя, как пули бьют по стене между мной и врагами. Не уверен, что эти стены смогут долго выдерживать стрельбу из автоматов.

Даниил прижимается к стене с другой стороны проёма. Толчком открыв дверь, которая распахивается наружу, он на миг выглядывает и тут же прячется.

— Нашим конец, — цедит он. — Они заходят.

Он прав, стрельба окончательно прекратилась.

Слышу характерный хлопок, который звучит как одиночный выстрел. В следующий миг в комнату залетает граната. Прыгаю к ней, хватаю и швыряю обратно в зал.

Чёрт, надеюсь, посетители и сотрудники ресторана успели спрятаться где-нибудь.

Ещё через секунду раздаётся взрыв.

— Дверь! — рявкаю я.

Даниил успевает протянуть руку и захлопнуть дверь до того, как в нас бросают ещё несколько гранат. Все они взрываются в зале, и осколки прошивают тонкую дверь насквозь.

— На подавление! — раздаётся приглушённый приказ.

По нам открывают сплошной огонь. От двери только щепки летят, Галина без конца визжит, сидя под столом. Несколько пуль пробивают стену над моей головой и вонзаются в противоположную. Я на полусогнутых отбегаю подальше и бросаю взгляд по сторонам, выискивая укрытие.

Ничего нет. Стол не подойдёт, это только в кино за ним можно спрятаться. В реальной жизни пуля с лёгкостью пройдёт насквозь.

Огонь прекращается, и я слышу приближающиеся шаги.

Вскидываю пистолет и стреляю прямо через остатки двери. Целюсь туда, где должны быть ноги врагов. На них нет брони.

Даниил следует моему примеру. Судя по крикам, нам удалось кого-то задеть. Но этого, конечно, мало.

Изрешечённую дверь выбивают. Солдат Династии врывается внутрь, но не успевает выстрелить. Даниил, рискуя собой, бьёт его рукоятью пистолета в лицо и перехватывает ствол автомата.

Второму солдату тоже не удаётся выстрелить. Моя реакция оказывается быстрее. Первая пуля ударяет в шлем, оглушая врага, но вторая вонзается прямо между глаз.

И это был мой последний патрон. Запасного магазина нет.

В общем зале возобновляется стрельба. И стреляют, судя по всему, не в нас. Значит, подмога! Наконец-то!

Даниилу удаётся вырвать у противника автомат. Но тот не теряется, выбивает оружие у него из рук и выхватывает нож. Даниил не успевает увернуться, и клинок вонзается ему в грудь.

Я бросаюсь вперёд. Династиец поворачивается ко мне до того, как я забираю автомат из рук его мёртвого товарища. Но короткая очередь в упор — и он падает замертво.

Я смотрю в общий зал и вижу, как выжившие солдаты Династии бросают оружие и сдаются. Гвардейцы Грозиных и бойцы Вольги врываются в ресторан. Чёрт возьми, всё кончено. Мы продержались.

— Даня, Данечка! — Галина подползает к раненому мужу.

— Всё хорошо, родная. Я в порядке, — хрипло отвечает он.

Я откладываю автомат и отыскиваю у одного из убитых аптечку. Достаю из неё бинт и подхожу к Даниилу, чтобы оказать ему первую помощь.

— Ваше сиятельство! Вы не ранены⁈ — в кабинет забегают бойцы Вольги.

— Я цел. Но скорая всё равно понадобится. Вы ещё не знаете, какого хрена это было? — спрашиваю я.

— Никак нет. Гвардейцы тоже в недоумении. Говорят, сюда едет сам князь.

— Хорошо. Значит, скоро разберёмся.

Я выхожу в зал и говорю:

— Окажите помощь раненым гражданским. Никого не отпускать, они должны дать показания. Оцепить территорию, полицию не пропускать. Наш род будет вести собственное следствие, — приказываю я.

— Так точно, господин наследник, — отвечает командир гвардейцев и начинает раздавать поручения своим подчинённым.

Я тем временем беру с чьего-то столика чудом уцелевший стакан воды и залпом выпиваю его. После этого швыряю стакан на пол и выхожу на улицу.

Моего Лексуса нет рядом. Неужели Матвей слинял? Не могу его винить, всё равно бы он в одиночку ничего не сделал. Машина у меня не бронированная, его бы просто расстреляли внутри.

Достаю телефон и собираюсь позвонить ему, когда Лексус вдруг сам появляется из-за угла. Матвей резко тормозит и бежит ко мне.

— Ваше сиятельство, вы в порядке? — восклицает он на ходу.

— Как видишь. Где ты был?

Приблизившись, водитель низко кланяется и говорит:

— Простите, Александр Сергеевич. Когда они выскочили из машин, я дал газу. Хотел, чтобы они решили, что вы сбегаете, и отвлечь хотя бы часть. Клянусь, я в тот момент не думал о себе.

— Выпрямись. Получилось отвлечь?

— Да. Тот тонированный седан гонялся за мной, но потом отстал. Я подумал, что у вас всё закончилось, и вернулся.

— Хорошо. Не переживай, Матвей, ты всё сделал правильно, — хлопнув его по плечу, говорю я и возвращаюсь в ресторан.

Осмотрев задержанных, подхожу к ближайшему и наклоняюсь.

— Посмотри на меня.

Он послушно приподнимает голову.

— Ты сотрудник Династии?

— Н-нет, господин. Я наёмник. Мне только дали форму.

— Ты уверен в своих словах? — с нажимом уточняю я.

— Да…

— Прекрасно. Здесь все такие?

— Не знаю. Часть, как я, про других понятия не имею. Я их в первый раз вижу.

— Кто командир?

— Я, — раздаётся хриплый голос из-за моей спины.

Разворачиваюсь и подхожу к тому, кто подал голос. Сажусь рядом с ним на корточки и спрашиваю:

— Ты тоже наёмник?

— Никак нет. Я офицер корпоративных сил Династии. Капитан Молотов, ваше сиятельство, — отвечает он.

— Кто приказал вам убить меня, капитан Молотов?

— Ваше сиятельство, мы не знали, что вы здесь.

— Не смей лгать, — в моём голосе звенит сталь. — Моя машина стояла перед входом.

— Она же уехала, как только мы вышли. Вот мы и подумали, что вы в ней были, — бурчит офицер.

— Я тебе не верю. Что ж, если не хочешь говорить по-хорошему — скажешь по-плохому. Скоро сюда приедет князь, он не будет так же добр, как я.

— Ваше сиятельство, клянусь…

— Всё, умолкни, — я встаю и отхожу, тем более что в кармане у меня звонит телефон.

Это мама. Неужели уже услышала, что случилось? Как же быстро расходятся новости в последнее время.

— Да, мам. Не переживай, я в порядке, — сразу успокаиваю её.

— Да, я тоже, — раздаётся слабый мужской голос. — Здравствуй, сын.

Столько событий, что последняя глава не получилась:) В пятницу будет следующая, теперь уже точно последняя. И сразу же будет опубликована первая глава следующей книги. Не пропустите!

Глава 25

Ничего себе.

Кого я точно не ожидал услышать — так это отца. Я счастлив, что он очнулся, но жаль, что он это сделал в такой момент, когда дела внезапно пошли хуже.

— Рад слышать, — сдержанно говорю я.

— По твоему голосу не скажешь, — отвечает Сергей.

— Рядом много людей. Да и только что произошло кое-что неприятное.

— Надеюсь, между нашими кланами не началась война? Уверен, все решили, что это ты пытался меня убить.

— Так и есть. Что касается твоего вопроса — трудно сказать. Официально нет, но на самом деле всё сложно. Послушай, я перезвоню. Правда рад, что ты в порядке. Передавай привет и скажи, что со мной всё в порядке, — на всякий случай говорю я. Уверен, до мамы быстро дойдёт информация о перестрелке.

— Хорошо, — сухо отвечает Сергей и кладёт трубку.

Похоже, я немного его расстроил отсутствием радостной реакции. Понимаю, но не могу выражать свои эмоции при всех. Да и вообще, я не слишком эмоционален, это он мог бы уже понять.

— Вы всех задержали⁈ Никто не ушёл⁈ — за спиной раздаётся громогласный голос князя.

— Все здесь, ваше сиятельство, — отвечает ему командир грозинских гвардейцев.

— Поднимите вот этого!

Поворачиваюсь и вижу, как гвардейцы заставляют встать одного из бойцов Династии. Григорий Михайлович быстрым шагом подходит к нему и хватает за подбородок:

— Кто отдал тебе приказ⁈ Говори, ублюдок, пока я не приказал отрезать тебе язык!

— Капитан Молотов отдал приказ, ваше сиятельство, — сдавленно отвечает солдат.

— Кто это⁈ Он здесь⁈

— Это я, князь, — отвечает капитан.

Дедушка немедленно оказывается рядом с ним, и уже сам поднимает, а затем впечатывает в стену.

— На кого ты работаешь, падаль? Не вздумай мне врать. Если соврёшь — я прикажу найти твою семью, и их всех убьют у тебя на глазах перед тем, как ты сам сдохнешь. Кто тебя нанял⁈ Отвечай!!! — кричит князь так, что в ресторане раздаётся эхо.

Ого, как он страшен в гневе. Я даже не сомневаюсь, что он действительно выполнит свои угрозы. Это проявление крайней жестокости, и сам бы я так не поступил. Возможно, и Григорий Михайлович на самом деле так не поступит, но повод быть в ярости у него есть.

Мало того что на меня совершили покушение, так это ещё и сделали люди Династии. Болезненный удар по репутации как рода, так и корпорации.

— Мне… ваше сиятельство, может, не стоит говорить это при всех? — бубнит Молотов.

— Говори! — рявкает князь.

— Ваше сиятельство, он прав. Давайте пройдём в кабинет, — говорю я подойдя.

— Александр! — дедушка только сейчас замечает меня и обнимает. — Как ты? Не задело?

— Нет, я в порядке. Муж княгини ранен, но, я думаю, всё обойдётся.

Как раз, когда я это говорю, врачи выносят перебинтованного Даниила на носилках. Галина семенит рядом, держа мужа за руку, а на меня и Григория Михайловича не обращает никакого внимания.

Я бросаю взгляд на улицу. Гвардейцы Череповых прибыли, можно не беспокоиться. Они сопроводят Галину и её мужа в больницу. Думаю, что второе покушение вряд ли кто-то решится организовать.

— Итак, пойдём, — говорю я.

Князь мотает головой. Гвардейцы хватают капитана Молотова и, заломав ему руки за спину, тащат в кабинет. К счастью, не в тот, где мы сидели с Череповыми. Там всё равно не закрывается дверь — её сначала превратили в решето, а затем выбили.

Гвардейцы заставляют пленника сесть на стул и выходят. Мы с дедушкой встаём по две стороны от Молотова и испытующе смотрим на него.

— Мне отдала приказ Птица, — тихо говорит он. — Такой позывной, я не знаю, кто она на самом деле. Она каждый раз меняет голос, когда звонит. Может, это вообще не женщина.

— Телефон, — князь протягивает руку, и капитан послушно отдаёт ему свой аппарат.

— Позвольте мне, ваше сиятельство. Я вызову своего специалиста, — говорю я.

Григорий Михайлович кивает. Я тут же звоню Егору и прошу его немедленно приехать.

— Тебя завербовала эта Птица? — спрашивает князь, возвращаясь к Молотову.

— Нет, меня завербовал другой человек. Мужчина. Я не знаю его имени, мы ни разу не виделись, только говорили по телефону. Он… ему очень много известно обо мне и моей семье. Он обещал примерно то же, что вы минуту назад, ваше сиятельство, если не я не соглашусь работать на него, — опустив глаза, заканчивает капитан.

— Хочешь меня разжалобить? — фыркает Григорий Михайлович. — Не думаю, что ты работал на него только из-за страха.

— Конечно, он мне платил. Но постоянно держал в страхе. Однажды я отказался выполнять его поручение, и мою дочь похитили. Её не было сутки, потом её вернули, но… я всё понял. Если бы он захотел, то вернул бы мне лишь её по частям, — Молотов качает головой.

— Почему ты не обратился ко мне или к своему начальству? Мы бы нашли способ обезопасить твою семью, — говорит князь.

— Вы должны меня понять, ваше сиятельство. Я боялся за семью и не думал, что кто-то из верхушки Династии будет заботиться о судьбе младшего офицера.

— Понятно. Только не думай, что страх за семью оправдывает твоё предательство, — отмахивается дедушка. Я только вздыхаю.

Ясное дело, что таинственный наниматель Молотова — кукловод. История капитана даёт повод убедиться в том, что у него очень много возможностей. Ведь если он так плотно занялся даже человеком невысокого положения, значит, ресурсов достаточно.

Возникает новый вопрос — не может же кукловод контролировать всё лично? Конечно, не может. Наверняка у него есть кураторы, и помощница Виталия Екатерина наверняка была одной из них.

Как бы цинично это ни звучало, но выйдя на неё, мы заставили кукловода своими руками избавиться от важного сотрудника. План работает, мы постепенно наносим ему урон.

Чертовски жаль, что при этом наши руки тоже покрываются кровью. Но по-другому вряд ли могло случиться.

— Как давно ты на него работаешь? — спрашиваю я.

— Семь лет, — негромко отвечает капитан.

— Сколько⁈ — поражается князь. — Чёрт возьми, сколько же моих людей он завербовал за эти годы?

— Судя по всему, немало, — говорю я. — Но мне больше интересно, почему он вдруг решил напасть на меня именно сейчас.

— Потому что в Сибири началась заварушка, — уверенно говорит Григорий Михайлович. — Наверняка он в курсе, что ты улаживаешь отношения между родами.

— Тогда проще было бы убить меня как раз в Сибири. Шальная пуля или дрон-камикадзе, сбившийся с курса. А это покушение выглядит каким-то импульсивным. Зачем было подставлять своих агентов среди бойцов Династии?

— Простите, — подаёт голос Молотов. — Я думаю, вы правы, господин наследник. Приказ отдал не лидер, а сама Птица. Она вообще… истеричная дама. Лидер уже один раз отменял её приказ.

— Я знаю одну истеричную даму, на которую у меня есть зуб, — говорю я, глядя дедушке в глаза. — И её брату мы тоже недавно дали повод на нас разозлиться.

Он раздувает ноздри от гнева и говорит лишь одно слово:

— Жаровы.

Пленник вздрагивает и смотрит на нас. Да, такая информация не для его ушей. Но все в этой комнате понимают, что капитан в любом случае не жилец…

— Заодно и позывной сходится. Жар-птица, — усмехаюсь я.

— Надеюсь, мы ошибаемся. Иначе мне придётся объявить Жаровым войну, — цедит князь.

Он отыскивает взглядом стул, садится на него и ослабляет галстук, а затем потирает грудь.

— Вы в порядке, ваше сиятельство? Принести воды? — беспокоюсь я.

— Не нужно. Попроси, чтоб увели этого, — Григорий Михайлович кивает на капитана.

Кивнув, я подхожу к двери и отдаю приказ. Молотова уводят, а дедушка тяжело вздыхает и спрашивает:

— Когда там прибудет твой специалист? Я хочу поскорее узнать, правы мы или нет в своих догадках.

— Только что подъехал, — говорю я, глядя в дверной проём. Машина Вольги останавливается возле входа, и из неё выходит Егор в сопровождении двух бойцов.

Зайдя в комнату, он кланяется и чуть шепеляво говорит:

— Здравствуйте, ваше сиятельство. Князь Грозин, очень рад знакомству. Меня зовут Николай.

— Приступайте к работе, Николай, — дедушка устало взмахивает рукой. — Нам поскорее нужны результаты.

— Уже работаю, — доставая из сумки ноутбук, говорит хакер.

Даже здесь представился фальшивым именем. Вот и правильно, легенду надо соблюдать везде.

Сев за стол, Егор подключает смартфон к своему компьютеру и начинает щёлкать по клавишам. Нам остаётся лишь немного подождать.

Башня Династии

— Да ну на х*й. Ты серьёзно⁈ — удивлённо спрашивает Юрий и, как ветер, вылетает из зала для совещаний, оставив сотрудников в недоумении.

— Предельно, ваше сиятельство. Муж княгини Череповой был ранен, она сама и Александр Сергеевич в порядке. На месте работает гвардия Грозиных и люди наследника. Князь тоже приехал, — отвечает его осведомитель.

— Это точно были люди Династии? Или кто-то просто спиз**л нашу форму? — уточняет Юрий, подбегая к лифту и быстро-быстро нажимая на кнопку.

— Половина наши. Половина — какие-то наёмники.

— Пиз**ц. Ладно, понял. Держи в курсе!

— Так точно, — отвечает осведомитель, и звонок прерывается.

Поднявшись к себе в кабинет, Юрий запирает дверь и бегает от стены к стене, как тигр в клетке. Подходит к бару и, плеснув в бокал виски, залпом выпивает.

Ни хрена себе, что происходит. Выходит, план мальчишки неплохо работает. У него и правда получилось спровоцировать кукловода на действия, причём на весьма рискованные. Таинственный ублюдок слил своих людей, при этом ни черта не добился.

Несмотря на то что Александр до сих пор не нравится старшему сыну князя, нельзя не признать — он оказался хорош.

Теперь наступил идеальный момент для того, чтобы нанести удар по структуре кукловода внутри Династии! В любом случае будет открыто собственное следствие, будут допросы и аресты среди сотрудников… Под шумок можно будет избавиться от тех, кого Юрий с отцом и братом уже вычислили.

Либо просто уволить, либо перевести куда-нибудь в далёкие колонии, либо… избавиться по-настоящему.

Так или иначе, время действовать в ответ! Это будет выглядеть естественно и не даст кукловоду повода думать, что охота идёт именно за ним и его людьми.

Очень, сука, тупой поступок! На кой-хрен было использовать людей Династии, да ещё в форме и на служебных машинах⁈ Может, целью были Череповы и никто не знал, что наследник тоже там?

— Да по хрену, — вслух говорит Юрий, доставая телефон. — Главное, что этот урод конкретно просчитался, и теперь мы избавимся от всех его агентов в Династии… Ну, или почти от всех.

Он звонит начальнику княжеской гвардии и отдаёт приказ — немедленно собрать две полных роты и приехать в башню Династии. А после этого отдаёт приказ во внутреннюю службу безопасности. Заблокировать небоскрёб, никого не впускать и не выпускать, только по личному распоряжению директоров.

Ну всё, кукловод.

Тебе пиз**ц.

Москва, ресторан Хитрый Лис

— Мне ещё нужно съездить в больницу к Череповым, — говорю я. — Самолёт готов, ваше сиятельство?

— Самолёт готов, — отвечает князь, сделав глоток травяного чая, который нам принесли. — А зачем тебе к Череповым?

— Мы не успели это обсудить, но я хочу получить от княгини доверенность на ведение переговоров от её лица. А теперь неизвестно, когда Даниил придёт в себя, сама она точно не способна вести дела.

Григорий Михайлович бросает взгляд на Егора, а я машу рукой, мол, ему можно доверять. К тому же хакер так увлечённо работает, что вряд ли нас слышит. При этом он не забывает поглядывать на другие гаджеты, которые разложил перед собой на столе.

Когда он в очередной раз смотрит на покоцанный планшет, то его пальцы вдруг перестают выбивать ритм по клавишам ноутбука. Егор сначала сводит брови, а потом поднимает их так высоко, что они скрываются за растрёпанной чёлкой.

— Получилось что-то выяснить? — спрашиваю я.

— Ещё нет, но… Нифига себе. Вы слышали новости?

— Какие именно? — уточняет князь.

— Виктория Черепова вскрыла себе вены в гостинице.

— Что⁈ — одновременно восклицаем мы с дедушкой.

— Вот, — Егор, сам ошарашенный, протягивает нам планшет.

Мы читаем новость, опубликованную на одном из основных информационных ресурсов. Лживых слухов, тем более настолько жутких, здесь бы не стали публиковать.

На фотографиях — накрытое простынёй тело и ванна, полная красной воды. А в конце материала подпись «Род Жаровых отказался давать комментарии». Ещё бы.

— И что, по-твоему, это значит? — спрашивает князь.

— То, что мы правы. Это она та самая Птица, и она отдала неосторожный приказ. Кукловод заметает следы. Можешь не продолжать работу, — повернувшись к хакеру, говорю я. — Здесь уже всё ясно.

— А ещё это значит, что игра перешла в новую фазу. Если он начал устранять союзников, значит, мы крепко взяли его за жабры, — сжимая кулак, произносит Григорий Михайлович.

— Это ещё только начало. Но вы правы, он начал нервничать. Правда, мне не нравится, что из-за его нервов проливается столько крови. Что же будет, когда мы прижмём его по-настоящему? — задаю я вопрос, на который никто не знает ответа.

— Я всё-таки закончу, если позволите, — приподнимает руку Егор. — Здесь немного осталось.

— Работай. А я поеду в больницу. Как только получу доверенность, заеду за вещами и в аэропорт, — говорю я.

— С тобой поедут мои гвардейцы, — нетерпящим возражений тоном заявляет дедушка.

— Хорошо, я не против. Увидимся, ваше сиятельство. Пока, Николай.

— До встречи, Александр Сергеич, — отвечает тот и снова погружается в работу.

Выйдя на улицу, я вижу за оцеплением гвардейцев толпу зевак и журналистов. Меня сразу начинают снимать и выкрикивать вопросы, но я не обращаю внимания. Подхожу к своему Лексусу, возле которого стоит Матвей, и спрашиваю:

— Машина цела?

— Нет, — кривится водитель. — Задние двери прострелили, стёкла тоже. Нужен ремонт.

— Тогда вези тачку на базу, пусть займутся. Я поеду с Вольгой и княжеской гвардией.

— Ваше сиятельство, вы точно…

— Не сержусь. Правильно сделал, что уехал, живым ты мне нужнее, — говорю я и направляюсь к одной из машин Вольги.

Сев в неё, достаю телефон и отыскиваю телефон князя Домогарова. Это один из председателей того инвестиционного фонда, с которым я имел дело благодаря Цитате. Надеюсь, он согласится помочь.

— Алло, Кирилл Анатольевич? Это Александр Грозин…

Поместье князя Жарова

Илья Романович сидел в комнате ожидания и смотрел в стену. В комнате напротив нанятый судмедэксперт осматривал тело его покойной сестры. Князь Жаров не верил, что это могло быть самоубийство.

Да, Виктория часто творила всякие безумства, но чтобы взять и вскрыть себе вены? Нет, она слишком любила жизнь.

Как же так, Вика?

Князь Жаров никогда особо не любил сестру. Они были слишком разными людьми и часто ссорились. А может, наоборот, были очень похожи — оба вспыльчивые и своенравные, всегда стояли на своём.

Но всё же, несмотря на ссоры, это была его сестра! Его родная младшая сестрёнка!

Илья Романович закрывает глаза. Перед ними проносятся давно забытые сцены. Он будто наяву видит, как носил новорождённую Вику на руках. Как гулял с ней по двору поместья, как они играли в кукольное чаепитие и как он помогал ей сбегать с уроков по этикету, после чего они прятались в гараже и смеялись. Смеялись ровно до тех пор, пока их не находили гвардейцы отца.

Князь Жаров прерывисто вздыхает и потирает глаза. В этот миг он понимает, что на самом деле любил сестру. И жалеет обо всех тех грубостях, что наговорил ей за жизнь.

В дверь раздаётся осторожный стук.

— Войдите, — говорит князь.

Судмедэксперт заходит и кланяется, после чего сообщает:

— Я могу говорить прямо, ваше сиятельство?

— А для чего, по-твоему, я тебя позвал⁈ Давай, выкладывай! — хрипло приказывает Жаров.

— Простите… Это почти наверняка не было самоубийство. Характер повреждений говорит о том, что их нанесли чужой рукой. Кроме того, на шее заметны небольшие следы от удушения.

Эксперт говорит что-то ещё, но Илья Романович его не слышит. Уши заполняет гул, похожий на рёв урагана. Кулаки сами собой сжимаются, перед глазами всё застилает красным.

«Убили. Мою сестру убили! Её придушили и бросили в ванну, а затем перерезали вены!»

— Кто?.. — цедит Жаров.

— Простите, ваше сиятельство, я не могу сказать, — смущается судмедэксперт.

— Пошёл прочь. Тебе заплатят. Вон! — Илья Романович срывается на крик.

Медик послушно кланяется и спешит выйти из комнаты.

Князь подскакивает и пинает стеклянный кофейный столик перед собой. Тот переворачивается и разлетается на осколки. Слёзы катятся из глаз Жарова и обжигают лицо, будто кипяток.

— Кто-о⁈ — орёт он. — Сука, кто⁈

Ответ приходит сам собой.

Грозины. Кто же ещё⁈ Они или Череповы, или те и другие вместе… Они догадывались, что Виктория помогает их врагу, могли даже убедиться в этом. И убили её.

Именно поэтому они атаковали фирмы Жарова, связанные с европейцами. Да, Илья Романович был уверен, что это сделали именно Грозины, а затем подсунули ему «спасение» и к тому же заставили вернуть акции бастарда.

— Ну держитесь, твари! — князь срывает галстук и бросает его на пол, а потом достаёт из кармана телефон. — Вы мне за это ответите, и очень скоро…

Москва, аэропорт Внуково

Вместо Домодедово я на этот раз еду в гораздо менее популярный аэропорт Внуково. Князь посчитал, что так будет безопаснее, я не стал с ним спорить. Внуково так Внуково.

Я получил доверенность от Галины и переговорил с сибирскими дворянами. Они пока не дали однозначного ответа, хотят ли вмешиваться. Но всё же дали понять, что война им неприятна и мешает делам. Сказали: прилетай, побеседуем детально.

Что ж, они хотя бы открыты к диалогу, это меня уже радует.

По пути попадаем в пробку, но сопровождающая нас гвардейская машина включает проблесковый маячок. Так что до аэропорта добираемся довольно быстро.

Правда, на часах уже всё равно глубокий вечер. Пока я съездил в больницу, пока заехал домой — прошло немало времени.

Всё это время я держал руку на пульсе и узнал, что Юрий развернул в головном офисе Династии активную деятельность. Шум от покушения дал ему повод начать проверку сотрудников и открыто устранять тех, кто работает на врага.

Устранять не буквально, конечно. Тем не менее мы сможем как следует потрепать структуру кукловода внутри корпорации. А то и вовсе уничтожить её.

Вообще, не понимаю, на что Виктория рассчитывала, когда устроила это… Кукловод обычно действует намного осторожнее, а здесь она явно пошла против его воли. За это, видимо, и поплатилась.

Чёрт, надеюсь, Жаров не решит, будто это мы её убили. Официально род Грозиных уже принёс соболезнования, но ответа мы пока не получили. На личные звонки Илья Романович не отвечает.

Ладно. Если что-то случится, мне сообщат. А пока надо сосредоточиться на Сибири.

— Мы проедем прямо на взлётную полосу, ваше сиятельство, — сообщает водитель. — Гвардейцы сказали, ваш самолёт отдельно от других стоит, проблем не будет.

— Хорошо, — отвечаю я, и тут раздаётся звонок телефона.

Виталий. По спине пробегают мурашки — я будто чувствую, что он звонит с неприятными новостями.

— Алло, Саша? — голос дяди дрожит, на фоне слышатся десятки других голосов и завывание сирен. — Случилось страшное…

Подземная парковка башни Династии, минус первый уровень. За полчаса до этого.

Лифт издаёт приятный звук и едет вниз, на парковку.

— Хорошо, что ты приехал, Макс. Тебя нечасто здесь увидишь, — Юрий тычет сына кулаком в плечо.

— Да, отец, — поправляя очки, соглашается Максим. — Но сегодня было надо, сам знаешь.

— Да, сегодня особенный день! Работа просто кипела. Так приятно было находить агентов этого ублюдка и смотреть, как они дрожат от страха, — Юрий смеётся. — Некоторые из них получат по заслугам уже сегодня, а ещё мы узнали много важного. Ты отлично помог, сын. Не знал, что у тебя есть знакомые дознаватели.

— Я же работаю в министерстве. У меня много знакомых в полиции. Точнее, это знакомые знакомых… Ну, ты понял, — глядя сквозь отца, отвечает Максим.

— Понял. Будь смелее, с х*я ли ты мнёшься? Я тебя хвалю, а ты зачем-то отпираешься.

Двери лифта открываются, и они выходят наружу. Их сразу же встречает охранник и обеспокоенно сообщает:

— Юрий Григорьевич, что-то неладное. Нам сообщили, что камеры на парковке вырубились. Сами знаете, что сегодня было, может…

— Всё нормально. Поехали.

— Есть, — бурчит охранник и ведёт Юрия и Максима к машине.

Они садятся внутрь. Макс смотрит на часы и цокает языком.

— Успеем? — спрашивает он.

— Конечно, — отмахивается Юрий и достаёт телефон. — Времени ещё полно. Алло, отец? Надеюсь, ты сидишь. Потому что я сейчас такое расскажу, ты охренеешь.

— Не уверен, что хочу слышать ещё одни шокирующие новости сегодня, — устало говорит князь. — Ладно, что у тебя?

— Похоже, что я знаю, кто кукловод, — скалится Юрий.

Секунду спустя раздаётся взрыв. Стоящий под башней Династии автомобиль превращается в огненный шар, и все, кто в тот момент в нём сидел, моментально погибают.

Осколки металла стучат по бетону, чёрный дым затягивает всё вокруг. Но когда угасает эхо от взрыва, наступает полнейшая тишина.

Nota bene

Книга предоставленаЦокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоватьсяCensor Tracker илиАнтизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте вОтветах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Династия. Кукловод