Высоко над выжженной солнцем и облупленной палубой «Вандары», Дрискол открыл люк смотровой вышки и пролез в него. Встав на колени, он протянул руку Анне. Его коричневая ладонь осторожно сжала нежную белоснежную ручку.
Здесь они могли ощутить легкое дуновение ветерка. Анна откинула свои золотистые локоны назад, чтобы подставить лицо и шею этому приятному бризу. Дрискол одобрительно кивнул, вытерев свой взмокший лоб.
С высоты океан казался еще более синим, чем с палубы. Он простирался настолько, насколько хватало глаз.
Единственные признаки жизни на этом огромном пространстве были видны в небе, над головой. Альбатросы кружились далеко, там, где голубизна неба сливалась с темной синевой океана. На фоне полуденного солнца они напоминали маленькие, сверкающие аэропланы.
— Как красиво! — восхитилась Анна. — Почему ты раньше не проводил меня сюда? Я чувствую себя здесь, как исследователь океана.
— Ты права, — усмехнулся Дрискол. — Исследователь это тот, кто первый. В данный момент ты и есть первооткрыватель. Ты первая женщина, забравшаяся в это воронье гнездо.
— И мы плывем на остров, где мы будем первыми белыми, ступившими на него. Это ужасно волнительно. Как ты думаешь, мы скоро приплывем? — Анна вопросительно посмотрела на него.
— Ну, если остров действительно существует, — ответил Дрискол, улыбаясь ее нетерпению, — мы должны обнаружить его в течение следующих суток.
— Мистер Денхам так много работает, никак не может успокоиться. Кажется, он вовсе не ложился спать всю прошлую ночь.
— Меня все это тоже очень волнует, — ответил Дрискол, — посмотрев на юго-запад.
Анна взглянула на него укоризненно.
— Тебя? Но ведь ты даже не веришь, что остров существует.
— Я надеюсь, что нет, — помрачнел Дрискол.
— И это говоришь ты, кто удрал из дома в поисках приключений! Фи, мистер помощник!
Анна его поддразнивала. Если бы она хоть немного догадывалась о причинах его нежелания видеть этот остров! Дрискол хмуро посмотрел на нее.
— Как ты думаешь, почему меня это беспокоит, Анна? Тебе не приходило в голову, что из-за тебя? Денхам слишком любит риск. Чего он хочет от тебя?
— Он много сделал для меня, Джек, и я выполню все, что он потребует. Ты знаешь, я согласилась сниматься.
— Знаю, Анна. И знаю также, что когда съемки в самом разгаре, Денхам забывает обо всем, пока не получит задуманного. Да, он никогда не просил нас делать того, в чем не участвовал бы сам, но ведь это мы, мужчины. Теперь, когда на борту ты, все меняется.
— Тебе не надо беспокоиться.
— Я ничего не могу с собой поделать. Если с тобой что-нибудь случится!.. Анна, посмотри на меня!
Однако Анна отвернулась совсем, и Дрискол видел лишь ее ухо, с зачесанными за него золотыми локонами.
— Анна, я люблю тебя!
Она стояла все так же отвернувшись, но ее ухо порозовело. Дрискол взял ее за плечи и медленно повернул к себе.
Словно страшась смотреть на него, Анна по-прежнему не поворачивала головы. Затем она высвободила руку, чтобы поприветствовать Игнате, появившегося возле них.
— Джек! Он снова перегрыз веревку.
— Анна! Посмотри на меня!
Но Анна играла с дико верещавшим Игнате. Он взобрался к ней на плечо и обвил лапами шею.
— Мне кажется, он ревнует к тебе, Джек.
Дрискол грубо снял обезьяну с ее плеча.
— Анна, — сказал он. — У нас так мало времени. Пожалуйста, Анна, я боюсь за тебя, я боюсь за тебя и люблю тебя.
Наконец она посмотрела на него и, отбросив притворство, шагнула в его объятия. Дрискол целовал ее волосы, ее ухо, с зачесанными волосами, ее губы, которые улыбались.
Солнце опускалось. Сверкавшее голубизной чистое небо, начинало розоветь на западе, оно становилось изумрудным и нефритовым, с оттенками красновато-коричневого, персикового и — желтого цветов.
На фоне этого разноцветного сияния гордо пролетел альбатрос и скрылся из виду. И вскоре к самым бортам корабля подобралось нечто, похожее на дымку.
Но в вороньем гнезде никто не замечал всего происходящего вокруг, даже Игнате, зло кричавший возле ног Анны,