No 345 [82]
Жил-был крестьянин, у него было два сына: меньшой был в дороге, старшой при доме. Стал отец помирать и оставил сыну при доме все наследство, а другому ничего не дал; думал, что брат брата не изобидит. Как отец-то помер, старшой сын его похоронил и все наследство у себя удержал. Вот приезжает другой сын и горько плачет, что не застал отца в живых. Старшой ему и говорит: "Отец мне все одному оставил!" И детей-то у него не было, а у меньшого был сын родной да дочь-приемыш.
Вот старшой получил все наследство, разбогател и стал торговать дорогими товарами; а меньшой был беден, рубил в лесу дрова да возил на рынок. Соседи, жалея его бедность, собрались и дают ему денег, чтобы он хоть мелочью торговал. Бедняк боится, говорит им: "Нет, добрые люди, не возьму я ваши деньги; неравно проторгуюсь -- чем я вам долг заплачу?" И уговорились двое соседей как-нибудь ухитриться да дать ему денег. Вот как поехал бедный за дровами, один из них настиг его окольной дорогой и говорит: "Поехал я, братец, в дальний путь; на дороге отдал мне должник триста рублей -- не знаю, куда их девать! Домой ворочаться не хочется; возьми, пожалуй, мои деньги, похрани у себя, а лучше-ка торгуй на них; я приеду не скоро; после выплатишь мне понемножку".
Бедный взял деньги, привез домой и боится, как бы их не потерять, как бы жена не нашла да не издержала заместо своих. Думал-думал, и спрятал в малёнку[83] с золой, а сам ушел со двора. Приехали без него меновщики -- вот что скупают золу да меняют ее на товар. Баба взяла и отдала им эту малёнку с золой. Вернулся домой муж, видит, что малёнки нет, спрашивает: "Где зола?" Жена отвечает: "Я ее продала меновщикам". Вот он испугался, тоскует и горюет, а только все молчит. Видит жена, что он печален; приступила к нему: "Что за напасть с тобой случилась? Отчего так печален?" Он и признался, что в золе были спрятаны у него чужие деньги; рассердилась баба -- и рвет, и мечет, и слезами заливается: "Зачем ты мне не поверил? Я б получше твоего припрятала!"
Опять поехал мужик по дрова, чтобы потом на рынке продать да хлеба купить. Настигает его другой сосед, говорит ему те же самые речи и дает под сохрану пятьсот рублей. Бедняк не берет, отказывается, а тот ему насильно всунул деньги в руку и поскакал по дороге. Деньги-то были бумажками; думал-думал: куда их положить? Взял да промеж подкладки и спрятал в шапку. Приехал в лес, шапку повесил на елку и начал рубить дрова. На его беду прилетел ворон и унес шапку с деньгами. Мужик потужил, погоревал, да, видно, так тому и быть! Живет себе по-прежнему, торгует дровишками да мелочью, кое-как перебивается. Видят соседи, что времени прошло довольно, а у бедного торг не прибывает; спрашивают его: "Что ж ты, братец, худо торгуешь? Али наши деньги затратить боишься? Коли так, лучше отдай наше добро назад". Бедный заплакал и рассказал, как пропали у него ихние деньги. Соседи не поверили и пошли просить на него в суд. "Как рассудить это дело? -- думает судья. -- Мужик -- человек смирный, неимущий, взять с него нечего; коли в тюрьму посадить -- с голоду помрет!"
Сидит судья, пригорюнясь, под окошком, и взяло его большое раздумье. На то время как нарочно играли на улице мальчишки. И говорит один -- такой бойкий: "Я бурмистр буду: стану вас, ребята, судить, а вы приходите ко мне с просьбами". Сел на камень; а к нему подходит другой мальчишка, кланяется и просит: "Я-де вот этому мужичку дал денег взаймы, а он мне не платит; пришел к твоей милости суда на него просить". -- "Ты брал взаймы?" -- спрашивает бурмистр у виноватого. "Брал". -- "Почему ж не платишь?" -- "Нечем, батюшка!" -- "Слушай, челобитчик! Ведь он не отпирается, что брал у тебя деньги, а заплатить ему невмоготу, так ты отсрочь ему долг лет на пять -- на шесть, авось он поправится и отдаст тебе с лихвою. Согласны?" Мальчишки оба поклонились бурмистру: "Спасибо, батюшка! Согласны". Судья все это слышал, обрадовался и говорит: "Этот мальчик ума мне дал! Скажу и я своим челобитчикам, чтоб отсрочили они бедному". По его словам согласились богатые соседи обождать года два-три; авось тем временем мужик поправится!
Вот бедный опять поехал в лес за дровами, полвоза нарубил -- и сделалось темно. Остался он на ночь в лесу: "Утром-де с полным возом ворочусь домой". И думает: где ему ночевать? Место было глухое, зверей много; подле лошади лечь -- пожалуй, звери съедят. Пошел он дальше в чащу и влез на большую ель. Ночью приехали на это самое место разбойники -- семь человек, и говорят: "Дверцы, дверцы, отворитеся!" Тотчас отворились дверцы в подземелье; разбойники давай носить туда свою добычу, снесли всю и приказывают: "Дверцы, дверцы, затворитеся!" Дверцы затворились, а разбойники поехали снова на добычу. Мужик все это видел, и когда кругом его стихло -- спустился с дерева: "А ну-тка я попробую -- не отворятся ль и мне эти дверцы?" И только сказал: "Дверцы, дверцы, отворитеся!" -- они в ту ж минуту и отворилися. Вошел он в подземелье, смотрит -- лежат кучи золота, серебра и всякой всячины. Возрадовался бедный и на рассвете принялся таскать мешки с деньгами; дрова долой сбросил, нагрузил воз серебром да золотом и поскорей домой.
Встречает его жена: "Ох ты, муж-муженек! А я уж с горя пропадала; все думала: где ты? Либо деревом задавило, либо зверь съел!" А мужик веселехонек: "Не кручинься, жена! Бог дал счастья, я клад нашел; пособляй-ка мешки носить". Кончили работу, и пошел он к богатому брату; рассказал все, как было, и зовет с собой ехать по счастье. Тот согласился. Приехали вместе в лес, отыскали ель, крикнули: "Дверцы, дверцы, отворитеся!" Дверцы отворились. Начали они таскать мешки с деньгами; бедный брат наложил воз -- и доволен стал, а богатому все мало. "Ну ты, братец, поезжай, -- говорит богатый, -- а я за тобой скоро буду". -- "Ладно! Не забудь же сказать: "Дверцы, дверцы, затворитеся!" -- "Нет, не забуду". Бедный уехал, а богатый никак не может расстаться: всего вдруг не увезешь, а покинуть жаль! Тут его и ночь застигла. Приехали разбойники, нашли его в подземелье и отрубили ему голову; поснимали свои мешки с возу, заместо того положили убитого, настегали лошадь и пустили на волю. Лошадь бросилась из лесу и привезла его домой. Вот атаман разбойничий и бранит того разбойника, что убил богатого брата: "Зачем ты убил его рано? Надо было наперед расспросить, где он живет? Ведь у нас много добра убыло: видно, он же повытаскал! Где теперь найдем?" Есаул говорит: "Ну, пускай тот и доискивается, кто его убил!"
Недолго спустя стал тот убийца разведывать; не отыщется ли где их золото? Приходит как есть к бедному брату в лавочку; то-другое поторговал, заприметил, что хозяин скучен, задумывается, и спрашивает: "Что так приуныл?" А тот и говорит: "Был у меня старшой брат, да беда стряслась: кто-то убил его, третьего дни лошадь на двор привезла с отрубленной головою, а сегодня похоронили". Разбойник видит, что на след попал, и давай расспрашивать; притворился, будто очень жалеет. Узнал, что после убитого вдова осталась, и спрашивает: "Хоть есть ли у сироты свой-то уголок?" -- "Есть -- дом важный!" -- "А где? Укажи мне". Мужик пошел, указал ему братнин дом; разбойник взял кусок красной краски и положил на воротах заметку. "Это для чего?" -- спрашивает его мужик. А тот отвечает: "Я-де хочу помочь сироте, а чтоб легче дом найти -- нарочно заметку сделал". -- "Э, брат! Моя невестка ни в чем не нуждается: слава богу, у нее всего довольно". -- "Ну, а ты где живешь?" -- "А вот и моя избушка". Разбойник и у него на воротах положил такую ж заметку. "А это для чего?" -- "Ты, -- говорит, -- мне очень понравился; стану к тебе на ночлег заезжать; поверь, брат, для твоей же пользы!" Вернулся разбойник к своей шайке, рассказал все по порядку, и уговорились они ехать ночью -- ограбить и убить всех в обоих домах да воротить свое золото.
А бедный пришел ко двору и сказывает: "Сейчас спознался со мной молодец, запятнал мои ворота -- стану, говорит, к тебе завсегда на постой заезжать. Такой добрый! А как о брате сожалел, как хотел невестке помочь!" Жена и сын слушают, а дочь-приемыш говорит ему: "Батюшка, не ошибся ли ты? Ладно ли этак будет? Не разбойники ль это убили дядюшку, а теперь хватились своего добра да нас разыскивают? Пожалуй, наедут, разграбят, и от смерти не уйдешь!" Мужик испугался: "А что дивить? Ведь я его допрежде того никогда не видывал. Вот беда! Что же делать-то станем?" А дочь говорит: "Поди же ты, батюшка, возьми краски да по всему околотку и запятнай ворота такими же метками". Мужик пошел и запятнал ворота во всем околотке. Приехали разбойники и не могли ничего разыскать; воротились назад и приколотили разведчика: зачем неладно пятнал? Наконец рассудили: "Видно, мы на хитрого напали!" и погодя немного приготовили семь бочек; в шесть бочек посадили по разбойнику, а в седьмую масла налили.
Поехал прежний разведчик с этими бочками прямо к бедному брату, приехал под вечер и попросился ночевать. Тот и пустил его, как знакомого. Дочь вышла на двор, стала осматривать бочку, одну открыла -- в ней масло, другую попробовала открыть -- нет, не сможет; припала ухом и слушает, а в бочке кто-то шевелится и дышит. "Э, -- думает, -- да тут недобрая хитрость!" Пришла в избу и говорит: "Батюшка! Чем будем гостя потчевать! Сем-ка[84] я пойду затоплю печку в задней избе да изготовлю чего-нибудь поужинать". -- "Ну что ж, ступай!" Дочь ушла, затопила печь, да между стряпней все воду греет, кипяток носит да в бочки льет; всех разбойников заварила. Отец с гостем поужинали; а дочь
сидит в задней избе да караулит: что-то будет? Вот когда хозяева уснули, гость вышел на двор, свистнул -- никто не откликается; подходит к бочкам, кличет товарищей -- нет ответу; открывает бочки -- оттуда пар валит. Догадался разбойник, запряг лошадей и убрался со двора с бочками.
Дочь заперла ворота, пошла будить своих домашних и рассказала все, что сделалось. Отец и говорит: "Ну, дочка, ты нам жизнь спасла, будь же законной женой моему сыну". Веселым пирком и свадьбу сыграли. Молодая одно отцу твердит, чтобы продал свой старый дом да другой купил: крепко боялась разбойников! Не ровен час -- опять пожалуют. Так и случилось. Чрез некое время тот самый разбойник, что приезжал с бочками, снарядился офицером, приехал к мужику и просится ночевать; его пустили. Никому невдомек, только молодая признала и говорит: "Батюшка! Ведь это прежний разбойник!" -- "Нет, дочка, не тот!" Она замолчала; да как стала спать ложиться -- принесла вострый топор и положила подле себя; всю ночь глаз не смыкала, все караулила. Ночью офицер встал, берет свою саблю и хочет ее мужу голову отсечь: она не сробела, махнула топором -- и отрубила ему правую руку, махнула еще раз -- и голову снесла. Тут отец уверился, что дочка его подлинно премудрая; послушался, продал дом и купил себе гостиницу. Перешел на новоселье, начал жить, богатеть, расторговываться.
Заезжают к нему соседи -- те самые, что давали ему денег да после на него в суде просили. "Ба! Ты как здесь?" -- "Это мой дом, недавно купил". -- "Важный дом! Видно, у тебя деньга водится. Что ж ты долгу не платишь?" Хозяин кланяется и говорит: "Слава богу! Мне господь дал, я клад нашел и готов заплатить вам хоть втрое". -- "Хорошо, брат! Давай же теперь новоселье праздновать". -- "Милости просим!" Вот погуляли, попраздновали; а при доме сад куда хорош! "Можно сад посмотреть?" -- "Извольте, честные господа! Я и сам с вами пойду". Ходили, ходили по саду, и нашли в дальнем углу малёнку золы. Хозяин как увидал, так и ахнул: "Честные господа! Ведь это та самая малёнка, которую моя жена продала". -- "А ну-тка, нет ли в золе денег?" Вытряхнули, а они тут и есть. Тогда соседи поверили, что мужик им правду сказывал. "Станем, -- говорят, -- деревья осматривать; ведь шапку-то ворон унес -- верно, в ней гнездо свил". Ходили-ходили, увидали гнездо, стащили баграми -- как есть та самая шапка! Выбросили гнездо и нашли деньги. Заплатил им хозяин долг свой и стал жить богато и счастливо.