Въ полночь, въ глухую осеннюю пору, два купца ѣхали съ ярмарки и заѣхали по дорогѣ въ городъ. Усталые кони едва тащились. Насилу нашли въ какой-то улицѣ постоялый дворъ; стучали, стучали, едва достучались...-- Ну,-- говоритъ одинъ другому,-- теперь прощай, до утра...-- Взялъ узелокъ изъ повозки и побрелъ пѣшій -- отыскивать какого-то свояка, котораго не видалъ лѣтъ десять, и у котораго думалъ заночевать. Вотъ, тотъ, который остался, поужиналъ, да и залегъ себѣ спать.

Спитъ онъ;-- вдругъ слышитъ,-- дверь отворяется;-- глядитъ -- въ комнату входитъ его товарищъ...

-- Что это ты?

-- Такъ,-- ничего,-- говоритъ.-- Не нашелъ свояка... Заночевалъ у чужихъ...

Глядитъ купецъ на товарища и не можетъ сообразить:-- какъ это онъ -- самъ тутъ, а ночуетъ не тутъ?.. Вѣрно,-- думаетъ,-- туть близко гдѣ-нибзгдь.

А тотъ подошелъ, сѣлъ къ нему на кровать.-- Послушай,-- говоритъ,-- я попалъ къ нехорошимъ людямъ... Боюсь, чтобы чего со мною не сдѣлали... Выручи меня какъ-нибудь...

Удивился купецъ.-- Чего еще выручать,-- говоритъ,-- когда самъ пришелъ?

Тотъ глядитъ на него, головою покачиваетъ... Посидѣлъ, посидѣлъ,-- ничего не сказалъ, всталъ и ушелъ.

Сталъ думать купецъ:-- Что бы это значило?.. Ничего не сказалъ,-- гдѣ? у кого?-- и остаться не захотѣлъ!.. Подумалъ, подумалъ, да и уснулъ.

Черезъ нѣсколько времени, слышитъ опять дверь отворяется,-- глядитъ,-- опять входитъ его товарищъ, печальный такой, озабоченный, подошелъ, сѣлъ на постель, глядитъ на него.-- Плохо,-- говоритъ,-- мое дѣло Никитичъ!

-- А что?

-- Да что,-- говоритъ,-- я тебѣ уже сказывалъ, что попалъ къ нехорошимъ людямъ... Постучался я поздно ночью:-- смекнули, что я одинъ, что со мною деньги;-- хотятъ меня погубить... Христомъ Богомъ прошу тебя,-- говоритъ, -- выручи! Да торопись... Если сію минуту не встанешь и не пойдешь туда -- будетъ поздно.

-- Да куда идти-то?

И вотъ, тотъ начинаетъ ему разсказывать куда надо идти...-- Возьми,-- говоритъ,-- изъ воротъ направо, пропусти два переулка, повороти налѣво... потомъ будетъ церковь.. потомъ рѣка... потомъ мостъ...

Слушалъ, слушалъ купецъ,-- со сна въ головѣ у него спуталось,-- стали мерещиться какіе-то закоулки... дворы... хвать, а товарища уже нѣтъ... Въ комнатѣ тишина мертвая,-- въ углу, подъ образами, лампадка чуть теплится... И страшно ему такъ стало... и все хочетъ онъ встать, хочетъ итти, хочетъ припомнить, что тотъ ему говорилъ... и опять ему грезятся переулки, дворы, и опять уснулъ.

Долго-ли онъ этакъ спалъ,-- не знаю. Вдругъ, словно его кто полѣномъ огрѣлъ по спинѣ; весь вздрогнулъ, открываетъ глаза, видитъ, -- опять тотъ въ комнатѣ, стоитъ у его постели,-- глядитъ на него съ укоромъ.

-- Не пришелъ,-- говоритъ,-- ты когда еще было время; а теперь и ходить уже не зачѣмъ;-- поздно... Но у меня все таки есть къ тебѣ просьба. Не уѣзжай ты завтра, не отыскавши меня. Помни, что я тебѣ скажу:

-- Своимъ умомъ не мудри: а куда люди пойдутъ, туда и ты поди..

-- Будутъ у тебя просить, а ты спроси...

-- Станутъ отъ тебя уходить,-- а ты проводи...

-- До воротъ иди,-- но въ ворота не входи...

-- Когда изъ воротъ возъ выѣдетъ,-- тогда я буду отъ тебя близко;-- а ты смекай...

Что было потомъ,-- купецъ не помнилъ, мысли его помутились и онъ уснулъ, какъ убитый. Проснулся по утру поздно, сейчасъ вскочилъ, побѣжалъ; спрашиваетъ:-- не былъ товарищъ?-- говорятъ -- не былъ.

Очень это его встревожило.-- Ну, думаетъ, не даромъ онъ ночью три раза ко мнѣ приходилъ. Что-нибудь съ нимъ да случилось недоброе!-- И сталъ онъ горько себя упрекать: зачѣмъ тогда не всталъ и не пошелъ. Но тутъ-же припомнилъ, что во всѣ эти три раза онъ не могъ пальцемъ пошевельнуть.

Долго сидѣлъ онъ на постояломъ дворѣ,-- все ждалъ -- не вернется ли?-- Но товарищъ не возвращался... Какъ быть? И вотъ, сталъ онъ припоминать имя того свояка, у котораго спутникъ его хотѣлъ ночевать. Припомнилъ, пошелъ отыскивать... Искалъ, искалъ, исходилъ весь городъ,-- нѣтъ! и слѣда никто не могъ ему указать.

Воротился онъ поздно, спрашиваетъ опять:-- не былъ товарищъ?-- говорятъ -- не былъ.

Что дѣлать то?-- Пообѣдалъ и сѣлъ у окна... Смотритъ на улицу, а самъ все усиливается припомнить, что тотъ ему говорилъ, когда былъ въ послѣдній разъ... Ломалъ, ломалъ голову,-- нѣтъ, ничего не помнитъ!

Тѣмъ временемъ стало смеркаться, а день былъ субботній и въ городѣ стали къ вечернѣ звонить... Сидитъ онъ, видитъ:-- люди идутъ по улицѣ, всѣ въ одну сторону. И вдругъ приходятъ ему на память слова: -- Своимъ умомъ не мудри, а куда люди пойдутъ, туда и ты поди.

И думаетъ онъ:-- пробовалъ уже я мудрить то,-- ничего не выходитъ;-- дай-ка попробую сдѣлать, какъ сказано... Всталъ и пошелъ за людьми. А люди шли въ соборъ. Вошелъ и онъ за другими въ соборъ, сталъ на колѣна, молится за товарища...-- Коли живъ, молъ, то защити его Боже отъ злыхъ людей и помоги возвратиться благополучно; а коли не живъ, то помоги мнѣ найти его и сотворить ему честное погребеніе!..

И молился онъ такъ усердно, что не замѣтилъ какъ отошла вечерня... Народъ разошелся... начали свѣчи гасить... Поднялъ онъ голову, видитъ церковь пуста... Всталъ и пошелъ... На паперти, у дверей, старуха нищенка протянула руку, проситъ:-- подай, говоритъ, отецъ-благодѣтель, святую милостыньку! И какъ только она это сказала, вдругъ, пришли ему въ память слова:-- Будутъ у тебя просить, а ты спроси...

И такъ это его озадачило, что какъ полѣзъ въ карманъ, за мошной,-- такъ и остолбенѣлъ... стоитъ, смотритъ на нищенку.-- Слушай,-- говоритъ,-- старуха. Ты вотъ у меня просишь Христову милостыню;-а я у тебя спрошу:-- что вы дѣло то ваше еще не кончили?.. И такъ онъ это, безъ всякой мысли сказалъ; самъ ничего при этомъ не думалъ, а кромѣ того, что нищіе, послѣ вечерни, не кончили еще милостыню просить. Но, ослышалась, что-ли, старуха, или другое было у ней на умѣ, только крѣпко она перемѣнилась въ лицѣ; глядитъ на купца изъ подлобья... пятится; -- не дождалась и грошика, сейчасъ повернулась и прочь пошла, сама на него все оглядывается... И вдругъ пришли ему въ память слова товарища: -- Станутъ отъ тебя уходить, а ты проводи...

Дивно ему такъ стало.-- Не даромъ же, думаетъ,-- говорилъ! Да не даромъ и нищенка испугалась!.. Сдѣлаю все, какъ сказано.

Постоялъ онъ немного на паперти, далъ ей отойти недалече; потомъ пошелъ издали, слѣдомъ за нею... Глядитъ, повернула старуха къ рѣкѣ;-и онъ повернулъ къ рѣкѣ, -- она на мостъ,-- и онъ за ней на мостъ. Въ потемкахъ, ей непримѣтно было, что онъ за ней слѣдомъ идетъ, а онъ все идетъ, не упускаетъ ее изъ виду. Прошли они этакъ нѣсколько улицъ, повернули въ какіе-то грязные закоулки,-- совсѣмъ конецъ города;-- домовъ мало, все больше заборы, да пустыри. Наконецъ, видитъ купецъ:-- на самомъ углу стоитъ какой то домишко -- старый, престарый, весь искривился,-- окна закрыты ставнями, сквозь ставни огонекъ свѣтится. Какъ поравнялась нищенка съ этимъ домомъ, глядь,-- и шмыгнула въ калитку.

Дошелъ и онъ до калитки;-- остановился. Страшно ему войти... Думаетъ:-- ну, а что если тутъ и вправду живутъ недобрые люди! Что онъ одинъ подѣлаетъ? Чего добраго, будетъ и съ нимъ какъ съ товарищемъ: войдетъ, да потомъ и не выйдетъ... какъ быть?..

И вдругъ приходитъ ему на память, что тотъ говорилъ:-До воротъ иди, но въ ворота не входи.

Страшно стало купцу...-- Что-жъ теперь будетъ? думаетъ.-- Если этакъ стоять, то пожалуй замѣтятъ изъ дому или изъ воротъ... Осмотрѣлся, видитъ заборъ, недалеко отъ дома, выходитъ угломъ въ другой переулокъ. Прошелъ онъ туда;-- спрятался за уголъ, ждетъ.

Долго ждалъ;-- и по его разсчету, наступила уже глухая ночь, какъ вдругъ, слышитъ-заскрипѣли ворота. Онъ выглянулъ,-- видитъ:-- изъ воротъ выѣхалъ возъ съ хворостомъ, у воза дюжій мужикъ. За мужикомъ кто-то, сзади, ворота сталъ запирать, и говоритъ:-- А заступъ,-- говоритъ,-- Тереха взялъ?

-- Молчи -- знай,-- все взялъ.

-- Ну, съ Богомъ!-- вези его.

Какъ услыхалъ это купецъ, такъ и пришло ему въ память послѣднее слово товарища:-- Когда изъ воротъ возъ выѣдетъ, тогда я буду отъ тебя близко, а ты смекай.

Смекнулъ онъ, и стало ему все ясно: зачѣмъ возъ выѣхалъ, и кого изъ дому везутъ, -- и гдѣ товарищъ. Задрожалъ онъ весь, какъ осиновый листъ и сталъ про себя молитву читать... Видитъ, возъ повернулъ въ его сторону. Онъ отбѣжалъ отъ угла и пошелъ, какъ ни въ чемъ не бывало, у стѣнки... Проѣхали мимо; онъ пропустилъ, пошелъ слѣдомъ, самъ ждетъ: не попадутся-ли люди на встрѣчу;-- но улицы пусты и не видать ни души вокругъ... Колесили они -- колесили, все краемъ города. Наконецъ, видитъ купецъ -- выѣхалъ возъ за заставу... За заставой, пошли дома тѣсно въ рядъ,-- слободка какая-то подгородная... Мѣсто жилое,-- дорога большая, проѣзжая;-- чего еще дожидаться?.. Однако, онъ подождалъ еще. Прошло недолго,-- впереди показались двѣ тройки почтовыя, ѣдутъ вскачь, подъ дугой колокольчикъ звенитъ... Перекрестился онъ и подошелъ къ возу. Тотъ, что у воза, заслышавъ шаги, обернулся и всматривается.-- Чего тебѣ?-- спрашиваетъ.

-- Такъ, ничего, любезный; что это у тебя на возу-то?

-- Хворостъ.

-- А подъ хворостомъ что?

Тотъ какъ окрысится:-- Да тебѣ чего нужно то?

-- А мнѣ,-- говоритъ,-- вотъ чего нужно...-- Взялъ возжи и своротилъ возъ въ сторону, поперекъ дороги.

-- Стой, душегубъ! Показывай сію минуту кого ты везешь подъ хворостомъ?

-- А вотъ я тебѣ покажу!-- отвѣчалъ тотъ и выхватилъ ножъ изъ-за пазухи... Но въ самую эту минуту наскакала передовая тройка, въ потемкахъ ихъ не замѣтили,-купецъ успѣлъ отскочить; а того лошади сбили съ ногъ; -- съ наскоку уперлись въ возъ, подняли крикъ. Проѣзжіе выскочили...-- Кто тутъ? Чего вы?

-- А вотъ чего, почтенные господа! Товарища моего на ночлегѣ зарѣзали и везутъ вонъ изъ города.

-- Гдѣ? Какъ?

-- А вотъ извольте-ка поискать;-- онъ у него тутъ запрятанъ.

Кликнули изъ слободки народъ, принесли фонарь, стали искать, раскидали хворостъ; подъ хворостомъ нашли что-то тяжелое, зашитое въ куль...

Распороли куль.-- Посвѣти-ка!-- Смотритъ купецъ: въ кулѣ лежитъ его товарищъ убитый.