Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860--1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
"День", 19-го декабря 1864 года.
Наконецъ спору о классическихъ и реальныхъ гимназіяхъ, такъ долго занимавшему публику или вѣрнѣе -- занимавшему столбцы Русскихъ періодическихъ изданій, положенъ конецъ. Вмѣстѣ съ Высочайшимъ указомъ Правительствующему Сенату 19 Ноября, обнародованъ новый уставъ гимназій и про гимназій, въ силу котораго въ Россіи дается мѣсто какъ классическому, такъ и реальному образованію. "Но различію предметовъ, содѣйствующихъ общему образованію и по различію цѣлей гимназическаго обученія,-- сказано въ § 2 -- гимназіи раздѣляются на классическія и реальныя ". "Учрежденіе гимназій и прогимназій съ классическимъ или реальнымъ курсомъ (а также и преобразованіе нынѣ существующихъ въ классическія или реальныя) предоставляется ближайшему усмотрѣнію министра народнаго просвѣщенія, смотря по мѣстнымъ потребностямъ и учебнымъ средствамъ, въ томъ числѣ, какое укажетъ опытъ". И въ тѣхъ и другихъ гимназіяхъ въ равномъ объемѣ преподаются: законъ Божій, Русскій языкъ съ церковно-Славянскимъ и словесность, исторія, географія я чистописаніе. Затѣмъ въ классическихъ гимназіяхъ преобладаютъ, разумѣется, Латинскій и Греческій языки, изъ которыхъ преподаваніе перваго вводится немедленно, а Греческаго постепенно, по мѣрѣ приготовленія учителей этого языка. Въ реальныхъ же гимназіяхъ классическимъ языкамъ вовсе не учатся, но обязательны два языка -- Нѣмецкій и Французскій -- а не одинъ, какъ въ классическихъ,-- и затѣмъ "въ большемъ сравнительно съ классическими объемѣ" преподаются: математика, естественная исторія, химія, физика, космографія, рисованіе и черченіе. Окончившій съ успѣхомъ курсъ въ классической гимназіи имѣетъ право на поступленіе въ студенты университета, а свидѣтельство объ окончаніи полнаго курса въ гимназіи реальной принимается въ соображеніе при поступленіи въ высшія спеціальныя училища, на основаніи уставовъ сихъ училищъ. Относительно же права на поступленіе въ гражданскую службу ученики и тѣхъ и другихъ гимназій совершенно равны, и въ этомъ отношеніи уставъ не даетъ имъ особенныхъ противъ прежняго преимуществъ, съ тою разницею, что удостоенные при выпускѣ медалями принимаются въ гражданскую службу, безъ различія состоянія, прямо 14-мъ классомъ, а не по выслугѣ опредѣленныхъ закономъ сроковъ.-- Штаты гимназій и оклады жалованья значительно увеличены; затѣмъ, кромѣ частностей, удержаны главныя черты прежняго устава) -- по крайней мѣрѣ новый уставъ не представляетъ въ отношеніи къ внутреннему управленію какихъ-либо особенно-характеристическихъ нововведеній. Впрочемъ педагогическимъ совѣтамъ предоставлено болѣе автономіи, чѣмъ до сихъ поръ, и самыя денежныя средства гимназій расширены тѣмъ, что вся плата за ученіе поступаетъ въ полное распоряженіе самихъ гимназій. Въ приложеніи есть подробное росписаніе часовъ, назначенныхъ для каждаго учебнаго предмета,-- обсуждать которое мы предоставляемъ педагогамъ-спеціалистамъ. Можно было бы замѣтить только, что не положено никакихъ особенныхъ часовъ собственно для Русской исторіи, но думаемъ, что учителю всеобщей исторіи, съ разрѣшенія педагогическаго совѣта, можетъ быть предоставлено право сократить программу всеобщей и раздвинуть объемъ преподаванія Русской исторіи.
Такимъ образомъ споръ между защитниками классическаго направленія и поборниками реализма разрѣшенъ въ принципѣ, кажется, самымъ удовлетворительнымъ образомъ. Теперь все вниманіе общества должно устремиться на е ближайшее усмотрѣніе министра народнаго просвѣщенія", отъ котораго (т. е. отъ ближайшаго усмотрѣнія) будетъ зависѣть дать на практикѣ, въ жизни, преобладаніе тому или другому направленію -- чрезъ учрежденіе тѣхъ или другихъ гимназій. Конечно было бы. желательно, чтобъ гимназій обоихъ видовъ было всюду достаточно для удовлетворенія мѣстныхъ потребностей, такъ чтобы желающій получить классическое образованіе не былъ вынужденъ непремѣнно воспитываться въ реальной гимназіи по той причинѣ, что въ мѣстности, гдѣ ему приходится жить, нѣтъ гимназіи классической, и наоборотъ,-- но въ этомъ отношеніи главное стѣсненіе для Министерства будетъ происходить, вѣроятно, только отъ недостатка денежныхъ средствъ. Впрочемъ никто и ничто не мѣшаетъ самимъ обществамъ -- городскимъ или земству -- учреждать гимназіи, того или другаго курса на свой собственный счетъ, съ подчиненіемъ ли ихъ Министерству или на правахъ частныхъ учебныхъ заведеній.
Нѣтъ никакого однакожъ сомнѣнія, что перевѣсъ въ числѣ, будетъ на сторонѣ реальныхъ гимназій, особенно же по мѣрѣ того, какъ кругъ учащихся будетъ становиться все шире и шире и захватывать въ себя и прочія такъ-называемыя среднія наши сословія. Въ прежнее время, когда (кромѣ духовенства, шедшаго всегда своимъ отдѣльнымъ путемъ развитія) образованіе было достояніемъ преимущественно аристократическимъ, необходимою принадлежностью собственно-дворянскаго сословія и само возводило въ дворянское достоинство не-дворянина,-- когда оно все было пріурочено къ государственнымъ видамъ, и мѣста воспитанія имѣли главнымъ образомъ значеніе какъ разсадники слугъ государственныхъ или чиновниковъ,-- въ прежнее время въ высшихъ учебныхъ нашихъ заведеніяхъ учились преимущественно дворяне или тѣ, которые готовились посвятить себя службѣ. Купцы, мѣщане и крестьяне образовывавшіеся въ университетахъ, были всегда рѣдкимъ исключеніемъ, особенно же послѣдніе. Знаніе или университетское образованіе не было само по себѣ цѣлью, а было средствомъ для достиженія цѣли посторонней для науки, для дѣйствованія въ той сферѣ, которая была совершенно чужда сферѣ дѣятельности нашихъ среднихъ классовъ. Оно отрѣшало ихъ отъ родной среды до такой степени, что даже купцы, напр., за немногими исключеніями, боялись отдавать дѣтей въ казенныя учебныя заведенія,-- боялись потерять ихъ навсегда для своего сословія или сдѣлать изъ нихъ людей непригодныхъ къ жизни въ купеческомъ званіи. Нужно ли еще разсказывать, къ чему привелъ этотъ порядокъ вещей, въ силу котораго "высшее образованіе" стало въ нѣкоторомъ родѣ обязательнымъ условіемъ служебной карьеры -- для цѣлаго многочисленнаго сословія, обязаннаго службой и неимѣющаго или неимѣвшаго почти никакого другаго предъ собой поприща, кромѣ службы? Привилегіи по службѣ устремили въ университеты массы людей, которымъ нечего было бы и помышлять о высшемъ образованіи, которыя вовсе къ нему не призваны и не способны, для которыхъ оно совершенно напрасная излишняя роскошь, которымъ нуженъ только чинъ, чинъ и чинъ. Очевидно, что это "высшее образованіе" должно было ниспасть на степень одной формальности, какъ оно и случилось на дѣлѣ. Нужно было такъ или иначе пройти чрезъ послѣднее мытарство воспитательной карьеры, чтобъ обезпечить себѣ карьеру служебную. Мы видѣли и видимъ, что кандидаты филологическаго факультета напр. поступаютъ на дипломатическое поприще, математики на юридическое, и т. д.-- куда кому открывается дорога,-- т. е. штатное мѣсто. Само собою разумѣется, что мы говоримъ объ общемъ характерѣ нашего оффиціальнаго просвѣщенія, о массѣ "учащихся", а не объ исключеніяхъ. И до тѣхъ поръ не поднимется значеніе университетовъ, а вмѣстѣ съ ними и знанія, какъ знанія; а не какъ пригоднаго для службы средства, пока будутъ существовать эти привилегіи. Никакая строгость экзаменовъ не поможетъ дѣлу, не возвыситъ, или по крайней мѣрѣ очень мало возвыситъ уровень истиннаго образованія,-- ибо всякій экзаменаторъ сознаетъ, что ставя дурной баллъ, напр., за ошибки въ Греческомъ языкѣ, онъ не просто оцѣниваетъ степень его знанія и оберегаетъ честь науки, а "лишаетъ молодаго человѣка будущности, успѣшной карьеры", той, на которой ему и вспомнить даже о Греческомъ языкѣ никогда не придется. При такой несоотвѣтственности требованій знанія съ условіями быта и жизни въ Россіи, подобная строгость экзаменатора становится уже жестокостью, на которую рѣдкій способенъ. Намъ говорятъ, что чинъ все же необходимъ, что онъ служитъ могучимъ рычагомъ для подъема уровня образованія въ нашемъ обществѣ. Положимъ, что такъ, но онъ уже и сослужилъ свою службу, думается намъ; время его едвали ужъ не кончилось. Онъ дѣйствительно привилъ образованіе въ нашемъ обществѣ, но кто же въ глубинѣ души откажется признать, что корни этого образованія не глубоки, что насажденіе это не прочно, что плоды его крайне тощи, что "высшее" у насъ образованіе, поверхностное, общее энциклопедическое, едвали можетъ идти въ сравненіе даже съ гимназическимъ прочнымъ, основательнымъ образованіемъ въ Германіи. Жизнь не передѣлаешь, она взяла свое вопреки ожиданіямъ, предположеніямъ и всякимъ идеаламъ, и подъ громкимъ названіемъ университетовъ установила тотъ уровень образованія и въ томъ размѣрѣ, къ которому было способно наше тогдашнее общество и который соотвѣтствовалъ дѣйствительнымъ его потребностямъ. Государству нужны были чиновники, а не ученые, съ тѣмъ образованіемъ, которое бы вводило чиновниковъ въ міръ Европейской цивилизаціи,-- и университеты таковыхъ и дали, да иныхъ и не могли дать,-- да иной результатъ и невозможенъ тамъ, гдѣ ходъ образованія не органическій, а искусственный и налагается -- извнѣ... Но въ то же время этотъ порядокъ вещей, обусловленный, можетъ быть, необходимостью и всѣмъ строемъ нашей бытовой и гражданской жизни, съ своей стороны обратно дѣйствовалъ и на самую жизнь невыгоднымъ образомъ. Дипломъ на ученую степень сдѣлался дипломомъ на "благородство"; получавшій высшее образованіе не только отдѣлялся совершенно отъ народа, но поступалъ въ званіе "благороднаго", "барина", "не Русскаго", какое бы ни было его происхожденіе. Результатомъ такого положенія дѣлъ должно было неминуемо выдти: или отвращеніе низшихъ классовъ отъ того образованія, которое выдѣляло людей изъ родной среды и отчуждало ихъ отъ народности, или устремленіе на тотъ путь, на которомъ такъ удобно и дешево можно было попасть въ привилегированное сословіе... Въ обоихъ случаяхъ, которые всѣ имѣли мѣсто въ нашей жизни, для наука, для Русскаго просвѣщенія тутъ выигрыша было мало, и мы видимъ въ концѣ-концовъ, какъ безплодно наше просвѣщеніе, какъ бѣдно око самобытною творческою силой. Все это, повторяемъ, было еще не чувствительно прежде, когда запросъ на образованіе предъявилился только однимъ досужимъ и, благодаря крѣпостному праву, обезпеченнымъ сословіемъ, т. е. дворянскимъ, и правительство, кромѣ его, да духовнаго сословія, почти никого въ виду не имѣло,-- но все это представляется аномаліей въ наше время, когда потребность образованія проникла и въ другіе классы, да и само дворянство, какъ сословіе, съ освобожденіемъ крестьянъ, измѣнило первоначальное свое значеніе. Явилась необходимость удовлетворить этой потребности, отнять у образованія его аристократическій или дворянскій характеръ, понизить дли большинства мнимо-высокій уровень просвѣщенія,-- сдѣлать его доступнымъ массѣ общества.
Съ этой точки зрѣнія мы и смотримъ на реальныя гимназіи, и признаемъ учрежденіе ихъ благодѣтельнымъ. Важно именно то, что онѣ являются съ характеромъ заведеній самостоятельныхъ, а не подготовительныхъ къ университету. Пусть сыновья небогатыхъ купцовъ, ремесленниковъ, мелкихъ землевладѣльцевъ получатъ возможность пріобрѣтать такое образованіе, которое, будучи само по себѣ достаточнымъ, не отчуждало бы ихъ отъ тѣхъ занятій, къ которымъ они призваны. Если же они носатъ въ груди иное призваніе, потребность высшаго знанія, никто не мѣшаетъ имъ вступить и въ классическую гимназію, но тогда это высшее званіе будетъ свободно-искомымъ благомъ, а не вынужденною необходимостью. Пусть только просвѣщеніе утратитъ свой дворянскій или, вѣрнѣе сказать, свой служилый характеръ. Реальныя гимназіи еще скорѣе бы достигли, по нашему мнѣнію, своей цѣли, еслибъ была возможность совершенно устранить изъ итого учрежденія всякую идею о привилегіяхъ служебныхъ, всякое пріуроченіе образованія къ служебной, карьерѣ. На дѣлѣ эти привилегіи безъ сомнѣнія всегда будутъ и образованному человѣку отдастся вездѣ преимущество предъ необразованнымъ, но установленныя de jure, служа главнѣйшею оцѣнкою прилежанія и успѣховъ -- онѣ предносятся предъ учащимися, какъ конечная цѣль всякаго знанія, а это не можетъ не оказывать вреднаго вліянія и на учащихся и на ученіе. Смотря на реальныя гимназіи съ той же точки зрѣнія, т. е. какъ на заведенія, предназначенныя для нашихъ среднихъ классовъ, съ характеромъ просвѣщенія въ нѣкоторомъ смыслѣ демократическимъ, мы бы не стали дѣлать иностранные языки обязательными предметами учебнаго курса, а предоставили это на волю желающимъ. Эта роскошь образованія, налагаемая на средніе классы, можетъ отозваться странными и очень невыгодными послѣдствіями въ ихъ бытовой жизни и придать имъ фальшивый блескъ, мишуру и суетность просвѣщенія. Напротивъ -- по нашему мнѣнію -- знаніе иностранныхъ языковъ является едвали не необходимостью для учащихся въ классическихъ гимназіяхъ. Объяснимся, или лучше укажемъ на то, чѣмъ, сдается намъ, классическія гимназіи будутъ у насъ на практикѣ, въ жизни, при современныхъ условіяхъ нашей дѣйствительности.
Университетское образованіе, или вѣрнѣе университетскій дипломъ -- по прежнему остается необходимымъ условіемъ успѣшной служебной карьеры: полученіе чиновъ и штатныхъ мѣстъ по службѣ зависитъ отъ него по прежнему въ сильной степени. Дверь въ университетъ открыта только чрезъ классическія гимназіи. Слѣдовательно учрежденіе реальныхъ гимназій, при настоящихъ условіяхъ, можетъ отвлечь отъ университета или только тѣхъ, которые готовятся въ высшія спеціальныя заведенія, или тѣхъ, которыхъ честолюбіе не мечтаетъ о служебной карьерѣ, или же тѣхъ, которые, принадлежа къ классу торговому, ремесленному, намѣрены ограничиться своею скромною долей. Затѣмъ вся масса дворянскаго сословія и вообще людей, по своему происхожденію, общественному положенію и всѣмъ условіямъ жизни, не имѣющихъ другаго поприща, кромѣ служебнаго, будетъ по прежнему наполнять наши университеты,-- не съ цѣлью доступить высшей области знанія, а съ цѣлью получить. дипломъ, обильный правами. Что-жъ, скажутъ намъ, не бѣда: пусть и получаютъ они строгое классическое образованіе! Мы совершенно съ этимъ согласны; пусть получаютъ они строгое классическое образованіе, но есть такія требованія жизни, которыя обойти невозможно, и именно при тѣхъ условіяхъ, въ которыя поставленъ у насъ университетъ, при томъ служиломъ характерѣ, который имѣетъ у насъ просвѣщеніе. И классическія гимназіи и университетъ являются у насъ теперь со значеніемъ подготовительныхъ для дѣйствовала въ публичной жизни заведеній, а при такомъ ихъ значеніи -- недостатокъ знанія иностранныхъ языковъ или вообще недостаточность общаго образованія, кромѣ сферы чисто классической, является важнымъ неудобствомъ. Трудно назвать человѣкомъ вполнѣ образованнымъ того, который, обладая богатствомъ міра древняго, въ то же время не владѣетъ ключами отъ міра христіанской цивилизаціи, воспринявшей въ себя богатство древняго міра и воздѣлавшей его сторицею. Если важно изучать Платона и Аристотеля въ подлинникѣ, то для насъ, Русскихъ, позднѣе всѣхъ пришедшихъ къ порогу той е храмины", которая, въ представленіи поэтовъ, прообразуетъ общечеловѣческое просвѣщеніе, не менѣе важно знать и судьбу человѣческой мысли въ теченіи послѣдовавшихъ тысячелѣтій, не менѣе важно поучать и Канта и Шеллинга, и прочихъ мыслителей Западной Европы. Можно возразить на это, вопервыхъ, что преподаваніе одного изъ новѣйшихъ языковъ обязательно и для классическихъ гимназій, и вовторыхъ, что классическія гимназія обязаны только заложить основанія, а дальнѣйшее развитіе и полнота общаго образованія даются университетомъ. Мы отвѣтимъ на первое возраженіе, что если ученики гимназій предпочтутъ всѣмъ иностраннымъ языкамъ Французскій, какъ наидоступнѣйшій, то отъ устраненія Нѣмецкаго языка образованіе въ общемъ своемъ результатѣ не выиграетъ, а потеряетъ. Что же касается до втораго возраженія, то разумѣется все будетъ зависѣть отъ того, какой объемъ и значеніе будутъ приданы въ классическихъ гимназіяхъ общему образованію. Не можемъ не выразить желанія, чтобъ будущіе педагогическіе совѣты не впадали въ односторонность и не пренебрегали подготовительными элементами общаго образованія, особенно же преподаваніемъ исторіи. Мы не можемъ забывать, что Французъ, Англичанинъ, Нѣмецъ, владѣя своимъ природнымъ языкомъ, уже владѣетъ клюнемъ отъ сокровищъ Европейской цивилизаціи, которая поэтому дается ему легко, какъ свое, родное, а намъ, повторяемъ, необходимо владѣть ключами отъ обоихъ міровъ древняго и новѣйшаго просвѣщенія. Можетъ ли университетъ нашъ, при своемъ настоящемъ устройствѣ, при строгомъ дѣленіи студентовъ но факультетамъ и обязательномъ 4-хъ годичномъ курсѣ -- приготовить человѣка, напримѣръ хоть, для каѳедры философіи, если послѣдній, пробывъ 7 лѣтъ въ классической гимназіи, не получилъ возможности читать хоть бы только Нѣмецкихъ философовъ въ подлинникѣ, пріобрѣсти основательная познанія въ математикѣ, физикѣ и т. д.? Классическое образованіе не должно означать односторонность образованія или неполноту общаго образованія, а напротивъ полноту знанія, усвоеніе себѣ всей современной цивилизаціи на крѣпкомъ фундаментѣ классицизма. Поэтому, вамъ бы казалось небезполезнымъ, чтобы тѣ, которые избираютъ путь "классическаго гимназическаго образованія" (а этотъ выборъ, какъ мы показали выше, для большей части есть выборъ невольный, вынужденный служилымъ значеніемъ университетскаго курса), не были чрезъ это поставлены въ необходимость лишаться многихъ необходимыхъ знаній. Очевидно, впрочемъ, что полнѣйшее преобразованіе нашихъ университетовъ явится скоро неизбѣжнымъ, и вызывается даже самимъ учрежденіемъ классическихъ гимназій.
Впрочемъ -- жизнь и письменный законъ не всегда находятся въ ладу между собою,-- и трудно съ точностью предсказать, что именно выйдетъ изъ примѣненія новаго закона на практикѣ. У насъ уже были гимназіи классическія, но не настоящія, говорятъ намъ, а только "въ нѣкоторомъ смыслѣ" классическія; были гимназіи реальныя, но тоже не настоящія и въ нѣкоторомъ родѣ. Теперь у насъ и реальныя и классическія; будемъ надѣяться, что теперь ужъ онѣ будутъ дѣйствительно "настоящія". Правительство съ своей стороны дѣлаетъ все, что въ его средствахъ: прибавляетъ жалованье, старается избѣгнуть односторонности -- учреждая заведенія, рядомъ вмѣстѣ, въ обоихъ направленіяхъ, и тѣмъ удовлетворить высказаннымъ въ обществѣ потребностямъ. Ему остается, казалось бы, только возвратить образованію его самобытное значеніе, отнявъ у него характеръ средства для служебной карьеры, лишивъ гимназіи и университеты служебныхъ привилегій... Но настало ли время? Можетъ ли оно рѣшиться на это, не опасаясь уронить съ такимъ трудомъ добытый уровень просвѣщенія въ обществѣ,-- и наводнить штатныя мѣста невѣждами, неразвитыми людьми? Эти опасенія вполнѣ справедливы, особенно въ виду тѣхъ новыхъ преобразованій, которымъ подвергается Русская гражданская жизнь. Намъ впрочемъ кажется, что -- "можетъ"; что въ окончательномъ результатѣ мы не будемъ въ проигрышѣ. Но эта мысль требуетъ доказательствъ, которыя мы и постараемся представить въ особой статьѣ.
Во всякомъ случаѣ формы даны, остается вложить въ нихъ плодотворное содержаніе или, лучше сказать, вдохнуть въ нихъ творческій духъ жизни... Дѣло стало за самою Русскою жизнью. Много роскошнаго груза наложено на нее теперь разными благонамѣреннѣйшими правительственными преобразованіями, изданными въ нынѣшнемъ году, много придется ей вывозить на своихъ плечахъ въ будущемъ 1865 году, когда дойдетъ дѣло до исполненія всѣхъ этихъ громадныхъ реформъ...
...Ну, тащися, сивка!...