" Русь", 11-го іюля, 1881.
Сквозь всю исторію нашего внутренняго сложенія проходятъ, какъ двѣ струи, два начала: земля и государство, или начало земское и начало государственное, и въ соотвѣтствіи съ ними: начало общественное, общинное, мірское -- и начало личное. Въ древнемъ нашемъ строеніи, съ изначала, носителемъ перваго была земщина, т. е. крестьяне, посадскіе, купцы; носителемъ втораго -- были князь или царь и служилые люди. Всѣ виды земщины имѣли мірское, общинное устройство и внутреннее самоуправленіе по исписанному закону, на основаніи обычая. Служилые люди не составляли ни сословія въ тѣсномъ смыслѣ слова, ни цѣльной корпораціи, а классъ съ наслѣдственной и обязательной служебной профессіей, причемъ личный составъ его не былъ связанъ между собою никакою общностью интересовъ, никакимъ общественнымъ союзомъ. Однѣ разрядныя книги были какъ бы своего рода матрикулами для этого множества разрозненныхъ служилыхъ личностей, да и то для высшихъ родовъ службы. Имъ было чуждо въ своемъ кругу всякое общественное, мірское или артельное устройство, во всѣ они объединялись въ одинъ общій союзъ съ Землею на земскихъ соборахъ. Земщина, т. е. крестьяне, мѣщане (посадскіе), по преимуществу крестьяне сохранили почти въ неприкосновенности преданіе, привычку, даже форму мірскаго союза и самоуправленія,-- отчасти и мѣщане, несмотря на всѣ внѣшнія, навязываемыя имъ устройства,-- отчасти даже и купцы. Даже и они, сквозь всѣ превратности, сохранили до сихъ поръ навыкъ и природную способность къ своему сословному самоуправленію, къ общественному, крѣпко сплоченному союзу. (Любопытно сличить, хоть бы въ самой Москвѣ, два самоуправленія: одно купеческое, сословное, богатое и могучее, воздвигающее быстро и прочно громадныя, милліонныя зданія, благотворительныя и торговыя, и -- самоуправленіе городское, съ его медленнымъ и вялымъ ходомъ дѣлъ, съ его большею частью неумѣлыми постройками, хотя въ немъ участвуютъ, большею частью, тѣ же купцы: но одно -- ихъ собственное, изъ старины ведущееся дѣло,-- другое, т. е. городское, сочинено въ новѣйшее время, указано сверху и построено на началѣ парламентской бюрократіи.) Слѣды обычнаго права (по отношенію къ наслѣдству и къ усыновленію) удерживаются въ купечествѣ и теперь, признаны даже закономъ.
Служилые люди пережили разныя превращенія. Съ уничтоженіемъ разрядныхъ книгъ была сдѣлана попытка организовать изъ значительной ихъ части сословную, на генеалогическомъ началѣ корпорацію, но Петръ разомкнулъ ее введеніемъ табели о 14 рангахъ, и опять положилъ въ основу служилое начало, хотя и пробовалъ создать "шляхетскій корпусъ". Наконецъ, выдѣляется въ жизни и окончательно слагается Екатериною въ сословную корпорацію "дворянство", съ освобожденіемъ отъ служебной повинности (хотя и не полнымъ, ибо дворянство терялось, если два поколѣнія сряду вовсе не проходили государственной службы). Оно было надѣлено. сверхъ разныхъ привилегій, существеннѣйшею привилегіей: владѣть населенными землями на крѣпостномъ правѣ. Но, несмотря на дарованное ему самое обширное самоуправленіе, оно,-- при всѣхъ великихъ, безчисленныхъ заслугахъ, оказанныхъ дворянами, отдѣльно, лично, порознь, на поприщѣ государственной и общественной службы, на поприщѣ наукъ, искусствъ и литературы,-- оказалось совершенно несамостоятельнымъ именно какъ корпорація; почти столѣтнее пользованіе этимъ самоуправленіемъ, захватывавшимъ въ свой кругъ и высшій въ губерніи судъ, и всю уѣздную полицію, представляетъ исторію самую печальную. Съ уничтоженіемъ крѣпостнаго права, съ распространеніемъ прочихъ, принадлежавшихъ дворянству, привилегій на всѣ другія сословія, и въ особенности съ возникновеніемъ земскаго самоуправленія, центръ тяжести въ смыслѣ политической силы перешелъ, вмѣстѣ съ дворянами же, въ земство. Дворянская корпорація можетъ еще сохраняться нѣкоторое время по названію, по формѣ, но она не представляетъ сама въ себѣ никакихъ условій жизни -- за отсутствіемъ какихъ-либо особенныхъ "дворянскихъ" интересовъ, за отсутствіемъ всякаго связующаго начала. Мы понимаемъ начала служилое, выразившееся въ мѣстничествѣ; понимаемъ основаніе генеалогическое, родовитость, преемственность добраго историческаго преданія, И о эти условія не утрачиваются тѣми, кто ими владѣетъ -- гдѣ бы онъ ни стоялъ; придаютъ ему особливый бытовой оттѣнокъ совершенно независимо отъ корпоративнаго устройства, которое съ этими условіями ничего общаго не имѣетъ: ибо какъ скоро извѣстный чинъ или орденъ даютъ каждому ipso facto дворянское званіе, то это званіе, не сообщающее нынѣ ни малѣйшихъ преимуществъ, обращается въ названіе, въ чинъ, въ "звукъ пустой". Мы вовсе не торопимся "сокращать ему дни" -- по выраженію Баратынскаго,-- дни корпораціи изочтены судьбою. Естественное, историческое, законное тяготѣніе дворянъ -- къ земству. Тамъ они стоятъ или станутъ на своей настоящей почвѣ, не какъ корпорація, а какъ земскіе служилые люди, носители личнаго начала.
Мы уже не разъ объясняли, почему всѣ попытки земскаго самоуправленія, начиная съ Ивана IV, оказывались неудачными. "Земщина" была слишкомъ сира и беззащитна, какъ скоро выступала изъ своего тѣснаго, мірскаго круга, потому что ей недоставало интеллигентныхъ земскихъ же силъ, или, выражаясь простымъ ленкомъ старины, людей добрыхъ, которые бы грамотѣ умѣли, которыхъ бы на то стало. Долгимъ мучительнымъ историческимъ процессомъ (о которомъ мы уже говорили въ 1 No "Руси") выработаюсь у насъ, наконецъ, или еще вырабатывается, земство, составленное изъ двухъ главныхъ элементовъ: общественнаго землевладѣнія и личнаго землевладѣнія. Безъ сомнѣнія, главный контингентъ лживаго землевладѣнія составляютъ дворяне по происхожденію, но не малая частъ таковыхъ землевладѣльцевъ и изъ лицъ иного происхожденія. Юридическія сословныя перегородки и обособленія, всѣ они совершенно поглощаются общимъ понятіемъ о земствѣ. Въ сущности, въ Россіи, повторяемъ, имѣется въ наше время только два соціальныхъ подраздѣленія: землевладѣніе общественное и землевладѣніе личное. Вотъ единственные существенные, характерные признаки двухъ категорій, замѣняющихъ собою прежнее дробленіе на "сословія" и "состоянія". Эти категоріи отвѣчаютъ двумъ категоріямъ духовнаго (а пожалуй и гражданскаго) порядка: началу мірскому, общинному, хоровому, и началу личности. Они вовсе не созданы для взаимной вражды, а для восполненія другъ друга; только въ гармоническомъ ихъ сочетаніи -- правда и сила. Это два фактора необходимыхъ для истинно правильнаго и успѣшнаго развитія человѣческихъ обществъ. Начало личности, живое, дѣятельное, въ служеніи началу мірскому,-- которое творитъ и дѣйствуетъ медленно, цѣлокупностью (какъ выражается Достоевскій) однороднаго множества, умѣряетъ порывы личности и сдерживаетъ ее въ предѣлахъ,-- начало личности, при такихъ условіяхъ, есть благодѣтельное начало. Процессомъ единичнаго личнаго сознанія совершается работа самосознанія народнаго: лицо -- проводникъ просвѣщенія.
Нашъ Русскій народъ -- врагъ всякаго бездушнаго снаряда, дѣйствующаго механически въ дѣлѣ живомъ, дѣлѣ жизни, и будучи носителемъ начала мірскаго, за предѣлами своего міра, предпочитаетъ живаго же индивидуума, человѣка. И притомъ человѣка -- внѣ міра стоящаго, отъ міра независимаго, его интересамъ лично непричастнаго, способнаго дать народу то, чего онъ, народъ, въ своей мірской средѣ, по условіямъ своего быта, не находитъ, но чего онъ считаетъ себя въ правѣ ожидать отъ единичнаго лица, которое свободно, внѣ его и выше поставлено, именно: указанія, совѣта, свѣта, посредничества для внутреннихъ споровъ. (Древнее значеніе князя было по преимуществу значеніе третьй, т. е. посредника и судьв).
Такимъ образомъ, волею историческихъ судебъ, у насъ сложилось въ уѣздѣ, рядомъ съ мірскимъ, начало личное; рядомъ съ категоріей общиннаго -- категорія личнаго землевладѣнія; рядомъ съ сельскимъ самоуправленіемъ, рядомъ съ народными сельскими мірами -- готовый контингентъ сшейу болѣе или менѣе просвѣщенныхъ, служилыхъ земскихъ людей. Во взаимномъ сочетаніи они образуютъ земство. На границѣ міра сельскаго и міра внѣлежащаго -- звеномъ, соединяющимъ ихъ, можетъ быть только живое только
черезъ лицо можетъ успѣшно связаться -- крестьянство, какъ сословіе, корпорація или категорія, особливый строй -- съ другими сословіями, корпораціями, категоріями, другимъ особливымъ строемъ.-- или иначе: Земля съ Государствомъ въ первой своей встрѣчѣ и соприкосновеніи. Однимъ словомъ, при первомъ выступленіи народа изъ предѣловъ своего міра и его обращеніи къ государству, оно должно ему явиться въ живой, конкретной формѣ лица.
Поэтому мы, съ своей стороны, присоединяемся къ мнѣнію Московской земской коммиссіи, а также и къ мнѣнію R. Н. Головина: поставить въ главѣ новообразуемой единицы или участка, взамѣнъ волостныхъ правленій и старшинъ, мироваго судью съ правами, болѣе или менѣе видоизмѣненными, прежняго мироваго посредника.-- Разъ это положеніе при* пято,-- остальная задача будетъ заключаться, главнымъ образомъ, въ способахъ огражденія жителей отъ нелишняго произвола этого лица и въ тѣхъ условіяхъ, которыми обезпечивается успѣшное исполненіе имъ своихъ обязанностей.
Изъ кого такое лицо должно быть избрано?-- Изъ личныхъ землевладѣльцевъ, какого бы происхожденія они ни были, дворяне ли, или крестьяне, кончившіе курсъ въ высшемъ учебномъ заведеніи, все равно.-- Московская коммиссія и г. Головинъ оставляютъ ту форму выбора, какая существуетъ и теперь для избранія мировыхъ судей, т. е. посредствомъ уѣзднаго земскаго собранія. Такъ какъ по всей вѣроятности, при предстоящемъ преобразованіи уѣзднаго управленія, придется непремѣнно увеличить число уѣздныхъ гласныхъ, то, кажется. эта форма можетъ быть оставлена въ силѣ. Спеціальный выборъ самими жителями волости уже потому неудобенъ, что подастъ болѣе повода къ злоупотребленіямъ. къ тому же едва-ли не правъ г. Головинъ, предлагающій отмѣнить требованіе настоящаго закона, чтобы избирающійся владѣлъ имуществами непремѣнно въ томъ самомъ уѣздѣ, куда избирается: достаточно, если онъ владѣетъ имуществомъ въ предѣлахъ губерніи. Мы полагаемъ также, что было бы полезно вообще уменьшить размѣръ имущественнаго ценза и понизить, можетъ-быть, самый цензъ по образованію, такъ какъ бываютъ толковые, дѣльные и просвѣщенные люди и безъ казеннаго учебнаго аттестата. Впрочемъ но такимъ случаямъ можно было бы допустить спеціальныя ходатайства земскихъ собраній.
Съ поставленіемъ мировыхъ судей, во главѣ такого рода участка, или "земской волости" -- по выраженію Московской коммиссіи, устраняется всякое непосредственное вмѣшательство исправника въ сельское самоуправленіе, упраздняется его право подвергать сельскія должностныя лица дисциплинарному взысканію, упраздняется и его обязанность по взысканію податей. Странно, что "Новое Время" не замѣтило важнаго нововведенія, предлагаемаго московскими "главными основаніями". Оно состоитъ въ томъ именно, чтобы взысканіе всѣхъ податей и повинностей, даже казенныхъ, вѣдавшееся до сихъ поръ полиціей, передать въ руки земства. Другими словами: правительство сообщаетъ губернскому земству, а губернское уѣздному, цифру той суммы, которая подлежитъ сбору въ пользу казны: земство взыскиваетъ само, какъ знаетъ и когда знаетъ,-- а оно знаетъ лучше правительства, когда крестьянину удобнѣе взносить свои подати. Учрежденіе пріема взносовъ въ участкѣ должно, повидимому, значительно облегчить для крестьянъ исполненіе платежной повинности. Конечно, земство принимаетъ на себя, такимъ образомъ, тяжкую передъ правительствомъ отвѣтственность,-- во въ случаѣ неуспѣшныхъ дѣйствій самого земства, правительство не лишается права приступить и само ко взысканію обычнымъ своимъ способомъ, чрезъ полицію. Должно полагать, что земства будутъ стараться предупреждать возможность такого вмѣшательства. Во всякомъ случаѣ, въ виду каждаго проектируемаго возвышенія прямыхъ налоговъ, они будутъ въ состояніи сообщать на усмотрѣніе правительства свое мнѣніе о платежной способности крестьянъ въ предѣлахъ каждаго уѣзда и въ данную пору. Можно надѣяться также, что случая растраты собранныхъ но датой будутъ, при новомъ порядкѣ, исключеніемъ крайне рѣдкимъ, такъ какъ, вслѣдствіе близости волостнаго участка, собираемыя деньги могутъ сдаваться въ самый день поступленія.
Всего труднѣе, конечно, опредѣлить отношеніе полиціи съ такой должности административнаго свойства, которая захватываетъ въ кругъ своей дѣятельности и полицейскія функціи. По проекту г. Головина, "начальникъ волости" получаетъ, по предметамъ полицейскаго вѣдомства, предписанія прямо отъ исправника. Съ этимъ мы согласиться не можемъ. Этотъ "начальникъ волости" есть въ то же время и мировой судья, котораго судебныя рѣшенія полиція и самъ исправникъ обязаны исполнять безпрекословно. Московская коммиссія, учреждая, вмѣсто становаго, волостнаго пристава, повидимому ставитъ его въ то же отношеніе къ мировому судьѣ, въ какомъ вообще стоятъ полиція по отношенію къ суду, какъ исполнительная власть. Въ то же время коммиссія подчиняетъ пристава исправнику, а приставу, въ свою очередь, подчиняетъ сотскихъ я десятскихъ. Вопросъ этотъ довольно труденъ для теоретическаго разрѣшенія, и сама коммиссія, сказавши въ 14 §, что мировой судья завѣдуетъ въ волости административною частью, прибавляетъ слова: "въ тѣхъ предѣлахъ, какъ окажется возможнымъ разграничитъ административныя обязанности между полиціею, какъ органомъ правительственнымъ, и земствомъ". Мы съ своей стороны замѣтимъ вопервыхъ, что примѣръ, и кажется удачный, такого разграниченія имѣется уже въ бывшей практикѣ мировыхъ посредниковъ; вовторыхъ, что при разрѣшеніи этого вопроса нужно прежде всего отрѣшиться отъ мысли о какомъ то принципіально" антагонизмѣ, будто бы непремѣнно присущемъ обоюднымъ отношеніямъ земства и полиціи, или земства и администраціи! Этого ошибочнаго воззрѣнія не чужды были, кажется, и составителя Положенія о земскихъ учрежденіяхъ. До сихъ поръ въ отношеніяхъ администраціи къ земству чувствуется какая-то ревность къ своему достоинству, какой-то страхъ уронить "престижъ" правительственной власти! Стоитъ только взглянуть иначе, проще, на дѣло, какъ оно есть или должно быть, т. е. что и земство, и правительство служатъ одной и той же землѣ и идутъ вмѣстѣ къ одной цѣли,-- и кажущійся затрудненіи значительно облегчатся. Въ этомъ отношеніи, кажется намъ, заслуживаетъ вниманія предположеніе г. Головина: сдѣлать исправника членомъ уѣздной земской управы, или того присутствія, которымъ авторъ замѣняетъ управу. Во всякомъ случаѣ не лишнимъ было бы наложить на исправника обязанность присутствовать въ уѣздныхъ земскихъ собраніяхъ вмѣстѣ съ правомъ голоса (хоть по нѣкоторымъ, его касающимся дѣламъ): при упраздненіи права дисциплинарныхъ взысканій, которымъ пользуется теперь исправникъ относительно сельскихъ должностныхъ лицъ, его присутствіе не можетъ, кажется, стѣснять гласныхъ-крестьянъ, а исправника дѣлаетъ какъ бы сотоварищемъ земства.
Вопросъ о волостномъ судѣ -- одинъ изъ такихъ, по которымъ именно необходимо было бы звать мнѣніе самого народа. Московскія "главныя основанія" учреждаютъ сельскій судъ въ каждомъ сельскомъ обществѣ въ смыслѣ первой инстанціи крестьянскаго обычнаго суда, а вторую, именно аппелляціонную (а не кассаціонную) инстанцію, подъ названіемъ волостнаго суда, предполагаютъ устроить при мировомъ судьѣ, подъ его предсѣдательствомъ, съ придачею ему двухъ, вызываемыхъ по очереди, сельскихъ судей. Судъ мірской или сельскаго старосты существуетъ, вѣроятно, и теперь въ каждой сельской общинѣ,-- судъ, разумѣется, словесный. Если же проектируются сельскіе суды съ протоколами или съ записанными рѣшеніями, то въ сельскихъ обществахъ малаго объема (душъ 200) введеніе такого формальнаго суда потребуетъ особаго писаря и будетъ для крестьянъ стѣснительно, какъ платье не впору сшитое. Къ тому же при ссорѣ между собою крестьянъ двухъ разныхъ селъ, изъ коихъ каждое составляетъ особое общество, одному изъ крестьянъ пришлось бы судиться у односельчанъ своего противника... Намъ казалось бы, повторяемъ, крайне необходимымъ -- относительно сохраненія или упраздненія настоящаго волостнаго суда -- спросить самихъ крестьянъ. Затѣмъ мы полагали бы, что крестьянамъ должно быть предоставлено право, при согласіи обѣихъ тяжущихъ сторонъ, избирать или волостной сословный, или мировой судъ (участіе въ которомъ, въ подобныхъ случаяхъ, двухъ "судныхъ мужей", изъ крестьянъ, свѣдущихъ въ народныхъ юридическихъ обычаяхъ, мы признаемъ чрезвычайно полезнымъ). Что же касается до права аппелляціи или жалобы, то безусловное допущеніе этого права можетъ свести все значеніе крестьянскаго суда къ нулю, подорвать всякій его авторитетъ. Или же слѣдуетъ точно опредѣлить разрядъ дѣлъ и мѣру взысканія, по которымъ допускается жалоба, или же, въ случаѣ явной несправедливости, предоставить мировому судьѣ, вслѣдствіе принесенной ему жалобы, право -- пріостановить исполненіе приговора; самое же дѣло должно подлежать пересмотру и рѣшенію не у мѣстнаго мироваго судьи, а на мировомъ съѣздѣ. Однимъ словомъ, вопросъ о крестьянскомъ судѣ, носящемъ теперь названіе волостнаго, требуетъ, по нашему мнѣнію, весьма осмотрительнаго къ себѣ отношенія. Есть безусловные поклонники такъ-называемаго "обычнаго нрава" (названіе слишкомъ громкое и едвали точное въ примѣненіи къ Русскому народу); не мало и фанатиковъ "правоваго порядка", которые хотѣли бы упразднить разнообразіе "юридическихъ" народныхъ обычаевъ по всей Россіи, и всѣмъ крестьянамъ повсемѣстно навязать благодѣянія 10 тома Свода Законовъ, т. е. нашего гражданскаго кодекса, сочиненнаго про служилыхъ людей или дворянъ и нуждающагося (особенно относительно наслѣдства, завѣщанія и пр.) въ совершенномъ пересмотрѣ!! Существующіе народные обычаи дѣлежа наслѣдства, усыновленія (пріемышей) и тому подобные должны быть строго уважены -- безъ ограниченія, какъ теперь, цѣны иска 100 рублями: предѣлъ, выше котораго мировой судья, по теперешнимъ правиламъ, обязанъ примѣнять гражданскій оффиціальный законъ! Нельзя не выразить вновь искренняго сожалѣнія, что наши земцы такъ мало, повидимому, изучаютъ жизнь народную, и что къ участію въ обсужденіи настоящаго вопроса не приглашены уѣздные мировые судьи. Они, конечно, компетентнѣе, чѣмъ кто-либо въ вопросѣ о судѣ,-- да и относительно совмѣщенія съ званіемъ мироваго судьи административныхъ обязанностей, кого же и спросить о практическихъ удобствахъ и формахъ такого совмѣщенія, какъ не лицъ, которыя къ тому призываются и стало быть непосредственно въ дѣлѣ заинтересованы?!
Теперь обратимся къ вопросу о способахъ огражденія мѣстнаго населенія отъ произвола, отъ неправильныхъ и неумѣлыхъ распоряженій лица, поставленнаго во главѣ участка ила "земской волости". Оносительно отправленія его обязанностей -- собственно какъ мироваго судьи, можетъ и долженъ остаться порядокъ обжалованія, начертанный въ Судебномъ Уставѣ, съ сохраненіемъ и съѣзда мировыхъ судей. На этотъ порядокъ, впрочемъ, ни одинъ проектъ, кажется, и не посягаетъ. Затѣмъ K. С. Головинъ въ своей статьѣ, напечатанной въ "Руси", предполагаетъ сохранить волостной сходъ (сообразно увеличенному объему волости), которому, между немногими дѣлами, подлежащими его разсмотрѣнію, должно быть поручено и "обсужденіе жалобъ на дѣйствія волостныхъ начальниковъ, для передачи ихъ высшему начальству". Эта мѣра была бы дѣйствительна, если бы самъ волостной сходъ могъ имѣть дѣйствительное значеніе; но мы уже доказали, что въ такой малой единицѣ, какъ волость, даже увеличенная, "всесословность" является фикціей. Да и прежде чѣмъ обсуждать: слѣдуетъ ли представлять чью-либо жалобу высшему начальству, не лучше ли предоставить право непосредственной подачи, безъ предварительнаго обсужденія? Намъ кажется, что какъ за частными лицами, крестьянами или личными землевладѣльцами, такъ и за сельскими мірами, должно быть признано безграничное право не только жаловаться на неправильное дѣйствіе или личное оскорбленіе со стороны мироваго судьи, но и протестовать противъ его административнаго распоряженія (не останавливаясь исполненіемъ) чрезъ подачу жалобы или протеста въ Съѣздъ мировыхъ судей. По вашему мнѣнію, независимо отъ судебнаго съѣзда, необходимы періодическіе съѣзды ихъ же, какъ административныхъ лицъ или "начальниковъ волостей", подобно тому, какъ существовали, съ видимою пользой, съѣзды мировыхъ посредниковъ. На этихъ съѣздахъ предсѣдательство могло бы быть возложено на предсѣдателя уѣздной земской управы, составъ которой могъ бы сократиться, противъ настоящаго, вдвое или трое. Московская коммиссія также упоминаетъ о необходимости ввести въ составъ уѣздной управы волостныхъ мировыхъ судей и хоть разъ въ мѣсяцъ назначить засѣданіе управы съ ихъ участіемъ, по повидимому это предполагается коммиссіею собственно для хозяйственныхъ цѣлей.
Затѣмъ Московская коммиссія считаетъ полезнымъ "для коллегіальнаго обсужденія нѣкоторыхъ административныхъ дѣлъ (въ томъ числѣ денежныхъ) учредить "волостныя управы", въ составъ которыхъ, кромѣ волостнаго мироваго судьи, какъ предсѣдателя, вошли бы: почетные мировые судьи, товарищъ волостнаго судьи, волостной приставъ и трое очередныхъ сельскихъ старостъ". Мы бы съ своей стороны предложили, вмѣсто "управы", въ составъ которой входитъ одно начальство, учредить "волостной совѣтъ", какъ для обсужденія упомянутыхъ дѣлъ, такъ и для ревизіи суммъ и вообще нѣкотораго контроля. Въ составъ этого совѣта, который былъ бы обязанъ собираться не менѣе одного раза въ мѣсяцъ, должны бы входить всѣ личные землевладѣльцы этого участка и, кромѣ старостъ, отъ каждаго сельскаго общества избранный міромъ крестьянинъ изъ "стариковъ". Дѣла окончательно рѣшаетъ судья, но мнѣнія каждаго должны быть записаны въ протоколъ и скрѣплены общею подписью. Каждому предоставляется право дѣлать по предметамъ мѣстнаго управленія свои заявленія также съ запискою въ книгу. Наконецъ, уѣздное земское собраніе можетъ отъ времени до времени поручать кому-либо изъ гласныхъ ревизію управленія и дѣлопроизводства волостныхъ "судей" или "начальниковъ".
Вообще въ нашемъ представленіи объ уѣздномъ управленіи уѣздное земское собраніе является какъ бы куполомъ всего зданія и въ то же время контролирующимъ органомъ. Какъ на мировыхъ судей, такъ и на мировые съѣзды и на распоряженія управы всѣ обыватели уѣзда, въ томъ числѣ и сельскія общества, должны имѣть право вносить въ уѣздное собраніе жалобы,-- да и вообще подавать прошенія и заявленія не по однимъ своимъ личнымъ, но и по всѣмъ дѣламъ земскаго вѣдомства. Только тогда, думается намъ, земство станетъ близкимъ и дорогимъ мѣстному населенію.
Мы не станемъ утомлять читателя разборомъ дальнѣйшихъ подробностей и частностей уѣзднаго переустройства. Мы не пишемъ проекта, а только излагаемъ главныя основанія. Существенное въ этихъ основаніяхъ, это -- установленіе живой, плодотворной связи между двумя земскими стихіями: стихіей мірской, общинной и стихіей личной; между двумя бытовыми формами: землевладѣніемъ общиннымъ и личнымъ; между древнимъ, сельскимъ, такъ-называемымъ сословнымъ самоуправленіемъ (безъ ущерба для его органической жизни и самостоятельности) и высшимъ видомъ безсословнаго, земскаго самоуправленія, входящаго въ общую систему государственнаго управленія, т. е. вѣдѣнія дѣлъ мѣстныхъ, поручаемаго государственною верховною властью мѣстнымъ свѣдущимъ, выборнымъ людямъ. Звеномъ, связующимъ эти двѣ стихіи, эти двѣ формы бытія" эти два начала мірскаго и личнаго, равно какъ мірскаго и государственнаго -- при первомъ ихъ соприкосновеніи и встрѣчѣ за предѣлами сельскаго міра, можетъ и должно быть, по нашему глубокому убѣжденію, только живое лицо: не "чиновникъ", не "казенный" человѣкъ, землѣ чуждый и отъ земли отрѣшенный, и не механическій бездушный бюрократическій снарядъ, въ родѣ присутственнаго мѣста или коллегіи,-- но человѣкъ земскій, служащій одновременно и Землѣ, и Государству. Только при такихъ условіяхъ переустройства мѣстное земство получитъ въ народѣ авторитетъ, вдохнетъ въ себя новую жизнь и силу, пуститъ корни въ глубь мѣстной почвы, создастъ наконецъ себѣ органы для плодотворнаго дѣйствія, установитъ живое общеніе съ населеніемъ, будетъ во всякое время вѣдать народную мысль и думу и обрѣтетъ способы упрочить миръ и правильное преуспѣяніе своего округа. Такъ думается намъ; мѣстные эксперты пусть выскажутъ свои замѣчанія; но не глубокомысленны будутъ тѣ, которые, упрекая насъ въ идеализаціи, преподнесутъ намъ, въ видѣ возраженія, нѣсколько частныхъ случаевъ злоупотребленія: идеалистами скорѣе могутъ назваться тѣ наши отрицатели, которые, должно полагать, до такой степени возлюбили чистоту и притязательны къ ней, что на нашей Русской землѣ, грѣшной, какъ и весь міръ, ничего кромѣ сплошной черноты и не видятъ.