Польскій вопросъ и Западно-Русское дѣло. Еврейскій Вопросъ. 1860--1886
Статьи изъ "Дня", "Москвы", "Москвича" и "Руси"
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
Москва, 6-го іюля 1863 г.
Завершилось и второе дѣйствіе великой современной исторической драмы: на ноты Франціи, Англіи и Австріи -- Россія уже дала отвѣтъ, какъ можно предполагать, основываясь на телеграммѣ, полученной изъ Лондона. Судя по частнымъ слухамъ, за достовѣрность которыхъ впрочемъ ручаться нельзя, пока не будутъ напечатаны наши депеши, этотъ отвѣтъ таковъ, что -- при всей умѣренности тона и дипломатической вѣжливости выраженій -- онъ долженъ смутить общественное мнѣніе Европы. Трудно однако предвидѣть -- произойдетъ ли разрывъ, довольно ли электричества въ воздухѣ, чтобъ разразиться грозѣ,-- да и нѣтъ надобности теряться въ догадкахъ: еще нѣсколько недѣль -- и послѣдствія нашего отвѣта обнаружатся.
Тѣмъ не менѣе мы должны быть готовы въ войнѣ,-- войнѣ упорной и долгой: было бы непростительнымъ малодушіемъ обольщаться надеждами на мирный исходъ дѣла или на распаденіе враждебной намъ коалиціи, или на поддержку союзниковъ. Ихъ нѣтъ у насъ и пріобрѣсти ихъ намъ не удастся. Единственная наша союзница Пруссія -- намъ не подмога. Вся помощь, которую мы можемъ ожидать отъ Прусскаго правительства, будетъ заключаться развѣ въ томъ, что оно не приметъ непосредственнаго участія въ войнѣ противъ насъ,-- но ея общественное мнѣніе намъ также непріязненно, какъ и въ остальной Европѣ: значительная партія убѣждена, что все одиночество Пруссія въ ея внѣшней политикѣ и всѣ ошибки въ ея политикѣ внутренней -- происходятъ именно отъ союза и согласія въ воззрѣніяхъ ея правительства съ Русскимъ. Къ тому же Познань и теперь -- складочное мѣсто и неисчерпаемый запасъ силъ, питающихъ возстаніе въ Польшѣ. Можно сказать, что возстаніе держится Познанью еще болѣе, чѣмъ Галиціей.
И такъ мы одни. Но намъ и не нужно никакихъ дипломатическихъ союзовъ, если мы будемъ сами съ собою съ союзѣ, въ полномъ согласіи правительства съ обществомъ и народомъ, съ нашимъ историческимъ преданіемъ и призваніемъ. Такое согласіе, вполнѣ искреннее, взаимное, добровольное, могло бы быть посильнѣе всякаго "сердечнаго согласія" Франціи и Англіи. Мы должны доискаться настоящихъ источниковъ нашего могущества. Мы, общество, не въ правѣ возлагать на одно правительство всю тяжесть борьбы, и поддерживать государство, опираясь, такъ сказать, на само государство. Мы увѣрены, что правительство исполнитъ свой долгъ; мы твердо надѣемся, что государственный мечъ Россіи будетъ грозенъ въ его рукахъ, что у него достанетъ войска, и денегъ, и оружія, и -- даже искусныхъ вождей. Но этого еще недостаточно для веденія такой борьбы, которая можетъ предстоять Россіи. Намъ приходится имѣть дѣло не съ войсками только, не съ Западными правительствами только, но со всѣми общественными силами Западной Европы, съ тѣмъ духомъ ея, который побуждаетъ ее къ войнѣ съ нами, съ внутреннимъ двигателемъ внѣшнихъ событій исторіи. Здѣсь на помощь Русскому правительству необходимо должно выступить и Русское общество. Его содѣйствіе не должно ограничиваться, какъ мы уже говорили жертвованіемъ жизни и достоянія, не должно заключаться, такъ сказать, въ поставленіи одного матеріала, необходимаго для упорной войны,-- каковымъ являются жизнь и достояніе. Правительство въ правѣ ожидать и безъ сомнѣнія ожидаетъ отъ общества -- содѣйствія иного рода.
Какого же рода можетъ быть это содѣйствіе? Въ чемъ могутъ состоять наши приготовленія къ войнѣ?..
Въ усиленіи и укрѣпленіи общества. Едвали нужно повторить то, что мы столько разъ выражали, что внѣшнія проявленія государственной жизни отвѣчаютъ внутреннему содержанію, что истинная сила государства находится въ соотношеніи съ силою общества, что въ правильномъ, сложившемся политическомъ организмѣ, общество безъ государства и государство безъ общества также немыслимы какъ въ живомъ человѣческомъ тѣлѣ жизнь организма безъ внѣшняго органическаго покрова, или жизнь внѣшняго покрова съ бездѣйствіемъ внутреннихъ органическихъ отправленій. Чѣмъ сильнѣе общество своею общественною, не-государственною силою, тѣмъ могущественнѣе и государство въ области, своего государственнаго призванія. И наоборотъ: чѣмъ безсильнѣе общество, чѣмъ чаще вынуждено государство, дѣйствительною или мнимою необходимостью, принимать на себя обязанности чисто общественнаго свойства,-- тѣмъ слабѣе и опора, которую государство должно бы находить въ обществѣ.
Рядомъ съ возбужденною дѣятельностью правительства должна идти также дѣятельность общества; рядомъ съ силами государственными пусть явятся міру и общественныя силы Россіи. Пусть -- не одни крѣпкія мышцы милліоновъ людей несетъ Россія въ помощь государству, но и умъ милліоновъ. Пусть выступитъ она не въ однихъ грозныхъ доспѣхахъ изъ мѣди и стали,-- мечомъ, огнемъ и громомъ поражая противниковъ, но и во всеоружіи мыслящаго, испытующаго себя духа.-- Польскій вопросъ принадлежитъ именно къ такимъ вопросамъ, которыхъ рѣшеніе не можетъ зависѣть отъ однихъ административныхъ соображеній. Онъ слишкомъ глубоко захватываетъ духовные интересы Русскаго народа и всего- Славянства, выворачиваетъ, какъ плугомъ, подземные пласты Русской народной почвы; онъ только тогда получитъ окончательное разрѣшеніе въ жизни, когда вполнѣ уяснится и будетъ разрѣшенъ въ нашемъ собственномъ общественномъ сознаніи. И именно теперь, когда Россія отвергла вмѣшательство Западныхъ державъ, признавъ Польское дѣло своимъ, внутреннимъ относительно Европы, т. е. Русскимъ, Славянскимъ дѣломъ,-- на насъ болѣе, чѣмъ когда-либо, лежитъ обязанность -- самимъ пріискать отвѣтъ на этотъ важнѣйшій вопросъ Славянскаго міра. Не Франціи, Англіи и Австріи, со всѣми сателлитами, вращающимися около этихъ политическихъ созвѣздій,-- себя самой и Польши должна спроситься Россія, для рѣшенія этой громадной исторической задачи. Но когда мы говоримъ "Россія", мы разумѣемъ, конечно, не одну оффиціальную Россію, и не Русляндію (выраженіе K. С. Аксакова, принятое нами для обозначенія всѣхъ не-Русскихъ элементовъ, дѣйствующихъ подъ именемъ и во имя оффиціальной Россіи); мы разумѣемъ Россію, ставшую наконецъ самой-собою, Россію народную. Не отрекшись отъ Нѣмецкихъ преданій нашей новѣйшей исторіи, мы не найдемъ исхода изъ той путаницы отношеній къ Западной Европѣ, въ которую попали мы, потерявъ путеводную вить народной" исторической мысли. Мы должны очиститься сами и освободиться изъ-подъ власти этихъ Нѣмецкихъ преданій. Когда мы сойдемъ съ Нѣмецки-государственной точки зрѣнія, господствующей въ нашемъ обществѣ, и замѣнимъ чувство "патріотизма" чувствомъ народности,-- тогда нашему Русскому впору откроется, можетъ быть, такой новый видъ рѣшенія этого мучительнаго вопроса, какой и "на сердце не взыдеть" Нѣмецкимъ государственнымъ мудрецамъ. Повторяемъ еще разъ: наше отношеніе къ Польшѣ иное, чѣмъ отношеніе Пруссіи и Австріи; всѣ эти Нѣмецкіе способы намъ неприличны, да никогда не удавались и не удадутся; они противны нашей Славянской природѣ, нашему Русскому народному благодушію. Мы не должны мѣрять Польшѣ Нѣмецкою мѣрой, да не отмѣрится и намъ таковою же мѣрой. Мы признаемъ военную диктатуру совершенною необходимостью для избавленія страны отъ страшнаго террора, подавляющаго въ ней всякую свободу мысли и слова,-- но лучше совсѣмъ отказаться отъ Польши, чѣмъ обращать военную диктатуру въ постоянную систему управленія Польшей. Лучше совсѣмъ исключить ее изъ Славянской семьи, предоставивъ ее собственной ея участи въ борьбѣ съ германизмомъ, чѣмъ держать ее въ насильственномъ съ собою союзѣ.
Больше чѣмъ когда-либо должна трудиться общественная мысль надъ Польско-Русскою задачей, и поэтому больше чѣмъ когда-либо желателенъ просторъ мысли и слова въ этомъ великомъ, не только государственномъ, но и земскомъ дѣлѣ. Обиняки и оговорки только мутятъ ясность мысли и лишаютъ слово той строгости и честности, которыя такъ особенно необходимы въ международномъ спорѣ. Безъ этого простора, общественному сознанію долго еще придется блуждать въ потемкахъ; мало того, по нашему убѣжденію, это условіе самое существенное и неизбѣжное, conditio sine qua non -- для рѣшенія Польско-Русской задачи!
Общество уже не можетъ, какъ прежде, предаваться раз- ч личнымъ самообольщеніямъ и пробавляться однимъ "патріотическимъ" возбужденіемъ духа, оставляя зарытыми Богомъ данные намъ таланты. Пора перестать, какъ это дѣлалось прежде, сваливать всю вину на одно правительство, возлагать отвѣтственность за все дурное на одно правительство и отъ одного правительства чаять спасенія! Правительство набираетъ своихъ дѣятелей изъ насъ же самихъ, изъ нашей общественной среды, и если эта общественная среда не въ состояніи сама выработать уваженіе къ свободѣ мнѣнія, къ достоинству и правамъ личности человѣческой, и сознательно проникнуться началами Русской народности,-- если эта общественная среда сама лѣнится умомъ и душою, жмурится отъ свѣта истины-и затыкаетъ уши, чтобы не слышать горькаго слова правды, то она не воспитаетъ, не дастъ странѣ способныхъ и доблестныхъ дѣятелей. Общество должно наконецъ сознать лежащую на немъ историческую повинность и нести ее съ полною гражданскою добросовѣстностью. Въ чемъ же заключается эта повинность въ настоящую пору? Въ тщательномъ, нравственномъ, такъ сказать судебномъ слѣдствіи надъ нами самими, въ строгомъ распознаніи и неумолимомъ отверженіи всего гнилаго, всякой мишурной, мнимо-могущественной, въ сущности гнилой силы...
И такъ пусть строится рать, сбирается казна и куется оружіе,-- Россіи нужно еще другое оружіе, другое богатство -- подъемъ очищеннаго духа, подвигъ свободной мысля, вѣдѣніе и видѣніе всѣхъ своихъ общественныхъ грѣховъ и пороковъ, твердая рѣшимость возродиться къ правдѣ и истинѣ. Напрасно бы стали малодушные "патріоты" заглушать ея слухъ, ублажать совѣсть и возбуждать ее къ бодрости духа -- хвалебными пѣснями, возгласами, тщательною утайкою нашихъ язвинъ и пятенъ! Напрасно бы стали они налагать молчаніе на уста обличителей, правилъ и неправыхъ, съ тѣмъ, чтобы оградить Русскую мысль отъ сомнѣнія и сердце отъ смуты!.. Такое малодушіе должно быть чуждо Россіи. Ей прилично мужество исповѣди. И именно теперь, въ чаяніи войны, потребна такая исповѣдь для Россіи, какъ бы ни нарушала она самодовольный покой близорукаго "патріотизма"! Прислушавшись къ внутреннему суду своей общественной совѣсти,-- мы должны опереться на новыя крѣпкія силы, которыя обрѣсти можемъ мы только тогда, когда всѣмъ сердцемъ и всѣми способностями своими пожелаемъ и поищемъ истины.
А всѣмъ ли сердцемъ, всѣми ли способностями своими домогается истины Россія?..
Какъ ни драгоцѣненъ даръ жизни и достоянія, который съ такою великодушною готовностью несетъ Россія, мы можемъ сказать ей словами поэта:
...Твой скуденъ даръ.-- Есть даръ безцѣнный,
Даръ нужный Богу твоему:
Ты съ нимъ явись, и примиренный
Я всѣ дары твои приму....
Нужно признаніе правъ человѣческой и народной личности, нуженъ почтительный просторъ дѣятельности мысли и слова, нужна вѣра въ силу истины, любовь и уваженіе къ свободѣ жизни и человѣческаго духа!..