После того, как русские поднялись на плато Хунзаха и овладели им, они заложили большую крепость в Хунзахе, крепости в Агаличе, Моксохе, Цатанахе, Хоцатле, Зырани, Гергебиле, Балагине и Гимрах.
Когда же неверные обосновались в этих местах, то вытянулись шеи отступников и поднялись их головы. Большинство людей склонялось к ним вольно и невольно. Увеличились бедствия среди правоверных и осложнялось дело для Шамиля и тех, кто меряет меркой Шамиля (т. е. следует за ним) из числа ученых и мюридов. Тогда они начали совещаться о том, что предпринять. Большинство советовало переселиться в Чечню, но Шамиль на это не соглашался. Он сказал: «Мы непременно будем сражаться, оставаясь в неприступном месте [поблизости от] наших жилищ до тех пор, пока не пресытимся газаватом и не падем смертью праведников за веру».
Ученый Сурхай ал-Кулуви согласился также с тем, что сказал Шамиль.
Они начали искать соответствующее место для этого и, в конце концов, их дело склонилось к тому, чтобы укрепить Ахульго. Они принялись делать завалы и преграды, подкапывая горы, разрывая твердую землю и устраивая жилища и мечеть в глубине разрытых мест. Затем они поселились там со своими семьями. Пока они занимались этим делом, направлявшиеся против них русские достигли горы Хих. Вдруг раньше обычного выпал большой снег и наступили сильные холода. Русские с позором вернулись[93] туда, откуда пришли, обманувшиеся в надежде и беспомощные.
Затем Шамиль услышал о том, что кадий Ихали и греховодная ихалинская знать порочно клевещут на шариат. Тогда он выступил ночью, а он страдал в то время воспалением глаз, и с ним ученый Али-бек ал-Хунзахи, ученый Амир Хамза ал-Хацалухи и около 40 человек товарищей. Один из этих двоих с 15 товарищами вошел в селение с верхнего его конца, другой с таким же количеством людей — с нижнего. Шамиль же вошел в мечеть посреди селения, тоже примерно с 15 товарищами. Этот кадий и те, кто шел по его следам, недолго сражались из домов. Затем кадий и отступники были схвачены и перебиты.