В конце зимы 1258 [1842/43] г. имам услышал, что русские наступают со стороны селения Чох. Он полетел с намерением задержать их. Он собрал войско, которое перешло реку Хоцатль через имеющийся брод с западной стороны. А русские в это время обстреливали их из пушек со стороны Хунзаха. Но они шли и перешли. Когда узнали эти проклятые о выходе имама и его приближении, то повернули вспять, а имам остановился с войсками в селении Чох. Он взял у жителей Чоха заложников и множество ружей, обязав их бороться с врагами и выполнять предписания шариата. Затем остановился в селении Сугратль и подчинил таким же порядком местных жителей, а Кадий, сын кадия, убежал в Гази-Гумук. Имам повернул обратно и остановился в Тилике. Здесь к нему пришел некий человек рисавурец и сказал, что его послал устаз справедливый Джемаль ад-Дин и, вытащив финики, сказал, что их дарит Джемаль ад-Дин людям[140] имама взамен письма. Посланец сказал: «Истинно, он говорит, что если у тебя есть намерение в отношении [взятия] Гази-Гумука, то это время — наиболее для тебя подходящий случай для того, чтобы туда проникнуть».
Имам повернул обратно со своим победоносным войском. Товарищи советовали имаму брать заложников от тех, кто жил на тех дорогах, [по которым они проходили], дабы они не изменили на обратном пути по возвращении. Но имам пресек их речи, сказав: «Истинно, мы идем в Гази-Гумук для того, чтобы пасть там смертью праведников и быть похороненными на находящихся там местах погребения османилитов, а не для того, чтобы вернуться обратно». Имам остановился в селении Бухти, часть войск уже ушла из селения, часть проходила; другие догоняли.
К имаму, в дом его хозяина, пришел устаз Джемаль ад-Дин и просил его не вводить войска в Гази-Гумук. Имам ему ответил: «Мы повернули сюда по твоему указанию, согласно словам твоего посланца». — «Я его не посылал и ничего о нем не знаю», — сказал устаз. Имам вышел, и войска двинулись лавиной на город Гази-Гумук и после сражения вошли в него. Большинство пришедших из далеких сторон для помощи жителям Гази-Гумука разбежалось, остались только главы и знать Гази-Гумука осажденными в крепости этого города.
Войска имама рассеялись по городу. Они грабили имущество, разрушали жилища и осаждали совершеннейшим образом вплоть до утра находящихся в крепости.
Когда наступило утро, находившиеся в крепости сдались на суд имама. Там находились два начальника русских, Яхья, сын Будая Кривого, ал-Джанкоти с его товарищами, Кадий, сын кадия ас-Сугратли, и много других из глав и знати. Имам послал двух русских начальников в Дарго. Казнил около 13 человек мужчин,[141] среди которых были Яхья и его товарищи. Некоторых он освободил, среди них: Харун, сын Тахира, вали вилайета Карах, Кадий — сын кадия, который раньше стремился причинять зло имаму по мере своих сил. Имам когда-то о нем говорил: «Попадет его шея под наш топор». А сейчас он ему сказал: «Ей, Кадий, „скажет человек тогда — где мое убежище“»[83] и назначил его наибом над Сугратлем и прилежащими окрестностями. Некоторых послал заложниками, среди них Омар, брат Тахира, и два сына Тахира — Махмуд-хан и Джабраил. Сына Тахира Яхью назначил наибом над вилайетом Гази-Гумука. Имам прожил там неделю. Затем он услышал, что русские проникли в Хоцатль. Тогда он послал Кибида Мухаммеда ат-Тилики туда в тот же вечер, а сам вышел туда же на следующий день. Когда они пришли в Хоцатль, то застали там русских. Русские были биты и прогнаны туда, откуда пришли. Затем имам поднялся с теми, кто остался с ним, к Хунзаху: он — с одной стороны, а Хаджи Мурад — с другой. Однако ничего значительного там не произошло.