Пришли русские. Приготовление к обороне того участка[45] еще не было закончено. С русскими были люди Османлу Качара и Джамава ал-Хайдаки, Джемаля ал-Чиркави и Саида ал-Харакани. Тогда Гази Мухаммед пошел на гимринскую равнину, завалил преградами ее теснину и построил за завалами жилища.
И вот ночью перед самым днем битвы, а это была ночь на понедельник 3 джумада ал-ухра 1248 [29.X.1832] г., Шамиль увидел во сне, что как будто бы он находится в каком-то доме, а его ружья, и длинное и короткое, испортились. Враги забрались на крышу этого дома, проломали его крышу и просунули к ним внутрь ружье, а Шамиль, находясь внутри, отталкивал это ружье, а затем он, якобы, убежал из этого дома. Конец.
В понедельник на них напали русские. Битва пылала с утра до вечера. Войска Гази Мухаммеда отступили, а Гази Мухаммед, Шамиль и с ними около 13 человек засели в доме, находившемся позади завалов: Гази Мухаммед сказал Шамилю: «Зачем ты остался здесь?» Как будто бы он не хотел, чтобы Шамиль был там среди осажденных. В этом доме находилось множество народу. Враги окружили и собрались вокруг дома, а некоторые из них забрались на крышу и проломали ее. Осажденные стреляли[54] из дома, а враги стреляли в них. Ружья Шамиля испортились. Находившиеся на крыше просовывали в проделанные дыры штыки ружей и поражали ими, а осажденные отталкивали их, как это видел во сне Шамиль. Гази Мухаммед приказал напасть на врагов через дверь дома. Они столпились у двери, но никто не вышел наружу. Тогда Гази Мухаммед стал усиленно испрашивать у Аллаха прощения своих грехов и, произнеся много раз «нет бога кроме Аллаха», обнажил свою шашку и бросился наружу. С ним также бросился сын его тетки Мухаммед-султан. Шамиль приказал другим броситься вместе с Гази Мухаммедом, сам же Шамиль не был у двери, а дом был тесный, но никто не бросился. Шамиль спросил: «Пал ли Гази Мухаммед?». — «Упал невдалеке», — ответили ему.
Тогда Шамиль сказал: «Вот уже пришел некий день, в который мы не оплакиваем Гази Мухаммеда». И у Шамиля не было тогда ни печали, ни горя. Шамиль сообщил им о том, что «большеглазые гурии являются к павшим за веру еще до того, как их души отделятся [от тела], и может быть, они уже в небесном пространстве дожидаются нас к себе».
Шамиль опасался, что враги бросят к ним огонь через проломы в крыше и взорвется порох, поэтому он приказал находившимся с ним сделать вылазку, но они не выходили. Тогда он обнажил шашку, бросил ножны с поясом, засучил рукава, подобрал полы и бросился из двери. Его папаха с чалмой упала от удара о верхний косяк двери. Шамиль ударил шашкой того, кто был у двери; тот упал ртом вниз и «опустил бороду». Шамиль ударил другого — тот также упал. Третий ударил Шамиля в грудь ружейным штыком и пронзил его грудь насквозь. Шамиль ухватился за находившийся в его груди штык одной рукой и, ударив напавшего шашкой, сшиб его. Ружье сшибленного упало [в стороне] от него.[55]
Когда это все увидели нападающие, то перед Шамилем начали разбегаться. Находившиеся же сзади Шамиля преследовали его, не имея возможности стрелять в него из ружей из-за собственной же давки вокруг него. Наконец, один выстрелил в Шамиля из ружья, но не поразил его. Шамиль бросился на него с шашкой и нанес ему множество ударов, но тот защищался своей буркой.
Передают, что этот человек — Хан Мухуль и что он вернулся оттуда с крупными ранениями и умер ли он от этих ран или нет — Аллах всевышний знает больше. Один солдат бросил камень и поразил им Шамиля в левую лопатку. Камнем была сломана ключевая кость. Боль была так сильна, что он застонал, но, однако, не упал.
И вот, в то время, когда он бросался раз сюда, раз туда и в его помыслах не было уже надежды на спасение от них, он вдруг услышал топот кого-то бегущего сзади за ним и говорящего: «Аллах! Аллах!»
Это оказался их муаззин, который был с ними в том доме. Тогда в помыслах Шамиля зародилась надежда на спасение. Муаззин побежал вслед за Шамилем. Когда они отделились от окружавших их, то те открыли вслед им стрельбу из множества ружей. Но им никакого вреда не нанесли. После этого их не преследовали, хотя и находились и сзади их и спереди направлявшиеся в Гимры. Шамиль ослабел от несения шашки и передал ее муаззину. Когда они немного отошли от преследующих, Шамиль упал за скалой, готовясь умереть. Муаззин укрылся вблизи от него. Шамиль приказал ему бежать, но он от этого отказался.
В то время как Шамиль находился в таком положении, он увидел из-за верхушек гор еще не закатившееся солнце и вспомнив, что не совершил вечернюю молитву, начал совершать ее сокращенными приемами.[56] Когда он сделал два раката, его стало тошнить кровью, тошнило и тошнило. От этого наступило облегчение.
Они оставались там до тех пор, пока не исчез свет солнца и луны. Затем они пошли на вершину горы и провели там ночь при сильном холоде. На голове Шамиля ничего не было, а его пазуха — наполнена кровью, которой была смочена и вся его одежда, однако из раны в его груди выходил непрерывно горячий воздух, распространялся в его пазухе, и Шамиль согревался им.
Он сказал: «Эта рана в эту ночь для меня лучше, чем сотня туманов».[46] Когда же настало утро, Шамиль отправился верхом на лошади одного своего родственника в ту местность, где находились их семьи.
Русские оставались в Гимрах неделю. Они искали труп павшего за веру Гази Мухаммеда. Его им показали те, кто был с ними из отступников-гимринцев. Известный ученый Саид ал-Харакани приказал русским не оставлять трупа для захоронения в гимринской земле, доказывая им, что если они похоронят его в Гимрах, то мюриды будут посещать его могилу, собираться и приводить в движение межусобицы и пороки. Его слова подействовали на русских; они отвезли труп в Тарго, высушили его и сохраняли некоторое время, приставив к нему сторожей, а затем похоронили.
Когда же наступило время государства Шамиля и его сила достигла Тарго, то он послал вырыть этот труп из могилы. Его перенесли в Гимры и там похоронили. Над могилой была построена славная часовня. Да освятит его душу Аллах всевышний и покроет нас его милостью. Передают со слов Хусейна, сына Ибрахима ал-Гимри о том, что он видел[57] в Дербенде «историю» [ «военные ведомости»], сообщавшую о том, что Гази Мухаммедом было уничтожено из русских 8 тысяч душ. И это только при трехлетней длительности его сражений. Хвала Аллаху, владетелю миров. После падения смертью праведника Гази Мухаммеда в этой упомянутой битве оплакал его в элегии стремящийся к истинности ученый Мухаммед Тахир.
Затем Шамиль со своей семьей переселился в селение Ансаль. Он не мог спать более двадцати ночей. Пришел доктор и наложил на его тело пластырь из воска. Шамиль заснул и проспал с утра до утра. Затем проснулся и спросил: «Совершал ли я полуденную молитву?» Ему ответили: «Нет, даже несколько молитв миновали тебя». — «Как же это?» — спросил снова Шамиль. «Ты спал с утра вчерашнего дня до сего времени», — ответили ему. Он не поправлялся до последних дней шабана. Затем встал и посетил устаза шейха Мухаммеда ал-Яраги в селении Балагин.