Князь, по воззрению Макиавелли, необходимый элемент во всяком государстве, не исключая и республики. Лишь князь, облеченный неограниченной властью и ничем не стесненный в своей деятельности, способен организовать государство, вновь преобразовать старый государственный порядок, устранить решительной и энергической мерой грозящую государству опасность. Везде, где требуется быстрота и единство действия, власть необходима, столько же в республике, сколько и в княжестве {175* Discorsi. Кн. I. Гл. 9; также см. ниже примеч. 176*; Discorsi. Кн. I. Гл. 17. I principi sono superiori a popoli nelle ordinare leggi, formare vite civili, ordinare statuti et ordininuovi (Там же. Кн. I. Гл. 58). Perché a volergli rinovare a poco a poco conviene che ne sia cagione uno prudente, che veggia questo inconviente assai discosto, e quando e'nàsce (Там же. Кн. I. Гл. 18). E quanto a questi, conviene che nasca о da una legge la quale spesso rivegga il conto agli uomini che sono in quel corpo, о vera-mente da uno uomo buono che nasca fra loro, il quale con gli suoi essempi e con le sue Opere virtuose, faccia il medesino effetto che l'ordine5S) (Там же. Кн. III. Гл. 1).}. Но дабы власть князя была действительно полезной общежитию, необходимо, чтобы носитель ее был человек, одаренный энергией и силою воли. Этими же качествами может обладать лишь человек, который возведен на княжеский престол волею народа или личной энергией и ловкостью добился власти. Если князь и способен организовать государство и руководить им в моменты опасности и общественных кризисов, то ему не по силам поддерживать установленный им строй и управлять общежитием, когда государственная жизнь снова потекла своим нормальным течением. И интересы общежития требуют, чтобы он возвратил власть в руки народа, когда дело переустройства государства окончено или опасность, грозившая государству, миновала {176* Debbe (т. е. князь-организатор) in tanto esser prudente e virtuoso, che quella autorità che si ha presa, non là lasci creditaria ad un altro: perché essendo gli uomini più proni al maie che al bene, potrebbe il suo suc-cessore usare ambiziosamente quello che da lui virtuosamente fusse stato usato. Oltre di questo, se uno e atto ad ordinare, no è la cosa ordinata per durare molto, quando la rimagna sopra le spalle d'uno; ma si bene, quando la rimane aile cura di molti, e che a molti sia il manteneria59) (Там же. Кн. I. Гл. 9). См. также: Там же. Кн. I. Гл. 34 и ниже с. 145.}.
Если, таким образом, деятельность князя, обязанного высоким положением своим заслугам, и бывает иногда полезной государству, а в известных случаях и безусловно необходима, то наследственный князь, по воззрению Макиавелли, не способен руководить здоровым государственным строем {177* Там же. Кн. I. Гл. 9, примеч. 180*. E perché i principi sono di corta vita, conviene che quel regno manchi presto, secondo che manca la virtù d'esso. Donde nasce che i regni i quali dependono solo dalla virtù d'uno uomo, sono poco durabili, perché quella virtù manca con la virtù di quello; e rade volte accade che la sia rinfrescata con la successione, come prudentemente Dante dice: Rede volte risurge per li rami l'umana probitade: e questo vuole quelche la dà, perché da lui si chiami (Там же. Кн. I. Гл. 11). E certamente si può stimare, che se Roma sortiva per terzo suo Re un uomo che non sapesse con le armi renderle la sua riputazione, non arebbe mai poi, о con grandissima difficultà, potuto pigliare piede, ne fare quelli effetti ch'ella fece. E cosi, in mentre ch'ella visse sotto i Re, la porto questi pericoli di rovinare sotto un Re о debole о tristo. Poiche Roma ebbi cacciati i Re, mancò di quelli pericoli i quali di sopra sono detti che la portava, succedendo in lei uno Re, о debole о tristo. Perché la somma dello imperio si ridusse ne'consoli, i quali non per eredità о per inganni о per ambizioni violenta, ma per suffragi liberi venivano a quello imperio, ed erano sempre uomini eccelentissimi60) (Там же. Кн. I. Гл. 19--20).}.
Мы знаем из предыдущего, что лишь личный интерес может заставить человека любить общее благо и служить ему {178* См. выше с. 92.}. Положение же наследственного князя не побуждает его действовать в интересах целого: он обязан своею властью не народу и управляет им помимо его воли, ему поэтому совершенно безразлично, благоденствует ли этот народ или нищенствует. Порочность власти князя не зависит от благоденствия целого; напротив, угнетенный и извращенный народ терпеливее выносит ярмо княжеской власти. "То, что князь делает в своих интересах, -- говорит Макиавелли, -- то оскорбляет народ, и наоборот, то, что он делает в интересах народа, то вредит ему" {179* Al contrario interviene quando vi è uno principe; dove il più délie volte quello che fa per lui, offende la città; e quello che fa per la città, offende lui. Non può ancora le città che egli acquista, sottometterle о farle tributarie a quella città di che egli è tiranno: perché il farla potente non fa per lui; ma per lui la tenere lo stato desgiunto e che ciascuna terra e ciascuna provincia ricanosca lui. Talchè di suoi acquisti, solo egli ne profitta, e non la sua patria (Там же. Кн. II. Гл. 2). Le crudeltà délie moltitudine sono sontra ei temono che occupe il ben commune, quelle d'un principe sono contra a che ei temono che occupi il bene proprio61' (Там же. Кн. I. Гл. 58).}.
Наследственный князь не обставлен условиями, которые сдерживали бы и дисциплинировали его влечения; напротив, он вырос и вращается в обстановке, которая дает перевес дурным наклонностям человеческой природы. Отсутствие труда, жизнь в довольстве и роскоши развивают в нем животные страсти и похоти плоти, затемняют его умственные способности, расслабляют его тело, развращают его вкусы. Он находит удовольствие в одних плотских наслаждениях, всякая умственная работа, всякий физический труд ему в тягость {180* Ma come dipoi si cominciò a fare il principe per successione e non per elezione, subito cominciorno li eredi a degenerare dai loro antichi; e lasciando l'Opere virtuose, pensavano che i principi non avessero о fare altro che superare li altri di sontuosità e di lascivia e d'ogni altra qualita deliziosa62) (Там же. Кн. I. Гл. 2). См. также след. примеч.}.
Лишенный всякого нравственного устоя, наследственный князь неспособен к последовательной деятельности. Непостоянство -- отличительная черта наследственного князя {181* Un principe sciolto dalle leggi, sarà ingrato, vario ed imprudente più che uno popolo... E se nelle cose gagliarde о che paiano utili, corne di sopra si dice, egli erra; moite volte erra ancora un principe nelle sue proprie passioni, le quali sono moite più che quello de'papoli... Perché ad un popolo licenzioso e tumultuario, gli può da un uomo buono esser parlato, e facilmente può essere ridotto nella via buona: ad un principe cattivo non è alcuno che possa parlare, ne vi è altro rimedio che il ferro. Da che si può far coniettura della importanza della malattia dell' uno e dell' altro: chè se a curare la malattia del popolo bastano le parole, ed a quella del principe bisogna il ferro, non sarà mai alcuno che non guidi-chi, che dove bisogna maggior cura, siano maggiori errori63) (Там же. Кн. I. Гл. 58).}. Князь при назначении должностных лиц руководится не действительными заслугами людей, а своими личными симпатиями и антипатиями. Людей с талантом и воодушевленных любовью к общему благу он не допускает до участия в управлении государством; он видит в них опасных врагов своей неограниченной власти и боится их. Народ недоверчиво относится к именитым гражданам, достигнувшим высокого положения в обществе из слишком ревнивого охранения своей свободы, подозрение же князя имеет своим мотивом боязнь за прочность своей власти {182* E se la sorte facesse che vi surgesse un tiranno virtuoso, il quale per animo e per virtù d' arme ampliasse il dominio suo, non ne risulterebbe alcuna utilità a quella repubblica, ma a lui proprio: perché e' non può onorare nessuno di quelli cittadini che siano valenti e buoni, che egli tiranneggia, non volendo avère ad avère sospetto di loro64) (Там же. Кн. II. Гл. 2). См. также: Dell' Arte della guerra. Кн. II (место приведено в примеч. 197*).}.
Расположение народа можно купить лишь ценою действительных услуг; в княжестве же лживое слово, угождение вкусам князя, поблажки его прихотям раскрывают всякому ловкому льстецу доступ к высшим почестям {183* Il Principe. Гл. 23; Discorsi. Кн. I. Гл. 58.}.