Я избалованъ съ дѣтскихъ дней,
Я издавна привыкъ не вѣрятъ
Разсказамъ вѣтренныхъ рѣчей
И въ шуткахъ страстныхъ лицемѣришь;
Напрасно ласкою живой
Меня плѣняешь, къ нѣгѣ нудишь --
Моей любви полуживой,
На сердцѣ хладномъ не пробудишь.
Ея докучливые сны,
Ея рѣвнивыя желанья,
Какъ плодъ сердечнаго мечтанья;
Разнообразны я имѣшны;
Ея затѣйливую потѣетъ,
Я всю прочелъ и затвердилъ --
И возмутившуюся совѣсть
Кой-какъ съ минувшимъ помирилъ;
Съ улыбкой слушаю разсказы
Про дни былые, про любовь:
Но не утѣшатъ сердца вновь
Самолюбивыя проказы
И разгорѣвшаяся кровь.
Мои исчезли сновидѣнья
Въ густомъ дыму разувѣренья;
Какъ исчезаетъ вдалекѣ
Ружейный выстрѣлъ на рѣкѣ,
Алексѣевъ.
" Московскій Телеграфъ", ч. 7, 1826