Каково было Наденьке смотреть на сборы в дальнюю дорогу! Ведь она еще не знала, возьмут её или нет. Может быть, не возьмут, и она не увидит юга, где тёплое море и солнце, наверно, такое большое, что полнеба занимает.
Наденька сидела, забившись в уголок, и смотрела, как Нина Павловна укладывает в ящик игрушки.
Вот большая кукла. У неё одно ухо отбито, а она поедет. Вот Петрушка. Он всегда смеётся, ему и так весело, а он поедет. Вот белый северный медведь. Ему, где холодно, тоже хорошо. И он поедет. А про неё Елена Андреевна сказала: „Я, товарищи, еще подумаю“.
Наденька больше не могла терпеть. Она встала и тихо вышла из комнаты.
Вот сейчас она придёт к Елене Андреевне в кабинет и спросит: „Вы подумали?“
Дверь кабинета была закрыта. Там разговаривали так тихо, как будто по секрету.
Наденька одной рукой взялась за дверную ручку, другой — приготовилась постучать… и не решалась.
Вдруг ручка под её ладонью повернулась. Кто-то нажал на неё с той стороны. Наденькина ладонь соскользнула, дверь приоткрылась. Видно еще никого не было, но стало слышно, как Елена Андреевна спросила:
— Неужели она и дома так тихо разговаривает и никогда не попрыгает, не запоёт, не повеселится?
Кто-то вздохнул, ответил:
— Никогда.
И Наденька узнала голос своего папы.
Она просунула голову в дверь, увидела, как Елена Андреевна дала папе листок из блокнота и сказала:
— Здесь я написала всё, что надо купить ей для юга. И не волнуйтесь, работайте спокойно. Постараемся привезти вам дочку весёлой и здоровой.
— Спасибо, — ответил папа.
— Потом, потом будете говорить спасибо, — замахала на него руками Елена Андреевна, повернула голову и увидела Наденьку.
— Ты ко мне? Нина Павловна за чем-нибудь послала?
— Не послала.
— Ты знала, что я вызвала папу и он придёт?
— Не знала.
— Зачем же ты пришла?
Наденька молчала. От радости у неё быстро-быстро стучало сердце и потерялись все слова.
