Я выпил стакан эмигрантской отравы...

Я выпил стакан эмигрантской отравы,

Я высушил сердце в ненужных боях.

А там все другое -- и птицы, и люди, и травы,

Там, в наших родных и далеких краях.

Все чаще и чаще мне память приносит

Степной аромат зеленеющих трав.

А годы летят и летят -- их уносят

Осенние жуткие злые ветра.

Я помню -- лягушки кричат на болотце.

День тихий и жаркий. Желтеет ковыль.

Скрипит журавель над студеным колодцем,

А тройка вздымает горячую пыль.

Белеют вдали деревенские хатки,

Стада разбрелись по широким лугам.

А запах полей -- одуряюще сладкий,

И птиц над полями торжественный гам...

А здесь, на чужбине, все скучны и странны:

Я им непонятен, они мне чужды...

Я знаю, что скоро затянутся раны

Слепой, безрассудной и тяжкой вражды.

Что я могу еще сказать...

Что я могу еще сказать --

оторванный, забытый...

Туман невзгод в моих глазах --

они еще открыты.

Кто шепчет мне о прошлых днях

среди бессонной ночи,

Ах, кто преследует меня,

кто нож о сердце точит!..

Куда летит мои мечты,

былое воскрешая...

Родные степи, Кремль, Батый --

то ты, о Русь святая.

Средь ночи слышу перезвон

московских колоколен...

Москва, Москва -- ты мой амвон,

люблю тебя до боли.

Горит сильней в моей груди

сжигающее пламя.

Не мучь меня, оставь, уйди,

предательская память...

Эх, Москва, Новгород Великий да Суздаль...

Эх, Москва, Новгород Великий да Суздаль,

Эх, Россия-матушка, горемычная земля --

Прокатилась по тебе молодецкая удаль,

По твоим богатым и широким полям.

А теперь -- по бесплодному и мертвому полю,

По ровным и бескрайним степям

Песня гуляет про позор да неволю,

Плач несется вслед гремячим цепям.

И куда ни кинь -- все тюрьмы да остроги,

И куда ни глянь -- все могилы да кресты,

Обиваешь теперь ты другие пороги,

И по-прежнему свет тебе опостыл.

И не оставили тебе ни хлеба ковриги,

Не забыли разметать по полям стоги...

Ну что ж, надевай теперь железные вериги,

Да плачь безысходно у придорожных могил...

Петербург

На дальнем севере плывут пучки туманов,

Гранит, омытый кровью, дремлет в берегах,

И бродят по ночам в причудливейших снах

Лишенные покоя призраки титанов.

Кругом мертво. Смолк хохот ураганов,

Сметен былого раболепный прах;

По Невскому, по островам ползет унылый страх

И щелкают курки заржавленных наганов...

Нева катит во мгле чернеющие воды,

Над ней, дремля, висят ажурные мосты,

Покрылись плесенью старинных храмов своды,

И улицы широкие и темны, и пусты.

И даже кладбищ нет, везде растут кресты --

Живые памятники умершей свободы.