Отъ редакціи.
Журналъ нашъ получилъ имя "Современника" на случайно, но до дружному общему рѣшенію всей писательской группы, доставляющей его редакціонную семью. Съ атомъ прославленномъ старомъ имени коротко и ясно звучитъ вся наша будущая пѣснь: и наше направленіе, и наши нравственныя обязательства, и нашъ общественно-политическій идеалъ.
Немалая претензія!-- скажутъ многіе. Да, мы согласны; отвѣтственная. Но, не смѣя загадывать, достанетъ ли у насъ способностей и дарованій, чтобы поставить нашъ новый "Современникъ", для второго десятилѣтія XX вѣка, на уровень стараго "Современника" шестидесятыхъ годовъ XIX мы принимаемъ твердую присягу на вѣрность его традиціямъ, которыми и создавалась, и отражалась лучшая и успѣшнѣйшая эпоха русской общественной эволюціи. Съ вѣрою и надеждою поднимаемъ мы старое гордое знамя и, если оно поколеблется въ рукахъ нашихъ, то -- да будетъ намъ стыдно. Ожидаемъ многихъ бурь и испытаній, но безбоязненно смотримъ будущему въ глаза, потому что оно можетъ сломить наши силы, но не увѣренность, что мы начинаемъ хорошее, честное дѣло, способное принести пользу русскому народу и помощь передовымъ его рядамъ.
Изъ всѣхъ девизовъ стараго "Современника", воскрешаемыхъ нашею программою, самое дорогое для насъ -- многогранное слово:
РЕАЛИЗМЪ.
Въ художественной литературѣ, въ критикѣ, въ наукѣ, въ общественности, въ политикѣ мы будемъ строго держаться того реалистическаго міровоззрѣнія, которымъ неизмѣнно дышали всѣ славныя эпохи русскаго прогресса, и тѣхъ реалистическихъ методовъ, которыми двигался прогрессъ. Никогда не потускнѣетъ для насъ заповѣдная память, что отцомъ и основателемъ перваго "Современника" былъ творецъ русскаго художественнаго реализма, самъ великій изъ великихъ, незабвенный нашъ Пушкинъ, а усыновителями и продолжателями "Современника" во второмъ его расцвѣтѣ явились тѣ огромные умы и силы научно-критическаго реализма, которымъ Россія обязана всѣмъ первымъ развитіемъ своей публицистической мысли, всѣми программами своими, на добрыя сорокъ лѣтъ впередъ. Да не будетъ понято это обѣщаніе, какъ готовность отдаться въ идейное рабство авторитетамъ шестидесятыхъ годовъ. Они для насъ, дѣйствительно, великіе авторитеты, но не абсолютные. Между нами и ими лежатъ длинною полосою другіе, стихійные, авторитеты, выше которыхъ не знаетъ исторія: время, прогрессъ положительныхъ знаній, органическая жизнь народовъ. Если бы "Современникъ", возобновляемый нами, началъ работу свою на тѣхъ самыхъ точкахъ, гдѣ судьба оборвала труды Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевскаго, Г. З. Елисѣева, то былъ бы онъ и не современникъ, и не реалистъ, но старожилъ и классикъ. Не могутъ быть уложены дни живые въ схемы и формулы, вмѣстительныя для дней отжившихъ. Намъ безконечно дороги эти схемы и формулы, но мы подходимъ къ нимъ съ пятидесятилѣтнимъ опытнымъ коррективомъ. Мы глубоко увѣрены, что только реалистическіе методы открываютъ человѣку прямой и твердый путь къ самоопредѣленію его въ государствѣ, народѣ, обществѣ, семьѣ, природѣ. Но методы эти, съ тѣхъ поръ, прошли чрезъ горнило могучихъ идейныхъ битвъ. Энергія полемики съ ними часто осуществлялась не только въ статьяхъ, книгахъ или на каѳедрахъ тѣхъ или другихъ отдѣльныхъ талантовъ, -- нѣтъ, цѣлыя философскія и соціальныя системы поднимались, за это время, войною на реализмъ, не говоря уже о томъ; какъ настойчиво продолжали свою исконную борьбу съ нимъ системы религіозныя и -- любимая утѣха буржуазной реакціи -- искусственно оживленный было мистицизмъ. Методы реализма вышли изъ временныхъ затмѣній и испытаній своихъ съ тою вѣчною побѣдою, которая всегда въ концѣ концовъ суждена имъ, по самому существу ихъ, но вышли не тождественными съ тѣмъ, какъ благословили ихъ отцы шестидесятыхъ годовъ. Старые аналитическіе пути успѣли довести мысль до новыхъ синтетическихъ повѣрокъ. Огромная работа_народничества, зоркое стояніе "на славномъ посту" H. К. Михайловскаго, марксизмъ восьмидесятыхъ и девяностыхъ годовъ, битвы вокругъ вопросовъ общины, освободительное движеніе начала вѣка, разслоеніе народной массы послѣ 1905 года: все это -- на міровомъ фонѣ общаго колоссальнаго развитія положительныхъ наукъ и прикладныхъ изобрѣтеній, сопряженнаго съ ними техническаго роста производствъ, и успѣховъ рабочаго пролетаріата,-- дало намъ, русскимъ реалистамъ, опять-таки, серьезные опытные коррективы къ методамъ реалистовъ старыхъ. Настолько, что иныя поправки -- въ оптическомъ обманѣ по первому взгляду -- иногда кажутся чуть ли не еретическими новшествами. Строгая вѣрность принципу и характеру методовъ -- святая обязанность, рабское слѣдованіе ихъ канвамъ, круговое топтаніе по изъѣзженнымъ путямъ -- способность лишь "святой простоты", sanctae simplieitatis.
Мы не принимаемъ на себя клички ни одной изъ политическихъ партій, опредѣлившихся въ нашемъ отечествѣ по разграниченію 1905 года, и заранѣе предупреждаемъ, что употребимъ всѣ усилія, чтобы избѣжать полемики партійной, не говоря уже о фракціонной. Мы откровенно заявляемъ, что считаемъ такую полемику дѣломъ книжническимъ, а не жизненнымъ -- очень рѣдко научнымъ, реально полезнымъ и сколько бы то ни было приложимымъ къ живой жизни. Обыкновенно же, она -- результатъ чисто схоластическаго буквоѣдетва и постоянный прямой поводъ къ праздному распыленію массъ, всегда и всюду шедшему въ ущербъ общему ходу прогресса и свободы. Не для междоусобной брани, но для единенія, широко открываемъ мы страницы "Современника" всѣмъ дѣятелямъ русскаго прогрессивнаго лагеря, мало заботясь о рамкахъ, которыми раздѣляютъ они свою сплоченность внутри лагеря. Мы считаемъ, что, въ нынѣшнихъ печальныхъ условіяхъ русской жизни, нѣтъ такой передовой партіи, которой совсѣмъ не было бы по дорогѣ съ другой: почти всѣмъ партіямъ не по дорогѣ съ другими -- до исторически вожделѣннаго конца, но въ началѣ и даже въ серединѣ пути -- всѣмъ, хоть сколько-нибудь, да по дорогѣ. А было бы утѣшительнымъ самообманомъ скрывать отъ себя, что послѣдніе три-четыре года передвинули русскіе пути чрезвычайно далеко назадъ, за эпоху "свободъ". Во множествѣ лучшихъ органическихъ явленій своихъ жизнь печально возвратилась "на первое" и должна опять сызнова начать уничтоженную работу свою, какъ бобры возстанавливаютъ испорченныя хищниками свои плотины. Нашею задачею, въ содѣйствіе этой воскрешающей работѣ, будетъ возстановлять и поддерживать въ обществѣ, обезлюдѣвшемъ, истомленномъ, болѣзненно нервномъ, запуганномъ, память и смыслъ "забытыхъ словъ", духомъ и огнемъ которыхъ получило оно всѣ свои существующія права и воспитало надежду будущихъ. Мы видимъ, что вновь на очередь всплываетъ старая задача культурной работы надъ обществомъ, ибо оно успѣло настолько одичать, что опять стали не только возможными, но и объяснимыми тяжкія противопоставленія и распри между идеей народа и идеей интеллигенціи,-- распри, изумленными и печальными свидѣтелями которыхъ были мы въ послѣдніе два года. Въ дисциплину соціализма ворвались чуждыя ему мистико-аристократическія струи, заставившія рабочихъ подозрительно насторожиться. Хаосъ праваго націонализма осквернилъ и поставилъ вверхъ дномъ самую національную идею, еще хрупко, но уже стройно слагавшуюся всего какихъ-нибудь пять лѣтъ тому назадъ.
Мы вѣримъ: сила и благополучіе Россіи строятся на цѣлости ея государственнаго тѣла; цѣлость эта обусловлена благоденствіемъ исторически примкнувшихъ къ ней народовъ; благоденствіе же народовъ созидается неприкосновенностью ихъ наличныхъ самобытныхъ особенностей и гарантированныхъ имъ договорами и законами правъ, съ послѣдующимъ естественнымъ развитіемъ этихъ особенностей и правъ. Въ этомъ твердомъ убѣжденіи, мы считаемъ дѣломъ патріотизма и національнымъ долгомъ своимъ предъ русскою культурою -- стоять за единство Россіи, выразившееся въ сказанномъ органическомъ строеніи и охраняемое соблюденіемъ совершеннаго равенства и всесторонняго полноправія всѣхъ, входящихъ въ составъ ея, народностей. Пути, искусственно измышляемые виртуозами "бумажной политики? и механически расчитанные на неодолимость физической мощи и на страхъ слабаго предъ сильнымъ, мы признаемъ недостойными величія Россіи, опасными для ея внѣшняго могущества, губительными для ея внутренняго прогресса. Литераторамъ изъ народностей русскаго государственнаго состава мы отведемъ постоянное мѣсто на страницахъ "Современника", какъ въ беллетристическомъ, такъ и въ публицистическомъ отдѣлѣ журнала- Мы предоставимъ имъ самимъ, въ оригинальныхъ рукописяхъ на родныхъ языкахъ, тщательнымъ переводомъ которыхъ мы озаботимся, познакомить нашихъ читателей съ бытомъ, психологіей, идеалами и надеждами ихъ народовъ, съ этою цѣлью мы вошли въ сношенія съ многими писателями польскими, малороссійскими, еврейскими, финскими, латышскими, армянскими, грузинскими и т. д., и получили отъ нихъ уже или рукописи, или обѣщанія скораго присыла.
Мы держимся стараго принципа, что строительство цивилизаціи есть строительство свободы. Только культурные народы истинно свободны. Поэтому мы широко откроемъ страницы "Современника" для общедоступной обработки современныхъ вопросовъ по естествознанію, положительнымъ наукамъ, техникѣ, для обзоровъ и изслѣдованія русской экономической дѣйствительности, народнаго хозяйства и образованія, права и быта. Въ особенности занимаетъ насъ все, что въ состояніи дать матеріалъ къ познанію новыхъ народныхъ пластовъ, поднятыхъ со дна Руси на дѣятельную поверхность ея аграрнымъ кризисомъ двухъ послѣднихъ десятилѣтій и скороспѣлыми, бюрократическими мѣрами, которыя принимались и принимаются къ разрѣшенію этого кризиса. Въ формѣ ли научнаго изслѣдованія, въ формѣ ли публицистической или беллетристической, нами радостно будетъ встрѣчено всякое опытное, дѣльное, освѣдомленное и искреннее слово о на родной жизни подъ скупою и трудною "властью земли", объ исходахъ, которыхъ деревня себѣ чаетъ, о зоряхъ, которыя она предвидитъ и обѣщаетъ. Земельный вопросъ мы полагаемъ основнымъ въ программѣ нашего общественнаго отдѣла.
Когда было разбито русское освободительное движеніе и потерянъ былъ кратковременный выигрышъ четырехъ "свободъ", часть общества, наиболѣе эгоистическая, оробѣвшая и усталая, нашла утѣшительный компромиссъ для своей растерянной совѣсти во фразистыхъ фальсификаціяхъ подъ литературу и философію, именовавшихъ себя то "революціей духа", то, наоборотъ, "революціей плоти", служившихъ "литургію красоты", искавшихъ убѣжища въ "религіи эстетизму", смаковавшихъ "проблему пола" и пр., и пр. Редакція "Современника" категорически заявляетъ, что все это странное движеніе она убѣжденно считаетъ реакціоннымъ, хотя, быть можетъ, и безъ сознательнаго намѣренія. Реакціонный характеръ движенія былъ тѣмъ опаснѣе, что свершалось ено подъ маскою свободолюбивыхъ криковъ, заимствованныхъ изъ стараго романтическаго словаря, и, такимъ образомъ, до нѣкоторой степени создавало развратъ моральной провокаціи,-- и это какъ разъ въ то самое время, какъ разные Азефы съ К°, усердствовали развратить общество, провокаціей политической. Подъ эгидою движенія этого, самозванно окрестившаго себя слишкомъ большимъ именемъ "индивидуадизма", въ жизнь русскаго общества вошелъ -- вѣрнѣйшій слуга и надежнѣйшій факторъ всякой реакціи -- мистицизмъ, съ неизмѣнными спутницами своими -- научнымъ невѣжествомъ, схоластическою діалектикою и литературной порнографіей. Никто энергичнѣе насъ не встанетъ на защиту "свободы пола". Вѣдь первыя русскія пѣсни о ней завѣщаны намъ старымъ "Современникомъ" шестидесятыхъ годовъ, и для нея немало уже поработали на своемъ вѣку многіе изъ перечисленныхъ ниже сотрудниковъ "Современника" новаго. Но мы отказываемся узнать "свободу пола" въ томъ отвратительномъ закрѣпощеніи человѣка половой его функціи, къ которому свелись и общественная проповѣдь, и этическій катехизисъ россійскихъ послѣдневолюціонныхъ "индивидуалистовъ". Между этими мнимо "модернистскими", ибо до дряхлости старческими, теченіями и "Современникомъ" мы кладемъ рѣзкую отграничительную черту. Ни ихъ мистицизму, ни ихъ порнографіи, ни ихъ искаженному мнимо-русскому языку къ намъ дороги не будетъ.
Вѣрные реалистическому принципу, мы признаемъ дѣйствительность подлежащею изображенію въ томъ видѣ, какъ она существуетъ и какъ требуетъ того ея типическая правда. Для насъ не существуетъ "грязнаго" сюжета, если его развитія требуетъ идейная необходимость, здравая логика изображенія. Но -- какъ сказалъ поэтъ: "неволя заставитъ. пройти черезъ грязь -- купаться въ ней свиньи лишь могутъ". Послѣдователи трезвой школы, учившей писать жизнь, какъ она есть, и все извинявшей въ литературѣ, кромѣ позы и лжи, мы отнюдь не собираемся обращать журналъ нашъ въ училище цѣломудрія. Но мы отказываемся вѣрить, чтобы "огромно несущаяся жизнь" русская сведена была къ сплошному бреду половой неврастеніи, и чтобы бреды эти достойны были чьего-либо вниманія, кромѣ психіатровъ, обязанныхъ ихъ выслушивать по профессіи. Мы отвергаемъ общность, серьезность и самую надобность жизни, обращенной въ неврастеническое смакованіе обоего пола распутствъ, и отрицаемъ художественность пера, кисти и карандаша, отдающихъ себя на служеніе такому бредовому смакованію. Коллективъ жизни-существуетъ дружною энергіей здоровыхъ умовъ, а не заразною мыслью похотливыхъ, больныхъ, извращенныхъ эгоистическими мечтами. Таково наше отношеніе къ порнографіи, подъ какими бы "философскими", "эстетическими" и даже, якобы "соціологическими" соусами она ни подавалась. Наслаждайся симъ кушаньемъ желающій,-- гдѣ-хочетъ; на нашемъ столѣ онъ его не найдетъ.
Обезпеченная литературнымъ матеріаломъ, редакція "Современника" не гонится за безконечнымъ расширеніемъ своего сотрудническаго списка и больше будетъ заботиться о сплоченности своей редакціонной семьи, чѣмъ о непремѣнномъ ея увеличеніи. Свои приглашенія редакція "Современника" дѣлаетъ по строго обдуманной системѣ, обращаясь лишь къ тѣмъ лицамъ и выбирая лишь тѣ произведенія, въ коихъ она чувствуетъ органическую связь съ своею программою. Что касается случайнаго сотрудничества со стороны, мы будемъ сердечно рады и широко гостепріимны каждому живому и талантливому слову, которое самостоятельно придетъ на помощь нашимъ задачамъ. Но никакая мода на "громкое имя", никакой рыночный успѣхъ даже самаго "ходового" литератора не будутъ для насъ убѣдительны, чтобы, въ угоду имъ, уступить изъ программы своей хотя бы іоту. Мы выносили эту программу годами долгихъ размышленій, заплатили за нее цѣною многихъ испытаній, она -- экзаменъ и исповѣданіе вѣры нашей. Превратить журналъ свой въ альманахъ или "парламентъ мнѣній" мы никогда не согласимся.
Мы приложимъ всѣ старанія, чтобы избѣгать тѣхъ яркихъ и озлобленныхъ полемикъ ради полемики, которыя, къ сожалѣнію, такъ часты въ нашей современной журналистикѣ, возникая изъ личныхъ или маловажныхъ и чисто внѣшнихъ фракціонныхъ причинъ. Мы просто таки не имѣемъ ни времени, ни свободнаго мѣста въ журналѣ для праздныхъ ратоборствъ словоизвитія и не находимъ никакого удовольствія и надобности въ томъ, чтобы доказывать людямъ, которымъ, вдругъ, не понравится форма нашихъ носовъ, что они ничего въ носахъ не понимаютъ, и носы у насъ -- самые римскіе и греческіе. Намъ предстоитъ слишкомъ большая и глубокая положительная работа, чтобы мы имѣли право тратить энергію на мелкую и поверхностную возню съ "охотниками до журнальной драки", имя же имъ легіонъ. Не вынужденные къ тому крайнею необходимостью, мы никогда перчатки къ подобному бою не подымемъ. Другое дѣло -- полемика идей и методовъ, критическій обмѣнъ серьезной мысли, встрѣчныхъ ученій, дискуссія теоретическихъ взглядовъ и прикладныхъ выводовъ. Отъ этой полемики мы никогда не будемъ отказчиками, для того и издаются журналы, чтобы изъ столкновенія мнѣній рождалась истина.
Въ критической, фельетонной и сатирической частяхъ "Современника" читатели, вѣроятно, замѣтятъ со временемъ систематическое замалчиваніе нѣкоторыхъ общеизвѣстныхъ именъ, прославленныхъ по Россіи безобразными выходками ихъ обладателей, хотя найдутъ и дѣянія послѣднихъ, и характеристики ихъ самихъ или имъ подобныхъ. Эта система рѣшена редакціей, какъ единственный возможный шансѣ къ тому, чтобы обличеніе не служило, вмѣсто гласности на лицо, гласности наизнанку: не становилось бы орудіемъ Геростратовой славы. Вѣдь, ея эпидемія разлилась по Россіи прямо таки будто океанъ-море! Тысячи благоглупостей, шутовскихъ наглостей и клоунадъ, позорящихъ нашу современность, обязаны своимъ происхожденіемъ только чрезмѣрному общественному вниманію, какого удостоиваются ихъ герои. Такъ -- на трибунѣ Государственной Думы. Такъ -- на порнографическомъ рынкѣ, гдѣ именная брань служитъ адресомъ, подъ которымъ торгуетъ своимъ товаромъ порнографъ. Такъ -- въ реакціонной печати, содержанія которой, по отсутствію у нея читателей, никто бы никогда и не зналъ, если бы лѣвая печать, въ полемическомъ задорѣ, не слишкомъ усердно ее перепечатывала въ широко распространенныхъ своихъ органахъ, создавая тѣмъ Геростратовы имена на почвѣ Геростратовыхъ словъ и поступковъ. Попробуемъ освѣщать факты и слова такимъ образомъ, чтобы авторовъ и героевъ своихъ они указывали пальцемъ легко, но не дѣлали бы утѣхи ихъ безстыжему самодовольству -- пусть позоръ свой Геростратъ русскій вкушаетъ вполнѣ, а славы, что это онъ сжегъ Діану Эфесскую,-- нисколько.
Въ первой книжкѣ "Современника" читатель не найдетъ одного постояннаго отдѣла другихъ русскихъ журналовъ: стиховъ. Сознаемся, что для второй книжки въ отдѣлъ этотъ, покуда, также ничего не намѣчено. Это не значитъ, чтобы мы принципіально отказывались отъ помѣщенія поэтическихъ опытовъ. Но должны съ откровенностью признать, что, при современномъ упадкѣ русскаго поэтическаго творчества, мы смотримъ весьма скептически и на возможность, и на надобность этого отдѣла. Изъ незначительнаго количества русскихъ Стихотворцевъ, обнаружившихъ наличность настоящаго поэтическаго таланта, большинство отдѣлено отъ насъ или политическимъ разномысліемъ, или мистическимъ міросозерцаніемъ девяностыхъ годовъ, или наконецъ, просто привычною тѣсною связью поэта съ другою редакціей. Печатать же, подъ именемъ стиховъ, тѣ короткія, спотыкающіяся строки, злоупотребленіе которыми называлось русскою поэзіей въ 1900--1910 г.г., мы полагаемъ занятіемъ не только совершенно празднымъ, но и не совмѣстнымъ съ достоинствомъ журнала. Но, конечно, мы будемъ счастливы пойти на встрѣчу каждой новой, истинно поэтической мысли, выкованной въ строгую выдержанность формъ, согласныхъ съ высокимъ уровнемъ требовательно разработанной техники русскаго стиха и съ простымъ, но неисчерпаемымъ богатствомъ русскаго поэтическаго языка. Особенно, если мысль поэта сопряжена будетъ съ огнемъ гражданскаго чувства, столь необходимаго переживаемой нами эпохѣ.
Вотъ немногія обѣщанія, указанія и общія замѣчанія о планѣ нашего "Современника", которыя мы сочли нужнымъ предпослать изданію. Мы очень хорошо сознаемъ, что оставляемъ много недоговоренностей и матеріала для догадокъ и недоразумѣній. Но другъ-читатель хорошо пойметъ, что не наша въ томъ вина, но временъ, нами переживаемыхъ, а врагъ-читатель, все равно,-- мало, что недоговоренности по своему договоритъ, но еще и такого, чего мы и въ мысляхъ не держали, отъ себя придумаетъ. Поэтому -- довольно. Остальное скажутъ имена нашихъ сотрудниковъ и помѣщаемыя въ "Современникѣ" ихъ произведенія.
Дѣло наше товарищеское, сладилось быстро, и эта спѣшность не могла не отозваться на выпускѣ перваго No отсутствіемъ нѣкоторыхъ, весьма желанныхъ и предположенныхъ для него, статей: кое-кто запоздалъ съ доставкою рукописей; другія работы потребовали соглашенія между авторомъ и редакціей и новой соотвѣтственной передѣлки, такъ что пришлось ихъ отложитъ на 2-й и 3-й номеръ. По этимъ же причинамъ, а также изъ-за обилія назначеннаго для январьской книги матеріала и по независящимъ обстоятельствамъ, редакція вынуждена, къ крайнему сожалѣнію отложить объявленные на No 1: статью Е. Колосова -- "H. К. Михайловскій, какъ критикъ органической теоріи общества", "Провинціальныя картинки" -- Е. И. Чирикова и "Сверчокъ".
Фактическими сотрудниками, статьи которыхъ явятся въ первыхъ трехъ книжкахъ журнала "Современника", въ настоящее время состоятъ: А. В. Амфитеатровъ, М. А. Антоновичъ, В. Я. Богучарскій, В. Ѳ. Боцяновскій, В. В. Водовозовъ, Е. Н. Водовозова, Ф. В. Волховской, В. В. Воронцовъ, Н. А. Геккеръ, М. Горькій, В. Е. Жаботинскій, И. Зангвилль, И. Н. Кашинцевъ, K. Р. Качаровекій, Е. Е. Колосовъ, М. И. Коцюбинскій, М. М. Кояловичъ, Г. А. Лопатинъ, I. Д. Лукашевичъ, И. И. Р--ва, И. Д. Сургучевъ, В. А. Тихоновъ, гр. Ал. Н. Толстой, Е. Н. Чириковъ, Шоломъ-Алейхемъ, Т. Л. Щепкина-Куперникъ.
Редакціонно-издательскій комитетъ
Александръ Амфитеатровъ,
В. Ѳ. Боцяновскій,
М. М. Кояловичъ,
П. И. Пѣвинъ,
В. А. Тихоновъ.
"Современникъ", Кн. I, 1911