"Письмо ваше, любезнейший отец Константин, получено мной вчера. Очень благодарю за письмо, за святое воспоминание о нас, грешных, отца Амвросия, и за все благодарю искренно, -- но второпях... Отъезд и приезд в Москву многих знакомых, и всякие хлопоты не оставляют свободного времени... Много слышу печального и грозного, дерзкого и безумного, и очень-очень часто воспоминаю о вашей обители и всех ее обитателях. Из слышанного -- вот замечательный, но для меня непонятный сон Димитрия Матвеевича (Тверского священника). Он видел обширную пещеру, слабо освещенную одной лампадой; в пещере много духовенства; за лампадой -- образ Богородицы; перед образом, в облачениях: митрополит Филарет и покойный Матвей Александрович (Константиновский, отец Димитрия Матвеевича, Ржевского собора протоиерей, духовник Гоголя.). Все молятся безмолвно и в страхе. У входа в пещеру -- Димитрий Матвеевич и я: оба мы дрожим, и войти не смеем. Среди безмолвных молений слышатся ясно следующие слова: "Мы переживаем страшное время. Доживаем седьмое лето". С сими словами пробуждение -- в большом волнении и страхе. Сон повторяется до трех раз, все тот же, без малейшего изменения, ясный и страшный. Ни видевший сон Димитрий Матвеевич, ни я -- решительно ничего не понимаем. Ни даже того, -- откуда сон. Димитрий Матвеевич просил меня никому, особенно митрополиту, об этом не говорить.
NB. Вы пишите, что покойный Матвей Александрович довольно резко иногда отзывался и судил о митрополите. Сын его вспомнил, что и проповеди митрополита подвергались довольно строгой его критике {Поводом к охлаждению отца Матвея к митрополиту Филарету могли быть два случая: 1) Мнение митрополита Филарета, данное Священному Синоду по делу о главе, принятой отцом Матвеем во Ржеве от раскольников и внесенной торжественно в собор в 1850-х годах. О принадлежности этой главы к святым мощам Преподобного С. и о переходе ее в руки раскольников в то время хотя и были слухи, но митрополит Филарет признавал, что на все это нет ясных доказательств. 2) Дело о раскольнической моленной города Ржева, обращенной в единоверческую церковь, по убеждению отца Матвея и ходатайству некоторых граждан; (при принятии ее в церковное ведомство раскольники оказали фактическое противодействие, потребовавшее военную силу). Примечание -- Е.В.}. Если бы было время, хотел я еще сообщить вам о некоторых журнальных статьях и прочих, об Окружном послании Орлеанского епископа, Dupanloup, о масонском катехизисе. Если не сегодня, то в другой раз кое-что из этого пришлю. Что имею сказать о самом себе, думаю, вам уже сообщено NN. Во всяком случае, совета вашего нельзя будет дождаться; кажется, нельзя отказаться от поездки в Петербург, и кажется поеду, хотя с усилием, или с насилием над собой. Поездка очень неприятна и нравственно, и физически, и, признаюсь, главная тягость -- материальная. Кроме того, мундиры, явления, пустейшие вопросы и ответы... За сим прощайте; из вышесказанного вы видите, как необходимы для меня молитвы отца Амвросия {Письмо графа к старцу. Многоуважаемый батюшка отец Амвросий. Приношу вам двойную признательность и за себя и за жену. Святое ваше воспоминание и от вас наставление мы оба принимаем всегда с одинаковой благодарностью и радостью. Хотел бы сказать -- и с одинаковой пользой; но на сей раз скорей могу надеяться на пользу для жены. Она всегда с готовностью и любовью в точности исполняет наставления от уважаемых ею духовных лиц, когда сии наставления малы и определительны, и не превышают ее сил. Я же завтра отправляюсь в Петербург, и опасаюсь, как бы слово ваше (пока я там буду) не заглохло во мне от печали и суетствий века и града сего. Не знаю, батюшка, благословили ли бы вы сию поездку, для меня затруднительную. Но откладывать более нельзя, и мне остается Убедительно просить святых ваших молитв. По возвращении, если вам угодно, тотчас приступим к напечатанию "Слова о покаянии" из преподобного Марка. Испрашивая святых ваших молитв, имею честь пребыть душевно преданный и покорнейший слуга, граф А. Толстой. Москва, 18 октября 1866 года} и всех обо мне, грешном и слабом, не забывающих. Прошу всеусердно, -- вместе с женой. Она была на днях довольно серьезно больна и нас обеспокоила; но, слава Богу, теперь поправилась. Поздний день отъезда моего -- через неделю. Душевно преданный вам, покорный слуга граф А.Толстой".