Перевод Анны и Петра Ганзен.
Была в одной деревне старая усадьба, а у старика, владельца ее, было два сына, да таких умных, что и вполовину было бы хорошо. Они собирались посвататься к королевне; это было можно, -- она сама объявила, что выберет себе в мужья человека, который лучше всех сумеет постоять за себя в разговоре.
Оба брата готовились к испытанию целую неделю, -- больше времени у них не было, да и того было довольно: знания у них ведь имелись, а это важнее всего. Один знал наизусть весь латинский словарь и местную газету за три года -- одинаково хорошо мог пересказывать и с начала и с конца. Другой основательно изучил все цеховые правила и все, что должен знать цеховой старшина; значит, ему ничего не стоило рассуждать и о государственных делах, -- думал он. Кроме того, он умел вышивать подтяжки, -- вот какой был искусник!
-- Уж я-то добуду королевскую дочь! -- говорили и тот и другой.
И вот отец дал каждому по прекрасному коню: тому, что знал наизусть словарь и газеты, вороного, а тому, что обладал государственным умом и вышивал подтяжки, белого. Затем братья смазали себе уголки рта рыбьим жиром, чтобы рот быстрее и легче открывался, и собрались в путь. Все слуги высыпали на двор поглядеть, как молодые господа сядут на лошадей. Вдруг является третий брат, -- всего-то их было трое, да третьего никто и не считал: далеко ему было до своих ученых братьев, и звали его попросту Ганс Чурбан.
-- Куда это вы так разрядились? -- спросил он.
-- Едем ко двору "выговорить" себе королевну! Ты не слыхал разве, о чем барабанили по всей стране?
И ему рассказали, в чем дело.
-- Эге! Так и я с вами! -- сказал Ганс Чурбан.
Но братья только засмеялись и уехали.
-- Отец, дай мне коня! -- закричал Ганс Чурбан. -- Меня страсть забрала охота жениться! Возьмет королевна меня -- ладно, а не возьмет -- я сам ее возьму!
-- Пустомеля! -- сказал отец. -- Не дам я тебе коня. Ты и говорить-то не умеешь! Вот братья твои -- те молодцы!
-- Коли не даешь коня, я возьму козла! Он мой собственный и отлично довезет меня! -- И Ганс Чурбан уселся на козла верхом, всадил ему в бока пятки и пустился вдоль по дороге. Эх ты, ну как понесся!
-- Знай наших! -- закричал он и запел во все горло.
А братья ехали себе потихоньку, молча; им надо было хорошенько обдумать все красные словца, которые они собирались подпустить в разговоре с королевной, -- тут ведь надо было держать ухо востро.
-- Го-го! -- закричал Ганс Чурбан. -- Вот и я! Гляньте-ка, что я нашел на дороге!
И он показал дохлую ворону.
-- Чурбан! -- сказали те.-- Куда ты ее тащишь?
-- В подарок королевне!
-- Вот, вот! -- сказали они, расхохотались и уехали вперед.
-- Го-го! Вот и я! Гляньте-ка, что я еще нашел! Такие штуки не каждый день валяются на дороге! Братья опять обернулись посмотреть.
-- Чурбан! -- сказали они. -- Ведь это старый деревянный башмак, да еще без верха! И его ты тоже подаришь королевне?
-- И его подарю! -- ответил Ганс Чурбан.
Братья засмеялись и уехали от него вперед.
-- Го-го! Вот и я! -- опять закричал Ганс Чурбан. -- Нет, чем дальше, тем больше! Го-го!
-- Ну-ка, что ты там еще нашел? -- спросили братья.
-- А, нет, не скажу! Вот обрадуется-то королевна!
-- Тьфу! -- плюнули братья. -- Да ведь это грязь из канавы!
-- И еще какая! -- ответил Ганс Чурбан. -- Первейший сор, в руках не удержишь, так и течет!
И он набил себе грязью полный карман.
А братья пустились от него вскачь и опередили его на целый час. У городских ворот они запаслись, как и все женихи, очередными билетами и стали в ряд. В каждом ряду было по шести человек, и ставили их так близко друг к другу, что им и шевельнуться было нельзя. И хорошо, что так, не то они распороли бы друг другу спины за то только, что один стоял впереди другого.
Все остальные жители страны собрались около дворца. Многие заглядывали в самые окна, -- любопытно было посмотреть, как королевна принимает женихов. Женихи входили в залу один за другим, и как кто войдет, так язык у него сейчас и отнимется!
-- Не годится! -- говорила королевна. -- Вон его!
Вошел старший брат, тот, что знал наизусть весь словарь. Но, постояв в рядах, он позабыл решительно все, а тут еще полы скрипят, потолок зеркальный, так что видишь самого себя вверх ногами, у каждого окна по три писца, да еще один советник, и все записывают каждое слово разговора, чтобы тиснуть сейчас же в газету да продавать на углу по два скиллинга, -- просто ужас. К тому же печку так натопили, что она раскалилась докрасна.
-- Какая жара здесь! -- сказал наконец жених.
-- Да, отцу сегодня вздумалось жарить петушков! -- сказала королевна.
Жених и рот разинул, такого разговора он не ожидал и не нашелся, что ответить, а ответить-то ему хотелось как-нибудь позабавнее.
-- Э-э! -- проговорил он.
-- Не годится! -- сказала королевна.-- Вон!
Пришлось ему убраться восвояси. За ним явился к королевне другой брат.
-- Ужасно жарко здесь! -- начал он.
-- Да, мы жарим сегодня петушков! -- ответила королевна.
-- Как, что, ка..? -- пробормотал он, и все писцы написали: "как, что, ка..?"
-- Не годится! -- сказала королевна.-- Вон!
Тут явился Ганс Чурбан. Он въехал на козле прямо в залу.
-- Вот так жарища! -- сказал он.
-- Да, я жарю петушков! -- ответила королевна.
-- Вот удача! -- сказал Ганс Чурбан. -- Так и мне можно будет зажарить мою ворону?
-- Можно! -- сказала королевна. -- А у тебя есть в чем жарить? У меня нет ни кастрюли, ни сковородки!
-- У меня найдется! -- сказал Ганс Чурбан. -- Вот посудинка, да еще с ручкой!
И он вытащил из кармана старый деревянный башмак и положил в него ворону.
-- Да это целый обед! -- сказала королевна. -- Но где ж нам взять подливку?
-- А у меня в кармане! -- ответил Ганс Чурбан. -- У меня ее столько, что девать некуда, хоть бросай! И он зачерпнул из кармана горсть грязи.
-- Вот это я люблю! -- сказала королевна. -- Ты скор на ответы, за словом в карман не лазишь, тебя я и возьму в мужья! Но знаешь ли ты, что каждое наше слово записывается и завтра попадет в газеты? Видишь, у каждого окна стоят три писца, да еще один советник? А советник-то хуже всех -- ничего не понимает!
Это все она наговорила, чтобы испугать Ганса. А писцы заржали и посадили на пол кляксы.
-- Ишь, какие господа! -- сказал Ганс Чурбан. -- Вот я сейчас угощу его!
И он, не долго думая, выворотил карман и залепил советнику все лицо грязью.
-- Вот это ловко! -- сказала королевна. -- Я бы этого не сумела сделать, но теперь выучусь!
Так и стал Ганс Чурбан королем, женился, надел корону и сел на трон.
Мы узнали все это из газеты, которую издает муниципальный совет, а на нее не след полагаться.