I.

Примечания к двум первым томам, вышедшим в 1862 г.

В данное издание входят все помещённые раньше в различных выпусках и сборниках сказки и рассказы, иллюстрированные В. Педерсеном; помещены они здесь приблизительно в том порядке, в каком написаны и напечатаны.

Мне говорили, что некоторые данные относительно происхождения и появления в свет сказок были бы не совсем безынтересны для читателей, вот почему я и привожу их здесь.

К Рождеству 1829 г. вышел небольшой сборник моих стихотворений, в конце которого была помещена сказка в прозе "Мертвец". Слышал я её ещё в детстве и теперь попытался пересказать в стиле Музеуса, но удалось мне это, как следует, только много лет спустя, когда я, наконец, выступил со сказкой "Дорожный товарищ" (1836).

Настоящим же образом сказочные струны зазвенели в моей душе впервые, когда я путешествовал по Гарцу в 1831 г.; там у меня сложилась сказка о старом короле, воображавшем, что он сроду не слыхивал лжи и обещавшем поэтому руку своей дочери и полкоролевства тому, кто сумеет солгать ему [ Относительно порядка помещения сказок, мы руководствовались последним, проредактированным самим автором, изданием (1876--80 гг.) вследствие чего упомянутая здесь сказка, наравне с некоторыми другими, не включёнными автором в "Полное Собрание", будет помещена в отделе "Путевых очерков", в которых она появилась впервые. Примеч. перев. ].

Первый же выпуск сказок "Сказки для детей" вышел в 1835 г. и содержал: "Огниво", "Николай и Николка", "Принцесса на горошине", "Идочкины цветы".

В тоне сказок должна была слышаться живая речь, рассказ, рассчитанный на слушателей-детей, но также и на взрослых. Три из первых поименованных сказок я слышал ещё ребёнком на "посиделках" и во время чистки хмеля. Сказка же "Идочкины цветы", напротив, плод моей собственной фантазии, сложилась у меня как-то сразу, когда я принялся однажды рассказывать маленькой дочке поэта Тиле, Иде, о цветах ботанического сада. Я и сохранил в сказке некоторые замечания девочки.

Второй выпуск вышел в 1836 г. и содержал сказки: "Лизок с вершок", "Нехороший мальчик" и "Дорожный товарищ".

Через год вышел третий выпуск с двумя сказками: "Русалочка" и "Новый наряд короля".

Все эти выпуски составили затем один небольшой том. В предисловии к нему говорилось о том небольшом успехе, который, по-видимому, выпал на долю этих произведений, и, кроме того, предлагалось нечто вроде отчета относительно того, откуда был взять материал для них. Привожу мои подлинные слова:

"К числу датских народных сказок, слышанных мною ещё в детстве и ныне появляющихся в вольной моей передаче, следует отнести сказки: "Огниво", "Николай и Николка", "Принцесса на горошине" и "Дорожный товарищ". Фабула сказки "Нехороший мальчик" заимствована из песен Анакреона, а фабула сказки "Новый наряд короля" испанского происхождения; забавною идеею её мы обязаны принцу Дон-Мануэлю (род. 1277 г. ум. 1347 г.) [ Тою же идеею воспользовался Сервантес для одного из своих мастерских "интермеццо", переведённых на немецкий язык под заглавием Das Wundertheater.]. Сказки же "Идочкины цветы", "Лизок с вершок" и "Русалочка"[ Впоследствии переделана в драму и поставлена на сцене народного театра в Вене ] -- плоды моей собственной фантазии и являются тремя первыми оригинальными моими сказками. Последняя обратила на себя некоторое внимание, и это придало мне охоту продолжать свои попытки в этом роде. Такою же вполне оригинальною сказкой является сказка "Калоши счастья", вышедшая в 1838 г. Позже идеей "Калош" воспользовался писатель Гоструп для своей превосходной комедии из студенческой жизни " Gjenboerne " ("Соседи")."

В том же году к Рождеству вышел первый выпуск нового собрания сказок. В него вошли: "Ромашка", "Стойкий оловянный солдатик" -- обе оригинальные и "Дикие лебеди" -- пересказ датской народной сказки.

В следующий выпуск вошли: "Райский сад", "Сундук-самолёт" и "Аисты".

Первая сказка -- из числа слышанных мною в детстве. Она мне всегда очень нравилась, и, слушая её, я всякий раз жалел, что она так скоро кончается. Мне казалось, что все четыре ветра могли бы рассказать куда больше, а самый райский сад быть обрисованным яснее. Вот я и попытался теперь сделать это.

Сюжет сказки "Сундук-самолёт" взят из "Тысячи и одной ночи"; сказка "Аисты" сложилась из народного поверья и детской песенки об аистах.

В 1840--41 гг., после путешествия в Грецию и в Константинополь, появился "Базар поэта", из которого были взяты для немецкого собрания сказок, иллюстрированного Педерсеном: "Бронзовый кабан", "Побратимы" и "Роза с могилы Гомера". Сказки эти помещены теперь и в датском издании сказок, где заняли место, соответствующее времени их появления в свет.

Третий выпуск "Сказок для детей" вышел в 1842 г. Сюда вошли: "Оле-Закрой-Глазки", "Эльф", "Свинопас" и "Гречиха".

Представление, связанное с именем "Оле-Закрой Глазки", существа, наводящего сон на детей, послужило единственным данным для этой сказки. В ней Оле-Закрой-Глазки впервые получил ясный облик, а затем я вывел его и на сцену в волшебной комедии, получившей то же название. В последнее же время молодой скульптор Ширбек дал нам изображение божка сна в терракоте.

Сюжет сказки "Эльф" заимствован из итальянской народной песни.

"Свинопас" сохранил некоторое сходство со старою датскою народною сказкой, слышанною мною в детстве, но в невозможном для передачи виде. Впоследствии эта сказка была переделана в детскую комедию " Die Prinzessin von Marzipan und der Schweinehirt von Zuckerland " и поставлена на сцене в Берлине.

Основанием для сказки "Гречиха" послужило народное поверье.

Этим выпуском заканчивается второй том, посвящённый Иоганне-Луизе Гейбер[ Знаменитая датская актриса и писательница. Примеч. перев. ]:

"Говорят, что мир волшебный

Фей лишь в сказке существует --

Вы явились, и хвалебный

Хор вас феей именует!"

Госпожа Гейберг явилась первым лицом, которому были посвящены мои сказки, не только в силу её положения великой, всеми почитаемой артистки, но и потому, что она, в числе немногих лиц, одна из первых отнеслась сочувственно к моим сказкам, тогда ещё мало обращавшим на себя внимание публики. Её благосклонный отзыв и часто высказываемое удовольствие Г. X. Эрстеда по поводу юмористического элемента в моих сказках и были для меня первым поощрением.

В 1842 г. появилась в "Геа" сказка "Бузинная матушка"; идею её я нашёл в народном сказании, сообщённом И. М. Тиле[ Известный датский писатель; известен главным образом как собиратель датских "Народных преданий" и биограф Торвальдсена. Примеч. перев. ].

"В бузине обитает существо -- "Бузинная матушка" или "Бузинная дева", которая и мстит за всякое насилие над деревом; в Новой Слободке хранится ещё предание о том, как один человек, срубивший бузину, вскоре затем внезапно умер". Бузинная матушка превратилась в сказке в датскую дриаду, в само воспоминание; в таком же виде она выведена и в моей волшебной пьесе, поставленной на сцене.

В том же году была напечатана в ежемесячном журнале, издаваемом Герсоном и Колундом, сказка "Колокол"; как эта, так и почти все последующие -- плоды моей собственной фантазии. Зародыши их давным-давно лежали в моей душе, и довольно было известного настроения, солнечного луча, капли горечи, чтобы из зародыша расцвёл цветок.

С годами мне становилось всё яснее и яснее, что можно сделать из сказки, а вместе с тем росло и сознание собственных сил в этой области и их пределов.

Сказки приобрели читателей не только между детьми, но и между взрослыми, поэтому новый сборник сказок, вышедший в 1845 г., был озаглавлен только: "Новые сказки", без прибавления: "для детей". Первый маленький выпуск со сказками: "Ангел", "Соловей", "Парочка" и "Безобразный утенок" -- был посвящён поэту Карлу Баггеру, "как посильная благодарность за те свежие мысли и тёплые чувства, которые возбудили во мне его богатые поэзиею творения".

Первая половина "Безобразного утенка" написана летом в имении Гиссельфельд, где я гостил несколько времени, а конец -- только полгода спустя; остальные же три сказки вылились разом. С этого выпуска успех моих сказок всё возрастает. Впоследствии знаменитый художник Каульбах нарисовал к сказке "Ангел" чудную картину, которая обошла в гравюрах весь свет.

Лето 1846 г. я провёл в Нюсё вместе с Торвальдсеном; ему очень нравились сказки: "Парочка" и "Безобразный утенок", и он сказал мне однажды: "Ну, напишите же нам новенькую забавную сказку! Вы, ведь, можете написать обо всём, хоть о штопальной игле!" Я и написал "Штопальную иглу". Почти одновременно с нею была написана "Бабушка". Мне заметили, что последняя имеет сходство с одним из стихотворений Ленау; я прочёл его, нашёл то же самое и поставил поэтому упомянутое стихотворение эпиграфом к сказке, когда она впервые появилась в печати, кажется в " Portefeuillen " ("Портфеле"). Этим я хотел показать, что знаю о сходстве, но не думаю, что из-за него следует уничтожить написанную мною сказку.

Второй сборник содержал сказки: "Ель" и "Снежная королева" и был посвящён поэту Фредерику Гёг-Гульдбергу. Идея "Ели" пришла мне однажды вечером, в королевском театре, во время представления; шла опера "Дон-Жуан"; вернувшись домой, я сейчас же принялся за сказку и кончил её поздно ночью. Первая глава "Снежной королевы" написана в Максене, близ Дрездена, остальное на родине, в Дании.

Третий сборник явился весенним приветствием и благодарностью писателю Генриху Герцу, "благодарностью за творения, которыми подарили нас его глубоко поэтическая душа и богатый юмор". В этот выпуск вошли: "Лесной холм", "Красные башмачки", "Прыгуны", "Пастушка и трубочист", "Гольгер Данске".

В "Сказке моей жизни" упомянуто о том, как я в день моей конфирмации впервые надел сапоги. Они громко скрипели, когда я шагал по церкви, и я несказанно радовался этому. Ещё бы! все прихожане могли слышать этот скрип и заключить из него, что сапоги новые. Зато моё религиозное настроение было расстроено; я чувствовал это и испытывал ужасные угрызения совести от сознания, что мысли мои были заняты сапогами не меньше, чем самим Господом Богом. Воспоминание об этом и создало сказку "Красные башмачки", которая скоро сделалась одною из наиболее популярных сказок, особенно в Голландии и в Америке.

"Прыгуны" -- своего рода экспромт: я рассказал эту сказочку маленьким ребятишкам, просившим меня рассказать им что-нибудь. Основанием фабулы "Гольгера Данске" послужило народное поверье о нём, сходное с преданием о Фридрихе Барбароссе, что сидит в горе Кюфгейзер, облокотившись на каменный стол, в который вросла его борода.

Первый выпуск второго тома, посвящённый матери І. Л. Гейберга, "высокодаровитой писательнице Т. Гюллембург ", вышел в 1847 г. и содержал сказки: "Старый уличный фонарь", "Соседи", "Штопальная игла", "Маленький Тук" и "Тень".

Идея сказки "Маленький Тук" возникла у меня во время посещения Ольденборга; в эту сказку вошли также несколько воспоминаний детства.

"Тень" набросана во время летнего пребывания в Неаполе, но обработана только в Копенгагене.

Через год вышел второй выпуск: "Старый дом", "Капля воды", "Девочка со спичками", "Счастливая семья", "Мать", и "Воротничок".

Во многих из этих сказок найдутся частности, почерпнутые мною из пережитого. В "Сказке моей жизни" я привожу два эпизода, вошедшие затем в сказку "Старый дом". Маленький сын поэта Мозена подарил мне перед моим отъездом из Ольденборга одного из своих оловянных солдатиков, чтобы я не был "так ужасно одинок", а двухлетняя дочка композитора Гартмана, Мария, принималась плясать, как только заслышит музыку или пение. Раз она вошла в комнату, где пели псалмы её старшие братья и сестры, и сейчас же начала плясать, но музыкальное чутьё не позволило ей плясать не в такт, и вот она то становилась на одну ножку, то на другую, невольно выдерживая такт псалмов.

"Капля воды" написана после беседы с Г. Х. Эрстедом.

"Девочка со спичками" написана в замке "Гростен", где я, собираясь ехать за границу, провёл несколько дней. Там я получил от г. Флинха письмо с предложением написать к одному из трёх прилагаемых рисунков какую-нибудь сказку для его "Календаря". Я выбрал рисунок, изображавший бедную маленькую продавщицу спичек.

В Глорупе, на острове Фионии, где я часто проводил летом по нескольку недель, одна часть сада была совсем запущена и вся заросла лопухом, посеянным когда-то для больших белых улиток, которые считались в те времена изысканным блюдом. Вот этот-то лопух и эти улитки и подали мне идею сказки "Счастливая семья", которая была написана во время моего первого пребывания в Лондоне.

"Мать" создалась сама собою без всякого повода; идея её возникла у меня во время прогулки по улице, быстро развилась, и мне осталось только выложить сказку на бумагу. Как мне сообщили, сказка эта чрезвычайно понравилась индусам, до которых дошла в переводе.

Сказка "Лен" написана в 1849 г. и напечатана в газете "FФdrelandet" ("Отечество").

После путешествия на север появились, в 1851 г., путевые очерки: "По Швеции". Из них были впоследствии взяты для немецкого собрания сказок, иллюстрированного Педерсеном: "Птица Феникс", "Бабушка", "Сон" и "Немая книга".

Уже и раньше многие из немецких переводов сказок были иллюстрированы Гоземаном, графом Поччи, Людвигом Рихтером и Отто Спектером. Гениальные рисунки последнего вошли впоследствии и в английское издание, озаглавленное: " The shoes of fortune and other tales " ( "Калоши счастья" и другие сказки). Теперь же немецкий издатель мой, консул Лорк в Лейпциге, решился издать собрание иллюстрированных сказок и предложил мне найти даровитого датского художника, которому бы можно было поручить исполнить рисунки. Я счастливо напал на покойного ныне морского офицера В. Педерсена. Клише рисунков последнего были затем приобретены у г. Лорка датским моим издателем К. А. Рейцелем и в 1849 г. появилось первое датское издание сказок с 125 рисунками.

Этим роскошно изданным томом закончилась первая серия "сказок", но деятельность моя в этой области далеко ещё не была кончена. Для новой серии понадобилось новое, подходящее название, и я остановился на названии " Historier " (Истории). Я нашёл, что оно всего больше подходит к моим сказкам: на датском народном языке "история" одинаково означает и простой рассказ и самую смелую фантастическую сказку; нянькины сказки, басни и рассказы -- всё известно у детей, крестьян и простолюдинов под именем "истории".

Первый маленький выпуск "Историй", вышедший в 1852 г., содержал: "История года", "Прекраснейшая роза мира", "С крепостного вала", "В день кончины", "Истинная правда", "Лебединое гнездо", "Веселый нрав".

В 1853 году вышел следующий выпуск, содержавший: "Сердечное горе", "Всему свое место", "Домовой мелочного торговца", "Через тысячу лет", "Под ивой ".

"Напишите", сказал мне однажды поэт Тиле: "сказку о флейте, которая, играя, всё ставит на своё место!"

Слова эти дали мне идею, и вышла упомянутая сказка. В сказке "Под ивою" вложено кое-что из пережитого.

Когда первые издания этих выпусков были распроданы, гг. Рейцель и Лорк решили сообща издать иллюстрированное собрание историй по образцу предыдущего собрания сказок. Рисунки изготовил В. Педерсен, и новое издание вышло в 1855 г. В него, кроме поименованных, вошли ещё несколько совсем новых сказок и кроме того все появившиеся в различное время в "Народном датском календаре". Вот их перечень: "Есть же разница!", "Пять из одного стручка", "Отпрыск райского растения", "Старая могильная плита", "Иванушка-дурачок", "Из окна богадельни", "Иб и Христиночка", "Последняя жемчужина", "Пропащая", "Две девицы", "На краю моря" и "Свинья-копилка".

Сказка "Есть же разница!" сложилась у меня во время посещения Христинелунда, что близ Прэсте. У канавы росла цветущая яблонька, живое изображение самой весны. Деревцо это так крепко засело у меня в голове, что я никак не мог отделаться от него, пока не пересадил его в сказку.

Сказка "Пять из одного стручка" выросла из воспоминания детства: небольшой деревянный ящик с землёю, в котором был посеян лук и горох, служил тогда моим единственным садиком.

"Старая могильная плита" является настоящею мозаикою воспоминаний. Первая идея этой сказки возникла у меня в Свендборге. Мне часто приходила на память старая могильная плита, служившая ступенью лестницы перед дверями старого дома Коллина на Бредгадэ. А "натурой" для старого Пребена, рассказывавшего в день смерти жены о своей и её юности, о их помолвке и помолодевшего от этих воспоминаний, послужил старик отец композитора Гартмана, рассказывавший о смерти старушки жены. Самый рассказ был сначала напечатан по-немецки в одном баварском календаре.

"Иванушка-дурачок" -- вольный пересказ старой датской народной сказки и стоит как-то особняком в ряду остальных оригинальных сказок.

"Пропащая" -- выросла собственно из нескольких слов, слышанных мною в детстве от матери. Я увидел однажды на улице мальчика, спешившего с бутылкою водки к реке, где полоскала бельё его мать, и услыхал при этом, как одна, известная своею строгостью, барыня кричала ему из окна: "Ты опять тащишься к матери с водкой! Гадко так делать! Смотри и ты не пойди по стопам матушки! Пропащая она!" Я вернулся домой и рассказал, что слышал. Все сказали: "Да, прачка -- пьяница, пропащая!" Только мать моя стала защищать её: "Не судите её так строго! Бедняжка из сил выбивается, вечно стоит в холодной воде и часто по целым дням не ест ничего горячего, надо же ей чем-нибудь подкрепиться! Конечно, нехорошо она поступает, да что же делать! Ей столько пришлось перенести! И она всё-таки женщина честная: поглядите, как она бережёт своего мальчугана!" Кроткие слова матери произвели на меня глубокое впечатление, -- я, ведь, и сам готов был вместе с другими осудить бедную прачку! Много лет спустя, одно маленькое происшествие заставило меня вспомнить, как часто и легко осуждают люди ближнего, тогда как стоит отнестись к нему мягче, и всё дело принимает совершенно иную окраску. Живо вспомнились мне тогда кроткие слова моей матери, и я написал "Пропащую".

Когда немецкое издание было распродано и приступили к изготовлению нового, оно было увеличено ранее поименованными историями из "Путевых очерков", "Базара поэта" и, наконец, из "Народного датского календаря"; отсюда были взяты три: "Тернистый путь славы", "Еврейка", в которую вплетено одно венгерское предание, и "Бутылочное горлышко". И эти все истории и сказки также были иллюстрированы Педерсеном. Последнею же сказкою, которую он иллюстрировал, является "Камень мудрецов", которую мы и помещаем в конце этого собрания, несмотря на то, что она, как и "Бутылочное горлышко", принадлежит к более поздним, появившимся в новых шести выпусках "Сказок и историй".

Копенгаген. Июнь 1862 г.