Гости у Коромыслова. Кое-что изменено в обычной обстановке, кое-что добавлено: взятый напрокат рояль, живые цветы на столе и в вазах. В стороне стол с вином, закусками и фруктами. Большое окно на улицу наполовину занавешено. В задней части мастерской -ближайшей к авансцене - высокий занавес отделяет угол с диваном: здесь одна только лампочка в синем стекле, полутемно. Весь свет сосредоточен в глубине мастерской: там все ярко, колоритно, богато.
К о р о м ы с л о в, разговаривая и шутя, внимательно работает над картиной "Саломея". Саломея - Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Полуобнаженная, она стоит на возвышении, с опущенной головой и потупленными глазами; в протянутых руках тонкое, кажется, жестяное декоративное блюдо, на котором предполагается голова Иоанна. За роялем Т е п л о в с к и й Яков - пианист, дородный человек с бритым, уже раскормленным, холеным лицом и ярко-белыми заметными зубами, которыми он производит впечатление. Держится нагло и прилично. Большею частью стоят около мольберта или стола с вином два художника, товарищи хозяина: Т о р о п е ц и Л ю д в и г С т а н и с л а в о в и ч. Около стола хозяйничает неумело и смущаясь мальчик лет четырнадцати, в аккуратной курточке, хорошенький - племянник Коромыслова.
Из прежних знакомых трое, кроме Екатерины Ивановны: М е н т и к о в, очень довольный и веселый, А л е к с е й и Л и з а. Лиза сидит одна в темном углу, тревожно прислушивается к разговорам; Алексей, одетый в штатское, бродит по мастерской, иронически и вызывающе относится ко всему, что говорят и делают художники. У него выросла небольшая бородка...
К о р о м ы с л о в. Так, так, недурно... Яков, отчего не пьешь вина? - пей, за тобой некому ухаживать. Избаловали тебя дамы.
Т е п л о в с к и й (смеясь и показывая зубы). А тебя? Молчи, старый греховодник!
К о р о м ы с л о в. Если что-нибудь в хозяйстве не так, господа, то простите холостяка. Журочка... Господа, вы все познакомились с Журочкой? - покажись им, Жура. Это мой племяш из Костромской губернии, талантливый мальчишка... Похозяйничай, Жура, не смущайся. За дамами поухаживай.
Т е п л о в с к и й. Ну, у тебя дам не богато.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (не меняя позы). А я?
Т е п л о в с к и й. Да какая же вы дама? Вы девица Саломея, да еще в руках у этого Ирода... Друг мой, Павел, так нельзя - ты себя компрометируешь: разве это рояль? (Берет две-три ноты.) Мог бы обзавестись настоящим инструментом: денег зарабатываешь ой-ой!
К о р о м ы с л о в. Вы не устали, дорогая? Ну, потерпите, потерпите, искусству нужно приносить жертвы. Денег нет, напрокат взял, - а что, дрянь?
М е н т и к о в. Шер метр, давайте я похозяйничаю. Я умею.
К о р о м ы с л о в. Вы? Ну ладно. А поить будете?
М е н т и к о в. Я-то? Я сам уже выпил четыре рюмки коньяку, а вот теперь ликеру... или еще коньяку? Посоветуйте, Торопец.
Т о р о п е ц (издали). Ну вас к черту.
Смех.
Л ю д в и г С т а н и с л а в о в и ч. Он вчера у Торопца эскиз стащил.
М е н т и к о в (рисуясь). Что за выражение... Так как же, Журочка... тебя зовут Жура? - что же мы теперь будем делать? Вам чего прикажете подать, Яков Львович?
Т е п л о в с к и й. Видно, я уж сам подойду.
А л е к с е й. Павел Алексеевич...
К о р о м ы с л о в. Что скажешь, голубчик?
А л е к с е й. Вы это всем дамам говорите?
К о р о м ы с л о в. Что такое говорю?
А л е к с е й. Что искусство требует жертв.
К о р о м ы с л о в. Всем. Они любят ласку.
А л е к с е й. А искусство - жертвы?
К о р о м ы с л о в. А искусство любит жертвы. Как ты находишь, Торопец? - что-то ты все косишь глазом.
Т о р о п е ц (энергично качая головой). Нет, не нравится.
К о р о м ы с л о в. Ого... А что же тебе не нравится?
Л ю д в и г С т а н и с л а в о в и ч . Пустяки. Взято сильно. Торопец торопится.
Смех.
М е н т и к о в. Нет, вы представьте себе эту новость: я уже шестую рюмку пью, я уже совсем пьян! Катерина Ивановна, не браните меня сегодня: я уже шестую рюмку пью... Вы икорки, икорки свежей возьмите, редкостная икра, Яков Львович! Сам покупал у Елисеева.
Т е п л о в с к и й (прожевывая). Вы? Это почему же?
М е н т и к о в. По поручению Павла... Павла Алексеевича. (Громким шепотом.) Яков Львович, а вы заметили, как хороша сегодня наша Екатерина Ивановна? Безумие! Отчего вы у них редко бываете?
Т о р о п е ц. А я тебе говорю, что в ней Саломеи нет и ни на грош. Саломея... Это, брат, такое... у нее, брат, в одних глазах столько этакого, что так тут и сгоришь, как соломенная хата. А это что? - девица из немецкой портерной. Са-а-ломея!
А л е к с е й (иронически). Я тоже нахожу, что здесь нет Саломеи. Саломея - тип весьма определенный.
Т о р о п е ц. Верно.
К о р о м ы с л о в. А вот мы сейчас вам покажем... Нуте-ка, дорогая, взгляните-ка на этого Фому неверного... знает как?.. Так, именно, - здорово!
Екатерина Ивановна взглядывает на Торопца и с хохотом сбегает с возвышения. Аплодисменты.
Т е п л о в с к и й. Браво, Саломея! Сгорел художник, соломенная хата.
М е н т и к о в. Браво, Саломея!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Налейте мне вина, Тепловский. А вам хотелось бы, чтобы я на вас так взглянула?
Т о р о п е ц. Скажите, как удивили... Ну и взглянула, ну и обожгла, н-ну и пронзила... так зачем же ты ее без глаз берешь. Что это тебе -институтка? А где страсть? - а где грех и это, как его... вожделение? Ага!
К о р о м ы с л о в. Вздор!
Л ю д в и г С т а н и с л а в о в и ч. Конечно, вздор! Как вы не понимаете, Торопец: тут взять момент, когда страсть еще скрыта... она дрожит только в веках... но еще мгновение и... Грех - в этой линии плеч, в волнистом изгибе груди...
А л е к с е й. Вы про кого, господа художники, говорите? Про Екатерину Ивановну? Какое странное искусство!
К о р о м ы с л о в. Про Саломею, Алеша! Господа, где же Лиза?
Т о р о п е ц (сердито). Про какую еще Екатерину Ивановну? Ну и плечи, ну и грудь, - это мне всякая натурщица даст... а ты глаза мне дай! Ведь я же видел, ведь это же богатство.
К о р о м ы с л о в. Экую чепуху ты говоришь, Торопец.
Идет, прислушиваясь к спору, разыскивает Лизу. Спор двух художников продолжается. Алексей, пожимая плечами, отходит к столу.
Т е п л о в с к и й. Ваше блюдо пусто, Саломея, позвольте мне положить на него свою голову.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Вы хотите ее потерять?
Т е п л о в с к и й. Хочу быть вашим пророком.
М е н т и к о в. Ха-ха... Это остро сказано. (Напевает.) "Так жизнь молодая проходит бесследно..." Господа пророки, выпьемте еще по одной!
А л е к с е й. Катя... Георгий скоро приедет?
Коромыслов садится около Лизы.
К о р о м ы с л о в. Что это вы в темноту забрались, Лизочка? Вам здесь не скучно.
Л и з а. Нет.
К о р о м ы с л о в. Правда, здесь глаза отдыхают. Но какую околесицу несет Торопец, вы слыхали? Странный мы народ, художники...
Л и з а. Да.
К о р о м ы с л о в. Лиза... (Берет ее за руку.)
Л и з а. Нет, оставьте мою руку. Павел Алексеевич, это правда, что Ментиков... Катин любовник? - я видела сегодня... нечаянно... на лестнице, как он поцеловал Катю.
К о р о м ы с л о в. Да? Лиза, девочка вы моя милая...
Л и з а (прячась от него в угол дивана). Оставьте меня, слышите? Господи, Господи... Да уходите же! И как вам не стыдно говорить со мной, называть меня Лиза. Уходите, вы слышите?
Коромыслов стоит в раздумье. Пожав плечами, медленно выходит.
М е н т и к о в....остро сказано. Господи, я сегодня так всех люблю, что готов со всеми выпить на брудершафт... (Оглядывается и ищет.) Жура, хотите?
Т о р о п е ц. А раз любите, то и налейте мне рюмочку... да нет же, очищенной. Где тут эта самая... как его... ветчина? (На кончике вилки тянет длинный кусок ветчины.)
К о р о м ы с л о в. Кутишь, Торопец? Ты лучше расскажи, как ты устрицы в Италии ел. Ну, как, дорогая, отдохнули? Пожалуйте на эшафот.
А л е к с е й (смеясь). На эшафот? Странное искусство... и вообще странные у вас разговоры, Павел Алексеевич! Не забудь же, Катя, что мне нужно с тобой поговорить.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Хорошо. Я помню.
К о р о м ы с л о в (хмуро). Ехал бы ты, Алексей, в свои меблированные комнаты.
А л е к с е й. Выгоняете, Павел Алексеевич?
К о р о м ы с л о в. Я, брат, даже Ментикова не выгоняю, а не то что такого доблестного юношу, как ты. Просто отеческое попечение о твоем же благе. Идем, Екатерина Ивановна.
Оба художника и Ментиков смеются. Екатерина Ивановна становится в позу, Тепловский перебирает клавиши. Минуты сравнительного затишья.
Л ю д в и г С т а н и с л а в о в и ч. Ментиков! Говорят, что у вас можно достать билеты в Думу.
М е н т и к о в. Сколько угодно! А этюдик будет? - даром не даю.
Т о р о п е ц. Дайте, пан, все равно стащит.
А л е к с е й (серьезно). Очего вы его не бьете?
Т о р о п е ц. Его-то? Да не пробовали еще, а надо-таки попробовать.
М е н т и к о в (вставая). И это вся награда за любовь к искусству. Ах, люди, люди, как вы злы!... (Напевая: "Так жизнь молодая проходит бесследно... ", идет к темному углу, где Лиза).
Т е п л о в с к и й. Катерина Ивановна! Будем кутить сегодня. Поедемте в автомобиле на острова - помните, вы мне обещали? Я так не отстану.
К о p о м ы с л о в. Не мешай, гнусный соблазнитель! Лучше сыграй что-нибудь по своей части. Ведь вижу, что завидки берут, - ну и покажись во всей своей красоте.
Ментиков садится возле Лизы.
М е н т и к о в. Мечтаете? Мечты, мечты, где ваша сладость... Эх, Лизавета Ивановна! Вы ангел чистоты и невинности, и вы не можете этого понять, что нас гонит к алкоголю, одиноких и бесприютных мужчин. Ведь я буквально один, или как говорит Демон: опять один! Эх, Лизавета Ивановна!... Лизочка...
Л и з а. Не смейте так!
М е н т и к о в (нагло). Отчего же так: не смейте. А Коромыслов может?.. странно! Лизочка!
Л и з а (вставая). Я сейчас Алексею Дмитриевичу скажу.
М е н т и к о в (пугаясь). Ну, ну, я не буду - я ведь шучу. Я шутник. Это люди почему-то считают меня мрачным, а ведь я шутник! Лизочка, виноват, Елизавета Ивановна, - ну, а ручку можно? Только пальчик, один малюсенький, невинный пальчик... Да я же шучу, как это глупо! (Последние слова договаривает один, так как Лиза ушла. Еще некоторое время Ментиков сидит за занавесом, ожидая, не будет ли шуму; потом незаметно выходит и окольными путями пробирается к столу.)
К о р о м ы с л о в. А, Лиза... Хоть ты покорми ее чем-нибудь, Алеша, а то совсем захиреет девица. Жура, Журочка, ты бы, голубчик, новые тарелки у Маши спросил.
Л и з а. Вас зовут Жура?.. Спасибо, Алеша, мне не хочется.
Ж у р а. Это дядя меня так зовет. Я приезжий из провинции.
Т е п л о в с к и й (от рояля). А тоже, погляди, знаменитостью будет. Павел, мне становится скучно.
К о р о м ы с л о в. Потерпи.
Т е п л о в с к и й. Вы любите музыку, Елизавета Ивановна?
Л и з а. Да. Не особенно.
Т е п л о в с к и й. Павел, я начинаю беситься! Я сбегу, вот тебе крест. Что на самом деле: затащил в гости, сам устроился недурно, а гостям приходится дохнуть от скуки. Как это назвать, Торопец?
Т о р о п е ц. А что ж! М-мне не скучно.
К о р о м ы с л о в. Да и Саломея моя что-то головку повесила. Устали, Катерина Ивановна?
Екатерина Ивановна выпускает из рук блюдо, и оно падает со звоном. Екатерина Ивановна стоит неподвижно. Пауза. Все слегка недоумевают.
Т е п л о в с к и й (недоумевая). Что такое?
К о р о м ы с л о в (громко). Э, чего там, так нельзя: буду же я Иродом и потребую... Саломея, прошу! Танец семи покрывал!
Т е п л о в с к и й. Это идея! Браво, браво! Танец!
М е н т и к о в. Требую! Браво, браво! Это идея!
Л и з а. Не надо, Катя!
Т о р о п е ц (сердито). Почему не надо? Надо!
К о р о м ы с л о в. Да играй же, Яков!..
Т е п л о в с к и й. Да вот не знаю что... Ну, ладно, сойдет!
Импровизирует, сбиваясь, и, снова начиная, постепенно находит. Екатерина Ивановна бросает исподлобья недоверчиво-кокетливые взгляды, колеблется.
М е н т и к о в. Мы ждем, Катерина Ивановна! Осчастливьте смертных!
А л е к с е й (тихо). Если я еще услышу ваш голос, я выброшу вас вон в то окно.
М е н т и к о в (тихо). Почему же меня? Я не один, все кричат.
А л е к с е й. Вы слыхали?
Ментиков поспешно отходит. Музыка. Екатерина Ивановна, поглядывая все так же вопросительно и кокетливо, выходит на середину и в нерешимости останавливается. Видно, что она не умеет танцевать. Забрасывает вверх, как для полета, тонкие голые руки и делает несколько слабых, неловких движений, мучительных своею неразрешенностью. Одно мгновение кажется, что она сейчас заплачет. Коромыслов кричит: "браво, браво!" - он со стаканом вина стоит у камина и наблюдает. Екатерина Ивановна как-то странно вскрикивает, кружится, беспомощно и дико взмахивая руками, и сразу останавливается в позе бесстыдного вызова. Губы ее слегка приподняты злой улыбкой, глаза смотрят, презрительно и нагло. Неловкое молчание.
Во время танца вошел Георгий Дмитриевич и, никем не замеченный, остановился почти у порога.
Т о р о п е ц (не глядя, тихо и смущенно). Нет, это что же! Какой же это танец...
К о р о м ы с л о в (решительно). Браво, Екатерина Ивановна!
Екатерина Ивановна, не отвечая, короткими, решительными шагами идет к столу.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч (слабо). Браво, браво!
К о р о м ы с л о в. А, Георгий, что поздно! Видал? - ведь недурно.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Видал. Здравствуйте.
Здоровается. Торопец, здороваясь, привстает и роняет салфетку.
Цветешь, Яков? А, и ты тут, Алеша? - давно не видались, что редко заглядываешь... занят? Ну, кто еще... Лиза, Катя... с ними я сегодня виделся (смеется). Ох, ну и устал же я сегодня: пять часов толкли воду в ступе.
Т о р о п е ц. В комиссии?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да, даже в двух.
К о р о м ы с л о в. Накачивайся сам, хозяев тут нет. Дай ему тарелочку, Жура... Ну, а как твои?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Кто мои?
К о р о м ы с л о в. Да дети.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. А, дети! Благодарствуй, хорошо. А у тебя как с картиной?.. Да ты, если нужно продолжать, продолжай - я гость не стеснительный.
К о р о м ы с л о в. Пусть отдохнет. Катерина Ивановна, вы погуляйте, дорогая, ножки разомните.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Хорошо. (Отходит от стола). Алеша, пойди сюда.
Т е п л о в с к и й. Тебе вина, Георгий?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Пожалуйста.
М е н т и к о в (скромно). Георгий Дмитриевич, вы знаете, сколько я сегодня выпил? Восемь рюмок.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да? Лизочка, я сейчас заезжал домой, и дети спят.
Л и з а. Ты устал, Горя?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Ничего, голубчик, пустяки.
Т о р о п е ц. А по-моему, извините, пожалуйста, вся эта работа ваша ни к чему... Посмотреть на ваше лицо, извините, пожалуйста, больше работника не найдешь, труженика, который...
Спорят. Екатерина Ивановна приводит Алексея в тот угол, где темно.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Сядем, Алеша, я устала.
А л е к с е й. Нет, мне надо поговорить.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Георгий приехал, ты видал? - ах, да что же я спрашиваю - конечно, видал. Тебе понравилось, как я танцевала?
А л е к с е й. Нет. Мне надо с вами поговорить. Зачем вы сегодня опять приезжали ко мне? - Я вас не велел пускать. Что это, Катерина Ивановна!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Я тебя люблю.
А л е к с е й. От вас пахнет вином! Какой ужас!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Спаси меня. Я тебя люблю. Что они делают со мной, Алеша? Ты видел, как я танцевала, а Георгий кричит, вдруг говорит: браво. Ты думаешь, что я тебя люблю? - я тебя ненавижу, ненавижу. Я укушу тебя.
А л е к с е й. Пусти мои руки.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Ты боишься греха, что Георгий твой брат? Я хочу целовать тебя, дай мне твой рот. Ты мой пророк, ты моя совесть... Отчего у тебя так дрожат руки. Посмотри, какая у меня маленькая грудь как у девочки... Тебе приятно, что я положила твою руку на грудь?
А л е к с е й (шепотом). Пусти.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Поцелуй меня. Никто не увидит. Никто не узнает. Хочешь сегодня ночью?
А л е к с е й (почти громко). Прочь!
Отталкивает Екатерину Ивановну с такой силой, что она падает на диван. Лежит, не шевелясь, и снизу вверх, со странной улыбкой на Алексея. Тот поднимает обе руки с таким видом, будто в них камень и он хочет обрушить его на женщину.
Ты!...
Екатерина Ивановна, не мигая, смотрит ему в лицо и улыбается все тою же странной улыбкой. Молчит. Не найдя слов, Алексей в отчаянии хватается за голову и быстро выходит. Не оглядываясь, так же быстро идет к двери. Спина его слегка согнута, как под тяжестью.
Уходит.
К о р о м ы с л о в. Куда он?.. Алеша, ты домой?
Л и з а. Алеша, погоди.
К о р о м ы с л о в (удерживая ее за руку). Твоего Георгий, сегодня ядовитая муха укусила. Ты не знаешь что с ним?
Т е п л о в с к и й. Весьма нервный юноша!
После ухода Алексея Екатерина Ивановна еще мгновение остается в той же позе, затем встает, слегка оправляется и медленно выходит к другим. Неловкое молчание.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (не садясь, у стола). Дайте мне вина, Тепловский! Горя, Алеша просил передать, что он завтра приедет поговорить с тобой.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. О чем?
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Не знаю. У него голова болит.
Т е п л о в с к и й (подавая бокал). За наш автомобиль, Екатерина Ивановна...
E к а т е р и н а И в а н о в н а (выпивая). И еще...
Т е п л о в с к и й (намекая). А еще за что?
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (равнодушно). Вы сами знаете. Горя, ты разрешишь нам поехать покататься на автомобиле? - ты добренький, ты умный, ты позволишь.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Если тебе так хочется...
Т е п л о в с к и й. Ура!.. Разрешил, разрешил...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (небрежно гладит Георгия Дмитриевича по волосам). Вы видали, Торопец, какой у меня хороший муж? Вы бы его написали. Хорошенький, добрый, такой добренький...
К о р о м ы с л о в. Ну, муж разрешил, а я пока не разрешаю: власть искусства сильнее власти закона... Ментиков, дарю вам этот афоризм, взамен двух этюдов. Да и на что, в самом деле: танцевала, танцевала, барынька, и вдруг весь заряд даром. Руку, дорогая... (Берет ее за руку и ведет к возвышению.)
Т е п л о в с к и й (пожимая плечами). В конце концов это невыносимо. У вас нет сигар, Ментиков?
М е н т и к о в. Увы, шер метр... Нету. Яков Львович, вы серьезно хотите ехать на автомобиле? Тогда я могу позвонить по телефону - у меня есть знакомые...
Т е п л о в с к и й. Благодарствуйте. У меня тоже есть знакомые. Ну, давайте папиросу... папиросы-то у вас хорошие?
К о р о м ы с л о в. Да ты, Георгий, ближе подойди... ты еще не видал: ну? - как находишь?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч (смотрит). Интересно задумано.
К о р о м ы с л о в. Ты его послушай.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да? (Смеясь, возвращается к столу.) Это мое вино?
М е н т и к о в (продолжая). Елизавета Ивановна сегодня очень мрачна - ей не нравится наше веселье. А вместе с тем, что останется от жизни, если из нее выкинуть веселье. Но она не желает этого понимать.
Л и з а. Вы пьяны.
М е н т и к о в. Ну и пьян - так что же из этого. Я человек скромный, но у меня есть свои потребности: выпить рюмку вина в хорошей компании... За ваше здоровье, Георгий Дмитриевич, и за всех, кто не кривляки.
Л и з а. Горя... Скажи ему.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч (мягко.) Кажется, вы, действительно, выпили лишнее, Аркадий Просперович.
М е н т и к о в. Я (со слезами в голосе). Вы мой друг, Георгий Дмитриевич, старший брат, и я подчиняюсь решению вашего голоса, но какое право имеет она? Кто такое она, желал бы я знать, извините меня за смелость...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (внезапно). Я не хочу держать пустого блюда. Что это вы мне дали?
Т е п л о в с к и й (смеется). Верно...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Я уже два часа держу пустое блюдо. Зачем это? - это глупо, я не хочу. Дайте мне голову пророка, я хочу голову пророка...
К о р о м ы с л о в. К следующему сеансу закажу. Стойте, стойте...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Я не хочу. Дайте мне голову пророка или... (Далеко отбрасывает блюдо, и оно со звоном падает). Вот... Сами хотите, чтоб я была Саломея, а пророка нет, и это наглость. Всё какие-то людишки, жабы...
К о р о м ы с л о в (оглядывая кисти). Одни Ироды.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Молчать... (Бледнея.) Вы не смеете так говорить с женщиной. Если я согласилась вам позировать, то вы не имеете еще права...
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Катя, он шутит...
Л и з а. Катя...
М е н т и к о в (злобно). Пророк ушел. Таких пророков водой лечить надо...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (спускаясь с возвышения). Молчать... Я честная женщина и не позволю... Налейте мне вина, я вам говорю ...
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Не надо, Катя... Едем домой.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. А я говорю дать... Чей это стакан, все равно (пьет). Кто говорит, что Алеша - пророк? (Пьет.) Алеша такой же дрянь-мальчишка, и если я захочу, я заставлю ползать его по земле, как собаку. Лизочка, посмотри, какие они все смешные и глупые, посмотри... Вот этот (показывая на Тепловского) очень хочет, чтобы я... но я ни-ни-ни... Я здесь царица, а они все мои рабы, и все хотят одного: и вы, и вы, и вы... Что это за мальчишка?
К о р о м ы с л о в. Пойди к себе в комнату, Жура.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Пойди ко мне, мальчик (целует его). Ты славный, ты хороший... Ты из деревни приехал? Лиза, посмотри, какой славный мальчик, он из деревни приехал, поцелуй его.
К о р о м ы с л о в. Много чести. Иди-ка, брат, иди.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, поцелуй...
Т е п л о в с к и й. Лучше меня поцелуйте, я тоже мальчик из деревни.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (вставая). Молчать... Вы опять свои гадости говорите?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Да он же шутит...
М е н т и к о в. Конечно, шутит. Остро сказано...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, как он смеет говорить, чтобы я его поцеловала? Я честная женщина и... Вы знаете, что он три раза стрелял в меня и хотел убить, но честная женщина, я ему никогда не изменяла... Я так тогда испугалась, когда он достал револьвер: Господи, думаю, неужели он хочет меня убить? Налейте мне вина...
Георгий Дмитриевич отходит и, покачивая головой, бродит по мастерской.
К о р о м ы с л о в. И охота старое вспоминать, Екатерина Ивановна. И вина не стоит, а давайте-ка я надену шубку и поедем мы себе... Георгия оставим, Бог с ним, с этими мужьями, а возьмем Лизу...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет. Я с ним в автомобиле поеду. Вы думаете, я пьяна - какие глупости. Художник, я вам нравлюсь?
Т о р о п е ц. Нет.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Врете, нравлюсь. А вам, художник? Но вы такой строгий, и я вас боюсь...
Т е п л о в с к и й. Мне нравитесь.
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Павел, увези ее... Я не могу... я...
К о р о м ы с л о в. Увезу, увезу... Эка беда, подумаешь, подпила барынька, это с нами каждый день бывает... А что, разве она часто?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Первый раз вижу... Павел, я с ума схожу...
К о р о м ы с л о в. Ну, ну, не сойдешь. Ты на Лизочку посмотри, вот кого мне, пожалуй, и жалко...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, вы серьезно, вы любите меня? Ах, я теперь не верю в любовь...
Т е п л о в с к и й. И уж не верю я в любовь...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, серьезно, я раз хотела выброситься в это окно. Вы не верите - как это глупо... А я вам говорю, что хотела и Богу уже помолилась... нет, струсила... Струсила... Лизочка, посмотри - я голая совсем... отчего это?
Л и з а. Ты по... позируешь.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Ах да, а я и забыла совсем: смотрю, совсем го-о-лая сижу, а кругом мужчины. Я устала, Лизочка, я ужасно устала, попробуй, какая у меня тяжелая голова. Ах, как я устала...
Л и з а. Поедем, Катя...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет. Где пророк? Чего вы смеетесь... где пророк?
Т е п л о в с к и й. Ты мне предоставь это, Георгий, я с ними умею обращаться. Час покатаю по морозцу, и как рукой снимет.
К о р о м ы с л о в. Да пусть уж. Возьми открытый автомобиль.
Т е п л о в с к и й. Ну, конечно. Устал, Горя, заработался? Я к тебе завтра обедать приеду, кстати, узнаю... Живешь в номерах, один, как черт, и так, знаешь, тянет? к семейной жизни, к очагу... Бодрись, Горя...
М е н т и к о в. Остро сказано... Браво, Екатерина Ивановна. Нет, нет, господа, ко мне это не относится, я в пророки не лезу. У меня есть свои потребности, но я скромный; человек и...
Т е п л о в с к и й. Едем, Екатерина Ивановна...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Куда?
Т е п л о в с к и й. А как приказывали: мотор готов. Едем, дорогая, погода прекрасная, и мы славно...
Л и з а. Я с тобою, Катя.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Ты? Нет, дружок, тебе не надо. Мы с ним кутить поедем, это он думает, что домой. Я домой не хочу...
Т е п л о в с к и й. Да и не надо... (Подмаргивает Георгию Дмитриевичу.) Кутить так кутить, я парень компанейский... едем...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Видишь, Лизочка, Дай я тебя благословлю... будь умница, хорошая, дай тебе! Бог... В детскую пойди, деток моих поцелуй... Чего же ты плачешь, глупенькая?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Едем домой, Катя...
М е н т и к о в. Конечно, домой, Екатерина я вас прошу, поедемте домой... А то что же это: вместе пришли...
К о р о м ы с л о в. Подите-ка сюда, Ментиков, на слова...
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч. Катя, ради Бога...
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Нет, какие глупости. (Вставая.) Ох, голова кружится... где же автомобиль?
Делает несколько шагов и опускается в кресло.
Нет, я туда не могу. Горя, дай мне сюда шубку, я хочу, чтобы ты одел меня. И ботики...
Георгий Дмитриевич выходит. Ментиков огорченно стоит в стороне.
К о р о м ы с л о в. А не холодно вам будет, дорогая... Ты смотри, Яков, не простуди! Плед возьми.
Т е п л о в с к и й. Ну вот еще, ученого учи!... (Нетерпеливо.) Да что же он там? - надо самому пойти... Ага...
Горничная и Георгий Дмитриевич вносят платье Екатерины Ивановны; Георгий Дмитриевич одевает жену; став на колени, надевает ботики. Все собрались около, только Ментиков в стороне, и на дальнем диване, спрятав лицо, плачет Лиза.
Т о р о п е ц. Ну, мы тоже. Прощай, хозяин.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (целуя мужа в голову). Миленький, мне так приятно, что ты меня одеваешь. Ты тоже устал? Бедненький! Ты береги себя, не простудись... Хорошо?
Г е о р г и й Д м и т р и е в и ч (целуя руку и вставая с колен). Хорошо.
Т е п л о в с к и й. Готово? Идем... Позвольте, я вас под руку возьму, Екатерина Ивановна, вот так... днем это неприлично, а сейчас...
Все прощаются с Георгием Дмитриевичем; он кланяется очень низко.
К о р о м ы с л о в. Я провожу вас. Маша, идите вперед и огонь дайте...
Но в дверях маленькая остановка: Екатерина Ивановна оборачивается и зовет.
Е к а т е р и н а И в а н о в н а. Горя! Пойди сюда, Горя... Миленький, я хочу благословить тебя.
К о р о м ы с л о в. Что за религиозное настроение... довольно уж!
Е к а т е р и н а И в а н о в н а (строго). Не шутите, это серьезно. Ну, до свидания, миленький. Господь с тобою!
К о р о м ы с л о в. Наконец-то! Я сейчас, Георгий!
Все уходят.
В мастерской остаются только Георгий Дмитриевич, Лиза и Ментиков. Лиза плачет, и плач ее все слышнее; Ментиков, повертевшись по комнате, подходит к Георгию Дмитриевичу и осторожно присаживается около него на диван. Молчание. Ментиков вздыхает.
М е н т и к о в. Уехала наша Екатерина Ивановна. (Молчание, вздох.) Папиросочку хотите, Георгий Дмитриевич?
Георгий Дмитриевич несколько мгновений с неопределенным выражением смотрит на него и берет папиросу. Слышнее плач Лизы.
Занавес