ДЛЯ ДѢТЕЙ МЛАДШАГО ВОЗРАСТА

С-ПЕТЕРБУРГЪ.

ИЗДАНІЕ Ф. А. БИТЕПАЖА.

БѢЛЫЙ ГОЛУБОЧЕКЪ.

На дворѣ стоялъ довольно теплый весенній день; снѣгъ началъ уже таять и кое-гдѣ изъ-подъ него пробивалась травка. Дѣти князя Шумилова съ нетерпѣніемъ ожидали поѣздки въ подмосковное имѣніе, гдѣ они обыкновенно проводили съ родителями раннюю весну и цѣлое лѣто.

Они знали, что имъ тамъ будетъ очень весело: у нихъ громадный садъ, въ которомъ множество цвѣтовъ, ягодъ, зелени, затѣмъ сейчасъ же за площадкой передъ балкономъ расположено озеро; дѣти иногда катаются по немъ въ лодкѣ съ гувернанткой; вообще жизнь въ Отрадномъ,-- такъ называлось имѣніе,-- проходила необыкновенно пріятно, и потому не удивительно, что дѣти считали минуты, чтобы скорѣе перебраться туда; наконецъ, эта блаженная минута наступила, день отъѣзда былъ назначенъ.

Дѣти поднялись чуть не съ первыми лучами восходящаго солнца и успокоились только тогда, когда, сѣвъ въ вагонъ, отъѣхали версты двѣ-три отъ города.

На слѣдующій день къ вечеру они уже были въ Отрадномъ. Сколько радости, сколько удовольствія предстояло при разборкѣ вещей, устройствѣ комнатъ и осмотрѣ всѣхъ милыхъ сердцу, давно знакомыхъ, мѣстъ въ саду и въ паркѣ!

Маленькаго князька Модю чрезвычайно забавляло, что снѣгъ хрустѣлъ подъ его ногами и мѣстами проваливался; онъ весело прыгалъ съ дороги черезъ канаву и обратно; сестры его, Маня и Шурочка, шли сзади съ гувернанткой.

-- Маня, Шурочка!-- позвалъ ихъ вдругъ мальчуганъ,-- посмотрите, какія чудеса: тамъ, направо, лежитъ большой комъ снѣга и копошится!

Дѣвочки немедленно прибѣжали на зовъ брата и дѣйствительно увидѣли въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя что-то бѣлое, круглое, шевелящееся; но чѣмъ ближе подходили онѣ, тѣмъ яснѣе и яснѣе видѣли, что это не снѣгъ, а хорошенькая бѣлая птичка, которая билась и трепетала на одномъ мѣстѣ, словно подшибленная.

-- Но это вовсе не снѣгъ,-- сказала Маня,-- это прелестный бѣлый голубочекъ,-- и, нагнувшись къ голубку, она взяла его на руки.

-- Какой хорошенькій!-- сказала Шурочка.

-- Только, что это съ его ножкой, посмотри,-- вмѣшался въ разговоръ, все время молча слѣдившій за сестрою, Модя.

Маня и Шурочка принялись разглядывать птичку ближе. Ея крошечная розовая ножка болталась какъ ниточка, а изъ-подъ бѣлаго крылышка струилась кровь.

-- Осторожнѣе,-- замѣтила гувернантка,-- птичка эта вѣрно или подшиблена, или побывала въ когтяхъ какой-нибудь злой кошки; посмотрите, она вся изцарапана.

-- Бѣдняжка! Неужели мы ее здѣсь оставимъ?

-- О, нѣтъ, ни за что на свѣтѣ,-- сказала Маня,-- я возьму ее къ себѣ, буду за ней ухаживать, постараюсь вылѣчить, а затѣмъ, когда настанетъ лѣто и на дворѣ сдѣлается совершенно тепло, выпущу на свободу.

Съ этими словами Маня бережно завернула голубка въ полу своего бархатнаго пальто и понесла въ комнату. Папа досталъ изъ домашней аптеки какой-то примочки, а Маня, съ помощью Шурочки и Моди, обложила бѣдненькую птичку компрессами.

Ушибъ или рана, по всей вѣроятности были довольно серьезные, потому что голубокъ, несмотря на тщательный уходъ окружающихъ, поправлялся очень медленно.

Только съ наступленіемъ жаркихъ лѣтнихъ дней, голубокъ сталъ летать по всѣмъ комнатамъ, онъ такъ привязался къ дѣтямъ, что всюду слѣдовалъ за ними, въ особенности же зналъ Маню. Стоило ей только крикнуть: "гуль, гуль"! какъ бѣлый голубокъ сію же минуту прилеталъ и садился на плечо дѣвочки.

-- Теперь пора выпустить его на свободу,-- сказала однажды гувернантка.

Дѣти давно это знали, но имъ такъ жаль было разстаться съ голубкомъ, что они все откладывали, до откладывали минуту разлуки, но, наконецъ, все-таки пришлось приступить къ ней.

-- Прощай, гуленька,-- сказала Маня, выйдя со своимъ любимчикомъ въ садъ,-- прощай, мой дорогой, лети на свободу, будь счастливъ!

На глазахъ дѣвочки навернулись слезы. Модя и Шура стояли около, молча смотрѣли на голубка и тихо плакали.

Голубокъ въ свою очередь, словно понявъ, что наступила тяжелая минута разставанья, медлилъ подняться наверхъ и продолжалъ сидѣть на плечѣ Мани, какъ-то вопросительно поглядывая по сторонамъ; но вотъ, наконецъ, онъ поднялъ крылышки, расправилъ ихъ, вытянулся и, вспорхнувъ вверхъ, полетѣлъ куда-то далеко, далеко...

Дѣти печально опустили головки; ни игрушки, ни куклы не забавляли ихъ въ этотъ день -- все казалось скучнымъ. Маленькія сердечки невольно тосковали о бѣломъ голубкѣ; но каково же было ихъ удивленіе и радость, когда вечеромъ, выйдя на. площадку передъ балкономъ, они вдругъ увидѣли, что голубь снова прилетѣлъ къ нимъ.

-- Гуленька, гуленька!-- раздалось со всѣхъ сторонъ. Маня бросилась въ столовую, открыла буфетъ, достала булку, принесла гуленькѣ.

Гуленька клевалъ очень охотно и съ этого дня акуратно, каждое утро около двѣнадцати часовъ, являлся къ дѣтямъ сначала одинъ, затѣмъ вдвоемъ съ такимъ же голубкомъ, а потомъ и съ цѣлымъ обществомъ.

Дѣтокъ это очень забавляло; они всегда запасали угощеніе для своихъ милыхъ гостей, были совершенно счастливы въ ихъ обществѣ и съ грустью думали о томъ времени, когда придется снова на зиму ѣхать въ городъ и не видѣть голубковъ до слѣдующаго лѣта.

МИНЕТКА.

Минетка была прелестная сѣрая кошечка, жила она у одной доброй старушки, которая всей душой любила ее. Спала Минетка на мягкой бархатной подушкѣ; ѣла и пила такъ вкусно, какъ другому бѣдняку и во снѣ не доводилось,-- словомъ, устроилась на славу и, если иногда отъ нечего дѣлать ходила погоняться за мышами, то просто ради удовольствія.

Присядетъ бывало въ уголокъ, притаится и, только завидитъ издали мышенка, однимъ прыжкомъ около него очутится. Правда, надо замѣтить, что глаза кошачьи устроены совершенно особенно: они точно расколоты по срединѣ, и эта самая узкая щель въ темнотѣ широко раскрывается и тѣмъ даетъ возможность ночью видѣть отлично; кромѣ того, надо сказать, что ловкость у нихъ замѣчательная, да и когти исправные.

Вернувшись однажды съ подобнаго ночнаго похожденія, Минетка замѣчаетъ въ столовой на окнѣ клѣтку, въ которой весело прыгаетъ прехорошенькая желтенькая птичка. Перышки у этой птички трехъ сортовъ: одни маленькія (называются пушкомъ), другія побольше и, наконецъ самыя большія въ хвостѣ и крылышкахъ. Головка у нея круглая съ двумя черными глазками, которые закрываются не вѣками, а особенной кожицей, выдвигающейся изъ-за угловъ, точно ширмы.

Все это Минетка разсмотрѣла подробно и страсть захотѣлось ей схватить желтенькую крошку въ свои острые зубы! Стала она подкрадываться, какъ всегда, тихонько на пальцахъ, вытянулась, вильнула хвостомъ, скакнула на окно и въ одну минуту очутилась около самой клѣтки.

Испуганная канарейка, широко распустивъ крылышки, заметалась и, вѣроятно въ концѣ-концовъ до смерти ушибла бы себя о мѣдные прутья, еслибы не подоспѣла хозяйка.

-- Ахъ ты, негодная,-- закричала она, сбросивъ Минетку на полъ,-- голодна что-ли? Поди, чай и теперь цѣлое блюдце говядины да сливокъ стоитъ приготовлено! Не даромъ значитъ въ книжкахъ сказано, что кошки принадлежатъ къ одной породѣ съ самыми страшными хищными животными, происходятъ отъ львовъ, тигровъ, барсовъ, и такъ на нихъ похожи, что всю эту породу вообще принято называть кошачьей. Вотъ, погоди, я тебя научу уму-разуму.

Съ этими словами старушка велитъ принести розги, и стиснувъ одной рукой ухо своей любимицы, даетъ ей другою нѣсколько сильныхъ ударовъ по спинѣ.

И больно-то Минеткѣ и стыдно.

"Какъ же это, думаетъ она, меня, которая состоитъ въ близкомъ родствѣ съ такими важными звѣрями, вдругъ взяли да высѣкли; вѣдь теперь глазъ никуда показать нельзя!" и, стыдливо поджавъ упругій хвостъ, бѣжитъ спрятаться подъ столъ, давъ себѣ честное слово больше не трогать канарейку.

Проходитъ недѣля, другая, третья, мѣсяцъ; по цѣлымъ часамъ кошка остается около клѣтки; птичка прыгаетъ, поетъ въ ея глазахъ, плещется въ водѣ, затѣмъ носикомъ расправляетъ перышки -- Минеткѣ въ голову не приходитъ мысль обидѣть ее.

Черезъ полгода дѣло дошло до того, что канарейка, которую иногда выпускали летать по комнатамъ, смѣло садилась на спину бывшаго врага. Минетка и тутъ выдерживала характеръ.

Но вотъ однажды добрая старушка, совсѣмъ успокоившись насчетъ судьбы птички, къ крайнему своему удивленію увидѣла, что Минетка вдругъ ни съ того, ни съ сего соскочила съ мѣста, съ какимъ-то бѣшенствомъ бросилась на летавшую канарейку, взяла ее въ зубы, и съ мурлыканьемъ стала быстро карабкаться на шкафъ.

Хозяйка сейчасъ же позвала горничную, чтобы съ ея помощью попытаться скорѣе отнять несчастную птичку, и только что взялась было за розги, разсчитывая на этотъ разъ наказать Минетку еще пуще прежняго, какъ совершенно неожиданно замѣтила подъ диваномъ огромнаго чернаго кота, который, ощетинившись, намѣревался тоже прыгнуть за Минеткой.

Тутъ старушка догадалась, что ея дорогая сѣрая кошечка вовсе не хотѣла сдѣлать зла канарейкѣ, а напротивъ, спасала отъ вѣрной гибели, и дѣйствительно, какъ только чужаго непрошеннаго гостя выгнали вонъ, она раскрыла ротъ и выпустила плѣнницу.

Съ этого дня, не только сама барыня, но даже прислуга еще больше полюбила умную Минетку: о ея поступкѣ узнали всѣ живущіе въ домѣ, и не было человѣка, который бы, встрѣтивъ на лѣстницѣ нашу сѣрую кошечку, не приласкалъ ее.

ПЕРВАЯ ВЕСЕННЯЯ ПРОГУЛКА.

Въ одномъ дремучемъ-предремучемъ лѣсу жилъ маленькій, весь покрытый щетиною, звѣрекъ, жилъ онъ себѣ тихо, скромно, никогда никому вреда не дѣлалъ, цѣлый день сидитъ, бывало, притаившись подъ густымъ плетнемъ, кучей хворосту или въ глубинѣ куста -- голоса не подаетъ и только подъ вечеръ выйдетъ прогуляться, чтобъ раздобыть себѣ какую-нибудь пищу.-- Зовутъ этого звѣрька ежомъ.

Онъ бѣдняга всю зиму провелъ въ глубокомъ непробудномъ снѣ (спячкѣ), и вотъ теперь, съ наступленіемъ весны, вышелъ на свѣтъ Божій подышать чистымъ воздухомъ. Давно, давно уже не лакомился ежъ жуками, тараканами, полевыми мышами, до которыхъ онъ большой охотникъ, давно не бродилъ по лѣсу. "Хорошо здѣсь", думаетъ звѣрюшка съ наслажденіемъ, поводя носикомъ во всѣ стороны и обнюхивая чуть ни каждую травку.

Не успѣлъ онъ сдѣлать нѣсколько шаговъ, какъ вдругъ гдѣ-то по близости послышался шорохъ. Струсивъ, ежъ готовился было свернуться клубочкомъ, какъ поступалъ всегда въ минуту опасности, но замѣтивъ около себя небольшую змѣйку, называемую ужемъ, не только не оробѣлъ, а напротивъ, смѣло подбѣжалъ къ ней и сталъ обнюхивать ея длинное круглое тѣло, покрытое чешуйками.

Ужъ же, съ своей стороны, должно быть не очень обрадовался встрѣчи, потому что, широко раскрывъ пасть и показавъ четыре ряда острыхъ зубовъ, зашипѣлъ съ видимымъ неудовольствіемъ и, не долго думая, ужалилъ ежа прямо въ мордочку.

Послѣдній не смутился подобнымъ привѣтствіемъ, и вмѣсто того чтобы наступать, началъ зализывать ужаленное мѣсто, причемъ совершенно неожиданно получилъ въ высунутый языкъ новую рану.

Не обративъ вниманія и на это, онъ какъ бы инстинктивно понималъ, что жало ужа не содержитъ въ себѣ яда, по прежнему оставался около него и продолжалъ обнюхивать до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, въ волю натѣшившись безпомощностью злобно-шипящаго противника, вдругъ быстро схватилъ въ ротъ его голову, раздробилъ ее и съѣлъ вмѣстѣ съ остальною частью тѣла.

-- Вотъ такъ позавтракалъ!-- сказалъ онъ тогда самодовольно облизываясь, и собрался снова продолжать путь своими ровными мелкими шажками, какъ вдругъ опять услышалъ шорохъ, на этотъ разъ уже гораздо болѣе сильный и, кромѣ того, сопровождаемый человѣческимъ голосомъ и громкимъ лаемъ быстро приближающейся собаки.

Ежъ догадался, что собака была въ нѣсколькихъ шагахъ; въ первую минуту онъ рѣшился бѣжать отъ нея, но потомъ, разсудивъ, и весьма основательно, что при его неповоротливости это невозможно -- мигомъ свернулся въ клубокъ, ощетинилъ свои колючія иглы и, вполнѣ увѣренный въ безопасности, спокойно, ждалъ нападенія.

Подбѣжавшая собака продолжала ворчать и лаять, ежъ не шевелился; тогда она попробовала раскрыть ротъ, чтобы взять его въ зубы, но, уколовшись, съ визгомъ бросилась прочь и, вѣроятно придя къ убѣжденію, что ничего-молъ не подѣлаешь, нехотя послѣдовала за своимъ господиномъ.

Кругомъ наступило прежнее спокойствіе -- ежъ сталъ постепенно раздвигать передній и задній конецъ своего панцыря, ставить осторожно ноги на землю, мало-по-малу высовывать крошечное рыльце. Кожа на головѣ его все еще оставалась сморщенною и низкій лобъ выражалъ мрачную злобу, даже веселые глазки, спрятанные подъ густыми нависшими бровями, смотрѣли какъ-то угрюмое

Но все это продолжалось не долго, вскорѣ личико колючаго животнаго начало разглаживаться, носикъ высунулся впередъ и изъ круглаго комка снова образовался тотъ же самый маленькій звѣрюшка, который попрежнему шелъ своей дорогой, какъ будто съ нимъ ничего особеннаго не приключилось, но видно ужъ день такой выдался странный,-- едва кончилась исторія съ собакой, какъ опять что-то вблизи закопошилось.

Не успѣлъ онъ хорошенько разобрать въ какой именно сторонѣ слышался шелестъ, какъ мимо его ногъ стрѣлой пронеслась полевая мышь.-- "Этотъ врагъ не страшенъ" прошепталъ тогда ежикъ, пускаясь въ догоню за маленькимъ звѣрькомъ, который прямо юркнулъ въ свое подземное жилище, тогда ежъ принялся терпѣливо обнюхивать все окружающее пространство и въ концѣ-концовъ напалъ на то мѣсто, гдѣ скрывалась мышь, разрылъ мордочкой землю и сталъ упорно пробираться по стопамъ бѣдняжки и черезъ нѣсколько минутъ догналъ ее -- раздался жалобный визгъ... Этимъ приключеніемъ закончилась первая весенняя прогулка колючаго звѣрька, который, совершенно довольный собою, вернулся домой съ полнымъ желудкомъ.

КРАСНЫЯ ЯГОДКИ.

Маня, Тоня и Боря, въ сопровожденіи своей гувернантки Анны Андреевны, отправились однажды гулять въ лѣсъ довольно далеко, день стоялъ очень жаркій, солнышко пекло невыносимо. Анна Андреевна утомилась.-- Слушайте, дѣтки,-- сказала она,-- мнѣ жарко, я присяду отдохнуть, совѣтую вамъ сдѣлать то же!

-- Пожалуй!-- согласились дѣти, и сію же минуту опустились около нея на траву; но такъ какъ маленькія ножки еще не чувствовали усталости, а жара вовсе не казалась такою мучительною, какъ была на самомъ дѣлѣ, то имъ не сидѣлось покойно на одномъ мѣстѣ; первый, кто соскочилъ съ травы, былъ Боря, его примѣру сначала послѣдовала маленькая Тоня, а затѣмъ и старшая изъ нихъ троихъ -- Аня.

-- Анна Андреевна, мы отдохнули,-- сказали они гувернанткѣ,-- пойдемте дальше.

-- Друзья мои, я не въ силахъ, дайте перевести духъ, погодите.

-- Тогда вотъ что,-- предложилъ Боря,-- вы останьтесь здѣсь, а намъ позвольте погулять однимъ.

-- Чтобы заблудиться.

-- Нѣтъ, Анна Андреевна, мы далеко не пойдемъ, вы можете каждую минуту насъ кликнуть.

-- Хорошо, съ этимъ условіемъ пожалуй, только прошу не шалить, не ссориться и, главное, не брать въ ротъ травы, какъ вы имѣете привычку.

Дѣти дали обѣщаніе не дѣлать ничего подобнаго, и, взявшись за ручки, весело побѣжали впередъ.

-- Мы будемъ искать для васъ грибовъ и ягодъ, Анна Андреевна,-- крикнула Тоня.

-- Хорошо, только пожалуйста принесите того и другого какъ можно больше,-- шутя отозвалась гувернантка.

Дѣвочки принялись внимательно смотрѣть внизъ на траву, надѣясь непремѣнно найти грибъ, или по крайней мѣрѣ хотя какую-нибудь ягодку. Общая любимица, маленькая собачка Тутушка, бѣжала около; поиски продолжались довольно долго, но, къ несчастію, не увѣнчивались успѣхомъ.

-- Какая досада,-- вскричалъ Боря,-- точно заколдовано.

-- Не надо отчаиваться,-- идемте дальше, замѣтила Аня.

-- Кто изъ насъ первый найдетъ грибъ или ягоду, тотъ будетъ счастливецъ,-- замѣтила Тоня, которая всегда любила сказать что-нибудь особенное.

Боря и Аня побѣжали впередъ, стараясь другъ передъ другомъ скорѣе какимъ-нибудь образомъ достигнуть счастія.

-- А вотъ я и нашла! Я счастливица!-- вскричала вдругъ Аня и бросилась направо.

Боря и Тоня послѣдовали за нею.-- Что ты нашла, что, что?-- допытывались они. Ани молча указала пальчикомъ на густой невысокій кустъ, весь почти осыпанный довольно крупными ярко красными ягодами.

-- Ахъ,-- какая прелесть!-- вскричали дѣти,-- и какое множество, давайте набирать.

-- Но прежде надо попробовать, вкусны ли эти ягоды, стоитъ ли труда набирать ихъ,-- замѣтилъ Боря и, сорвавъ нѣсколько ягодокъ, уже поднесъ ко рту,

-- Что ты дѣлаешь,-- остановила его Аня,-- забылъ развѣ что сейчасъ сказала намъ Анна Андреевна.

-- Что она сказала?

-- Не брать въ ротъ травы, какъ мы имѣемъ привычку дѣлать.

-- Да вѣдь это не трава, Аня, это ягоды.

-- Все равно, онѣ могутъ быть точно также вредны, какъ и трава.

-- Никогда такія превосходныя на видъ ягоды не могутъ и не должны быть вредны.-- И мальчикъ снова хотѣлъ положить въ ротъ ягоды.

Аня стала отнимать, Боря сопротивлялся; между ними завязалась борьба.

Боря вышелъ изъ терпѣнія и даже пустилъ въ ходъ свои маленькіе кулачки; Тоня вступилась за сестру, Боря закричалъ и заплакалъ. Услыхавъ шумъ, Анна Андреевна поднялась съ травы и направилась къ дѣтямъ.

-- Что случилось?-- спросила она,-- гдѣ же ваше обѣщаніе вести себя хорошо и не ссориться.

Дѣти окружили ее со всѣхъ сторонъ и на перебой другъ передъ другомъ начали оправдываться.

-- Вы говорите всѣ въ голосъ, я ничего не понимаю,-- замѣтила гувернантка и попробовала допрашивать каждаго по очереди; но это оказалось невозможнымъ; дѣти были слишкомъ взволнованы для того, чтобы спокойно выжидать свою очередь и, снова перебивая одинъ другого, спорили и кричали изо всѣхъ силъ. Но вотъ, наконецъ, послѣ продолжительныхъ усилій, дѣло разъяснилось.

-- Аня совершенно права,-- сказала тогда Анна Андреевна.-- Боря не долженъ былъ прикасаться къ ягодамъ, которыя ему неизвѣстны; по счастью, что сестры помѣшали, иначе онъ могъ не только заболѣть отъ нихъ, но даже умереть, потому что эти ягоды страшно ядовиты.

-- Боря слушалъ внимательно слова Анны Андреевны.

-- Да,-- продолжала она, обратившись лично къ нему,-- подумай, какое страшное горе могъ ты причинить своею неосторожностью папѣ и мамѣ.

-- Боря вмѣсто отвѣта горько заплакалъ и, бросившись на шею къ Анѣ, сталъ просить не сердиться за его грубый порывъ, причемъ далъ честное благородное слово никогда больше не пробовать неизвѣстныя ему ягоды, какъ бы онѣ ни казались вкусны и красивы.

ЛЮБИМАЯ ЗАБАВА.

Какъ только маленькій Степа кончилъ уроки, такъ сейчасъ же выбѣгалъ на улицу, принимался прыгать, скакать на одной ножкѣ, бѣгать взадъ и впередъ, передъ окнами дома, гдѣ жили его родители, и всегда называлъ это своей любимой забавой.

-- Степа, Степа,-- зачастую говаривала ему мама,-- неужели нельзя найти какое-нибудь другое болѣе полезное и пріятное препровожденіе времени, чѣмъ то, что ты называешь своей любимой забавой; не говоря уже, что со стороны смотрѣть на тебя не красиво, ты рискуешь рано или поздно попасть подъ ѣдущій мимо экипажъ и пострадать жестоко.

Степа ничего не отвѣчалъ мамѣ и попрежнему каждую свободную минутку проводилъ на улицѣ за любимой забавой.

Но вотъ однажды, когда онъ, какъ-то особенно развеселившись, рѣзвился болѣе обыкновеннаго, изъ-за угла вдругъ показалась запряженная парою рослыхъ вороныхъ лошадей коляска.

-- Берегись, берегись!-- кричалъ кучеръ, съ трудомъ сдерживая бойкихъ коней.

Народъ сторонился направо и налѣво.

-- Степа, замѣтивъ угрожавшую опасность, сейчасъ же вспомнилъ слова мамы, хотѣлъ тоже отбѣжать прочь съ дороги, но не успѣлъ этого сдѣлать; одна изъ лошадей задѣла копытомъ за его спину и со всей силы повалила на каменную мостовую.

Мальчикъ вслѣдствіе сильнаго испуга и ушиба потерялъ сознаніе.

Мама и папа выбѣжали на улицу, подняли его, отнесли домой, уложили въ кровать, послали за докторомъ, который сейчасъ же объявилъ, что серьезнаго ничего нѣтъ по счастію; Степа отдѣлался незначительнымъ ушибомъ, и это послужило ему на пользу, потому что онъ больше никогда уже не выбѣгалъ скакать и прыгать на проѣзжую дорогу, а находилъ болѣе приличное занятіе въ саду или въ комнатѣ.

ВОТЪ ТЕБѢ РАЗЪ!

-- Мама, почему ты не позволяешь намъ кататься на лодочкѣ однимъ?-- сказала однажды маленькая Катя.

-- Потому дружокъ, что вы еще недостаточно хорошо умѣете обращаться съ нею.

Но Коля отлично гребетъ, а Женичка мастерски управляетъ рулемъ; ты сама это сказала вчера, катаясь съ нами.

То и другое совершенно справедливо, но однимъ вамъ кататься все-таки нельзя.

-- Съ этими словами мама вышла изъ комнаты, а Катя отправилась въ садъ, гдѣ ее давно уже ожидали старшій братъ Коля и двоюродная сестра Женичка.

-- Ну что же, ѣдемъ кататься?-- спросила Женичка, издали завидѣвъ Катю.

-- Не съ кѣмъ, мама занята.

-- А одни развѣ не можемъ, озеро не велико, волненія на немъ никогда не бываетъ.

-- Но мама разсердится...

-- Ничего, перебила Женичка, разъ она увидитъ, что съ нами не случилось никакой опасности перестанетъ бояться за насъ и всегда будетъ пускать однихъ.

Эти послѣднія слова дѣвочки показались дѣтямъ настолько справедливыми и основательными, что они на общемъ совѣтѣ порѣшили сейчасъ же сѣсть въ лодку, чтобы отправиться на маленькій островокъ, который находился на самой серединѣ озера, и, не откладывая въ долгій ящикъ, медленно пошли къ пристани.

Коля прыгнулъ въ лодку первый, за нимъ послѣдовали дѣвочки.

-- Готово?-- спросилъ Коля.

-- Готово.

-- Значитъ можно отчаливать?

-- Да.

И лодка, медленно отчаливъ отъ берега, поплыла прямо къ острову.

Коля довольно ловко управлялъ веслами, путешествіе совершилось благополучно, по прошествіе нѣсколькихъ минутъ дѣти уже очутились на островѣ, гдѣ, высадившись на берегъ и весело перебѣгая съ мѣста на мѣсто, рвали цвѣты и искали землянику, которой тамъ росло всегда очень много.

-- Однако пора подумать о возвращеніи,-- напомнила Катя,-- насъ схватятся, мама будетъ недовольна.

Женя и Коля вполнѣ согласились съ нею и поспѣшили направиться къ тому мѣсту, гдѣ была оставлена лодочка, но каково же было всеобщее удивленіе и ужасъ, когда вдругъ оказалось, что лодочка, которую они не привязали къ берегу, уплыла по теченію въ совершенно противуположную сторону.

-- Вотъ тебѣ разъ!-- въ голосъ проговорили дѣти, какъ мы теперь домой попадемъ?-- и испугавшись не на шутку своего безвыходнаго положенія, принялись громко кричать и плакать.

-- Дома между тѣмъ началась ужасная суматоха. Мама сидѣвшая у окна, которое выходило на озеро, замѣтила, что пустая лодка безъ веселъ плыветъ по теченію. Это заставило ее сильно встревожиться, она сію же минуту бросилась въ садъ, гдѣ обыкновенно играли дѣти.

-- Коля, Женя, Катя!-- кричала она громко, но отвѣта не послѣдовало.

-- Боже мой! вѣрно они, несмотря на мое запрещеніе, отправились кататься на лодкѣ и утонули!-- сказала тогда бѣдная женщина въ отчаяніи всплеснувъ руками и, опрометью побѣжавъ обратно въ комнаты, сообщила свое опасеніе мужу, который моментально поднялъ на ноги всю прислугу.

-- Давайте сюда багры!-- кричалъ отецъ взволнованнымъ голосомъ, лодку скорѣе, людей,-- я самъ отправлюсь на поиски, можетъ быть съ Божьей помощью удастся какъ нибудь спасти непослушныхъ, но тѣмъ не менѣе все-таки несчастныхъ дѣтей.

Лодки и багры были немедленно готовы;-- папа, въ сопровожденіи кучера, повара и лакея, пустился на поиски; но едва успѣли отъѣхать отъ берега, какъ вдругъ услыхали съ острова крикъ, стонъ и плачъ.

-- Что это, какъ будто голоса гдѣ-то?-- замѣтилъ папа.

-- Стойте, баринъ, не тревожтесь понапрасну,-- отозвался старикъ поваръ, приложивъ ладонь ко лбу, чтобы лучше видѣть,-- вѣдь дѣтки-то наши, благодареніе Господу, живы и невредимы.

-- Почему ты такъ думаешь, Кирила?

-- Да вотъ они кричатъ на островѣ.

Папа направилъ лодку къ острову. Чѣмъ ближе подплывали они туда, тѣмъ яснѣе и яснѣе видѣлись маленькія Фигурки Жени, Коли и Кати, которые затѣмъ были немедленно доставлены домой и строго наказаны за непослушаніе и за причиненное этимъ безпокойство папѣ и мамѣ.

НА ЛОШАДКѢ.

Леночка только что кончала урокъ, она знала его превосходно, въ нѣмецкой диктовкѣ не сдѣлала ни одной ошибки, въ переводѣ тоже, стихи отвѣчала какъ нельзя лучше; мама осталась очень довольна и, желая вознаградить дѣвочку, позволила ей покататься на маленькой лошадкѣ Бобикъ, на спинѣ которой вмѣсто сѣдла было устроено очень покойное и совершенно безопасное кресло.

Лошадка эта, собственно говоря, скорѣе принадлежала Митѣ, брату Леночкѣ, но такъ какъ Митя не отличался прилежаніемъ и, мама рѣдко оставалась довольна его занятіями, то кататься на Бобикѣ мальчугану приходилось не часто.

-- Какая ты счастливая, Леночка!-- сказалъ онъ сестрѣ, узнавъ, что сынъ конюха, Петруша, пошелъ сѣдлать Бобика.

-- Чѣмъ?-- спросила дѣвочка.

-- Тѣмъ, что поѣдешь кататься верхомъ.

-- Но, Митя, вѣдь ты могъ бы точно также пользоваться этимъ удовольствіемъ, стоитъ только хорошо учиться.

-- Стоитъ только хорошо учиться!-- легко сказать, а не сдѣлать.

-- Вовсе нѣтъ, вѣдь я же дѣлаю.

-- У тебя много терпѣнія, а у меня его никогда не хватаетъ.

-- Значитъ, самъ виноватъ, на себя и; пеняй.

-- Замолчи, пожалуйста!-- отозвался Митя недовольнымъ тономъ и, досадуя въ душѣ на Лену, зачѣмъ она ѣдетъ кататься, молча послѣдовалъ за нею на крыльцо, около котораго стоялъ уже осѣдланный Бобикъ.

-- Петруша держалъ его подъ-уздцы, лакей помогъ дѣвочкѣ сѣсть; Митя и маленькая сестричка Вава стояли около.

-- Леночка, возьми меня съ собой!-- крикнула Вава, протянувъ къ Леночкѣ свои крошечныя ручки.

-- Нельзя, дружекъ, вдвоемъ мы не усядемся,-- отвѣчала Леночка.

-- Страшно...-- насмѣшливо замѣтилъ Митя и преважно заложилъ руки въ карманы.

-- Не страшно, а неудобно,-- отозвалась Леночка, догадавшись, что братъ подтруниваетъ надъ нею.

-- Если только неудобно, то зачѣмъ же ты приказываешь Петрушѣ вести Бобика за узду, а не правишь сама?

-- Вотъ когда Петруша выведетъ меня на прямую дорожку одна поѣду.

-- Трусиха, больше ничего,-- продолжалъ Митя поддразнивать сестру,-- я думаю, даже Бобику непріятно и стыдно имѣть на спинѣ такого сѣдока. Еслибъ онъ могъ говорить, то навѣрное подтвердилъ бы мои слова и безъ дальнѣйшихъ разсужденій сбросилъ тебя внизъ.

Леночка чувствовала себя сильно обиженной, на хорошенькихъ глазкахъ ея навернулись слезы.

Митя замѣтилъ это и сталъ поддразнивать ее еще больше.

-- Вѣдь правду я говорю, Петруша?-- обратился онъ къ маленькому конюху, надѣясь, что послѣдній поддержитъ его.

-- То есть, въ какомъ отношеніи?

-- Въ томъ, что Бобику навѣрное совѣстно за своего сѣдока.

-- Не знаю,-- отозвался Петруша,-- по всей вѣроятности онъ гордится, что на его спинѣ сидитъ такая хорошенькая, и главное, прилежная барышня.

-- Скажите пожалуйста,-- возразилъ Митя,-- ужъ по твоему, не удивляется ли онъ ея уму и прилежанію?

Нѣтъ, я полагаю, что онъ скорѣе удивляется тому, что вы, для кого собственно купили его, почти совсѣмъ не катаетесь и конечно задаетъ себѣ вопросъ: что это значитъ?

Митя покраснѣлъ до ушей. Случайно взглянувъ на выраженіе лица Петруши, онъ сразу догадался, что послѣдній сказалъ все это не безъ умысла сейчасъ же повернулъ назадъ, забрался въ свою комнату, досталъ съ комода запыленную книгу и, приложивъ все стараніе, на слѣдующее утро отвѣтилъ урокъ такъ хорошо, какъ еще никогда не отвѣчалъ.

-- Молодецъ, Митя,-- сказала мама,-- вотъ еслибы ты постоянно учился такъ хорошо какъ сегодня.

-- Такъ оно и будетъ, милая мамочка, съ сегодняшняго дня, я надѣюсь, ты постоянно будешь позволять мнѣ кататься на Бобикѣ.

-- О, да конечно,-- отозвалась мама.

И дѣйствительно, Митя, послѣ разговора съ Петрушей, изъ лѣниваго, безпечнаго мальчика сдѣлался самымъ прилежнымъ.

ШВЕЙНАЯ МАШИНКА.

Весело играла и прыгала въ саду Маша въ то время, какъ мама занималась шитьемъ на балконѣ.

Дѣвочкѣ чрезвычайно правилось, когда мама работала на машинкѣ, она всегда старалась подлѣзть ближе, чтобы наблюдать, какъ мама вертитъ колесо, подкладываетъ подъ иголку матерію и наметываетъ нитки.

-- Какъ бы я хотѣла, мамочка, тоже когда-нибудь пошить на машинкѣ,-- сказала она однажды.

-- Когда выростешь побольше, то я позволю тебѣ это съ удовольствіемъ.

-- А теперь нельзя?

-- Невозможно.

-- Почему?

-- Потому что надо умѣть обращаться съ машинкой, иначе можно и машинку испортить и пальцы повредить.

Маша взглянула недовѣрчиво; ей казалось вполнѣ невозможно какъ то, такъ и другое, и вотъ воспользовавшись тѣмъ, что мама подъ какимъ-то предлогомъ пошла въ комнаты, она не теряя времени взялась за ручку машинки и давай вертѣть колесо то вправо, то влѣво.

"Чего мама боится, работа идетъ у меня превосходно", сказала сама себѣ дѣвочка и, вспомнивъ, что мама отъ времени до времени приподнимаетъ винтъ, которымъ нажимается работа, маленькая шалунья попробовала сдѣлать тоже самое, но по нечаянности такъ сильно прищемила себѣ пальчикъ, что закричала на весь садъ.

-- Что случилось?-- испуганно спросила мама, выбѣгая на крикъ дочери.

Маша должна была сознаться въ томъ, что въ отсутствіи мамы трогала машинку и показала окровавленный пальчикъ.

-- Теперь ты понимаешь, дружокъ, почему я всегда запрещаю тебѣ трогать мою швейную машинку?-- спросила мама, обвязавъ пальчикъ Маши мокрою тряпкою.

-- Да, мамочка, теперь я понимаю, и ни за что больше не дотронусь до твоей машинки, до тѣхъ поръ пока выросту.

ЖАРЕНЫЙ ЗАЯЦЪ.

Вотъ уже два дня, какъ маленькая Вѣрочка обѣдаетъ за однимъ столомъ съ большими, она ведетъ себя очень прилично, мама ею довольна. Но на третій день Вѣрочка еще съ утра встала въ дурномъ расположеніи духа и безпрестанно капризничала.

За обѣдомъ она отказалась отъ супа, и мамѣ стоило большого труда уговорить ее скушать хотя нѣсколько ложекъ; затѣмъ когда подали жаркое (зайца) непремѣнно хотѣла получить двойную порцію.

-- Нельзя, дружекъ,-- ласково замѣтила мама. Вѣрочка хлопнула кулачкомъ по столу и громко расплакалась.

-- А коли-такъ,-- сказала мама, обратившись къ стоявшей за стуломъ дѣвочки нянѣ, несите ее въ дѣтскую, пускай остается совсѣмъ безъ обѣда.

Вѣра закричала еще громче, но это не принесло никакой пользы: няня силою взяла ее на руки, отнесла въ дѣтскую и, закрывъ дверь, сама снова вернулась въ столовую.

Долго стояла Вѣрочка посреди комнаты съ заплаканными глазами и надутыми губками, но потомъ, случайно вдругъ взглянувъ на этажерку, гдѣ стояли игрушки, замѣтила между ними маленькаго бумажнаго зайчика.

"Вотъ отлично! сказала она тогда сама себѣ,-- я возьму этого бумажнаго зайчика, положу на дощечку и вставлю въ печь, онъ зажарится, я и буду его кушать сколько душѣ угодно..."

Съ этими словами она поспѣшила исполнить все, какъ задумала, на ея счастье печка въ дѣтской только что истопилась, уголья были еще совсѣмъ красные, Вѣрочка едва не обожгла пальцы, устанавливая на нихъ тоненькую дощечку съ лежащимъ на ней бумажнымъ зайчикомъ.

"Отлично,-- повторила она еще разъ, не надо мнѣ того зажареннаго зайца, котораго подаютъ за столомъ на блюдѣ, свой будетъ". Но каково же было ея огорченіе, когда она вдругъ увидѣла, что дощечка задымилась, вспыхнула и вмѣстѣ съ нею вспыхнулъ и бумажный зайчикъ, отъ котораго по прошествіи нѣсколькихъ минутъ остался одинъ пепелъ.

КОТОРАЯ ИЗЪ ДВУХЪ?

Имянины Пети и Павлуши приходились въ одинъ день, то есть 29 іюня.

Мама купила для нихъ въ подарокъ по прекрасной дорогой игрушкѣ, а папа долго долго думалъ, чѣмъ бы имъ особенно угодить, такъ какъ мальчуганы вели себя все время очень хорошо. Посовѣтовавшись со своимъ братомъ, дядей Колей, какъ называли его дѣти, онъ въ концѣ-концовъ порѣшилъ подарить по живой маленькой собачкѣ.

Мальчики были въ восторгѣ.

На долю Павлуши досталась левретка, а Пети пудель. Левретку назвали Фаустъ, пуделя -- Каро.

-- Мой Фаустъ красивѣе и умнѣе твоего Каро,-- сказалъ однажды Петя.

-- Неправда, Каро гораздо лучше во всѣхъ отношеніяхъ.

-- Ну ужъ никогда! Во-первыхъ у Фауста мордочка красивѣе, во-вторыхъ онъ граціознѣе, а что твой Каро -- увалень, больше ничего.

Петя остался чрезвычайно недоволенъ замѣчаніемъ брата, между и ними завязался споръ не на шутку.

-- Который изъ нихъ красивѣе,-- замѣтилъ Павлуша,-- рѣшить невозможно, потому что это зависитъ отъ вкуса, а который умнѣе -- мы легко увидимъ.

-- Какимъ образомъ?

-- Давай учить ихъ выдѣлывать разныя штуки: стоять на заднихъ лапкахъ, прыгать черезъ палку, приносить поноски и, конечно, тотъ, который научится всему этому раньше, будетъ считаться умнѣе.

-- Хорошо,-- отвѣчалъ Петя,-- я увѣренъ, что Каро станетъ по наукамъ выше.

-- А я вполнѣ убѣжденъ, что мой Фаустъ всегда и во всемъ перещеголяетъ его.

-- Посмотримъ!

-- Увидишь.

Мальчики съ того дня принялись за дрессировку пуделя и левретки. Занятія съ обѣихъ сторонъ шли довольно успѣшно, но маленькіе педагоги (то есть учителя), не зная границъ, превратили урокъ въ настоящее мученье, до того строго упражняли своихъ воспитанниковъ, что послѣдніе, выбившись изъ силъ, въ концѣ-концовъ переставали слушаться и даже иногда кусались.

-- Противные!-- говорили тогда мальчики, право не знаешь, какъ быть съ ними.

-- Надо обращаться строже,-- предложилъ Петя.

Павлуша ничего не имѣлъ противъ этого, и несчастныя собачки должны были прыгать черезъ палку и стоять на заднихъ лапкахъ, на цѣлый часъ дольше прежняго. Но въ результатѣ получилось то же самое, даже еще хуже.

Въ одинъ изъ подобныхъ уроковъ, происходившихъ обыкновенно въ саду, къ нимъ неожиданно пришла маленькая сестричка Зиночка. Остановившись около скамейки, она долго слѣдила глазами за всѣмъ тѣмъ, что дѣлали братья.

-- Бѣдныя, бѣдныя собачки!-- сказала дѣвочка,-- какъ вы ихъ ужасно мучите.

-- Нельзя, Зиночка, онѣ начинаютъ капризничать, а главное скверно то, что онѣ въ первое время были гораздо послушнѣе.

-- Можетъ быть онѣ были послушнѣе потому, что вы ихъ меньше мучили.... Еслибъ васъ упражняли до ночи такъ, какъ ихъ упражняютъ, что бы вы заговорили?

Мальчики молча переглянулись, они сознавали въ душѣ, что сестра, пожалуй, отчасти была права.

-- Но вѣдь то мы, а то онѣ...-- нерѣшительно возразилъ Петя.

-- Все равно, помнишь мама намъ еще недавно говорила, что не слѣдуетъ мучить животныхъ.

-- Это правда,-- отозвался Павлуша,-- и никогда не слѣдуетъ другаго заставлять дѣлать то, что самому себѣ кажется тяжело и трудно.

Петя сначала-было не хотѣлъ соглашаться, но затѣмъ сестра и братъ уговорили его. Мальчики на общемъ совѣтѣ порѣшили съ завтрашняго же дня перестать мучить собачекъ, занимались съ ними въ назначенные часы по-прежнему, но уже не били и не тиранили. И что же вы думаете? Собачки стали гораздо послушнѣе, перестали ворчать, кусаться и по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ обѣ одинаково начали такъ ловко выдѣлывать разныя замысловатыя штуки, что братьямъ уже не приходилось спорить относительно того, которая изъ двухъ окажется смышленѣе.

ПИСТОЛЕТЪ.

Папа купилъ однажды пистолетъ и, повѣсивъ на стѣну своего кабинета, сказалъ маленькому сынишкѣ Васѣ, чтобы онъ никогда его не трогалъ, потому что пистолетъ заряженъ.

Вася обѣщалъ не прикасаться къ пистолету, и такъ какъ онъ былъ вообще очень добрый, хорошій мальчикъ, то вѣроятно сдержалъ бы данное слово, если-бы къ нему не пріѣхалъ однажды его двоюродный братъ Коля, который постоянно отличался непослушаніемъ, шалостями и много причинялъ горя своимъ родителямъ.

-- Давай, Вася, снимемъ пистолетъ со стѣны и попробуемъ выстрѣлить?-- сказалъ онъ мальчику.

-- Но, Коля, я обѣщалъ папѣ никогда этого не дѣлать, вѣдь пистолетъ заряженъ.

-- Такъ что-жъ?

-- Какъ такъ что-жъ? Можетъ случиться несчастіе.

-- Никакого несчастія никогда не случится. Давай снимать, я тебѣ говорю.

Вася стоялъ въ нерѣшимости, но Коля принялся до того убѣдительно доказывать, что никакого несчастія случиться не можетъ, что мальчуганъ въ концѣ-концовъ согласился. И вотъ, снявъ пистолетъ со стѣны, началъ вмѣстѣ съ Колей разсматривать его, вертѣть со всѣхъ сторонъ и прицѣливаться.

-- Видишь, ничего не случилось пока,-- ободрялъ его Коля.

-- Ну, теперь давай выстрѣлимъ.

-- Нѣтъ, нѣтъ, не надо, ради Бога,-- умолялъ Вася.

Но Коля не послушался, взвелъ курокъ, выстрѣлилъ и не успѣлъ опомниться какъ увидѣлъ Васю лежащаго на полу среди цѣлой лужи крови.

Прибѣжали родители, подняли мальчика, по счастію оказалось, что Вася не убитъ, а только сильно раненъ.

Коля былъ въ отчаяніи, не отходилъ отъ кровати своего двоюроднаго брата до тѣхъ поръ, пока послѣдній совершенно поправился и затѣмъ далъ себѣ честное благородное слово никогда не дѣлать того, что запрещено старшими.

НЕ ХОЧУ УЧИТЬСЯ.

-- Не хочу учиться, не хочу учиться!-- постоянно повторялъ маленькій Сережа, заливаясь горючими слезами, какъ только видѣлъ, что мама берется за книгу и зоветъ его на урокъ.

-- Но, другъ мой, вѣдь это невозможно,-- убѣждала мама;-- ты видишь, что всѣ въ домѣ работаютъ, начиная съ папы меня и кончая кошкой Минеткой, которая каждую ночь запирается въ кладовой, чтобы ловить мышей и крысъ, которыхъ тамъ водится немало.

-- А вотъ, Полканъ ничего не дѣлаетъ.

-- Какъ ничего не дѣлаетъ? Онъ сторожитъ домъ; какъ только на дворѣ начинаетъ темнѣть, Полканъ уже сидитъ у воротъ и караулитъ.

-- Это очень легко!

-- Ты думаешь?

-- Еще бы, я охотно соглашусь быть на мѣстѣ Полкана: гораздо легче сидѣть цѣлую ночь у воротъ, чѣмъ учиться писать или читать эту противную книгу.

-- Не хочешь ли попробовать: сегодня мы ляжемъ спать, Полкана я тоже велю запереть въ комнату, а ты садись одинъ одинешенекъ сторожить домъ.

-- Съ большимъ удовольствіемъ,-- отозвался мальчикъ,-- но съ тѣмъ, мамочка, что ты не будешь заставлять меня учиться.

-- До тѣхъ поръ, пока ты станешь сторожить домъ, и самъ не пожелаешь взяться за книгу.

-- О, за книгу взяться, я никогда не пожелаю.

-- Отлично, значитъ съ сегодняшняго вечера ты отправляешься на мѣсто Полкана за ворота.

-- Да.

Сказано -- сдѣлано.

Какъ только на дворѣ стемнѣло, мама приказала позвать Полкана въ комнаты, а Сережу послала за ворота.

Первое время новая обязанность очень поправилась мальчугану, но затѣмъ онъ началъ чувствовать холодъ, сонъ и, главное, такой непреодолимый страхъ, что при малѣйшемъ шорохѣ готовъ былъ расплакаться, Но, не желая выказать себя трусомъ, перемогался до тѣхъ поръ, пока вдругъ увидѣлъ идущаго, какъ разъ по направленію къ ихъ дому, высокаго, пьянаго мужика, съ большою палкою въ рукѣ; тогда, не долго думая, мальчикъ со слезами и дрожа словно въ лихорадкѣ, побѣжалъ въ комнаты.

-- Нѣтъ, мамочка,-- сказалъ онъ бросившись, къ ней на шею, я не могу исполнять больше обязанность Полкана, и съ завтрашняго же дня буду учиться, потому что это гораздо легче и пріятнѣе.

ДѢДУШКИНЪ ПОДАРОКЪ.

Дѣдушка подарилъ Ванѣ игрушечное ружье. И что это было за ружье, еслибъ вы знали... изъ него даже можно было стрѣлять дробинками.

-- Только смотри, Ваня, не употребляй во зло мой подарокъ,-- сказалъ дѣдушка, передавая Ванѣ эту прелестную вещицу, не вздумай стрѣлять въ птичекъ, собакъ, кошекъ,-- это было бы жестоко.

-- Нѣтъ, дѣдушка, даю тебѣ слово, никогда не дѣлать ничего подобнаго, и мальчикъ, закинувъ ружье за плечо,-- вышелъ въ садъ, гдѣ въ сопровожденіи своей постоянной подруги, молоденькой серны, преважно расхаживалъ взадъ и впередъ по дорожкамъ мимо остальныхъ дѣтей; потомъ ему захотѣлось зарядить ружье и попробовать выстрѣлить; онъ прицѣлился въ дерево, стараясь попасть въ заранѣе намѣченную цѣль; попытка удалась какъ нельзя лучше.

-- Ай да я!-- сказалъ Ваня и нѣсколько разъ повторялъ тоже самое. Наконецъ это тоже надоѣло ему.

"Надо придумать что нибудь новое", мысленно проговорилъ мальчикъ и, машинально оглянувшись во всѣ стороны, увидѣлъ стоявшаго въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя сына повара Никанора, маленькаго Гришутку.

-- Видѣлъ, какъ я хорошо стрѣлялъ?-- крикнулъ ему Ваня?

-- Какъ не видѣть, видѣлъ, да это что -- немудрено, и я съумѣю такъ стрѣлять, въ дерево цѣлиться не трудно, оно стоитъ на одномъ мѣстѣ; нѣтъ, вотъ вы въ птицу попадите.

-- И въ птицу могу.

-- Ну-ка попробуйте.

-- Дѣдушка не приказалъ.

-- Не правда, боитесь промахнуться,-- и Гришутка насмѣшливо улыбнулся.

-- Знаемъ мы все, понимаемъ отлично,-- добавилъ онъ и, подпрыгивая на одной ногѣ, дѣлалъ такія презрительныя гримасы, что Ваню даже коробило отъ нихъ; онъ былъ чрезвычайно самолюбивъ, не любилъ, чтобы надъ нимъ кто нибудь подтрунивалъ, а въ особенности такой противный, оборванный, уличный мальчишка, какъ Гришутка.

-- Говорю тебѣ еще разъ,-- снова началъ Ваня,-- что если я не цѣлюсь въ птицу то именно потому, что далъ слово дѣдушкѣ не дѣлать этого.

-- Далъ слово! велика важность, дѣдушка и не узнаетъ, если вы застрѣлите птицу,-- а не застрѣлить, вотъ что лучше скажите -- гдѣ вамъ, не про васъ писано.

Эти послѣднія слова были сказаны такимъ оскорбительнымъ тономъ, что Ваня чуть не заплакалъ.

-- А коли такъ,-- сказалъ онъ, не помня себя отъ досады, такъ я же сейчасъ докажу на дѣлѣ.

И, не долго думая, дрожащей рукой зарядилъ ружье, прицѣлился въ сидѣвшаго на вѣткѣ сирени жаворонка и, спустивъ курокъ, моментально свалилъ бѣдную ни въ чемъ неповинную птичку на траву.

-- Ну, теперь я скажу, что вы молодецъ, хоть куда!-- замѣтилъ Гришутка и, вспомнивъ, что отецъ послалъ его на ледникъ за масломъ, а онъ тутъ заболтался съ маленькимъ бариномъ, стремглавъ побѣжалъ обратно.

Ваня стоялъ одинъ на дорожкѣ: "зачѣмъ я послушалъ Гришу? Бѣдная птичка, я убилъ ее, можетъ быть у нея остались птенчики!"

И онъ почувствовалъ, что въ глубинѣ души его закопошилось нѣчто, похожее на раскаяніе и готовъ былъ расплакаться. Онъ опустилъ ружье, сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ, подошелъ къ тому мѣсту, куда упала птичка, и взглянулъ на нее со страхомъ.

Птичка лежала навзничь, изъ подъ праваго крылышка струилась кровь.

-- Бѣдняжка,-- снова проговорилъ мальчикъ,-- не дышитъ, зачѣмъ, зачѣмъ я сдѣлалъ это!

Слезы градомъ потекли изъ глазъ его, но вдругъ... о радость! онъ замѣтилъ, что птичка какъ будто слегка встрепенулась.

-- Жива!-- вскрикнулъ онъ тогда и нагнулся, чтобы поднять несчастное, маленькое созданіе.

Птичка дѣйствительно оказалась еще живою, хотя была такъ слаба, что не могла держать головку и кровь лилась попрежнему сильно. Ванѣ хотѣлось употребить всевозможное стараніе, чтобы спасти ее, но онъ не зналъ, какъ взяться за дѣло. Надо было обращаться за совѣтомъ къ мамѣ, папѣ или дѣдушкѣ...

"Это значитъ, сознаться въ своемъ дурномъ поступкѣ?" подумалъ мальчикъ. "Стыдно, а между тѣмъ другаго исхода не предвидится, не оставлять же бѣднаго жаворонка умирать безъ помощи, о нѣтъ, нѣтъ, конечно, лучше сгорѣть со стыда, лучше даже потерпѣть наказаніе, только лишь бы птичка осталась жива и здорова".

Подъ вліяніемъ подобныхъ мыслей, Ваня, стараясь подавить въ себѣ страхъ и стыдъ, со всѣхъ ногъ побѣжалъ отыскивать дѣдушку, который, сидя на балконѣ, спокойно пилъ кофе и читалъ только что принесенную съ почты газету.

-- Дѣдушка!-- вскричалъ онъ взволнованно.

-- Что дружокъ,-- отозвался старикъ дѣдушка, и замѣтивъ его блѣдное личико и запачканныя кровью руки и платье, сильно испугался.

-- Что случилось, ты упалъ, расшибся?

-- Нѣтъ...

-- Тогда что же наконецъ, ты мнѣ кажешься такимъ испуганнымъ.

Мальчикъ молча открылъ кулачекъ и показалъ подстрѣленную птичку.

Дѣдушка понялъ все безъ словъ. Онъ съ упрекомъ взглянулъ на внука.

-- Виноватъ,-- проговорилъ Ваня сквозь глухія рыданія,-- виноватъ, дѣлайте со мною что хотите, накажите, какъ найдете нужнымъ, только ради Бога спасите бѣднаго жаворонка.

Тогда дѣдушка первымъ долгомъ взялъ ружье, заперъ его въ шкафъ и, со словами: "Ты его не увидишь въ продолженіи цѣлаго мѣсяца", принялся за птичку.

Сейчасъ же, по его приказанію, въ полоскательной чашкѣ была принесена вода, птичку опустили туда, обмыли, затѣмъ старикъ самъ, маленькой кисточкой смазалъ ей больное мѣсто какимъ-то темно-краснымъ лѣкарствомъ и, сдѣлавъ изъ ваты нѣчто въ родѣ гнѣздышка, уложилъ ее туда.

-- Если до завтра она не умретъ, то можно надѣяться на выздоровленіе,-- сказалъ онъ, обратившись къ матери Вани, которая тоже присутствовала тутъ. Съ Ваней онъ не говорилъ ни слова; это еще больше огорчало мальчика; онъ чувствовалъ себя очень неловко, ему все казалось, что на него смотрятъ какъ на убійцу, бѣдняжка даже почти не обѣдалъ, отказался отъ вечерняго чая и ночь провелъ тревожно.

Подстрѣленная птичка лежала въ комнатѣ дѣдушки, такъ что даже освѣдомиться о ходѣ ея болѣзни оказалось невозможно раньше слѣдующаго дня, приходилось ждать и терпѣть молча.

Но вотъ, наконецъ, мучительная ночь миновала; съ первыми лучами восходящаго солнца Ваня былъ уже на ногахъ, и нѣсколько разъ, тихонько, словно воръ, подкрадывался къ двери дѣдушки.

Дѣдушка какъ на бѣду заспался долѣе обыкновеннаго. Въ 8 часовъ однако онъ появился на балконѣ.

Ваня подбѣжалъ къ нему, поднесъ его руку къ губамъ и съ замираніемъ сердца спросилъ:

-- Что птичка?

-- Жива,-- отвѣчалъ дѣдушка.

-- Значитъ не умретъ?-- радостно добавилъ Ваня.

-- Надо надѣяться; въ особенности, если ты станешь добросовѣстно лѣчить ее.

-- О, что касается до этого, то я употреблю все свое стараніе.

И дѣйствительно, Ваня оправдалъ обѣщаніе, благодаря чему птичка по прошествіи недѣли совершенно поправилась и была выпущена на волю.

ПРИВИДѢНІЕ.

-- Шура, сходи голубушка, въ столовую и принеси мою книгу, которая лежитъ тамъ на кругленькомъ столикѣ около окна,-- сказала мама своей маленькой шестилѣтней дочери.

-- Но мамочка, тамъ темно,-- отозвалась дѣвочка.

-- Боишься?

-- Да.

-- Чего же?

-- Привидѣніе.

Мама засмѣялась.

-- Сколько разъ я говорила тебѣ дружокъ, что никакого привидѣнія не существуетъ, стыдись! Ты уже не маленькая дѣвочка, говорить подобный вздоръ право смѣшно и совѣстно, поди и принеси мнѣ книгу.

Шура сошла съ мѣста, сдѣлала нѣсколько шаговъ по столовой и затѣмъ съ громкимъ крикомъ "ай, ай, ай" вернулась обратно.

-- Что такое, чего ты испугалась?-- спросила мама.

-- Мамочка, тамъ привидѣніе.

-- Гдѣ?

-- Въ столовой, я видѣла своими собственными глазами, въ углу стоитъ что-то страшное, черное.

-- Ничего тамъ не стоитъ, просто тебѣ показалось.

-- Да нѣтъ же, мамочка, увѣряю тебя.

-- Хорошо, зажжемъ свѣчку, отправимся вмѣстѣ,-- отвѣчала мама.

Шура сначала было не хотѣла; при одной мысли о привидѣніи она начинала дрожать и плакать, но затѣмъ, въ концѣ-концовъ, уступивъ настоятельной просьбѣ матери идти и удостовѣриться на дѣлѣ, послѣдовала за ней.

-- Гдѣ же это привидѣніе, въ которомъ углу?-- снова спросила мама дѣвочку.

Шура показала пальчикомъ налѣво.

-- Вотъ, вотъ, мамочка, смотри тамъ и теперь видно что-то черное.

Мама повернула свѣчу въ уголъ, гдѣ, по словамъ Шуры, стояло привидѣніе, и что же они увидѣли?-- простое кресло, на которомъ лежало папино пальто, только что передъ тѣмъ принесенное портнымъ изъ починки.

Шура расхохоталась.

ПОПАЛАСЬ.

Дуня поступила въ услуженіе къ одной очень богатой барынѣ, которая обѣщала выучить ее шить на машинкѣ, гладить, накрывать на столъ, словомъ -- исполнять всѣ обязанности горничной.

-- Выростешь большая -- скажешь мнѣ спасибо,-- говорила она зачастую дѣвочкѣ, когда послѣдней начала надоѣдать ея новая жизнь въ господскомъ домѣ.

Дуня слушала молча нравоученіе барыни и не находила ни малѣйшаго удовольствія во всемъ томъ, чему старались научить ее, но зато очень любила тихонько, незамѣтнымъ образомъ пробраться въ ея будуаръ и не только трогать каждый флакончикъ, каждую баночку, но еще и отдѣлить себѣ изъ нихъ по частичкѣ духовъ, помады и прочихъ принадлежностей дамскаго туалета.

Барыня давно начала примѣчать, что у нея слишкомъ скоро выходятъ духи, помада; подозрѣвала Дуню не разъ, но поймать на мѣстѣ преступленія никакъ не успѣвала, до тѣхъ поръ еще, пока однажды, сказавъ, что отправляется въ гости къ сосѣдкѣ на цѣлый день, нечаянно вернулась двумя часами раньше и какъ разъ въ тотъ моментъ, когда Дуня, стоя около туалетнаго столика, усердно мазала свои волосы дорогой помадой.

"Вотъ такъ напомажусь сегодня на славу,-- говорила сама себѣ дѣвочка, не замѣчая, что барыня стоитъ въ дверяхъ за ея спиною, потомъ о-де-колономъ руки вымою, а чтобы не было замѣтно, во Флаконъ налью водички".

И съ этими словами дѣйствительно принялась на половину опорожненный Флаконъ наполнять водою. Но каково же было ея удивленіе, когда она вдругъ замѣтила, что остатки о-де-колона, разбавленные водою, становятся густые и бѣлые какъ молоко.

"Ахъ, что я надѣлала!-- вскричала тогда Дуня съ отчаяніемъ,-- вѣдь барыня мнѣ говорила, что о-де-колонъ всегда побѣлѣетъ, если въ него прибавить воды... вотъ такъ попалась"!

-- Да, наконецъ-то попалась!-- раздался тогда голосъ барыни, все время молча стоявшей около двери.-- Дуня обернулась и, увидавъ свою госпожу, не знала куда дѣваться отъ стыда, въ особенности когда послѣдняя, взявъ ее за ухо черезъ всѣ комнаты привела въ кухню, гдѣ разсказала остальной прислугѣ обо всемъ случившемся.

КРАСОТКА.

-- Сегодня Красотки рожденіе! сегодня Красотки рожденіе!-- твердили дѣти съ самаго ранняго утра и каждый по очереди ласкалъ и цѣловалъ маленькаго мопсика Красотку.

-- Надо доставить Красоткѣ какое-нибудь удовольствіе,-- замѣтилъ старшій братъ Федя.

-- Непремѣнно!-- въ голосъ подхватили сестрички Неля, Тоня и Настенька.

-- Непремѣнно!-- вторилъ имъ самый меньшой въ семьѣ трехлѣтній мальчуганъ Коля или, какъ его звали въ домѣ, Коко.

-- Но только что бы такое выдумать?

-- Я подарю ему букетъ цвѣтовъ,-- сказала Неля.

-- Нѣтъ я принесу лучше нѣсколько кусочковъ сахара,-- возразила Тоня,-- онъ очень любитъ сахаръ, и мой подарокъ будетъ для него навѣрное пріятнѣе.

-- Я куплю ему красную ленточку на шею,-- заявила Настенька.

-- А я позволю ему покататься въ моей зеленой телѣжкѣ!-- сказалъ въ заключеніе Коко.

-- Ахъ въ самомъ дѣлѣ, какая отличная мысль, Коля, пришла тебѣ въ голову,-- замѣтилъ старшій братъ.-- Давайте скорѣе сюда телѣжку, посадимъ въ нее Красотку, будемъ катать по саду, это выйдетъ очень забавно.

Коля въ одну минуту сбѣгалъ въ бесѣдку за телѣжкой и Красотка былъ посаженъ туда, но придуманное дѣтьми удовольствіе пришлось вѣроятно мопсику не по вкусу, такъ какъ онъ сейчасъ же выпрыгнулъ и съ громкимъ лаемъ принялся прыгать около. Дѣти разсмѣялись.

-- Нѣтъ, вотъ что,-- сказала тогда Настенька,-- онъ одинъ не умѣетъ сидѣть въ телѣжкѣ, или боится, я сяду съ нимъ и буду держать его, а вы насъ катайте.

-- Да вѣдь не твое сегодня рожденіе,-- возразилъ шутя Федя.

-- Это ничего не значитъ,-- и Настенька, безъ дальнѣйшихъ разсужденій прыгнула въ телѣжку; увидавъ это, Красотка, не долго думая, послѣдовала за нею. Все это вышло такъ смѣшно и забавно, что дѣти невольно расхохотались.

-- Трогай!-- скомандовала Настенька. Коля взялся за дышло и, изображая изъ себя лошадку, началъ подпрыгивать, Федя толкалъ экипажъ сзади, дѣвочки шли по сторонамъ припѣвая: тра-ла-ла, тра-ла-ла, а виновница торжества, Красотка, точно понимавшая, что все это устроено собственно для нея, отъ времени до времени радостно взвизгивала и виляла хвостомъ.

ВАСЯ.

-- Я на цѣлые два дня оставлю тебя безъ прогулки,-- сказалъ однажды Иванъ Ивановичъ Даринъ своему маленькому сыну;-- ты ведешь себя въ высшей степени неприлично.

-- Но, папочка,-- попробовалъ возражать Вася,-- что же я такое сдѣлалъ?

-- Какъ что сдѣлалъ?! Вчера ты вздумалъ лазать на заборъ и перервалъ все платье, третьяго дня очутился на крышѣ ледника и не могъ безъ посторонней помощи сойти оттуда, сегодня тебя нашли подъ мостомъ, всего выпачканнаго грязью.

-- Но больше этого не будетъ, папочка.

-- Тѣмъ лучше, только во всякомъ случаѣ два дня изволь просидѣть дома и дальше маленькаго полисадника, который находится подъ окнами, не смѣй дѣлать ни шагу.

Вася надулъ губки, но тѣмъ не менѣе волей-неволей покорился.

Скучно ему показалось безъ прогулки, а также скучно безъ возможности взлѣзть куда-нибудь на крышу или на дерево;-- это было его любимое занятіе, и вотъ, присѣвъ на крыльцо, онъ сталъ думать, чтобы такое сотворить особенное. Посмотрѣлъ направо, налѣво, нигдѣ, какъ на зло, ничего не видно выходящаго изъ ряда обыкновеннаго. Затѣмъ, взглянувъ прямо передъ собою, очень обрадовался, увидавъ на самомъ верху развѣсистой березы, воронье гнѣздо.

"Вотъ бы куда заглянуть-то любопытно,-- сказалъ онъ самъ себѣ;-- попробовать развѣ, теперь никто не увидитъ, мама занята на кухнѣ, папа уѣхалъ въ департаментъ -- отлично, право, махну на дерево".

И, не долго думая, мальчуганъ соскочилъ съ мѣста и началъ съ ловкостью молодой обезьянки взбираться вверхъ по сучьямъ. Онъ чувствовалъ, какъ поролись швы его наряднаго бѣлаго костюмчика, но не обращая на это никакого вниманія, продолжалъ свой путь безостановочно.

Вотъ ужъ ему осталось сдѣлать не болѣе десяти шаговъ до гнѣзда, какъ вдругъ сукъ, на которомъ онъ стоялъ, подломился и съ трескомъ рухнулся на землю. Вася не успѣлъ опомниться, не успѣлъ моргнуть глазомъ, какъ очутился на травѣ, подъ деревомъ, съ исцарапаннымъ въ кровь лицомъ и такою страшною болью во всѣхъ членахъ, что трудно передать.

-- Ай, ай, ай,-- кричалъ онъ на весь дворъ, и затѣмъ, потерявъ сознаніе, остался лежать неподвижно.

Сейчасъ прибѣжала мама и, съ помощью кухарки и горничной, подняла его и понесла на постель, обложила холодными компрессами; потомъ отецъ, воротясь со службы и узнавъ обо всемъ случившемся, сначала очень разсердился, а затѣмъ встревожился. Пришлось послать за докторомъ. Докторъ объявилъ, что положеніе больного опасно. Вслѣдствіе сильнаго ушиба и испуга у него началось воспаленіе въ мозгу и бѣдняга находился между жизнью и смертью почти три недѣли. Къ концу мѣсяца ему стало легче, но все-таки выздоровленіе шло очень медленно, родители не напоминали ему о его непослушаніи до тѣхъ поръ, пока онъ совершенно оправился, но Вася въ глубинѣ души сознавалъ свою вину давно и самъ первый заговорилъ объ этомъ.

-- Папочка, ты вѣроятно сердишься на меня?-- сказалъ онъ однажды, оставшись наединѣ съ отцомъ,-- я самъ знаю, что поступилъ дурно, но даю тебѣ честное, благородное слово, что теперь со мною никогда не повторится ничего подобнаго.

Папа взглянулъ ласково на мальчика, ничего не отвѣтивъ, но въ глазахъ его выражалось нѣчто похожее на недовѣріе.

-- Увидишь, что никогда, никогда!-- продолжалъ Вася, бросившись на шею отца. И дѣйствительно, на этотъ разъ, благодаря неудавшейся экскурсіи на дерево и страшному паденію, сдержалъ данное слово.

МУРЕНЬКА.

Прошло уже четыре дня съ тѣхъ поръ, какъ маленькій, Павликъ лежитъ больной въ своей кроваткѣ; ему очень скучно, во-первыхъ, потому, что нельзя бѣгать и рѣзвиться вмѣстѣ съ другими дѣтьми, а во-вторыхъ, и пожалуй главное, потому что приходится каждый часъ глотать противное, горькое лѣкарство.

Послѣднее для Павлуши казалось ужаснымъ; всякій разъ, какъ только онъ завидитъ издали стклянку желтоватой микстуры, такъ уже заранѣе начинаетъ кричать и плакать, и мамѣ стоитъ большаго труда уговорить его.

Въ одну изъ подобныхъ минутъ, когда Павликъ особенно раскапризничался, онъ вдругъ увидѣлъ черезъ отворенное окно, что къ подъѣзду подъѣхали дрожки.

-- Мама, это тетя Вѣра!-- вскричалъ онъ съ восторгомъ,-- я всегда радъ ее видѣть, но сегодня въ особенности, потому что вы заговоритесь и ты навѣрное забудешь о моей противной микстурѣ.

Мама улыбнулась.

Вѣра Николаевна или тетя Вѣра, какъ называлъ ее Павликъ, была родная сестра мамы; она пріѣхала погостить на нѣсколько дней и привезла съ собою свою любимую болонку, Муреньку, которую Павликъ любилъ ужасно.

-- Муренька, милая,-- сказалъ Павликъ, поздоровавшись съ тетей Вѣрой.-- Тетя, дай мнѣ Муреньку сюда на кровать, я вѣдь не могу сойти.

-- Сейчасъ, дружокъ,-- отвѣчала тетя, поднявъ съ полу болонку и сажая около мальчика, только смотри осторожнѣе, не толкни ее и не трогай -- она совсѣмъ нездорова.

-- Въ самомъ дѣлѣ, что съ ней?

-- Не знаю, но всѣ эти дни ей нехорошо, такъ что даже я возила ее къ доктору и онъ прописалъ лѣкарство.

-- Значитъ, мы будемъ одновременно принимать его,-- шутя замѣтилъ Павликъ.

-- Да,-- отвѣчала мама -- и ты долженъ первый показать примѣръ.

-- Нѣтъ, мама, нѣтъ,-- снова раскричался Павликъ, замѣтивъ, что мама берется за стклянку съ желтоватой микстурой,-- не буду, ни за что не буду.

-- Павля, Павля,-- начала уговаривать мальчика тетя Вѣра,-- какъ тебѣ не стыдно кричать и плакать, посмотри, Муренька будетъ гораздо благоразумнѣе и сейчасъ проглотитъ свои пилюли.

Съ этими словами тетя Вѣра достала изъ дорожнаго мѣшка маленькую коробочку съ пилюлями.

Муренька, словно заразившись дурнымъ примѣромъ, поджалъ подъ себя хвостикъ и съ недовольною миной хотѣлъ спрыгнуть съ кровати, но тетя Вѣра удержала ее.

-- Муренька,-- сказала она ласково, погладивъ болонку по головѣ, будь умницей, докажи Павлику, что ты хорошая послушная собачка.

И взявъ Муренку на руки, она положила его на спину какъ маленькаго ребенка, заставила открыть ротъ, вложила пилюлю, Муренька повиновался.

Вотъ видишь,-- обратилась она къ Павлику, неужели тебѣ и теперь еще не стыдно плакать и отказываться отъ лѣкарства.

Павликъ немного сконфузился, нахмуривъ брови, но тѣмъ не менѣе первый разъ за все время своей болѣзни, безъ слезъ и крика проглотилъ полную ложку микстуры.

КТО ВИНОВАТЪ?

Горничная Даша только-что накрыла на столъ и вынувъ изъ буфета сливочный тортъ поставила его на окошко, сама же вышла въ кухню, чтобы приказать кухарки наливать супъ.

Маленькая Настенька дочь хозяина дома сидѣла тутъ же въ столовой,

-- Вкусный должно быть этотъ тортъ,-- сказала дѣвочка сама себѣ, и соскочивъ съ мѣста поспѣшно подбѣжала къ окну, приподнялась на цыпочкахъ, и пальцемъ отковырнула кусочекъ торта.

Прелесть,-- что такое!-- продолжала она дай-ка возьму еще кусочекъ -- не замѣтятъ.

Второй кусочекъ даже показался вкуснѣе перваго: скушавъ его съ большимъ аппетитомъ, маленькая плутовка долго не могла оторваться отъ лакомаго блюда и жадно глотала кусокъ за кускомъ до тѣхъ поръ, пока вдругъ услыхала въ сосѣдней комнатѣ знакомый голосъ матери. Тогда, не долго думая, она ловко бросилась на прежнее мѣсто и, скромно сложивъ ручки, усѣлась какъ ни въ чемъ не бывало.

-- Что ты тутъ дѣлаешь Настюша?-- спросила мама.

-- Ничего, такъ себѣ, сижу и думаю.

-- Поди-ка лучше позови папу обѣдать,

Настя пошла исполнять приказаніе матери и по прошествіи самаго короткаго срока вернулась обратно вмѣстѣ съ отцомъ, затѣмъ всѣ вмѣстѣ сѣли за столъ. Обѣдъ прошелъ очень оживленно, разсказывали много интереснаго; сначала подали супъ съ пирожками, потомъ жаркое. Наконецъ Даша взялась за стоявшее на окнѣ блюдо.

-- Ахъ, батюшки,-- отцы родные!-- вскричала она, вдругъ что это съ тортомъ приключилось?

-- Что такое?-- спросила мама улыбаясь.

-- Да посмотрите барыня!-- добавила горничная и поднесла блюдо къ матери Насти.

-- Въ самомъ дѣлѣ, кто-то вздумалъ раньше времени попробовать тортъ. Это мнѣ очень не нравится, у насъ, сколько я помню, прежде подобныхъ вещей не случалось.

Съ этими словами мама сурово взглянула на горничную.

-- Сударыня, я не виновата,-- отозвалась послѣдняя.

-- Но кромѣ тебя кажется никто не входитъ сюда, слѣдовательно, кто же виноватъ.

Горничная расплакалась.

-- Это ужасно,-- вскричала она,-- гдѣ я ни жила меня никогда не подозрѣвали въ воровствѣ.

-- Но тогда, пожалуйста, докажи, что кто нибудь другой это сдѣлалъ.

-- Можетъ быть Минетка,-- и Даша указала рукою на спавшую въ углу большаго дивана кошку,-- она была здѣсь.

-- Въ такомъ случаѣ и говорить нечего за Минеткой подобные грѣхи водятся. Дай-ка ее сюда Даша, я дамъ ей хорошій нагоняй.

Горничная сняла съ дивана спящую, ни въ чемъ неповинную кошку, которая лѣниво хмуря глаза и вытягивая лапки, не подозрѣвала за чѣмъ именно ее потревожили.

-- Такъ это ты, противная,-- сказала мама, сильно дернувъ Минетку за ухо,-- вотъ тебѣ, вотъ тебѣ.

Минетка жалобна запищала.

Тогда Настя, молча слушавшая разговоръ о тортѣ, быстро соскочила со стула, подбѣжала къ мамѣ выхватила у нея изъ рукъ бѣдную кошку и, чистосердечно созналась въ винѣ.

-- Неужели Настя, это ты сдѣлала?-- спросилъ папа смотря недовѣрчиво на дѣвочку, которая въ доказательство истиннаго признанія протянула ему свои липкія, запачканныя вареньемъ руки.

-- Ай, ай, ай, какой стыдъ!-- продолжалъ отецъ,-- признаюсь я никакъ бы не подумалъ что, ты способна на подобныя вещи.

Настя горько расплакалась.

-- Въ наказаніе за такой гадкій поступокъ, не давай ей пирожнаго въ продолженіи цѣлой недѣли,-- добавилъ отецъ, обратившись къ мамѣ.

-- Еще бы, конечно!-- отозвалась послѣдняя,-- не только пирожнаго, но и никакихъ лакомствъ.

Настя стояла молча... она вполнѣ сознавала себя виноватою, а потому и не думала оправдываться.

ДОРОГОЙ ПОДАРОКЪ.

Маленькій Витя пошелъ однажды со своею бабушкой гулять въ поле; погода стояла превосходная, солнышко весело свѣтило; Витя былъ совершенно счастливъ, онъ очень любилъ гулять вообще, а съ бабушкой въ особенности, потому что бабушка во время прогулокъ всегда разсказывала такъ много интереснаго.

Витя разспрашивалъ старушку о разныхъ разностяхъ, она на все отвѣчала охотно, понятно, и до того увлекательно, что Витя готовъ былъ слушать ее съ утра до ночи.

Въ одну изъ подобныхъ прогулокъ Витя вдругъ замѣтилъ у опушки лѣса, примыкавшаго къ полю, какого-то оборваннаго мальчугана, который ползкомъ куда-то пробирался точно воръ.

-- Бабушка, милая, посмотри, что этотъ мальчикъ тамъ дѣлаетъ,-- сказалъ Витя, схвативъ старушку за руку,-- ужъ не разбойникъ ли это, не хочетъ ли убить насъ.

Бабушка улыбнулась.

-- Будь покоенъ, голубчикъ,-- сказала она,-- это не воръ и не разбойникъ, а просто маленькій птицеловъ.

-- Что значитъ птицеловъ, бабушка?

-- Человѣкъ, который ловитъ птичекъ,-- отвѣчала бабушка.

-- Зачѣмъ?

-- Вѣроятно, чтобы продать или, можетъ быть, просто такъ ради забавы.

-- Но бѣдныя птички! Имъ, я думаю, не хочется быть пойманными.

-- Конечно, въ особенности если мальчуганъ еще вздумаетъ ихъ мучить, какъ иногда дѣлаютъ дурныя дѣти.

-- Бабуся, пойдемъ спросимъ, на что ему птички.

-- Пойдемъ!-- отозвалась бабуся и повернула въ сторону маленькаго птицелова.

-- Эй, мальчикъ!-- окликнулъ его Витя,-- что ты дѣлаешь?

Мальчикъ сдѣлалъ ему знакъ рукою замолчать, стараясь объяснить пантомимою, что онъ можетъ испугать птичку; но Витя, не обращая вниманія, подбѣжалъ еще ближе.

-- Баринъ, что вы дѣлаете!-- вскричалъ тогда мальчикъ, едва сдерживая слезы,-- вы спугнули птичку, которую я навѣрно бы поймалъ, потому что она была отъ меня всего на нѣсколько шаговъ.

-- Для чего тебѣ эта птичка, вѣрно хочешь поймать, чтобы мучить, и подрѣзать крылышки?

-- Вовсе нѣтъ; я хочу снести ее моей больной сестренкѣ Лизѣ, она давно проситъ птичку; крестный отецъ ея, нашъ деревенскій столяръ, смастерилъ даже клѣточку, да бѣда въ томъ, что посадить въ нее нечего.

Витя обратился къ бабушкѣ и началъ говорить что-то по-Французски. Бабушка утвердительно кивнула головой.

-- Вотъ что,-- продолжалъ онъ тогда, снова взглянувъ на маленькаго птицелова,-- не лови птичекъ, здѣсь онѣ привыкли летать на свободѣ, и для нихъ покажется очень скучнымъ сидѣть взаперти; пойдемъ съ нами домой, я подарю тебѣ прекрасную желтенькую канарейку.

-- Что значитъ -- канарейка?

-- Тоже птичка, но не здѣшняя, для нее быть на свободѣ все равно нельзя, потому что она привезена изъ жаркихъ странъ, а у насъ только можетъ жить въ комнатѣ.

Мальчуганъ слушалъ внимательно и, слѣдуя за Витей и его бабушкой, незамѣтнымъ образомъ дошелъ до ихъ усадьбы.

-- Погоди здѣсь,-- сказалъ ему Витя, когда они вошли въ прихожую, а самъ удалился во внутреннія комнаты, откуда, по прошествіи нѣсколькихъ минутъ снова вернулся обратно, держа въ рукахъ проволочную клѣтку съ сидящей въ ней желтенькой канарейкой.

Маленькій птицеловъ, увидавъ такую прелесть, не могъ удержаться отъ радостнаго восклицанія, поспѣшно взялъ дорогой подарокъ изъ рукъ Вити, поблагодарилъ его отъ всего сердца, и почти бѣгомъ пустился по направленію къ дому, чтобы скорѣе обрадовать свою больную сестричку