Pѣшительно ничего не понимаю ни во внѣшней, ни во внутренней "политикахъ"! Что это, въ самомъ дѣлѣ, творится вокругъ насъ? Можно-ли дать себѣ отчетъ во всемъ происходящемъ?-- Невозможно! Знаемъ-ли мы, что совершится черезъ день, черезъ часъ?-- Ничего не знаемъ! Съ минуты на минуту мы ждемъ, что телеграфная проволока передастъ намъ такое невѣроятное извѣстіе, передъ которымъ всѣ прежнія невѣроятности покажутся ничѣмъ. Однако, попытайтесь все-таки дать сколько-нибудь опредѣленные отвѣты на занимающіе васъ вопросы дня. Ну, что вы можете сказать, что вы знаете?-- я обращаюсь къ читателю, неукоснительно слѣдящему за событіями и за "политиками" внутренней и внѣшней. Отвѣчайте мнѣ: будетъ-ли война или нѣтъ?... Впрочемъ, это уже черезчуръ ребромъ поставленный вопросъ,-- я спрошу васъ иначе: нужны-ли мы Болгаріи, или нѣтъ? За симъ, другой вопросъ: нужна-ли намъ Болгарія, или вовсе не нужна? Потомъ еще цѣлый рядъ вопросовъ по тому-же "болгарскому вопросу": Любятъ-ли насъ въ Болгаріи, или ненавидятъ? Любимъ-ли мы такъ крѣпко этихъ болгарскихъ "братушекъ", или это только иллюзія? Стоитъ-ли ихъ любить, и вообще стоитъ-ли игра свѣчъ? Вернется-ли опять Баттенбергъ, или никогда не вернется, иначе: которая изъ "достовѣрныхъ" депешъ достовѣрнѣе: та-ли, которая изъ "достовѣрныхъ" источниковъ передавала несомнѣнное желаніе Баттенберга вернуться, если онъ будетъ вновь избранъ, или та, которая изъ "достовѣрнѣйшихъ" источниковъ сообщила, что первая достовѣрная телеграмма есть "удостовѣренная" ложь?
Будь вы семи пядей во лбу, догадливый и проницательный читатель, все-таки ни на одинъ изъ поставленныхъ вопросовъ не скажете ни да, ни нѣтъ. Мы какъ будто нужны Болгаріи и будто вовсе не нужны; насъ тамъ и любятъ, и ненавидятъ, что наглядно доказывается тѣмъ, какъ при встрѣчахъ генерала Каульбарса то восторженные крики и привѣтствія раздаются, то слышатся неодобренія и враждебные возгласы; то при проѣздѣ того-же генерала Каульбарса въ толпѣ "обнажаютъ головы", то и приверженцамъ русской партіи за ихъ преданность Россіи разбиваютъ головы.
А мы сами развѣ опредѣлили-ли себя? Нисколько. Развѣ насъ не возмущаютъ выходки освобожденныхъ нами "братушекъ", развѣ мы не называемъ ихъ глупымъ, идіотскимъ и вѣроломнымъ народомъ, руководимымъ всякою "сволочью" -- и развѣ опятъ не готовы летѣть, сломя голову, къ нимъ на помощь, не убѣдившись даже хорошенько, всѣ-ли они хотятъ этой помощи и не покажутъ-ли они намъ, въ благодарность за эту помощь, свои спины, обратясь лицомъ къ Австріи? Я самъ на этихъ дняхъ слышалъ изъ устъ одного "патріота" и кровнаго дворянина юго-западнаго края неистовую брань на болгаръ; когда-же я спросилъ его: а пойдете-ли вы на войну изъ-за Болгаріи, если она возгорится?-- О, еще-бы* конечно, пойду,-- отвѣчали тѣ-же уста. "Почему пойду и для чего пойду",-- на эти вопросы уста, конечно, не дали-бы отвѣта, а потому я и не спрашивалъ далѣе.
Относительно "оккупаціи" опять никто ничего не знаетъ и не можетъ по совѣсти сказать, нужна-ли эта окупація при настоящемъ положеніи дѣлъ или нѣтъ и даже того не знаютъ,-- вытекаетъ-ли надобность въ оккупаціи непосредственно изъ нашей политики, или, напротивъ, мы должны воздерживаться "отъ всякаго вмѣшательства".
Однимъ словомъ, темно, темно и ничего, ни эти въ волнахъ не видно. Получаемыя извѣстія и неопредѣленны, и тревожны, и неутѣшительны. Впрочемъ, самое послѣднее извѣстіе весьма утѣшительнаго свойства,-- по крайней мѣрѣ я очень обрадовался этому извѣстію и вижу въ немъ важное знаменіе. Я говорю, конечно, о телеграммѣ изъ Берлина, сообщающей что Каравеловъ, "вслѣдствіе вліянія своей жены, перешелъ на сторону Россіи". Ну, какъ не порадоваться такому перевороту! Неужели мы не пошлемъ благодарственнаго адреса m-me Каравеловой?... Достойнѣйшая жена Каравелова, достойнѣйшій супругъ Каравеловъ, который подчиняется женскому вліянію! Да впрочемъ, чего только съ нами не можетъ сдѣлать женщина! Я всегда преклонялся предъ женскимъ вліяніемъ и не разъ твердилъ Невольцеву, что эти слабыя созданія гораздо сильнѣе насъ. Да, женщина все можетъ сдѣлать съ нами, тогда какъ мы часто ничего не можемъ сдѣлать съ женщиной. Всѣ признавали, что Каравеловъ совсѣмъ не способенъ отрѣшиться отъ вліянія партій и стать на сторону Россіи, а захотѣла того жена Каравелова и сдѣлала его нашимъ сторонникомъ. Авось теперь наше вліяніе въ Болгаріи будетъ упрочено.
Обращаясь къ внутренней политикѣ, спрашиваю я вновь того-же проницательнаго читателя: ну, что вы скажете "о нормировкѣ?" Всѣ давно увѣрились, что ходатайство сахарозаводчиковъ уважено и нормировка -- фактъ рѣшенный. Эту побѣду наши сахарозаводчики", говорятъ, даже успѣли отпраздновать довольно торжественно и съ приличнымъ возліяніемъ, цѣны на сахаръ стали быстро подниматься,-- словомъ, общее ликованіе (по крайней мѣрѣ у насъ), какъ вдругъ... извѣстіе -- "рѣшено, да не подписано"... а потому какъ-бы и вовсе не рѣшено. Какъ это такъ? Почему не подписано?... Вздоръ! не можетъ быть!-- подписано, мы сами, дескать, видѣли эти подписи. Ужъ не сдѣланы-ли онѣ испаряющимися чернилами?-- въ ужасѣ восклицали пораженные, какъ громомъ, этою новостью люди, ратовавшіе за нормировку.-- Ничего не понимаемъ, т. е. рѣшительно не знаемъ, чему вѣрить, повторяли они, разводя руками. Среди этихъ недоумѣній, грозною тѣнью для сахарозаводчиковъ нашего района возстала мощная фигура харьковскаго сахарозаводчика г. Харитоненко. Онъ показался имъ въ образѣ гиганта, поднимающаго одною рукою милліоны пудовъ сахару, запроданнаго по высокой цѣнѣ, а другою рукой потрясающаго въ воздухѣ пачками ассигнацій. Изъ устъ г. Харитоненко слышались лаконическія выраженія: "цыцъ! мнѣ невыгодно!" Ему тотчасъ-же откликнулось сумское земство и униженно вторило словамъ гиганта: "ему это не выгодно, а потому просимъ отсрочить -- всего на одинъ годъ"!...
Вотъ вамъ и "нормировка"! Нѣтъ, братцы мои, и въ этомъ дѣлѣ нужна, какъ видно, особая "сноровка".
Итакъ, и по этому вопросу будемъ "ждать" съ часу на часъ все новыхъ "неожиданностей". Ничего не подѣлаешь. Возьмите опять холерный вопросъ. Всѣ были убѣждены, что холера благополучно переступила границу и водворена въ нашемъ отечествѣ, послѣ случая съ г-жой Нилусъ, "несомнѣнно" умершей отъ холеры, какъ удостовѣрилъ опытный врачъ. Вскрываютъ трупъ г. Нилусъ -- не оказывается ни малѣйшихъ признаковъ холеры. Опять неожиданность...... на сей разъ весьма пріятная для всѣхъ, за исключеніемъ, разумѣется, врачей и гробовщиковъ.
О конкѣ вопросъ, мнѣ кажется, можно считать поконченнымъ: дѣло сдано въ руки извѣстнаго и солиднаго предпринимателя г. Струве и никакія потуги "юродствующихъ" публицистовъ "Кіевлянина" не затормозятъ этого дѣла. Сіи публицисты, перетолковавъ по своему совершенно ясныя и опредѣленныя условія, принятыя городомъ, въ оправданіе свое обвиняютъ "жидовствующихъ" публицистовъ "Зари" въ томъ, что они будто "разучились понимать русскій языкъ". На это мнѣ остается замѣтить, что языкъ "Кіевлянина" давно не признается нами правильнымъ русскимъ языкомъ, такъ какъ публицисты этого органа, повидимому, совсѣмъ забыли науку "правильно говорить и писать по русски"ихъ неграмотность слишкомъ часто ставилась имъ на видъ даже "жидовствуюгцими" публицистами "Зари".
Послѣдній вопросъ я ставлю о томъ: выяснились-ли окончательно наши влеченія въ области искусства и что мы, наконецъ, больше любимъ: оперу или оперетку?
И тутъ намъ не найти опредѣленнаго отвѣта, и тутъ мы себя еще не опредѣлили: пустуетъ оперный театръ, пустуетъ подчасъ и опереточный.
Я спросилъ одного серьезнаго меломана: чему, наконецъ, онъ отдаетъ предпочтеніе, и онъ, не долго думая, отвѣчалъ: конечно, я люблю скорѣе оперу, нежели оперетку, но за то могу хоть сейчасъ влюбишься въ Кестлеръ и Немировичъ и никогда не увлекусь ни Бичуриной, ни Сикорской. Любить или быть влюбленнымъ,-- что лучше? Вотъ вопросъ, на который я когда нибудь дамъ обстоятельный отвѣтъ.
5 Октября 1886 г.