Какъ ужасно положеніе человѣка, который теряетъ подъ собою почву! Мнѣ пришлось выслушать правдивый разсказъ по этому поводу отъ одного изъ тонувшихъ въ страшной стихійной катастрофѣ, разыгравшейся на Днѣпрѣ 7 Августа. Утопающій хватается за соломенку. Это положеніе такъ неоспоримо вѣрно, какъ сама истина. Утопающій не можетъ не хвататься за что-бы то ни было,-- этого требуетъ сама природа, животный инстинктъ, чувство самосохраненія,-- желаніе еще пожить. Стоитъ только вообразить себѣ положеніе человѣка, который дѣлаетъ послѣднія усилія, чтобы не погибнуть: его руки будутъ непремѣнно простираться къ чему-бы то ни было, и только тогда этого движенія не будетъ, если вокругъ него рѣшительно ничего не будетъ, кромѣ воды и воздуха,-- но если что нибудь будетъ около, то какъ-бы ни было ненадежно и ничтожно это что-нибудь, хотя-бы не надежнѣе соломенки,-- къ нему будутъ простираться руки погибающаго непремѣнно.
Что можетъ, быть ужаснѣе такой картины и такихъ ощущеній: могучій порывъ вѣтра поднялъ разъяренныя волны, и среди этой вздымающейся массы воды дѣлая толпа людей, держащихся на ничтожной деревянной скорлупѣ, бросаемой въ стороны, и вверхъ, и внизъ,-- съ замираніемъ сердца ожидаетъ того роковаго и прихотливаго толчка, послѣ котораго прійдется имѣть дѣло только съ этой черной пѣнящейся и бушующей массой, которая и простираетъ къ человѣку свои холодныя объятія и въ тоже время не держитъ его и разступается передъ нимъ. Вотъ среди этихъ людей энергичный и сильный человѣкъ: онъ не потерялъ присутствія духа, ему возможно было мгновенно сорвать съ себя одежду,-- онъ умѣетъ бороться съ волнами и удержать себя на этой шаткой поверхности. Онъ спасаетъ себя, но еще больше чѣмъ своею жизнію онъ дорожитъ жизнію близкаго, дорогаго ему созданія, которое безпомощно, неминуемо сейчасъ же скроется въ пучинѣ. Сильный и любящій человѣкъ всѣ усилія свои направляетъ, чтобы подать помощь именно этой жертвѣ несчастія. Въ эту минуту до всѣхъ остальныхъ, до всего міра ему нѣтъ никакого дѣла; но имъ то, всѣмъ остальнымъ, болѣе слабымъ, чѣмъ онъ,-- есть дѣло до него: онъ для нихъ плавающій по водѣ предметъ, тѣло, кусокъ доски, за который можно держаться, и больше ничего... И вотъ къ нему простираются руки, за него хватаются, его тащутъ за волосы десятки рукъ, и, кто ухватился, тотъ впивается въ него точно желѣзными клещами, причиняетъ ему боль, нисколько не заботясь объ этой боли, избираетъ только способъ, какъ-бы крѣпче, какъ-бы надежнѣе вцѣпиться въ этого человѣка, который, быть можетъ, сейчасъ-же отъ этого самъ пойдетъ ко дну, захлебнется водою и погибнетъ -- Нужды нѣтъ, пока мнѣ надо жить, хотя минуту удержаться на немъ, на этомъ плавающемъ предметѣ,-- а тамъ что другое подвернется, за что можно ухватиться, удержаться, уцѣпиться!..у Но этотъ, спасающій себя и другое дорогое ему созданіе человѣкъ,-- развѣ онъ не будетъ бороться съ ухватившимися за него людьми, которыхъ жизнь теперь ему ненавистна, такъ какъ изъ-за нихъ онъ теряетъ другую -- единственно дорогую для него жизнь,-r-и вотъ онъ отбиваетъ отъ себя сильными взмахами и движеніями всего тѣла вцѣпившихся въ него людей..... Но они держатся очень крѣпко. Одинъ схватилъ его, какъ клещами, за самое горло и обращенъ къ нему лицомъ къ лицу, страшный испуганный взоръ его глазъ прямо смотритъ въ его глаза.... О, да какъ-же избавиться отъ этого человѣка, съ которымъ иначе все равно прійдется пойти ко дну, такъ какъ онъ связываетъ всѣ движенія пловца!.... Въ этой борьбѣ.... человѣка, людей уже нѣтъ, а только столкновеніе двухъ животныхъ чувствъ,-- инстинктовъ жизни..... И вотъ сильный пловецъ схватываетъ приставшаго къ нему зубами и, кусая его, причиняетъ такую боль, что тотъ безсильно оставляетъ его и, окровавленный, прямо передъ нимъ безпомощно опускается въ волны, освобождая мѣсто сильнѣйшему. Пловецъ кое-какъ отдѣлывается отъ приставшихъ къ нему людей, и самъ погружается въ волны, ищетъ ту, которую онъ спасалъ, ищетъ... Вотъ, вотъ кажется ея тѣло, онъ схватываетъ его,-- но оно скользитъ изъ его рукъ и исчезаетъ.... Пловецъ спасся одинъ и послѣ тщетныхъ поисковъ, не найдя дорогаго трупа, одинъ пришелъ въ себѣ въ домъ и все сидѣлъ и плакалъ, и все представлялась ему эта ужасная картина, какъ исчезалъ отъ него дорогой ему образъ, и какъ онъ не могъ спасти ее только потому, что эти противные, чужіе ему люди тоже хотѣли спасти себя, спасались на немъ и не давали ему спасать только ее одну.
Да, грустныя картины рисуетъ нашему воображенію днѣпровская катастрофа (какъ вообще всякія катастрофы), и на грустныя, безотрадныя мысли наводитъ она. Только бы за что нибудь удержаться^ на чемъ нибудь повиснуть, и жизнь многихъ была-бы спасена! Послѣ катастрофы сейчасъ-же, конечно, всѣ стали думать о возможно наилучшихъ и нанудобнѣйшихъ способахъ огражденія общественной безопасности. Да оно и понятно: "громъ не грянетъ, мужикъ не перекрестится," "русскій человѣкъ заднимъ умомъ крѣпокъ" и т. д. Общество поданія помощи, всякія спасательныя лодки и т. п. оказались, какъ и слѣдовало ожидать, пригодными только во времена всеобщей безопасности и никуда негодными во время малѣйшей опасности. Назначили комиссію для провѣрки перевозочныхъ средствъ, лучшаго устройства лодокъ, содержанія надлежащаго количества, гребцовъ и другихъ мѣропріятій. Можно быть увѣреннымъ, что впредь, до будущей катастрофы, мы преблагополучно можемъ ѣздить за раками на Трухановъ островъ и даже въ ресторанъ "Венецію" (около моста), который, къ слову сказать, все это лѣто служитъ настоящей приманкой для всѣхъ, кто ищетъ удовольствій за Днѣпромъ.
Не знаю, натолкнулись-ли спеціалисты, осматривавшіе лодки и изобрѣтавшіе всякіе спасательные способы, на одну простую мысль,-- я во всякомъ случаѣ считаю себя вправѣ ее высказать. По разсказу многихъ очевидцевъ и прикосновенныхъ къ ужасамъ катастрофы, я знаю, что вся суть спасенія заключалась въ вопросѣ о возможности "къ чему нибудь прицѣпиться, за что нибудь удержаться". Одинъ изъ спасшихся передавалъ мнѣ, что когда лодка опрокинулась, первою его заботой было схватиться за нее,-- но она ускользала отъ него и по мокрой поверхности ея удержаться было очень трудно. Однако ему все-таки удалось удержаться за лодку, всадивъ свои пальцы въ смолу, покрывавшую ея дно, причемъ онъ оборвалъ себѣ всѣ ногти. И такъ, если-бы на бортахъ лодокъ были ручки, за которыя можно-бы держаться, то многіе-бы спаслись, держась за лодку, какъ за спасательный поясъ. Средство довольно простое.