Среди курьезовъ нашей скромной провинціальной жизни нельзя не отмѣтить довольно выдающійся фактъ, наводящій на весьма серьезныя размышленія. Я говорю о головѣ, которая была запродана владѣльцемъ ея при жизни и должна была поступить въ пользованіе покупателя по смерти продавца. Такого рода договоры довольно обыкновенное явленіе въ другихъ просвѣщенныхъ государствахъ, гдѣ люди совершенно свободно распродаютъ себя по мельчайшимъ составнымъ частямъ, распоряжаясь своимъ тѣломъ, какъ неотъемлемою собственностью. Намъ извѣстны договоры о запроданномъ горлѣ Аделины Патти и феноменальной глоткѣ извѣстнаго пьяницы Мистера Дикса, о нѣсколькихъ парахъ ножекъ знаменитыхъ танцовщицъ, кулакахъ первоклассныхъ боксеровъ, о множествѣ запроданныхъ носовъ всякихъ размѣровъ и видовъ и т. п. Всѣ подобныя сдѣлки совершаются тамъ на точномъ основаніи законовъ и предъявляются затѣмъ въ судебныхъ мѣстахъ. Мы еще не дошли до такихъ просвѣщенныхъ взглядовъ и ни одинъ нотаріусъ, конечно, не прійметъ къ засвидѣтельствованію подобной сдѣлки, такъ какъ нашъ законъ не признаетъ за человѣкомъ права распоряженія своимъ тѣломъ и воспрещаетъ также обезображиваніе мертваго тѣла Такимъ образомъ запроданная кіевскимъ гражданиномъ голова является первымъ примѣромъ подобныхъ сдѣлокъ на Руси (Кіевъ во многомъ подаетъ хорошіе примѣры) и. по всей вѣроятности, такая сдѣлка вызоветъ подражателей. Въ самомъ дѣлѣ: развѣ не выгодно поступилъ обладатель этой феноменальной головы, извлекши изъ нея при жизни первые триста рублей, которые, какъ говорятъ, и послужили фундаментомъ всего его, довольно значительнаго ко дню смерти, состоянія. Развѣ мало, съ другой стороны, у насъ такихъ головъ, которыя только и могутъ имѣть дѣну по смерти ихъ обладателей. Я не говорю уже о "крѣпкихъ лбахъ", въ которыхъ вмѣсто черепныхъ костей можно подозрѣвать чистѣйшую мѣдь и которые поэтому уже представляютъ несомнѣнный интересъ для всякаго любителя рѣдкостей, готоваго заранѣе заплатить извѣстную сумму за право вскрытія и сохраненія такого лба,-- но сколько, въ самомъ дѣлѣ, головъ, заранѣе предназначенныхъ судьбою для музея!
Съ другой стороны, опять, какой чувствительный недостатокъ въ головахъ, къ чему-нибудь пригодныхъ во время жизни ихъ владѣльцевъ. Да чего печальнѣе,-- коли въ такомъ городѣ, какъ наша матушка Москва, до сихъ поръ никакъ не найдется дѣльной головы, и такъ и остается она совсѣмъ безъ головы. Въ Одессѣ нашли голову, но она отказывается служить, опять будутъ искать. Да,-- несомнѣнно, что труднѣе всего сыскать "городскую голову".-- ну, а курьезныхъ головъ для собирателей рѣдкостей, повторяю, найдется не мало. И развѣ неинтересно бы было подобное собраніе головъ, развѣ такое собраніе не украшало бы кабинеты нашихъ университетовъ? Съ научной точки зрѣнія, для френологовъ, послѣдователей Галли и Лафатера -- подобная коллекція несомнѣнно весьма интересна. Да и для философя -- богатая тема, наводящая на глубокія размышленія. Не даромъ Гамлетъ задумался надъ черепомъ Іорика и другими выбрасываемыми равнодушнымъ могильщикомъ черепами: -- "Неужели питаніе и воспитаніе этихъ костей стоило такъ мало, что ими можно играть въ кегли?"... И сколько, подумаешь, такихъ череповъ, которыми совершенно свободно можно играть въ кегли?
Запроданная кіевскимъ гражданиномъ голова навела меня на грустныя мысли, исключительно о головахъ. Я вообразилъ себя, подобно Гамлету, на знакомомъ кладбищѣ. Равнодушный могильщикъ, копаясь въ большой могилѣ, курилъ трубку и выбрасывалъ вмѣстѣ съ землею негодные черепа. Вотъ покатился къ моимъ ногамъ совсѣмъ почернѣвшій черепъ.
Я спросилъ могильщика: ты не знаешь ли, кому принадлежалъ этотъ черепъ?
Могильщикъ (очевидно, подражая шекспировскому могильщику). Тому, кто назывался человѣкомъ, а можетъ быть въ сущности былъ свиньей.
Вопр. Да, но не знаешь ли, чей именно, изъ чьей могилы?
Ото. Изъ сосѣдней. А въ ней погребенъ былъ большой взяточникъ. Онъ дралъ съ живаго и мертваго, онъ продавалъ правосудіе на вѣсъ золота и, раззоряя тяжущихся, строилъ себѣ дома. Отправляя подсудимыхъ въ мѣста болѣе или менѣе отдаленныя, онъ роздавалъ теплыя и удобныя мѣста своимъ приближеннымъ и тѣмъ, кто ему низко кланялся.
Узнавъ такимъ образомъ, кому принадлежалъ этотъ черепъ, я пожалѣлъ, что не могу отправить его въ редакцію "Петербургскихъ Вѣдомостей". Съ какимъ-бы почтеніемъ его поставили бы подъ колпакъ всѣ поклонники стараго суда.
Еще черепъ, да какой большой, открытый. Подъ этимъ лбомъ, очевидно, помѣщались мелкія черты лица.
-- Чей онъ?
-- А, это была настоящая голова,-- отвѣчалъ могильщикъ. И при многихъ головахъ это была единственная голова.
Сколько хитрости, сколько пронырливости и ума видѣлось изъ этихъ маленькихъ свѣтившихся глазъ. Какъ ловокъ и вкрадчивъ былъ тотъ человѣкъ. Онъ теперь обратился въ ничтожество.
"Великій Цезарь -- нынѣ прахъ
"И имъ замазываютъ щели!"
повторилъ я слова датскаго принца.
-- Точно такъ, ваше благородіе,-- отвѣчалъ могильщикъ. Изъ этой могилы какъ разъ возили известку.
Я взялъ въ руки третій и постучалъ по лбу его. Какъ онъ крѣпокъ. Должно быть твердая голова была.
-- Позвольте, дай Богъ памяти, сказалъ могильщикъ. Это черепъ, если не ошибаюсь, очень солиднаго, серьезнаго человѣка. Въ немъ было много разной начинки и все это помѣщалось въ прочномъ котлѣ. Обладатель этого черепа былъ человѣкъ твердой воли, непогрѣшимыхъ убѣжденій и большой гонитель оперетки.
Вслѣдъ за симъ могильщикъ высыпалъ съ разу кучу мелкихъ череповъ, которые съ шумомъ покатились на землю и перемѣшались, стукаясь между собою лбами, но потомъ, какъ бы въ силу случайной игры судьбы, расположились въ довольно симметричной группѣ, при чемъ самый маленькій изъ нихъ оказался на верху группы.
Выбрасывая ихъ, могильщикъ говорилъ:-- вотъ этими черепами дѣйствительно можно играть въ кегли. И при жизни ихъ обладатели все время играли въ шары и образовывали всегда свою кучку. Это черепа цѣлой семьи одного ветхозавѣтнаго учрежденія, о которомъ ходятъ цѣлыя легенды.
А вотъ это черепъ одного кассира, надѣлавшаго въ своей жизни много шуму. Это была хитрѣйшая голова и ловко проводилъ онъ глазѣвшихъ на него дураковъ. Не менѣе ловко держалъ онъ себя на судѣ и вышелъ торжественно оправданнымъ. Потомъ онъ Цѣлыхъ три года занималъ собою всю нашу ветхозавѣтную прессу и приводилъ въ бѣшенство прокуроровъ, пока не дождался послѣдней кассаціи и не помѣстился вотъ въ этомъ одиночномъ заключеніи, прибавилъ могильщикъ, ударяя въ землю лопатой. Я хотѣлъ уже уходить съ кладбища, какъ могильщикъ подалъ мнѣ еще одинъ небольшой и весьма странной формы черепъ и спросилъ меня: ну, а эту голову, вы, конечно, знаете?
-- Еще бы! Бѣдная голова! Я зналъ ее. Какъ хорошо я зналъ ее! Она принадлежала маленькому человѣчку съ безконечно большимъ самолюбіемъ и упрямствомъ. Гдѣ заключался здѣсь тотъ умъ, которому покорялись въ свое время всѣ остальные черепа? Какъ хорошо я помню тебя, бѣдная голова! Сколько могла бы ты сдѣлать хорошаго и сколько натворила глупостей...... и теперь; "какъ отталкиваютъ мое воображеніе эти останки! Мнѣ почти дурно. Тутъ были уста,-- чего только онѣ не наговорили? Здѣсь былъ глазъ,-- чего онъ смотрѣлъ, спрашивается? Гдѣ теперь твои протоколы, проекты и заявленія? Все пропало! Ничего ты не оставилъ въ воспоминаніе о себѣ. Ступай теперь въ будуаръ какого нибудь головы, или директора банка и скажи имъ, чтобы они не старались походить на тебя".
Изъ этой краткой пародіи на кладбищенскую сцену изъ Гамлета, читатель можетъ усмотрѣть, сколь интересно было бы собрать полную коллекцію выдающихся русскихъ головъ. Припомните, что у Глуповскаго градоначальника, который только и произносилъ "не потерплю" -- была голова "съ органчикомъ", который свободно вынималъ ему часовой мастеръ Байбаковъ и послѣ такого пріема "совершенно пустая градоначальникова голова лежала на книгѣ недоимочныхъ реестровъ въ видѣ щегольскаго пресъ-папье"
Ну, какъ не скупать такія головы заранѣе!
(Заря 1882 г.).