На этотъ разъ мы бросимъ толки о войнѣ. Приготовленія сдѣланы: мы вооружены -- и будетъ! Подождемъ, пока мистеръ Стивенъ доѣдетъ до Лондона и тогда опятъ заговоримъ, а теперь въ этихъ толкахъ никакого толку не добьешься и много уже вранья накопилось. Что кому пригрезится,-- о томъ и пишутъ. Вотъ третьяго дня насъ чуть было не на шутку перепугалъ Насосальскій, заявивъ, что онъ собственными глазами запримѣтилъ появленіе на Днѣпрѣ англійскаго броненосца. Мы сейчасъ-же послали для разслѣдованія Антошу Ярыгина (желая воспользоваться его услугами передъ отъѣздомъ въ Гератъ, куда онъ не на шутку собрался). Ярыгинъ съ достойнымъ самоотверженіемъ отправился въ какой-то душегубкѣ и доплылъ до того чудовищнаго судна, которое такъ напугало Насосальскаго. Оказалось, что это просто какая-то баржа нашего-же общества пароходства, на которой пробитое мѣсто было заштопано доской отъ портернаго ящика. На этой доскѣ остались незакрашенными слова "Double Stowt à le-Kock", очевидно, принятыя Насосальскимъ по ошибкѣ за названіе англійскаго броненосца.
Къ намъ пришелъ въ гости отставной штатскій генералъ Анисимъ Николаевичъ Подтяжкинъ и завелъ рѣчь о дворянскомъ празднествѣ. Анисимъ Николаевичъ очень недоволенъ, что не удостоился приглашенія на балъ къ предводителю, не смотря на несомнѣнность своего дворянскаго достоинства.
-- Помилуйте, вѣдь я въ третьей книгѣ записанъ даже, прибавилъ Анисимъ Николаевичъ, очевидно., полагая, что въ таковую записаны самые знатные роды.
По этому поводу зашелъ разговоръ о дворянствѣ и о грамотѣ. Оказалось, что познанія Анисима Николаевича объ этомъ предметѣ столь-же поверхностны, какъ и у большинства нашихъ представителей благороднаго сословія.
-- Ахъ, вы -- ваше высокородіе! укоризненно произнесъ Рюмочкинъ (сильный въ геральдикѣ). Взяли-бы вы, да почитали книжку профессора Славатинскаго, хотя-бы по случаю юбилейнаго праздника, тамъ много интереснаго нашли-бы.
Подтяжкинъ обидѣлся, прежде всего, конечно, за обозваніе его высокородіемъ, и сталъ доказывать, что новый законъ, по которому предполагается называть превосходительными только тайныхъ совѣтниковъ, еще не вышелъ, да если и выйдетъ, то, во всякомъ случаѣ, обратнаго дѣйствія имѣть не будетъ, и онъ, Подтяжкинъ, по прежнему, останется превосходительнымъ.
Перечитывая книжку Славатинскаго, мы дѣйствительно нашли много кое-чего интереснаго, о чемъ, вѣроятно, наши нынѣшніе господа дворяне и понятія не имѣютъ.
Прежде всего мы разъяснили Подтяжкину, что празднованіе столѣтія дворянской грамоты уже потому для него знаменательно, что оною грамотой россійское дворянство освобождено отъ тѣлеснаго наказанія.
Подтяжкинъ удивился.
-- Какъ, неужели этою льготою русскій дворянинъ пользуется только съ 1785 г.? Мы указали ему, что при Петрѣ никто изъ вѣрноподданныхъ не былъ изъятъ отъ экзекуціи: не смотря на чинъ и званіе, "били кнутомъ или плетьми, снемъ рубашку, за малѣйшую провинность, будь провинившійся князь или бояръ", какъ говорится въ запискахъ Желябужскаго. Далѣе, какъ показываетъ исторія, эта дворянская льгота не особенно свято соблюдалась и впослѣдствіи, при императорѣ Павлѣ, и слова грамоты: "тѣлесное наказаніе да не касается до благороднаго" были часто забываемы. Впрочемъ, и гораздо позже проявлялись своеобразныя нарушенія этой льготы. Такъ, во времена Гоголя, какъ свидѣтельствуетъ Осипъ, старый баринъ -- отецъ Ивана Александровича Хлестакова -- не посмотрѣлъ бы на то, что онъ чиновникъ, а, "поднявши рубашенку, такихъ засыпалъ-бы, что дня-бы четыре почесывался".
Изъ книжки профессора Славатинскаго, къ свѣдѣнію гг. дворянъ, можемъ сообщить, что къ 1858 году всего потомственнаго дворянства въ Россіи насчитывалось 603,973 души обоего пола, при чемъ изъ всей этой массы собственно породистыхъ фамилій -- de la vielle souche -- очень немного. По книгѣ кн. Долгорукова, таковыхъ насчитывается: фамилій рюриковской крови 39, гедиминовской 8, фамилій нетитулованныхъ, но происходящихъ отъ Рюрика, 21, внесенныхъ въ бархатную книгу 76, фамилій, существовавшихъ до 1600 года, 738, всего, слѣдовательно, такихъ фамилій 882 -- изъ болѣе полумилліонной цифры. Въ остальныхъ фамиліяхъ аристократическая кровь "разбавлялась кровью крестьянской, мѣщанской и поповской".
Это свѣдѣніе нѣсколько утѣшило Подтяжкина, но за то онъ весьма опечалился, узнавъ, что князь Щербатовъ заявлялъ въ комиссіи 1767 г., что "пріобрѣтеніемъ дворянства чиномъ уподляются дворянскіе роды, затмѣваются ихъ преимущества". Нечего говорить, что Анисимъ Подтяжкинъ пріобрѣлъ дворянство чиномъ.
По поводу сомнѣнія о происхожденіи своей фамиліи отъслова "подтяжка" или ужъ не "подтягивать-ли"?-- мы разсмотрѣли фамиліи пожалованныхъ дворянъ и нашли, что Елизавета Петровна возвела своего любимаго конюха въ дворянское потомственное достоинство, при чемъ ему присвоена фамилія Возжинскаго (отъ слова возжи). При Екатеринѣ II, 7-лѣтній младенецъ Александръ Марковъ былъ возведенъ въ дворянское достоинство за то, что отъ него докторъ бралъ оспу для императрицы, почему и получилъ фамилію Оспеннаго. Подтяжкина такъ и не розыскали.
Относительно мѣстнаго дворянства мы узнали, что въ нашемъ краѣ существовали большія злоупотребленія этимъ благороднымъ титуломъ. Еще въ тридцатыхъ годахъ до правительства доходили свѣдѣнія о фабрикаціи и поддѣлкахъ, документовъ на дворянское званіе, практиковавшихся въ югозападномъ краѣ. Между прочимъ, въ г. Бердичевѣ существовала фабрика дворянскихъ документовъ, при чемъ дворянскіе патенты продавались по рублю сер. ("Дворянство въ Россіи", Славатинскаго. 1870, стр. 57). Въ той-же книгѣ приводятся слова изъ рѣчи Бибикова къ помѣщикамъ кіевской губерніи, 8 мая 1851 г. Онъ говорилъ: "когда я пріѣхалъ, то засталъ здѣсь, что всѣ были дворяне: лакей за каретою -- дворянинъ, кучеръ на козлахъ, форейторъ -- дворянинъ, дворянинъ сторожъ, дворянинъ въ кухнѣ стряпалъ, дворянинъ подавалъ сапоги". Собранная имъ комиссія для разбора дворянскихъ претензій исключила 64 тысячи семействъ изъ этого сословія, но тѣмъ не менѣе и послѣ того злоупотребленія не прекращались. Наиболѣе вѣрнымъ доказательствомъ дворянства почитается гербовникъ, издававшійся по указу императора Павла съ 1798 г. и хранившійся при сенатѣ. Изъ знакомыхъ намъ фамилій мы находимъ въ гербовникѣ, въ 7-й его части, изданной въ 1799' году, изъ малороссійскихъ слѣдующія фамиліи: Кочубеи, Судіенко, Миклашевскіе, Селецкіе, Милорадовичи, въ 4-й части -- Нищенки, Кандыбы, въ 1800 -- Горленки, Галаганы, въ 1801 -- Родзянки, Марченки, Лагоды, Тарновскіе, въ 1803 -- Марковичи, Дунины, Долинскіе, въ 1807 -- Тамары. Савичи, Гудимъ-Левковичи, Галенковскіе, Мазараки, Иваненки, Троцкіе, въ 1816--Дунинъ-Борковскіе, Часноки, Ширяи. Какъ не искали еще по разнымъ спискамъ, а Подтяжкина нигдѣ таки и не нашли.
Какъ-же мы будемъ праздновать столѣтній юбилей грамоты? Я помню, что, при жизни "Жизни", г. Плевако по этому поводу въ своей газетѣ не совѣтовалъ ни купечеству, ни другимъ сословіямъ присоединяться къ сему празднеству, считая это безтактностью. "Оставьте, говорилъ онъ, самому дворянству справить тризну, потому что оно отжило свое время; пусть оно само, безъ толчковъ со стороны другихъ сословій, сознаетъ, что время кастическихъ преимуществъ прошло, что у дворянства, какъ фактически интеллигентнѣйшаго сословія, есть и безъ того великая привилегія идти впереди другихъ и свѣтить имъ свѣтомъ знанія, разгоняя мороки и туманы, плотно насѣвшіе на нашу жизнь".
Хорошо, если бы эти слова не остались мертвымъ звукомъ и не замерли бы, какъ сама "Жизнь"! Буквально слѣдуя этому завѣту г. Плевако,-- Рюмочкинъ, гордясь своимъ чистокровнымъ дворянствомъ и пользуясь тѣмъ случаемъ, что его дворянскій мундиръ все-таки остался незаложеннымъ, велѣлъ его почистить и рѣшилъ сегодня обѣдать въ одиночку, ни съ кѣмъ не сообщаясь. Боимся, что ему послѣ обѣда покажутся сотни мониторовъ и броненосцевъ.
(Заря 1885 г. Февраль).