Несчастный король Баварскій! Король-самоубійца! Ужъ королямъ-ли не жить на свѣтѣ, а онъ тяготился этою жизнію, давно искалъ случая окончить постылую книгу, закрыть ея послѣднюю страницу. Какая именно драма разыгралась на берегу Штарнбергскаго озера? Была-ли здѣсь упорная борьба съ жизнью, съ тѣмъ, кто препятствовалъ исполненію задуманнаго плана, король-ли первый столкнулъ въ воду присматривавшаго за нимъ доктора Гуддена, желая избавиться отъ его надзора и затѣмъ покончить съ собою, или докторъ бросился за нимъ -- этого никто не знаетъ, а живописные берега Штарнбергскаго озера хранятъ упорное молчаніе.... Догадкамъ и предположеніямъ нѣтъ конца... Одно несомнѣнно, что Гудденъ не желалъ смерти короля, не могъ ея желать, а потому на встрѣчу этой смерти пошелъ самъ король и онъ нашелъ ее въ глубинѣ озера.
Протоколы, акты, освидѣтельствованія и медицинское вскрытіе трупа доказываютъ, что король былъ помѣшанъ,-- умственныя способности его были разстроены. Но чѣмъ вызвано было это разстройство и какъ оно привело короля именно къ убѣжденію о необходимости покончить съ собою,-- того не разъяснятъ никакіе протоколы, никакія судебно-медицинскія вскрытія. Королямъ-ли не жить на свѣтѣ! Кому-же тогда и жить?!... А вотъ, подите-же, и тамъ, среди блеска, величія, власти и роскоши, не бываетъ счастія, и тамъ попадаются люди, которыхъ не удовлетворяетъ даже королевская жизнь, и они испытываютъ горе, они страдаютъ,-- они оканчиваютъ тѣмъ, что получаютъ полное отвращеніе къ свѣту, людямъ, къ самой жизни. Несомнѣнно, что Людвигъ ІІ-й отличался прекрасными качествами души, что въ немъ были зачатки благороднѣйшихъ порывовъ и стремленій, но въ тоже время это былъ несчастнѣйшій человѣкъ и при томъ неудачникъ въ своей семейной жизни,-- онъ долженъ былъ разойтись съ своей невѣстой и съ тѣхъ поръ ни въ чемъ не находилъ того, что могло-бы примирить его съ жизнію; отсюда -- рядъ безумныхъ фантазій: сооруженіе дворцовъ, театры, гдѣ этотъ мрачный король-меломанъ выслушивалъ одинъ цѣлыя оперы, отсюда всякое нарушеніе нормъ и предѣловъ, нарушеніе бюджета и, наконецъ, неоплатные долги. Долги у короля! Какъ это ни странно, но король (правда, Баварскій) былъ въ тоже время самымъ неисправнымъ и, можетъ быть, самымъ крупно-несостоятельнымъ должникомъ въ наше время. Не думаю, чтобы очень ужъ тѣснили кредиторы его величество,-- но, во всякомъ случаѣ, если кредиторовъ этихъ было не мало и каждый изъ нихъ, хотя разъ въ мѣсяцъ, являлся къ нему съ напоминаніемъ о долгѣ, то уже этого одного, мнѣ кажется, совершенно достаточно, чтобы всею душой желать, какъ можно скорѣе покончить всякіе счеты и ринуться въ глубину Штарнбергскаго озера. Ужасное положеніе имѣть кредиторовъ! И что-же это за народъ -- кредиторы? Подъ симъ названіемъ я разумѣю, конечно, исключительно тѣхъ счастливыхъ избранниковъ, у которыхъ сумма капитала превышаетъ всякія ихъ потребности. Этимъ излишкомъ они исключительно работаютъ для пріобрѣтенія еще большаго излишка,-- слѣдовательно, уже излишка на излишекъ. Вотъ что собственно и есть кредиторъ. Этой категоріи лица одарены совершенно исключительными качествами души и сердца. Во 1-хъ, кредиторы всегда отличаются прекрасною памятью, несравненно лучшею, нежели память любого должника,-- они помнятъ послѣдніе сроки, всякіе граціонные дни и моментально высчитываютъ самые сложные проценты на проценты. Во 2-хъ, кредиторы вовсе не хотятъ понимать, что всякій долгъ потому и называется долгомъ, что его можно долго не отдавать (брать въ долгъ), а, главное, никакъ не уразумѣютъ, что неисправные платежи происходятъ вовсе не отъ нежеланія должника платить, а по самой простой причинѣ -- неимѣнія въ данную минуту денегъ, которыя поддѣлывать очень трудно и невыгодно. Одну выгоду представляетъ собою для хорошаго, порядочнаго должника имѣть множество кредиторовъ: онъ можетъ быть увѣренъ, что на свѣтѣ есть люди, которые заботятся о его благосостояніи, здоровьѣ, и что во всякомъ случаѣ послѣ его смерти будетъ кому поплакать. Свои мысли по поводу безвременной кончины Людвига Баварскаго я могу закончить такимъ разсужденіемъ: роскошь есть безуміе, какъ говорятъ умные люди, а для тѣхъ, кто и безъ того можетъ жить роскошно, излишество этой роскоши -- еще большее безуміе. Правдивыя слова! Но что сказалъ король Лиръ, когда онъ еще, однако, не былъ сумасшедшимъ: "дай человѣку то лишь, безъ чего не можетъ жить онъ, ты его сравняешь съ животнымъ".
Этими-же днями мы, русскіе люди, понесли тяжелую утрату. Телеграфъ принесъ роковую вѣсть о внезапной кончинѣ дорогого намъ человѣка, геніальнаго писателя, Александра Николаевича Островскаго. Всѣ, кому дороги слава и гордость Россіи, не могутъ не дорожить избранниками и представителями этой славы, а къ числу таковыхъ, несомнѣнно, принадлежалъ Островскій. Великіе мыслители, ученые и писатели,-- это умственный капиталъ народа, и всякая потеря этого капитала несравненно тяжелѣй всякихъ хищеній, растратъ и даже опустошительныхъ войнъ. Истинно русскіе люди и въ тоже время люди мысли, люди съ душою и сердцемъ не могутъ не скорбѣть по поводу понесенной нами утраты, но всѣ-ли эти люди сознали до сей поры всю тягость этой утраты? Неужели выраженіе нашей скорби ограничится скромной панихидой въ маленькой Георгіевской церкви, отслуженной мѣстнымъ драматическимъ обществомъ при какихъ-нибудь двухъ-трехъ десяткахъ молящихся "объ успокоеніи новопреставленнаго раба Александра"?... Неужели для того, чтобы память Островскаго была почтена, какъ того вполнѣ заслуживаетъ это славное имя, необходимо, чтобы онъ состоялъ въ чинѣ не ниже четвертаго класса и занималъ соотвѣтствующую классу должность?
Впрочемъ, я и забылъ, что намъ всегда и во всемъ надо ждать примѣра столицъ. Ну, что-же! подождемъ пока и затаимъ эту скорбь въ сердцахъ нашихъ.
При такомъ настроеніи читатель не посѣтуетъ на меня, конечно, за то, что мнѣ не идутъ въ голову веселыя мысли, да и чему веселиться?
(З. 8 Іюля 1886 г.).