Къ Опекунамъ Европы.

Давноль поставлены надъ міромъ вы судьями?

Иль приглашали васъ мы властвовать надъ нами?

Къ чему весь этотъ хоръ учителей кругомъ?

Къ чему совѣты всѣ, увѣщеванья эти?

Иль думаете вы, что все еще мы дѣти?

Что мы какъ школьники въ науку къ вамъ пойдемъ?

О нѣтъ!... и это вамъ извѣстно!

Но вамъ въ Европѣ съ нами тѣсно!

Въ бореньи давнемъ -- безъ конца,

Вы ненавидите въ насъ силу.

Вы всѣхъ насъ загнали-бъ въ могилу,

И стерли-бъ насъ земли съ лица!

Не вы-ль подъ маской дружбы нѣжной

Воздвигли ляховъ родъ мятежный?

Кто велъ ихъ къ бунту..?-- Голосъ чей?

Вы журналисты, патріоты!

Вамъ Богу дать за нихъ отчеты!

Вы всѣхъ ужаснѣй палачей!

Они -- законъ вооруженный

Ихъ жертвой -- только осужденной?

А вы -- у васъ пощады нѣтъ!

Во имя братства и свободы

Влечете къ гибели народы

Всю юность -- лучшій міра цвѣтъ!

И къ намъ въ припадкѣ дружбы новой

Вы шлёте дружеское слово!

Но ясенъ смыслъ его, итогъ --

Чтобъ намъ прощаясь съ древней славой

Быть азіатскою державой,

Чтобъ путь въ Европу намъ залегъ!

Оставьте!... Сбросьте всѣ личины!

Намъ ваши ясны всѣ причины

Ослабить насъ хотите вы?

Не Польши важно возрожденье.

Вамъ надо Руси разложенья --

Уничтоженіе Москвы!

И мнимой дружбы всѣ совѣты

Лишь нашей гибели обѣты!

Но мы-ль довѣримся врагамъ?

Хотите вы, во чтобъ ни стало,

Чтобъ всё предъ вами трепетало

И Русь одна преградой вамъ!

Уничтоженьемъ ли мы призракъ купимъ мира?

Вступаемся-ль въ дѣла -- мы Индіи, Алжира?

Вмѣшательствомъ своимъ когда стѣснили-ль васъ?

Не ваши-ль по морямъ разгуливаютъ флоты?

Въ захватѣ странъ чужихъ давали-ль вы отчеты?

Къ чемуже вамъ совѣтъ похожій на приказъ?

О Польше рѣчь идетъ?-- иль Польши нѣтъ поближе?

Иль мирно всё у васъ и партій нѣтъ въ Парижѣ?

Кто знаетъ -- гдѣ и какъ грозы ударитъ часъ?

Иль спятъ у васъ въ Парижѣ страсти?

Борьба подземная династій

Норой -- не рвется-ль на просторъ?

И подъ пятой Наполеоновъ,

Противныхъ партій и Бурбоновъ,

Не тлится-ль въ пеплѣ заговоръ?

Не это-ль дѣйствій всѣхъ основой

Не это-ль бурь Европы слово?

Да!-- чисто личной тутъ вопросъ!

Вамъ нуженъ миръ съ своимъ народомъ

И Польша -- громовымъ отводомъ

Отъ всѣхъ домашнихъ смутъ и грозъ!

Но мы -- за козни, за измѣны

Мутимъ-ли воды вашей Сены?

Изъ искры дѣлая пожаръ?

Въ дѣла вступаемся-ль чужія?

Была-ль враждебной къ вамъ Россія,

Чтожъ ей готовили вы въ даръ?

Не думаете-ль вы, что мы, склонивъ колѣни,

Всё выслушать должны -- совѣтъ, угрозы, пени?

Что битвы, что борьба страшнѣе намъ стыда?

Что нѣтъ отваги въ насъ кипучей, прежней, рьяной?

Такъ выслушайте-жъ насъ -- однажды, навсегда --

Мы не хотимъ опеки самозванной!

Мы не хотимъ третейскаго суда!

И чтобъ не-ждало насъ -- промчатся-ль тучи мимо

Иль грянетъ общая война,

Россія передъ васъ нестанетъ подсудимой

И отстоитъ себя Она!

Совершившійся фактъ.

Совершившійся фактъ въ право вѣка взошелъ,

И на сценѣ Европы фуроръ произвелъ!

Правда, малымъ воришкамъ пощады все нѣтъ:

Но ворамъ милліоновъ почетъ и привѣтъ!--

Потому-ли-что имъ подѣлиться есть чѣмъ

И законъ передъ ними безсиленъ и нѣмъ?

Идетъ преступникъ -- онъ главою

Обремененною поникъ,

Онъ уличенъ людьми, судьбою

И взоръ потухъ, и нѣмъ языкъ!

Онъ осужденъ безъ оправданья,

Женѣ и дѣтямъ хлѣбъ укралъ --

И казнь -- бѣднягѣ въ воздаянье

И подъ сѣкирою онъ палъ!--

Идетъ другой -- поправъ законы,

Съ полміра дани собралъ онъ.

Но онъ разсыпалъ милліоны

И умолчалъ предъ нимъ законъ?--

И сколько силъ, машинъ, заводовъ

Даритъ онъ Руси всякій годъ

И благодѣтелемъ народовъ

Въ потомствѣ дальнемъ прослыветъ! -

И вотъ два факта -- чтожъ въ итогѣ?

Успѣхъ -- величья признакъ вамъ?

Такъ вѣчно жертвою убогой

На зло равенству и вѣкамъ!

Когда вамъ факты такъ священны

За чтожь минувшее одно

(Оно изъ фактовъ сложено)

Въ опалѣ гибнетъ современной?

Иль не для всѣхъ вѣковъ, временъ

Фактъ освящаемъ какъ законъ?

Не фактъ ли эта гильйотина

Гдѣ цвѣтъ земли великій палъ?

Святаго-ль Людовика сына

Палачъ главою потрясалъ?

Во имя равенства, свободы --

Тотъ неповинный былъ казненъ;

И это фактъ!... изъ рода въ роды

Пятномъ во Францію вклейменъ?

Средь каменистой Іудеи

На Іорданскихъ берегахъ --

Кого влекутъ они, злодѣи?

Кто тяжкій крестъ на раменахъ

Едва влачитъ?-- Кому страданья

И заушенья, оплеванья!

И тамъ на этой высотѣ

Кого воздвигли на крестѣ?

О страхъ?

И это фактомъ было --

Затмилось дневное свѣтило,

Волнами вѣки протекли,

Но смыли-ль грѣхъ съ лица земли?

НА СТИХОТВОРЕНІЕ БЕНЕДИКТОВА "Борьба"

"Умри -- въ комъ будущаго нѣтъ?(*)

Прекрасна мысль, прекрасно слово,

Не мнимый хламъ минувшихъ лѣтъ

Лежитъ грядущаго основой!

Кто нить минувшаго отсѣкъ?

Единство рушилъ мірозданья?

И тотъ ли полонъ человѣкъ,

Въ комъ нѣтъ вѣковъ, временъ сліянья?

"Умри -- въ комъ будущаго нѣтъ!

Пускай намъ вѣкъ наступитъ новой,

Но безъ останковъ бывшихъ лѣтъ

Падетъ какъ зданье безъ основы?--

(*) Стихъ Бенедиктова.

Къ юношѣ.

Не поддавай души горячкѣ золотой!

Замѣнитъ ли она всѣ жизни упоенья?

И эти чудныя къ высокому стремленья,

Что лучшимъ признакомъ въ насъ жизни молодой?

Въ гармоніи всегда есть главныя мотивы

Во всякой музыкѣ господствующій тонъ.

Ему подчинены напѣвъ, речитативы

И злата ли тебѣ властительствуетъ звонъ?

Тебѣ-ль наскучила весна твоя младая?

Любовь ли дивныхъ сновъ тебѣ не напоетъ?

И вызжетъ грудь твою горячка золотая!

И сердце высушитъ -- расчетъ одинъ расчетъ!

Мнѣ жаль тебя!... повѣрь, расчетовъ время будетъ.

Пора житейскихъ дѣлъ -- пора земныхъ суетъ --

Когда души твоей ничто ужъ непробудитъ,

Увянетъ на всегда прекрасной жизни цвѣтъ,

Тогда ни сновъ любви, ни думъ высокихъ дара,

Какъ омутъ закружитъ суетъ водоворотъ,

Песками завалитъ житейскихъ дѣлъ Сахара!

За чѣмъ же въ эту степь заглядывать впередъ?

Придетъ, придетъ нора горячки спекуляцій

Недугъ,-- что, можетъ быть, въ нашъ вѣкъ неизбѣжимъ,

Но время ли тебѣ любимцу музъ и грацій

Отъ юности, любви бѣжать къ дѣламъ земнымъ?

Всему своя пора -- и утро золотое,

И первой жизни цвѣтъ въ себѣ убереги!

Отдай весну веснѣ, отдай землѣ земное

И прежде временно отъ жизни не бѣги!

Всегда-ль мечтать?

Всегда-ль мечтать?-- Еще ли вѣрить?

Когда-жъ умомъ дозрѣю я?

Когда-жъ съумѣю я измѣрить

Всю эту тину бытія?--

И заглянувъ во глубь отважно --

Пора понять и мнѣ завѣтъ,

Что въ мірозданьи все продажно!

Что непродажныхъ въ мірѣ нѣтъ!

Міръ огромная биржа.

Міръ огромная биржа!-- все полно торговъ,

Все торгуютъ на море и сушѣ,

Такова-ль межъ звѣздами обитель отцовъ!

Есть ли тамъ непродажныя души?

Чѣмъ исполненъ объемлющій насъ небосклонъ?

Всѣ-ль утихнутъ тамъ, бури, сомнѣнья?

Есть ли тамъ благодарности, правды законъ --

Или только земли продолженье?

Великій много въ недочетѣ

Среди современныхъ чудесъ --

И вмѣсто Байрона и Гете

Царями -- Ротшильды и Миресъ.

Юноша и старикъ.

Юноша.

Все мое! и жизнь и младость

Мнѣ даютъ роскошный пиръ,

Въ наслажденье мнѣ и въ радость

Весь существенности міръ.

Отъ востока до заката,

Гдѣ есть жизни бытіе,

Міръ мнѣ житницей богатой,

Все продажно, все мое!--

Знаю я -- ничто не вѣчно,

Что мнѣ завтра?-- что вчера?

Въ этой жизни скоротечной

Наслаждаться мнѣ пора!

Старикъ.

Я съ берега гляжу на буйный океанъ,

Гдѣ вы волнуетесь желаньями, страстями,

Гдѣ въ безднѣ васъ кружитъ могучій ураганъ,

Гдѣ волны буйныя властительствуютъ вами,

Я также былъ пловцомъ. я помню этотъ путь

И радъ, что мнѣ пора настала отдохнуть!

Юноша.

Хорошъ и отдыхъ!-- все недуги.

Не ими ль старость такъ свята?

Съ тобой, какъ вѣрныя подруги,

Одышка, старость, глухота;

Быть можетъ, вновь манило-бъ море,

Да плыть твоихъ не хватитъ силъ!

Такъ наслаждайся на просторѣ,

Что вздохи -- кашлемъ замѣнилъ!

Старикъ.

Пусть такъ! но даже въ день страданья

Едва-ль съ тобой смѣняюсь я,

Какъ зовъ въ страну обѣтованья

Недуги, старость -- мнѣ моя!

Смотрю-ль впередъ? мнѣ путь прекрасной

Лежитъ къ обители отцовъ!

Смотрю-ль назадъ? и тамъ -- все ясно

И всюду -- небо мой покровъ!

А ты,-- какъ гость временъ безродной

Твой міръ -- отъ вѣръ разоблаченъ;

И какъ въ темницѣ безъисходной

Ты въ настоящемъ заключенъ!

Юноша.

Передъ тобой отцовъ преданья

И наслаждайся ими ты,

Тебѣ -- страны обѣтованья

Блаженствъ предбудущихъ мечты

Вѣковъ легендами взлелѣянъ

Едва-ль не врагъ себѣ ты самъ!

Едва-ли розами усѣянъ

Твой путь къ желаннымъ небесамъ?

Блаженной древности пеленокъ

Откинуть ты еще не могъ.

Ты право -- духомъ какъ ребенокъ,

Вотъ жизни всей твоей итогъ!--

Гордись твоей прекрасной долей.

Питайся бреднями отцовъ,

Но счастья мигъ цѣню я болѣ

Твоихъ предбудущихъ вѣковъ!

Мы жить спѣшимъ -- во чтобъ ни стало,

Мы всѣ -- народъ передовой,

Съ твоей премудростью отсталой

Ты просто школьникъ предо мной!

Тебѣ-ль вести дѣла земныя?

Хотя и больно ты рѣчистъ!

Мы всѣ -- ребята дѣловыя;

А ты -- сѣдой идеалистъ!

И какъ ты юнъ душой!

Старикъ.

Да что-жъ худаго въ этомъ?

Илъ съ юностью души вашъ умъ несовмѣстимъ?

И практику, порой, не худо быть поэтомъ!

Иль знаешь вѣрно ты -- все кончится земнымъ?

Что, если нѣтъ?... тогда -- вы всѣ передовыя

Въ заоблачьи дѣла окончите-ль земныя?

Не все-ль покажется вамъ прахомъ, суетой

Что въ мірѣ этомъ васъ такъ сильно волновало?

И все что на землѣ манило, увлекало

Не будетъ ли мечтой?

Тогда -- тогда едва-ль земное васъ пробудитъ,

Откинете землѣ вы весь житейскій хламъ!

Не то ли вѣчности существенностью будетъ,

Что здѣсь -- мечтой казалось вамъ?

Но бѣдны вы и здѣсь, и въ мірѣ этомъ,

Когда въ васъ нѣтъ ни вѣры, ни любви,

Когда одна вамъ выгода завѣтомъ

И служите тельцу златому вы!

Когда въ васъ нѣтъ дней лучшихъ упованья,

Когда вы вѣръ чуждаетесь отцовъ --

И нѣтъ для васъ страны обѣтованья --

И глухи вы къ преданіямъ вѣковъ!

Какъ ветхія, раздранныя одежды

Вы съ древностью -- откинули надежды

Безсмертія -- Божественный завѣтъ!

Для васъ пуста небесъ неизмѣримость,

Для васъ -- любви въ созданьи Божьемъ нѣтъ,

И, вѣруя въ свою непогрѣшимость,

Утратили вы вѣры давнихъ лѣтъ,

Не вамъ, не вамъ обители тѣ многи,

Гдѣ кровъ найдутъ и сирый, и убогій;

Гдѣ ясно все -- блаженству нѣтъ конца.

Гдѣ дѣти всѣ небеснаго отца --

Мнѣ жалки вы!

Пшеница.

Для пополненья общей кассы,

Условій лучшихъ бытія,--

Произвожу пшеницы расы --

Отъ давнихъ, давнихъ предковъ я.

Слѣдилъ я долго и безмолвно,

Какъ развивалася она

И вѣрьте, въ этой родословной

Нѣтъ ни малѣйшаго пятна?

Въ коняхъ мы цѣнимъ родъ и стати,

Мы ихъ прогрессомъ дорожимъ,

И въ нихъ печать аристократій

И предковъ -- длинный рядъ цѣнимъ.

Иль конь крылатый, чистокровный,

Быть можетъ съ клячей уравненъ?

Своей онъ вѣренъ родословной

Усовершенъ вѣками онъ.

На всѣхъ базарахъ мірозданья

Животнымъ кровнымъ шагъ впередъ;

У нихъ есть предки, есть преданья,

Усовершенье есть породъ.

Мы красотѣ, порой, условной

Свою готовы дань принесть,

Кому жъ почетъ нашъ?-- родословной

И предкамъ въ нихъ хвала и честь.

Иль нѣтъ отличій, классовъ нынѣ?

Но кто-бъ пригнулъ къ волнамъ скалы?

Не ходитъ въ стадѣ левъ пустыни,

Не пресмыкаются орлы!

Во всемъ есть звѣнья -- духъ сословной

Не сгладитъ ихъ равенства вѣкъ.

Лишь человѣка родословной

Почтить не хочетъ человѣкъ.

Да!.. Наши предки Римъ спасли!

Да!... наши предки Римъ спасли *)

Они прославлены вѣками

"Да вы-то сами что?-- нули!

И въ чемъ сравняетесь вы съ нами?

"Какъ въ чемъ?-- Ну да! Скажите въ чемъ?

Мы васъ во всемъ перешагнемъ!

У насъ вѣдь много злата, злата --

И намъ досугъ -- и жить богато; --

Кто-жъ бѣденъ -- тотъ лежи въ пыли --

Какой бы шагъ при насъ вамъ дали?

"Да наши предки Римъ спасли!

"А наши водкой торговали!

*) Да наши предки Римъ спасли.-- Извѣстный стихъ басни Крылова: "Гуси."

Ты отрекаешься.

Ты отрекаешься отъ давнихъ, прошлыхъ дней,

Отъ всѣхъ отеческихъ обычаевъ, преданій,

Но чѣмъ ты самъ богатъ?-- и въ гордости своей

Не принялъ ли ты всѣ вѣковъ минувшихъ дани?

Тебѣ-ль бывалое сметать земли съ лица?

Не чувствуешь ли въ себѣ живущаго отца?

А этотъ гордый умъ,-- а этотъ духъ сомнѣній?

Не будетъ ли вождемъ грядущихъ поколѣній?

Не чувствуешь ли ты -- вонъ тамъ въ груди твоей

Животрепещущей души твоихъ дѣтей?

Иль самобытности невыше ты обмановъ?

Ты точка въ вѣчности двухъ связью океановъ!

Но ты, обрушившій всѣхъ вѣрованій храмъ,--

Что оставляешь ты въ наслѣдіе сынамъ?--

За храмы -- торжища!-- за вѣры - духъ сомнѣній

И вмѣсто зодчества уничтоженья геній,--

Я съ ужасомъ гляжу во глубь вѣковъ, впередъ,--

Гдѣ вѣры праотцевъ?-- гдѣ лѣтъ былыхъ святыни?

Что завѣщаемъ мы потомкамъ въ родъ и родъ?

Безъ Бога небеса мнѣ видятся пустыней!

Все шире небосклонъ.

Отечество, религія, возможность добрыхъ дѣлъ --

Всегда неизмѣняемый, прекрасный мой удѣлъ!

Нѣтъ части исключительной, нѣтъ личной жизни мнѣ,

Но живо все высокое души во глубинѣ!

Пусть на вѣкъ миновалася пора земной любви.

Но членъ я человѣчества безчисленной семьи;

Когда страстями юности былъ духъ закабаленъ,

Во всемъ мнѣ только видѣлся любви волшебной сонъ,

Какъ святъ одинъ поклоннику имъ избранный кумиръ;

За призракомъ возлюбленнымъ не видѣнъ былъ мнѣ міръ

Волканы-ль зарождалися земли во глубинѣ,

Народы-ль волновалися? какое дѣло мнѣ?

Въ себѣ сосредоточена -- въ мечту погружена

Мнѣ чудилась въ созданіи любовь, любовь одна!

За этой очарованной, волшебною мечтой,

Въ туманномъ отдаленіи терялся міръ земной,

Теперь повязка сброшена -- яснѣй прозрѣла я,

И будто человѣчества сроднилась мнѣ семья,

Теперь едва-ль въ надоблачной ношусь я вышинѣ,

И жизнь, и треволненія земли не чужды мнѣ!

Какъ будто въ даль глубокую открылся мнѣ просторъ,

Все ближе мірозданіе, все шире круговзоръ!

Когдажъ отъ треволненія земли устану я

Сіяютъ мнѣ надоблачья лазурные края!

Огни послѣдней станціи, дорога не долга

Земли обѣтованныя ужъ близки берега!

Мой портретъ.

Меня писалъ артистъ не знаменитый

Писецъ иконъ изъ ближняго села!

И образъ мой едва-ль не позабытый

Отважно кисть его возсоздала!

Едва ли кто на очеркъ бѣдный взглянетъ,

Хоть вѣчно онъ красуйся на стѣнѣ;

Но, можетъ быть, когда меня не станетъ

Друзьямъ моимъ напомнитъ обо мнѣ!

Вы вышли за стараго мужа.

Вы вышли за стараго мужа

И онъ вамъ залогомъ побѣдъ;

Искателей рока досужа

Успѣха высматривать слѣдъ.

И онъ, вашъ товарищъ почтенной,

На жизненномъ, скользкомъ пути,

Надежду даетъ несомнѣнно

Къ вамъ доступъ вѣрнѣе найти.

Другія быть могутъ забыты,

Но вамъ неизмѣнчивъ приходъ,

Чтожъ -- поясомъ вамъ Афродиты?

Мужъ старый вамъ чаръ придаетъ?

Бѣжать.

Бѣжать отъ любви -- какъ отъ яда,

Бѣжать отъ надеждъ и мечты,

Бѣжать отъ волшебнаго взгляда,

Отъ юности -- чаръ красоты.

Бѣжать отъ всего, что прекрасно,

Чѣмъ жизнь и свѣтла, и полна,

За то въ тишинѣ безопасно

Пріютомъ отъ грозъ -- тишина!

T. С. П...вой

Съ высотъ географическихъ спустись на шаръ земной

Угодно-ль Софья милая бесѣдовать со мной?

Куда бы любознанія васъ духъ ни увлекалъ --

Иль въ азбукѣ гармоніи великихъ нѣтъ началъ?

И кто бы звѣнья дивныя наукъ разъединилъ?

Не быть тому Бетховеномъ, кто гаммъ не изучилъ!

Но еслибъ всѣ премудрости дались земныя намъ,

Все былобъ только сборникомъ - началъ, вопросовъ, гаммъ

Не то-ль какъ тайну высшую паукъ передадимъ,

Что всѣ мы мірозданія лишь азбуку зубримъ!

Старой, что малой.

Есть пословица межъ нами:

Старой, малой -- все равно!

Сходны смысломъ и умами,

Такъ ужъ видно суждено.

Пусть мы стары -- нѣтъ и спора!

Не благая-ль это часть?

Изъ борьбы -- стихій раздора

Въ тишь младенчества попасть?

Тамъ мятутся океаны,

Тамъ и злоба, и обманъ,

Кто залечитъ эти раны,

Погасивъ земли волканъ?

Тамъ возстанья, тамъ проклятья,

Преданъ міръ земной грозамъ,

Намъ же -- ближніе -- всѣ братья,

И враговъ -- казнить -- не намъ!

Мы вдали отъ волнъ мятежныхъ,

Переплывъ тревогъ моря,

Смотримъ: -- въ тучахъ перебѣжныхъ

Разливается заря.

Вечеръ стихъ -- стихаютъ волны,

Вьется къ берегу потовъ,

И прохлады, нѣги полный

Вѣетъ свѣжій вѣтерокъ.

Словно лучшихъ лѣтъ надежды,

Иль любви волшебный сонъ,

Выступаютъ тихо звѣзды

На лазурный небосклонъ!

Вечеръ дивный, небо ясно,

Мира, отдыха пора,

Намъ одинъ удѣлъ прекрасной

Жить для правды и добра!

Страсти стихли, стихли грозы,

Не влечетъ земли арканъ!

Но гдѣ есть печаль и слезы,

Утѣшать -- удѣлъ намъ данъ!

Самъ Господь, для лучшей доли,

Насъ извелъ рукой Своей

Изъ египетской неволи

Бурь, волненій и страстей!

Самъ онъ, въ нашей жизни странной,

Проводилъ насъ по волнамъ,

И земли обѣтованной

Берега ужъ видны намъ!

Пусть въ младенчество мы впали!

Пусть младенцевъ въ насъ умы!

Но какой въ лазурной дали

Чудный край провидимъ мы!

Пусть для насъ земной нѣтъ цѣли,

Но куда подъемлемъ взоръ?

Какъ дитя изъ колыбели

Необъятности въ просторъ!

Сонъ.

Я помню сонъ -- тянулись горъ вершины

И выше всѣхъ отвѣсный былъ утесъ,

И будто кто могучею рукою

Вознесъ меня на эту высоту!

И чудился мнѣ тихій, странный голосъ

И слышались такія мнѣ слова:

"Передъ тобой всѣ участи земныя

"И блага всѣ -- смотри и выбирай!"

И вотъ они, правители народовъ,

И вотъ они, избранники земли,

Удѣломъ имъ величіе и слава,

Но есть ли мигъ успокоенья имъ?

Могучія, выносливыя плечи

Должны они имѣть необходимо,

Чтобъ въ уровень съ своею быть судьбой,

И сколько бурь, заботъ и треволненій

Тѣмъ болѣе -- что сушь, какъ океанъ

Возволнованный,-- вездѣ заколебалась!

Тѣмъ болѣе -- что всюду противъ нихъ

Разставили таинственныя сѣти

Подземные властители земли!

Тѣмъ болѣе -- что племя молодое

Зачислило себя въ передовое,

И видя въ нихъ -- вѣковъ минувшихъ слѣдъ,

Хранителей порядка давнихъ лѣтъ!

Глядятъ на нихъ почти съ пренебреженьемъ,

Легко ли волнъ потокъ остановить,

Минувшее съ грядущимъ примирить?

Нѣтъ!... Далѣе!--

Въ блистающемъ чертогѣ

Сынъ роскоши и нѣги возлежитъ,

Вокругъ его статуи, колоннады

И золото, и мраморъ и фарфоръ,

И нѣтъ его желаніямъ преграды!

Но что-жъ его разсѣянъ томный взоръ?

Не все-ль ему въ созданіи послушно!

Не все-ль купить -- себѣ присвоить могъ?

И смотритъ онъ небрежно, равнодушно,

Иль это всѣхъ житейскихъ благъ итогъ?

Лицо его подернуто дремотой

И вспыхнетъ ли въ немъ страсть еще порой?

Онъ знаетъ самъ -- все кончится зѣвотой!

Заранѣе -- удѣлъ онъ знаетъ свой!

Нѣтъ?... Далѣе!--

Красавица проходитъ

И цѣлой рой поклонниковъ за ней!

Царицею идетъ она межъ ними!

И ловятъ всѣ улыбку, взоръ очей!

Но что-жъ она небрежно, безучастно

Глядитъ на нихъ -- внимаетъ рѣчи страстной.

Иль на вѣкъ ей такая часть дана?

И эти всѣ потоки обожаній

Пріемлются, какъ должныя ей дани?-

Иль идоловъ безчувственнѣй она?

И гдѣ-жъ любовь? Гдѣ жизни въ ней основы?

Мнѣ жаль ее -- съ такою пустотой,

Едва-ль она мгновенье счастья знала!

Безчувственна, бездушна,-- какъ кумиръ

Проходитъ вдаль,--

А тамъ -- иль міръ волшебной?

Какая смѣсь -- русалокъ, фей, сильфидъ!

И призраки, герои, полубоги

Являются несутся предо мной!

А это кто?... Съ высокаго балкона

Не Юлія-ль въ даль темную глядитъ?

Ромео ли выходить на свиданье?

Иль слышатся Камиллы заклинанья?

Кто-жь эта бурь, страданій, думъ полна,

Не Федра ли въ ней вся воплощена?

Не слышите-ль, что міръ ее отцами

Исполненъ весь? И черными очами

Не всѣхъ ли васъ она испепелитъ?

И какъ ее величествененъ видъ!

И шумныя гремятъ рукоплесканья?

И топотъ, гамъ, восторги, восклицанья:

И вотъ на всѣ и дани, и цвѣты

Царицею искусствъ и красоты

Глядитъ она!-- Все полно блеска, свѣта,

Но знаемъ мы изнанку жизни этой!

И молнійный ее провидитъ взоръ,

Что славы всей подкладкою позоръ!

Нѣтъ?... Далѣе!

Прохладенъ вечеръ, тихъ,

Какъ чудно все, прекрасно въ мірозданьи,

Какъ злачныя раскинулись поля!

Тамъ -- мѣсяца въ волнахъ рѣки сіянье,

И розами усыпана земля!

И полный звѣздъ наметъ на мірѣ этомъ,

Объемлющій лазурнымъ полусвѣтомъ!

И будто все-міръ, небо и весна

Сливаются однимъ речитативомъ,

И все поетъ -- любовь, любовь одна,

И полно все къ любви одной призывомъ

Кого-жъ они къ любви зовутъ, манятъ?

Не юноша-ль тамъ съ дѣвой передъ ними?

И къ ней одной его прикованъ взглядъ!

Слились они душами и устами!

На что имъ знать -- земля и небеса

Красуются-ль, любуются ли ими?

На что имъ всѣ созданья чудеса,

Не все-ль любовь?-- Любовь не вѣчно-ль съ ними?

И любящихъ чету Господь пріосѣни!

Они вѣнецъ земли, не въ нихъ ли цвѣтъ творенья?

Отъ искушеній ихъ соблазновъ охрани!

И да не грянетъ имъ минута пробужденья!

И какъ же послѣ жить?

Нѣтъ! Сердцемъ я засну,

И не приму я части въ мірѣ этомъ!

И ни къ чему руки не протяну,

Но жизни ночь бѣжитъ передъ разсвѣтомъ!

Есть міръ, гдѣ все одна любовь!

Гдѣ все гармонія, блаженство безконечно,

Гдѣ все, что сгибло здѣсь -- возстанетъ вновь и вновь!

И тамъ проснемся мы -- къ любви воскреснемъ вѣчной!

Проснулась я -- и гдѣ?

Все тотъ же міръ земной,

Чего искать -- желать?

Я не чувствую влеченья никакого,

Ни къ чему, во мнѣ порыва страсти нѣтъ!

Выше-ль, ниже-ль я?... Не знаю! Но земнаго

Не манитъ меня чуть слышимый привѣтъ!

Къ женщинамъ.

In monde pins que jamais а besoin de vous

Плывутъ надъ моремъ облака;

Надъ моремъ -- радуга играетъ,

Надъ бездной Вѣчнаго рука

Свѣтилъ дружины разсыпаетъ.

А море бушуетъ -- а волны ревутъ,

Какъ будто хаоса всѣхъ ужасовъ полны,

Но грани указанной имъ не прейдутъ,

И тщетно вздымаются бурныя волны,

Иль слышатъ кочующихъ облакъ привѣтъ,

Иль міръ провѣщаетъ имъ радуги свѣтъ!

Надъ сушью есть небесъ лазурь

И чьи во мракѣ полуночи --

Межъ вѣчныхъ звѣздъ -- превыше бурь

Блестятъ привѣтливыя очи?

Когда погружаясь во прахъ человѣкъ

Идетъ каменисто-песчаной дорогой,

И въ этотъ холодной практичности вѣкъ

За міромъ не видитъ, не чувствуетъ Бога,

Кто взоромъ разсѣетъ полуночи тьму?

Кто помощи руку протянетъ ему?

Возстаньте женщины! Васъ подвигъ ждетъ высокой,

Не видите ли вы -- съ заката до востока

Какъ будто цѣлой міръ въ Сахару обращенъ.

Не видите-ль на всемъ печати отверженья?

И всюду лишь тельцу златому поклоненье!

Иль надъ землей одинъ властительствуетъ онъ?

Возстаньте! время! въ путь безъ страха!

На подвигъ новый вашъ! впередъ!

И міръ -- какъ Лазаря изъ праха

Вашъ голосъ дивный воззоветъ!

Пускай мужчина царь созданья,

Земли властитель и глаза!

За вѣки скорби и страданья

Даны вамъ ангеловъ права!

Земная власть -- вѣнецъ терновой,

Не вамъ карать! не вамъ казнить!

Любовь -- всей жизни вашей слово,

Удѣломъ вамъ: -- прощать -- любить!,

Скользя надъ жизнію мятежной

Отъ вѣка преданной грозамъ,

Вы міръ унылый, безнадежный,

Не увлечете-ль къ высотамъ?

Не вы ли преклоняетесь въ сіяніи весны,

Когда на міръ почіющій любви нисходятъ сны?

Не вѣетъ ли гармоніей привѣтный звукъ рѣчей?

Не свѣтится-ль любовію взоръ ласковыхъ очей?

И кудри золотистыя развѣявъ но плечамъ

И вы ли міру кормчими къ далекимъ небесамъ?

Не вамъ ли предназначено свершать святой завѣтъ

Во мракѣ слѣпотствующихъ заставить видѣть свѣтъ?

И узникамъ томящимся сомнѣнія въ цѣпяхъ

Являть нерукотворную обитель въ небесахъ?

И недугомъ страдающихъ въ темницѣ посѣщать,

И сердцемъ каменѣющимъ -- любви и вѣры дать?

Какъ жены мѵроносицы -- не вы ли быть должны

Вселенной провозвѣстницы любви и тишины?

Но еслибъ не исполнилось.... Но еслибъ пали вы,

Послѣдній въ мірозданіи погасъ бы лучъ любви!

Какъ будто время кончилось -- и нѣтъ зари иной!

И саваномъ ничтожества -- облекся-бъ міръ земной!

Но нѣтъ!... Но нѣтъ!... Любовью полны

Среди пучинъ, волненій, грозъ

Вы умирите бездны волны

И въ міръ устроится хаосъ.

Какъ Бога провѣщатели невѣрующимъ вы

И міръ къ землѣ прикованной возвысьте до любви!

Нордкапъ.

На вершинѣ Нордкапа -- надъ бездной стою,

Что за трепетъ проникнулъ всю душу мою?

Безграничнымъ пространствомъ раскинута даль,

Гдѣ могущества Господа всюду скрижаль.

Л одинъ средь пустыни -- я точно одинъ,

Будто моря, утеса и безднъ властелинъ!

И невольно склоняюсь предъ Господомъ силъ,

Что мечту моей юности первой свершилъ,

И Нордкапъ я увидѣлъ!... стоить великанъ,

А подъ нимъ безграничной шумитъ океанъ,

Но напрасны прибои бушующихъ волнъ,

Онъ стоитъ неподвижнымъ -- величія полнъ,

Полуночное солнце утесъ золотитъ,

А подножье въ таинственномъ мракѣ лежитъ!

Гульфишримъ.

Ты видалъ протекающій тихо гульфштримъ

Межъ холодными моря волнами?

И не могутъ тѣ воды освоиться съ нимъ,

Только служатъ ему берегами!

И отъ вѣка его охладить не могли,

Онъ изъ солнечной, знойной отчизны

До границъ, океанъ, окраинъ земли --

Протекаетъ источникомъ жизни.

И не мало племенъ -- не одинъ материкъ

Согрѣваетъ онъ теплымъ дыханьемъ.

И куда животворный потокъ не проникъ,

Грозный холодъ царитъ надъ созданьемъ.

Все молчитъ -- неподвиженъ -- пустыни просторъ

И какъ тундры -- вся высь недвижима,

Лишь паритъ въ поднебесьи могучій кондоръ,

Видитъ степь -- и проносится мимо.

Если ты въ мірозданьи проходишь порой,

Какъ живучій потовъ межъ волнами,

Не сливаясь съ холодною жизнью земной,

Ни съ надменными вѣка умами,

Не удѣлишь ли чувства и вѣры ты имъ,

Не укажешь ли лучшей отчизны?

И какъ въ морѣ холодномъ текущій гульфштримъ

Ты не будешь ли вѣстникомъ жизни?

Поднимайся.

Поднимайся душевно надъ жизнью какъ птица

И что будетъ земное преградой, границей?

И ширяя съ орлами -- въ небесной лазури

Надъ кочующей тучей, надъ шумящею бурей,

Посмотри на земныя тревоги, заботы,

На успѣхи пигмеевъ, на ихъ недочеты,

И откинувъ тумановъ земныхъ покрывало,

Какъ все въ жизни покажется суетно, мало,

Но какъ будто есть общая связь межъ мірами

Не любовь ли и землю мирить съ небесами?

Кораллы.

Кто въ раздумьи надъ моремъ склоняясь глядитъ

На огромные рифы коралла?

Что нерушимѣй самыхъ пустынь -- пирамидъ --

И какая ихъ сила сковала?

Тамъ -- вѣнокъ изъ коралловъ возникъ изъ воды,

Утонувшаго острова темя;

Эти рифы -- вѣковъ допотопныхъ слѣды;

И не сроютъ ихъ море, ни время --

И какъ звѣзды за небѣ лежать острова,

Гдѣ полиповъ срослись поколѣнья --

Тамъ -- утеса изъ водъ возстаетъ голова,

Ни почемъ ему волнъ нападенья!

Какъ цвѣты океана кораллы ростутъ

И на зло разъяреннаго моря,

Средь прибоевъ бушующихъ чудно живутъ,

Съ океаномъ въ могуществѣ споря.

Тамъ -- деревья и куполъ -- тамъ -- замокъ, скала,

Гдѣ полиповъ срослись милліоны,

Гдѣ подобная община въ мірѣ была?

Гдѣ ее такъ свершались законы?

Всѣ добычи въ единственный, общій итогъ

Всѣмъ равенство труда, наслажденья

И ни кто изъ нихъ братства оставить не могъ,

Не за тѣмъ ли что нѣтъ въ нихъ движенья?

Долго путникъ на море въ раздумья смотрѣлъ,

Или вызналъ созданья онъ слово,

Иль постигъ человѣчества общій удѣлъ?

И провидѣлъ тамъ міръ образцовой?

И внезапно воскликнулъ: -- нашелъ я -- нашелъ!

Вотъ гдѣ мудрости намъ указанья!

Здѣсь я тайну природы подмѣтилъ, прочелъ

И чело обновлю я созданья!

Теперь-то настанетъ намъ вѣкъ золотой,

И общиной дивной міръ будетъ земной!

Какой я порядокъ устрою, создамъ,

Бытъ древній полиповъ доступенъ и намъ!

Не надо богатыхъ, ни бѣдныхъ -- и міръ

Проявитъ равенства всеобщаго пиръ!

Не надо отчизны, семейства, жены

Равно всѣ блаженствовать въ жизни должны,

Равно всѣмъ доступны, любовь -- красота,

Что собственность?-- кража!-- что ревность? мечта!

И чувственность въ людяхъ я самъ разовью,

Но страсть -- наслажденьемъ -- какъ моремъ валью!

Падетъ предразсудковъ отжившій кумиръ,

И какъ запируетъ разнузданный міръ?

За общей трапезой, въ угоду людей,

Сберу я всѣ дани съ земли и морей,

Заискрятся вина -- аи зашипитъ,

Музыка пирующихъ слухъ усладитъ,

И будто волшебной тотъ замокъ готовъ,

Гдѣ вся воплотится премудрость вѣковъ.

Не даромъ великій я вижу примѣръ,

Я дивной устрою по немъ фаланстеръ,

Гдѣ всѣмъ равноправность и счастья законъ --

Исчезнутъ отличья народовъ, племенъ

Въ одной человѣчества общей семьѣ

И вѣки узнаютъ: что сдѣлалъ Фурье!

Пѣсня Лапландца.

Kennst du des Land?

Ты знаешь ли страну обѣтованья,

Гдѣ корень есть -- волшебной корень тотъ,

Что въ тяжкіе дни скорби, испытанья,

Какъ вѣрный другъ -- отраду въ сердце льетъ?

Тотъ другъ -- кому нѣтъ нужды въ родословной,

Кому кадятъ со всѣхъ явили сторонъ?

И въ міръ какой чудесной, баснословной

Поклонниковъ своихъ уводятъ онъ?

Туда! туда!-- чрезъ дебри и пустыни

Въ тотъ дивный край -- готовъ идти я нынѣ.

Не онъ ли даръ намъ матери природы,

Чтобъ мы порой забыться съ нимъ могли?

Его земли всѣ чествуютъ народы,

Знать что-то въ немъ волшебное нашли!

Когда зима сковала тундры льдами,

Когда буранъ и юрты всѣ занесъ

Намъ тотъ же другъ -- какъ м о рокъ надъ водами

Являетъ міръ -- какихъ-то чудныхъ грезъ!--

Туда!... Туда!... Гдѣ онъ родится -- нынѣ

Пойду съ тобой чрезъ дебри и пустыни.

И будитъ онъ -- въ душѣ моей унылой,

Подъ пѣсни вьюгъ родимой стороны,

Какія-то невѣдомыя силы,

Какія-то чарующія сны!

И словно миръ въ душѣ моей тревожной,

Въ борьбѣ ли я съ природой изнемогъ?

И кажется, съ нимъ многое возможно,

Чего бъ одинъ придумать я не могъ.

Туда!... Туда!... Чрезъ дебри и пустыни,

Въ тотъ дивный край -- готовъ идти я нынѣ.

Такихъ какъ онъ властителей не много,

И нѣтъ такихъ деспотовъ межъ людей;

Народы есть -- незнающіе Бога,

И грады есть -- безъ храмовъ, алтарей;

Но островъ гдѣ иль край земли далекой,

Гдѣ не былъ бы примѣтой жизни онъ?

И царствуетъ съ заката до востока,

И сѣверъ имъ и югъ закабаленъ!

Туда!... Туда!... Чрезъ дебри и пустыни,

Гдѣ есть табакъ -- гдѣ онъ родится нынѣ.

Когда-жъ для насъ ударитъ часъ урочный,

Возляжетъ ночь -- надъ дремлющей землей;

Товарищъ мой -- во тьмѣ онъ полуночной,

Средь тундръ моихъ -- сопутникъ вѣрный мой,

Со мною онъ -- при сѣверномъ сіяньи,

Свершу ли путь съ нимъ сладко отдохну.

И дайте мнѣ всѣ блага мірозданья,

Къ нему, къ нему я руку протяну.

Туда!... Скорѣй!... Чрезъ дебри и пустыни,

Въ тотъ дивный край пойдемъ со мною нынѣ.

Общій другъ.

Другъ лапландца, европейца

Дамъ изящныхъ, и старухъ,

Парижанина, индѣйца,

Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!

Другъ и юноши, и дѣда,

И вельможи безъ заслугъ,

Джентльменовъ, самоѣда,

Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!

Другъ камеліи, модистки,

Всѣхъ имѣющихъ досугъ,

Другъ студента, нигилистки,

Вотъ онъ, вотъ онъ общій другъ!

Пчелка.

За чѣмъ меня вы маните въ чужбину,

Гдѣ есть луга и пажити цвѣтовъ?

Люблю свою уютную долину,

Люблю я свой спокойный, тихій кровъ!

Хотя бы въ даль пространства голубаго

Съ весною я кочующей неслась

Мнѣ въ мірѣ нѣтъ пристанища другаго,

Какъ рой гдѣ я росла и развилась.

Замѣнятъ ли пенаты мнѣ чужіе

Мой тихій долъ и горы, и лѣса,

Отъ юности знакомыя, родныя --

Замѣнять ли чужія небеса?

И здѣсь цвѣты -- весны на общемъ пирѣ

За чѣмъ искать, летать намъ далеко?

И нѣтъ страны, убѣжища мнѣ въ мірѣ,

Гдѣ-бъ такъ жилось привольно и легко!

Холодъ, иней, блескъ алмаза,

Рѣчки видъ -- снѣга полянъ,

Багатырскій ключъ Кавказа

Намъ зима родимыхъ странъ.

Сѣверъ весь намъ отчимъ домомъ,

Край приволья -- силъ, ума,

И вредна лишь насѣкомымъ

Наша русская зима.