Изслѣдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя.-- Допросъ свидѣтелей: ген.-адъют. Куропаткина, ген.-м. Третьякова, ген.-лейт. Никитина, ген.-м. Грязнова и кап. Ясенскаго.
Оно открывается чтеніемъ документовъ, которые, по мнѣнію защитника генерала Фока, должны объяснить отсутствіе генерала Фока утромъ 13-го мая на цзиньчжоуской позиціи и удостовѣрить, что послѣдній предъ боемъ имѣлъ основанія опасаться за свой тылъ и ожидать высадки японцевъ съ юга.
Но представитель обвинительной власти ослабляетъ впечатлѣніе отъ этихъ документовъ указаніемъ, что одинъ изъ нихъ относится еще къ февралю, т. е. содержитъ указанія на слухи, циркулировавшіе о возможности высадки тамъ, еще за три мѣсяца до боя, а телеграмма отъ 12-го мая, т. е. наканунѣ боя, содержитъ сообщеніе, что слухи о появленіи къ югу отъ позиціи броненосца и миноносца не подтвердились.
Генер.-адъют. Куропаткинъ.
Тѣмъ не менѣе ген. Домбровскій настаиваетъ, что ген. Фокъ имѣлъ полное основаніе ожидать высадки въ тылу позиціи.
-- Кажется, и ген. Куропаткинъ этого не отрицаетъ?-- говоритъ онъ, обращаясь къ бывшему командующему манчжурской арміей.
Тотъ уклоняется отъ прямого отвѣта.
-- Высадка на Цзиньчжоу имѣла мѣсто 13-го мая, начинаетъ онъ...
Но его перебиваютъ сразу и генералъ Фокъ, и его защитникъ...
-- Вотъ вы вчера сказали,-- говоритъ послѣдній,-- обращаясь къ свидѣтелю, что ген. Фокъ не исчерпалъ всѣхъ средствъ для обороны Цзиньчжоу... Какія же еще средства, обороны не исчерпалъ ген. Фокъ?
-- Прежде всего, войска,-- говоритъ методичнымъ, наставительнымъ тономъ бывшій командующій арміей.-- У генерала Фока было нѣсколько полковъ. А въ бою былъ одинъ только -- 5-й, да двѣ роты 14-го полка и охотничьи команды. Другія части не были введены въ дѣло. По крайней мѣрѣ, я просилъ васъ вчера,-- иронически говоритъ Куропаткинъ защитнику Фока,-- указать мнѣ, какія потери понесли въ этомъ бою другія части. Вы мнѣ не указали. И я остаюсь при убѣжденіи, что потери имѣлъ только 5-й полкъ, и въ правѣ прійти къ убѣжденію, что только этотъ полкъ и велъ тамъ бой. Да и въ телеграммахъ генерала Стесселя я читалъ только про 5-й полкъ... "5-й полкъ велъ себя геройски...", "5-й полкъ отступилъ...", "5-й полкъ потерялъ столько-то..." и т. д.
Тогда, волнуясь, говоря съ какимъ-то паѳосомъ, вмѣшивается въ показаніе своего командующаго самъ ген. Фокъ..
-- Я прошу васъ, ваше высокопревосходительство, отвѣтить мнѣ, допускала ли цзиньчжоуская позиція введенія другихъ частей въ боевую линію для ея обороны?
-- На этотъ вопросъ можно отвѣтить, только измѣривъ траншеи,-- спокойно отвѣчаетъ Куропаткинъ.-- Но когда часть людей выбываетъ изъ строя, ее замѣняютъ другими; когда одна часть отступаетъ подъ натискомъ врага, ее подпираютъ сзади другою. Мнѣ неизвѣстно, чтобы въ цзиньчжоускомъ бою было такое подкрѣпленіе и возмѣщеніе потерь.
-- Если вы не знаете длины траншей, то какъ же вы можете говорить о томъ, исчерпалъ ли я по условіямъ обстановки цзиньчжоускаго боя всѣ средства обороны ея?"
-- На Цзиньчжоу я былъ, производилъ тамъ маневръ и по старымъ учебникамъ тактики знаю, что ее слѣдовало занять дивизіей. Правда, въ дневникѣ моего путешествія на Дальній. Востокъ записано, что при наличности тѣхъ укрѣпленій, которыя я тамъ засталъ, ее долженъ былъ оборонять одинъ полкъ при содѣйствіи флота... Но рѣшить этотъ вопросъ безъ картъ трудно. Во всякомъ случаѣ, изъ донесенія Стесселя я знаю, что бой рѣшился не въ нашу пользу, когда японцы обошли позицію по водѣ съ лѣваго фланга. Противодѣйствовать этому обходу можно было. Надо было поставить уступомъ сзади какую-нибудь часть изъ резерва. Но этого сдѣлано не было. И у меня сложилось объ этомъ боѣ такое представленіе: одинъ полкъ дрался и умиралъ, а -остальные были зрителями.
И геп. Куропаткинъ дѣлаетъ далѣе любопытное сопоставленіе между цзиньчжоускимъ и тіоренченскимъ боями.
-- Какъ ни кажутся они различны между собою,-- говоритъ онъ,-- но у нихъ есть большое сходство. Тамъ и здѣсь, на Ялу и на Цзиньчжоу, были выдвинуты авангарды, и возможность пораженія для обоихъ этихъ авангардовъ была очень велика. Они должны были задерживать противника, чтобы выиграть время для сосредоточенія манчжурской арміи и для укрѣпленія Артура. Тутъ дорогъ былъ каждый день. Но корпусный командиръ на Ялу (ген. Засуличъ) принялъ по собственной иниціативѣ упорный бой, а ген. Фокъ на Цзиньчжоу упорнаго боя не принялъ. Первому этого дѣлать не слѣдовало, а второму надлежало, такъ какъ съ юга ему ничто не угрожало. Оба понесли большія потери. Но если каждый выигранный день покупается такими потерями, то это ужъ невыгодно.
-- Затѣмъ,-- добавляетъ ген. Куропаткинъ,-- я имѣю сдѣлать суду личное заявленіе. Вчера я показалъ, что донесенія ген. Стесселя о цзиньчжоускомъ боѣ не произвели на меня впечатлѣнія въ томъ смыслѣ, что въ нихъ онъ хотѣлъ затемнить мѣсто своего пребыванія. Вернувшись Домой, я нашелъ въ своихъ матеріалахъ одинъ документъ, доставленный мнѣ въ копіи изъ военно-исторической комиссіи, который побуждаетъ меня сдѣлать поправку... Документъ этотъ -- докладъ корнета Приморскаго драгунскаго Полка Іолкина, сдѣланный мнѣ имъ 21-го мая 190-4 г. по порученію ген. Стесселя и отъ имени послѣдняго. Изъ него я вижу, что ген. Стесселемъ дѣйствительно допущены были такія выраженія, которыя позволяютъ судить о томъ, что ген. Стессель лично -былъ во время боя на цзиньчжоз^ской позиціи. Въ докладѣ говорится:
Приморскаго драгунскаго полка корнетъ Іолкинъ получилъ приказаніе отъ генералъ-лейтенанта Стесселя передать командующему манчжурской арміей шифрованную депешу и доложить лично слѣдующее:
Первое. Послѣ боя на Цзиньчжоуской позиціи при отступленіи на Портъ-Артуръ, я рѣшилъ останавливаться на всѣхъ удобныхъ позиціяхъ, заставлять противника развертываться, но въ бой не вступать, такъ какъ всѣ позиціи обстрѣливались съ фланговъ канонерскими лодками. Нашъ флотъ поддержать насъ съ фланговъ не можетъ, въ виду того, что вблизи береговъ японцами разбросано множество минъ и движеніе нашихъ судовъ крайне опасно. Brno рое. Укрѣпленія сухопутнаго фронта представляютъ слишкомъ ясную цѣль для противника и обстрѣливаются съ командующихъ высотъ. Третье. При объѣздѣ позицій 18-го мая было выяснено, что принимать бой на Волчьихъ горахъ невыгодно. Четвертое. Всѣ возможные пути наступленія противника минированы. Пятое. Два моста на желѣзной дорогѣ взорваны нами. Шестое. Гарнизонъ обезпеченъ довольствіемъ мясомъ на двѣ недѣли. Сухарей достаточно. Седьмое. Орудія на всей линіи обороны обезпечены запасомъ снарядовъ на два боя. Снарядамъ ведется точный зачетъ. Патроновъ много. Восьмое. Духъ войскъ прекрасный, даже и въ 5-мъ полку, потерявшемъ въ бою 13-го мая до 600 нижнихъ чиновъ и 31 офицера. Девятое. Черезъ 10 дней (примѣрно 28-го мая) флотъ будетъ починенъ и готовъ къ выходу въ море. Какъ только японцы обложатъ окончательно Артуръ, то флотъ будетъ пробиваться на Владивостокъ. Десятое. Первоначально было рѣшено принять бой на Волчьихъ горахъ, но затѣмъ выяснено, что непріятельскія канонерки могутъ появиться на флангахъ. Я просилъ адмирала Витгефта оказать намъ содѣйствіе высылкой канонерокъ и миноносцевъ въ бухту Хэси, но адмиралъ отказалъ. Послѣ этого я рѣшилъ боя на Волчьихъ горахъ не принимать. Одиннадцатое. Во всѣхъ случаяхъ, когда я обращался за помощью къ адмиралу Витгефту, я получалъ отказъ, за исключеніемъ высылки канонерской лодки "Бобръ" и двухъ миноносцевъ для обезпеченія праваго фланга Цзиньчжоуской позиціи. Для обезпеченія ея лѣваго фланга, я тоже просилъ выслать канонерки, но въ этомъ было отказано, въ виду того, что японскій флотъ, стоявшій на горизонтѣ къ западу отъ Артура, могъ ихъ отрѣзать; броненосцы же и крейсера не могли выйти, такъ какъ не всѣ были починены. Кромѣ того, съ западной стороны Квантуна разбросано японцами лакъ много минъ, что движеніе въ этомъ направленіи очень опасно. Двѣнадцатое. Въ ночь съ 12-го на 13-е мая, во время сильной грозы, подъ покровомъ темной ночи, японцы втянули на гору Самсонъ 120 орудій, между которыми были полевыя, горныя и часть осадныхъ. Съ разсвѣтомъ начался артиллерійскій огонь. Въ то же время открыли огонь шесть миноносцевъ и 4 канонерки, обстрѣливавшіе позицію съ лѣваго фланга. Канонерки стрѣляли изъ 10-ти д. орудій. На нашей позиціи было 52 орудія (большинство китайскихъ) и два 6-ти д. съ "Ретвизана". Около 11-ти часовъ утра прислуга при нашихъ орудіяхъ была перебита и ее замѣнили стрѣлки. Японцы сосредоточили сначала весь огонь канонерокъ и миноносцевъ противъ нашего лѣваго фланга, а потомъ постепенно переносили его по линіи расположенія нашихъ войскъ. Когда ощутился недостатокъ въ снарядахъ, то я приказалъ подвезти ихъ на поѣздѣ, на которомъ прибылъ и самъ. Но проходѣ станціи Инчендзы, насъ замѣтили канонерки и открыли огонь. Поѣздъ отошелъ назадъ. Я пѣшкомъ отправился на позицію. Японцы сбили ж. д. насыпь и мѣшали исправленію пути высланнымъ рабочимъ. Прикрывалъ отступленіе 5-й полкъ, послѣднимъ отошедшій съ позиціи. Наши орудія были частью подбиты противникомъ, частью испорчены нами. На позиціи осталось 48 пулеметовъ, такъ какъ при нихъ только остались патроны, и они прикрывали отступленіе. Японцы, зная, что берегъ противъ лѣваго фланга былъ минированъ, пошли по горло въ водѣ колоннами, и обошли нашъ лѣвый флангъ. Тогда я приказалъ отступать. Необходима немедленная помощь отрядомъ въ размѣрѣ 3 1/2 -- 4 дивизій. Японцы поставили пока на позиціи только полевыя орудія и потому съ выручкой надо спѣшить. Паденіе Портъ-Артура зависитъ отъ времени, снарядовъ и сухаря. Когда защита крѣпости окажется невозможной, то я буду съ войсками пробиваться. Если я буду навѣрно знать, что съ сѣвера идутъ на помощь, то я со всѣми свободными войсками выйду навстрѣчу и постараюсь пробиться до самой Цзиньчжоуской позиціи. За послѣднее время наступленіе передовыхъ частей противника идетъ поспѣшно, при чемъ они все время окапываются. У меня мало кавалеріи. Охотничью команду 16-го полка вооружилъ шашками. Нижнихъ чиновъ я уже награждаю знаками отличія военнаго ордена, для награжденія же офицеровъ орденомъ Св. Георгія я установилъ кавалерскую думу на броненосцѣ "Севастополь". Изъ жителей образовалъ вольныя дружины подъ начальствомъ полиціймейстера Тауцъ. 5-го мая вблизи бухты Кэръ появилась непріятельская эскадра, отъ которой отдѣлились 3 миноносца, вошедшіе въ бухту. На берегу находилась охотничья команда 16-го полка и полурота. Миноносцы открыли огонь; охотники и стрѣлки отступили. Миноносцы, поставивъ въ бухтѣ буйки, отошли къ эскадрѣ. Послѣ ихъ ухода прапорщикъ флота Дейчманъ съ 3-мя матросами подошелъ на шлюпкѣ, къ поставленнымъ буйкамъ и переставилъ ихъ на мины. На дрз7гой день непріятельскіе крейсера, прикрывавшіе транспорты, вошли въ бухту. Одинъ изъ нихъ подошелъ къ одному изъ буйковъ и, моментально взорвавшись, затонулъ. Погибшій крейсеръ не изъ большихъ. По постановленію думы, Дейчмана наградилъ георгіевскимъ крестомъ, матросовъ знаками отличія военнаго ордена.
Опросъ корнета Іолкина, въ присутствіи полковника ген. штаба Илинскаго, производилъ 21-го марта 1904 г. подполковникъ Люповъ
Генералъ Стессель пытается отрицать достовѣрность этого документа.
-- Елкинъ все навралъ,-- говоритъ онъ взволнованно и грубо.-- Ничего подобнаго я не поручалъ ему говорить. Онъ все перепуталъ...
-- Елкинъ сошелъ съ ума,-- громко, сидя на своемъ мѣстѣ, заявляетъ и Фокъ.
-- Да, для меня также этотъ документъ является сомнительнымъ,-- признается и Куропаткинъ,-- такъ какъ подлинникъ этого доклада не найденъ, а шифрованная депеша, о которой въ немъ говорится, мною не получена. Но онъ составленъ начальникомъ развѣдывательнаго отдѣленія моего штаба, подполковникомъ Люповымъ, со словъ корнета Іолкина, при чемъ послѣдній говорилъ отъ имени Стесселя, по своей записной книжкѣ, въ которую занесъ все порученное сказать мнѣ отъ имени Стесселя.
-- Не можетъ быть, чтобы я это говорилъ ему,-- настаиваетъ Стессель.-- Если вѣрить Елкину, то выходитъ, что отъ того мѣста, гдѣ я оставилъ поѣздъ, я прошелъ пѣшкомъ до позиціи 35 верстъ. Правда, прежде я былъ хорошій ходокъ, но теперь мнѣ не подъ силу такой переходъ. Главное, это должно быть за моею подписью... Подобной штуки я не могъ послать, и корнета Елкина я совсѣмъ не помню.
Недоумѣніе, вызываемое этимъ документомъ, пытается разрѣшить защитникъ Стесселя, г. Сыртлановъ.
-- Мнѣ кажется,-- заявляетъ онъ суду,-- что здѣсь рѣчь идетъ о самомъ корнетѣ Елкинѣ. Не онъ ли это ѣхалъ сперва въ поѣздѣ, потомъ оставилъ его и пѣшкомъ пошелъ на позицію...
-- Если принять такое толкованіе,-- съ усмѣшкой замѣчаетъ Куропаткинъ,-- то придется допустить, что онъ же, корнетъ Іолкинъ, отдалъ и приказъ объ отступленіи... Но до этого еще мы не дошли {Въ разъясненіе всего этого эпизода, шт.-ротм. Іолкинъ напечаталъ въ No 11426 "Нов. Вр." слѣдующее "письмо въ редакцію": "Въ виду заявленія ген. Стесселя на судѣ по поводу привезеннаго отъ него мною ген. Куропаткину донесенія о цзинчжоускомъ боѣ, что онъ, ген. Стессель, меня совершенно не знаетъ и никакихъ донесеній черезъ меня не посылалъ, а донесеніе, копію котораго ген. Куропаткинъ представилъ на судъ, написано будто бы мною, считаю долгомъ сообщить подробности этого дѣла, которыя, быть можетъ, нѣсколько освѣжатъ память ген. Стесселя и заставятъ его болѣе воздерживаться отъ подобнаго отрицанія истинъ, выбраннаго имъ, какъ единственный способъ своей защиты, а также и заставятъ подтвердить подлинность этой депеши офицеровъ его штаба, шифровавшихъ ее въ теченіе шести часовъ 17-го мая 1901 г. и нынѣ находящихся на судѣ въ качествѣ свидѣтелей.
"Одиннадцатаго мая 1904 г. я получилъ переданное мнѣ начальникомъ нашего авангарднаго отряда ген. Самсоновымъ приказаніе командующаго арміей: съ разъѣздомъ прорваться въ отрѣзанный непріятелемъ Артуръ и привезти донесеніе объ общемъ положеніи дѣлъ въ крѣпости, откуда долгое время не получалось никакихъ извѣстій.
"Съ 12-го по 17-е мая мнѣ удалось пробраться на китайской лодкѣ съ 5-ю драгунами Приморскаго полка мимо Киньчжоу почти вслѣдъ за непріятельскими судами, уходившими изъ Киньчжоуской бухты послѣ боя за эту позицію, и 17-го числа въ 10 часовъ утра быть въ кабинетѣ ген. Стесселя, которымъ былъ очень любезно принятъ. Генералъ послѣ радушныхъ привѣтствій, отдавъ распоряженіе объ устройствѣ меня и моихъ драгунъ въ штабѣ и, разспросивъ про новости въ арміи, отпустилъ, пригласивъ къ 12-ти часамъ обѣдать. Послѣ обѣда, когда всѣ гости разъѣхались, ген. Стессель, разложивъ въ столовой двухверстную карту Ляодунскаго полуострова, началъ по ней мнѣ подробно разсказывать военныя дѣйствія съ 4-го мая: отступленіе на киньчжоускую позицію, бой на этой позиціи и отступленіе. Выйдя затѣмъ со мной на террасу, генералъ долго говорилъ мнѣ о нуждахъ крѣпости, о флотѣ, который никогда не хотѣлъ помогать, а только даромъ жегъ уголь, стоя въ гавани, объ инженерахъ, не желавшихъ работать и упорно отказывавшихся ѣхать на передовыя позиціи, и о многомъ другомъ, о чемъ впослѣдствіи я давалъ свои письменныя показанія въ развѣдывательномъ отдѣленіи штаба арміи. Простившись съ генераломъ и получивъ отъ него любезное приглашеніе на ужинъ, я свободное время провелъ въ гостиной m-me Субботиной, жены медицинскаго инспектора. Послѣ ужина ген. Стессель оставилъ меня у себя, въ ожиданіи окончанія депеши, которую я долженъ былъ отвезти генералу Куропаткину, Перешли въ кабинетъ. Разговоръ шелъ о флотѣ, на который все время нападали ген. Стессель и ген. Никитинъ. "Однако, депешу долго шифруютъ",-- сказалъ ген. Стессель, смотря на часы, и послалъ узнать, скоро ли она будетъ готова. Получивъ отвѣтъ, что не ранѣе, какъ черезъ два часа, генералъ простился со мною. Я отправился къ подп. Іолшину, у котораго и продолжалъ сидѣть въ ожиданіи депеши. Въ 1 часъ ночи 18-го, наконецъ, принесли депешу вмѣстѣ съ ея черновикомъ, который мнѣ дали прочесть, дабы, если придется уничтожить депешу въ виду непріятеля, могъ знать ея содержаніе, на случай удачи вырваться изъ его рукъ. Въ депешѣ было сообщеніе: о ходѣ киньчжоускаго боя и послѣдующаго отступленія, при чемъ руководилъ боемъ ген. Стессель (но не указано, на самомъ мѣстѣ боя или приказаніями по телеграфу), объ отрѣшеніи отъ должности командира 27-го стрѣлковаго полка полковника Селинина, о назначеніи Георгіевской думы по положенію отрѣзанной крѣпости и награжденіи орденомъ св. Георгія 4-й ст. кого-то изъ офицеровъ (фамиліи не помню). Депеша заканчивалась подлинными словами; "того-же (т. е. награжденія означеннымъ орденомъ) считаю достойными моего Гантимурова и корнета Іолкина; мало есть такихъ молодцовъ". Подписано было тоже шифромъ: ген. Стессель. Затѣмъ депешу запечатали въ пакетъ и передали мнѣ; передавалъ, кажется, капитанъ ген. штаба Степановъ. Въ 7 час. утра всѣ отправились на вокзалъ, куда и я поѣхалъ со своими драгунами. Черезъ часъ пріѣхали верхомъ генералы: Стессель, Кондратенко, Смирновъ и чины штаба. По дорогѣ на 19-го версту, гдѣ былъ штабъ ген. Фока, изъ окна купэ" вагона ген. Стессель показывалъ мнѣ расположеніе фортовъ и укрѣпленій, критикуя работу инженеровъ, не сумѣвшихъ даже замаскировать ихъ рѣзкіе профили. Поѣздъ остановился, навстрѣчу вышелъ ген. Фокъ со штабомъ. Послѣ совѣщанія генераловъ въ домикѣ, гдѣжилъ ген. Фокъ, на которое почему-то пригласили и меня, всѣ сѣли на коней и во главѣ съ ген. Стесселемъ направились къ бухтѣ Хзси, гдѣ какъ разъ я высадился. Не доѣзжая версты двѣ до бухты, спѣшились и вышли на гору, откуда открывался видъ на непріятельскія позиціи и бухту, въ которой, къ моему удивленію, не оказалось моей шаланды (лодки). Ген. Стессель былъ также обезпокоенъ ея отсутствіемъ и тщетно искалъ ее, смотря въ бинокль. На противоположныхъ возвышенностяхъ были видны японцы, роющіе окопы. Сѣли вновь на коней и направились вдоль нашихъ позицій, рекогносцируя мѣстность и рѣшая вопросъ о возможности удерживать эти позиціи. Только къ 5-ти часамъ дня возвратились обратно къ поѣзду. Ген. Стессель все время предлагалъ мнѣ вмѣстѣ съ нимъ возвратиться въ Артуръ, такъ какъ мою шаланду навѣрное захватили японцы, занявшіе бухту. "Пообѣдаете у меня, отдохнете, а я прикажу искать по берегамъ вашу шаланду, а если не найдется, то дадимъ возможность проѣхать въ Чифу",-- уговаривалъ меня генералъ, но я отклонилъ всѣ его предложенія и просилъ разрѣшенія остаться тамъ же, будучи увѣренъ, что оставленные мною на шаландѣ два драгуна, съ приказаніемъ отнюдь не сходить съ нея, не могли прозѣвать японцевъ, а просто спрятались гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ. Дѣйствительно, изъ разспросовъ пограничниковъ оказалось, что на разсвѣтѣ подп. Бутусовъ, снимая своихъ людей съ поста "Опасный" въ виду приближенія непріятеля, приказалъ присоединиться къ нимъ и моимъ драгунамъ, но тѣ передали, что не нарушатъ моего приказанія; тогда подп. Бутусовъ подъѣхалъ къ берегу и объяснилъ одному изъ нихъ (Безперстову), съѣхавшему на берегъ по его приказанію, что бухта занимается японцами, посовѣтовалъ отойти за мысъ, гдѣ было удобно спрятаться, тѣмъ болѣе, что показались непріятельскіе крейсеръ и канонерки изъ-за Лаотешаня, и далъ въ награду за примѣрное исполненіе своего долга по 10 руб. на каждаго. Доложивъ обо всемъ изложенномъ ген. Стесселю, я настоятельно просилъ его отпустить меня. Все клонилось къ успѣху моего возвращенія. Вѣтеръ, всѣ эти дни дувшій въ противную сторону, съ утра повернулъ на сѣверъ и, постепенно усиливаясь, предвѣщалъ бурю; небо заволакивалось темными, зловѣщими тучами.
"Оставалось подождать ухода японскихъ судовъ, чтобы успѣть проскочить Киньчжоускій заливъ, гдѣ они ежедневно къ ночи показывались, сигнализируя съ Киньчжоу, а стоявшая на виду шаланда, конечно, была замѣчена японцами. Ген. Стессель, трогательно простившись со мною и поблагодаривъ и поздравивъ георгіевскими кавалерами моихъ драгунъ, далъ мнѣ письмо, тутъ же написанное имъ самимъ на листкѣ полевой книжки, къ командиру батареи, расположенной на ближайшей возвышенности, обрывавшейся въ море, подп. Скрыдлову, въ которомъ просилъ накормить меня и драгунъ, такъ какъ мы съ амаг.о утра ничего не ѣли, а также способствовать моему отъѣзду.
"Воспользовавшись любезностью артиллеристовъ и взявъ отъ нихъ огромную пачку писемъ и телеграммъ, я въ 7 час. вечера, пославъ телефонограмму на имя ген. Стесселя о своемъ отбытіи, поднялъ паруса и полетѣлъ, несомый сильнымъ вѣтромъ, черезъ Киньчжоускій заливъ. Избѣгнувъ, благодаря мраку бурной ночи, преслѣдованія искавшей меня японской канонерки, я 20-го числа уже примчался въ Ляоянъ на экстренномъ поѣздѣ, высланномъ мнѣ на ст. Сеныоченъ, распоряженіемъ командира нашего корпуса ген. Штакельберга, и въ 9 час. утра былъ принятъ ген. Куропаткинымъ. Къ этому времени прибылъ изъ Артура прапорщикъ князь Гантимуровъ, выѣхавшій изъ крѣпости еще ранѣе моего туда пріѣзда переодѣтымъ въ китайское платье, отлично говорящій на китайскомъ языкѣ. Въ присутствіи Гантимурова я передалъ ген. Куропаткину пакетъ съ шифрованной телеграммой прямо въ руки, послѣ чего въ развѣдывательномъ отдѣленіи штаба арміи я давалъ, кромѣ того, письменныя показанія по многимъ вопросамъ, касающимся Артура, которыя были записаны поди, генер. штаба Гаврилицей, а затѣмъ мною подписаны. Эти показанія видѣлъ у начальника штаба намѣстника Его Величества на Дальнемъ Востокѣ, ген.-лейт. Жилинскаго уже отпечатанными и дополнялъ подробностями на словахъ по каждому пункту, когда являлся намѣстнику въ Мукденѣ.
"Изъ всего вышеизложеннаго полагаю, что отреченіе ген. Стее селя на судѣ, выраженное въ слѣдующихъ словахъ: "Я совершенно не знаю корнета Іолкина, никакихъ донесеній черезъ него не посылалъ" (газета "Русь"), и въ томъ, что ген. Стессель указываетъ, что донесеніе никѣмъ не подписано и онъ его не посылалъ: "его, вѣроятно, написалъ корнетъ Іолкинъ, который былъ посланъ съ донесеніемъ къ главнокомандующему. Корнетъ, видимо, все перепуталъ"... (газета "Бирж. Вѣдомости"),-- лишено всякаго основанія, такъ какъ шифрованную депешу я не могъ самъ написать, по незнанію шифра; перепутана же она могла быть только самимъ ген. Стесселемъ, ее подписавшимъ, или офицерами его штаба, ее шифровавшими, которые и могутъ подтвердить ея подлинность, равно какъ и офицеры развѣдывательнаго отдѣленія штаба арміи, ее расшифровавшіе.
Приморскаго драг. полка шт.-ротм. Іолкинъ. }...
Генер.-маіоръ Третьяковъ.
Генерала Куропаткина смѣняетъ предъ судомъ ген.-маіоръ Третьяковъ, командовавшій въ цзиньчжоускомъ бою тѣмъ самымъ 5-мъ полкомъ, который по выраженію ген. Куропаткина, умиралъ, когда другіе полки были только зрителями.
-- Полкъ сталъ на позиціи за годъ до войны. Объ укрѣпленіи ея никто тогда не думалъ. Только когда наши дипломаты заговорили о возможности войны, стали объ этомъ заботиться. Работали уже спѣшно, подъ угрозою высадки, и потому, конечно, были ошибки, упущенія. Первоначально изъ разговоровъ съ ген. Стесселемъ я вынесъ впечатлѣніе что онъ не хочетъ оборонять ее упорно. И тогда я былъ съ нимъ въ этомъ согласенъ. Но когда высадка произошла и притомъ въ большихъ силахъ, то я измѣнилъ свое мнѣніе. Чтобы задержать движеніе японцевъ къ слабо укрѣпленному Артуру, надо было оборонять Цзиньчжоу упорно, до послѣдней капли крови. И это я внушалъ каждому солдату, для упорной же продолжительной обороны строилъ блиндажи, рылъ колодцы... Измѣнилъ свой взглядъ и Стессель. Но отъ генерала Фока такихъ указаній я не получалъ и не видѣлъ вообще намѣренія держаться на Цзиньчжоу крѣпко. Его тактическіе взгляды были таковы: не занимать позицію густо, не держать резервовъ близко. Онъ, видимо, не довѣрялъ человѣческой натурѣ, которую могла соблазнить эта близость резервовъ, и боялся, что они будутъ скоро и безъ настоятельной нужды израсходованы... И этотъ шаблонъ ген. Фокъ примѣнилъ ко мнѣ.
-- Не существовала ли опасность высадки противника въ тылу?-- спрашиваетъ его ген. Турскій.
-- Нѣтъ,-- отвѣчаетъ Третьяковъ.-- Судя по тѣмъ силамъ, которыя высадились у Бнцзыво,-- 3 или 4 дивизіи,-- высадки въ тылу у насъ опасаться уже было нечего... И я не опасался... Тамъ, видно, все было высажено...
-- По чьей же иниціативѣ была укрѣплена позиція съ юга?-- спрашиваетъ его затѣмъ защитникъ Фока.
-- Идея эта выросла вообще изъ ожиданія первоначальной высадки въ тылу... Ожидалъ ее сперва тамъ и ген. Кондратенко... Тогда и стали укрѣплять. Ген. Фокъ былъ съ этимъ вполнѣ согласенъ. Всего окоповъ было выкопано 8 верстъ, а занималъ ихъ одинъ только мой полкъ. Этого было совершенно недостаточно... Недѣли за двѣ стали присылать артиллерію... Я не думалъ, что ея будетъ много, но прислали много, хотя это былъ все сбродъ. Это было то, что не нужно въ Артурѣ. Трубокъ было много, снарядовъ по 60-ти, снаряды и трубки по калибрамъ. Мѣстами артиллерія имѣла, прикрытіе. Былъ ли гдѣ-нибудь складъ снарядовъ, я не знаю, но если бы. зналъ, то принялъ бы мѣры къ доставкѣ ихъ на позицію. 13-го мая, на разсвѣтѣ, очень рано, непріятель открылъ артиллерійскій огонь. Такъ какъ у противника, было болѣе 100 орудій, то наша артиллерія скоро стала замолкать. Она была забита непріятельской артиллеріей.... Шт.-кап. Высокихъ говорилъ мнѣ потомъ, что не хватило снарядовъ, а у нѣкоторыхъ батарей была перебита прислуга. Первой замолчала батарея No 2, послѣднею -- батарея. No 5.. Это было около 12-ти часовъ дня. Непріятель окружилъ позицію кольцомъ со всѣхъ сторонъ. Оттуда, гдѣ я находился, онъ былъ виденъ весь, какъ на ладони, до послѣдняго человѣка... И я почувствовалъ, что силы наши ничтожны. Роты моего полка были расположены по сомкнутымъ укрѣпленіямъ; траншеи между ними были не заняты. Роты отдѣлялись одна отъ другой большими пространствами, вовсе не защищенными. Непріятель могъ прорваться свободно въ эти промежутки... Въ резервѣ у меня было двѣ роты. Этого было слишкомъ мало, чтобы упорно оборонять позицію, и я просилъ поддержки у ген. Фока... Главный ударъ былъ направленъ японцами на нашъ правый флангъ... Тутъ было нѣсколько незанятыхъ нами деревень, прикрываясь которыми противникъ могъ подойти незамѣтно. Поэтому я послалъ туда одну роту, которая должна была занять промежутокъ между 8-й и 3-й ротами. Атака на нашъ правый флангъ была, однако, блистательно отбита. Тогда противникъ, сталъ угрожать нашему лѣвому флангу. Батарея 15, главная опора этого фланга, была совершенно разбита. Я послалъ туда одну роту 14-го полка... Прошелъ часъ... Охотникъ возвращается и докладываетъ, что роты не нашелъ... Я обратился къ ген. Фоку съ просьбой обезпечить лѣвый флангъ отъ обхода высылкой частей уступами. Японцы вѣдь шли уже по водѣ. Огонь непріятеля по позиціи былъ невѣроятно силенъ -- и мнѣ казалось, что никто не останется въ живыхъ. Дѣйствительно, я получилъ отъ командира 5-й роты записку о томъ, что весь его окопъ уничтоженъ и что онъ отвелъ остатокъ людей въ оврагъ. Чтобы какъ-нибудь обезпечить этотъ пунктъ, я послалъ на редутъ No 8-й небольшую команду. Она туда дошла, заняла его, и бой продолжался... Вдругъ я замѣтилъ, что съ лѣваго фланга выходятъ люди... Это были охотники 13-го и 14-го полковъ... Начиналось отступленіе. Замѣтивъ его, я послалъ ген. Фоку донесеніе о томъ и просилъ его поддержать полкъ... Самъ я пошелъ навстрѣчу отступавшимъ и отъ нихъ узналъ, что "приказано отступать"... Я былъ пораженъ... Но командиръ 7-й роты подтвердилъ мнѣ это... Затѣмъ прискакалъ солдатъ, охотникъ, и также передалъ это приказаніе отступать. Сперва я пытался было остановить уходившихъ съ позиціи людей -- и вернуть ихъ въ окопы... Но отступленіе дѣлалось общимъ, и я уже старался только привести его въ порядокъ... Та часть полка, которая была со мною, отходила цѣпью и заняла позицію въ тылу, на которой простояли до ночи...
Изъ этого разсказа, не краснорѣчиваго, но потрясающаго своею простотою, ясно одно: высшаго руководства боемъ не было. Не было ни диспозиціи, ни какихъ-либо категорическихъ приказаній со стороны ген. Фока. Отъ него получено было во время боя одно лишь указаніе на необходимость беречь лѣвый флангъ, да благодарность полку за стойкость.
Изнемогая подъ огнемъ противника, потерявъ во время боя 75 проц, офицеровъ, ген. Третьяковъ трижды просилъ о поддержкѣ и только по третьему разу получилъ двѣ роты. Онѣ, однако, не спасли лѣвый флангъ.
-- Но если бы я получилъ два батальона, посланные мнѣ Надѣинымъ,-- говоритъ Третьяковъ...
-- Довели ли бы вы, однако, эти два батальона до окоповъ подъ тѣмъ огнемъ, о которомъ вы говорили?-- перебиваетъ его защитникъ Фока.
-- Нѣтъ, до окоповъ не довелъ бы,-- признается Третьяковъ,-- но я занялъ бы ими окопы сзади.
-- Сколько войскъ было всего на позиціи въ день боя?-- спрашиваетъ свидѣтеля прокуроръ.
-- Одинъ мой полкъ и двѣ роты 14-го полка.
-- А гдѣ были остальныя войска и самъ ген. Фокъ?
-- Генералъ находился на ст. Тафашинъ, это верстахъ въ трехъ отъ позиціи, и оттуда отдалъ приказъ отступать... А гдѣ были остальныя войска, я не знаю...
-- О томъ, что позиція недостаточно прочно занята войсками, вы докладывали гей. Стесселю и Фоку?
-- Да, я просилъ ген. Стесселя усилить мой полкъ... И онъ согласился... Но ген. Фокъ сказалъ, что эту позицію можно защищать и двумя ротами... Для меня стало тогда ясно, что онъ ее вовсе не хочетъ защищать...
-- Отъ кого же исходило приказаніе отступать? Поручикъ Музалевскій говоритъ, что такого приказа не было?..
-- Помнится, въ письмѣ, мною полученномъ, прямо говорилось, что Музалевскій видѣлъ офицера, который передалъ приказъ ген. Фока отступать. И фактъ тотъ, что такой приказъ былъ... Онъ полученъ на позиціи между 4--5 часами дня.
-- А не предполагалъ ли ген. Фокъ перейти 13-го мая въ наступленіе?
-- Предполагалъ... И это было возможно...
-- Считали ли вы себя начальникомъ позиціи?-- спрашиваетъ- свидѣтеля членъ суда, ген. Рузскій.
-- Считалъ.
-- И вамъ были подчинены орудія?
-- Да.
-- На чемъ было основано ваше убѣжденіе защищать позицію до послѣдней капли крови?
-- На словахъ ген. Кондратенко, котораго я просилъ выяснить мою роль, роль моего полка и степень упорности обороны позиціи.
-- Наканунѣ боя получали ли вы отъ ген. Фока приказанія?
-- Категорическихъ -- нѣтъ. И диспозиціи -- также.
-- А во время боя?
-- Я сносился съ ген. Надѣинымъ.
-- Объясните же вашу роль 13-го мая,-- обращается тогда къ подсудимому генералу Фоку членъ суда, баронъ ОстенъСакенъ. Опредѣлили ли вы мѣсто, гдѣ васъ надо было найти?
-- Ничего я не опредѣлялъ,-- отвѣчаетъ Фокъ.-- Я поручилъ Надѣину командовать на позиціи, а самъ остался на ст. Тафашинъ... Когда же узналъ, что бой склоняется не въ нашу пользу, то поѣхалъ самъ на Цзиньчжоу... Говорятъ, что я былъ взволнованъ и выругалъ какого-то рядчика...
Ну, это понятно!.. Пришелъ какой-то...
-- Защищая свою честь,-- останавливаетъ его предсѣдатель,-- прошу не увлекаться и не оскорблять чужое достоинство.
Генералъ-лейт. Никитинъ.
Допросъ этого свидѣтеля занялъ не много времени. Онъ установилъ лишь тотъ фактъ, что въ Нангалинѣ, въ тылу Цзиньчжоуской позиціи, по требованію Фока, устроенъ былъ складъ снарядовъ для скорострѣльной артиллеріи отряда, оборонявшаго Цзиньчжоу, и переданъ свидѣтелемъ въ распоряженіе штаба 4-й в.-сиб. стр. дивизіи. Всѣ объ этомъ знали. Благодаря ему, скорострѣльная артиллерія отряда генерала Фока была вполнѣ обезпечена снарядами. Изъ нангалинскаго склада было израсходовано очень немного. Слабая поддержка обороняющагося со стороны этой артиллеріи -- всего 4-хъ батарей -- объясняется большою дистанціею до противника съ Тафашинскихъ высотъ, гдѣ расположены были полевыя батареи. Ихъ роль была скорѣе противоштурмоваго средства.
-- Развѣ полевую артиллерію нельзя было поставить ближе?-- спрашиваютъ свидѣтеля.
-- Нѣтъ, тамъ не было позиціи... Тамъ известковыя горы, очень близко подходившія къ цзиньчжоуской позиціи...
-- Чѣмъ же вы объясняете отступленіе?
-- Не могу доложить, но отъ кап. Гобято знаю, что первое приказаніе объ отступленіи онъ получилъ отъ Ирмана въ 2 часа 5 мин., а батарея Романовскаго -- отъ него же въ 4 4-2 часа. Почему онъ далъ такое приказаніе, не могу доложить.
-- Генералъ-лейт. Фокъ,-- обращается къ этому подсудимому предсѣдатель,-- было ли вамъ извѣстно о существованіи запасовъ для артиллеріи Цзиньчжоуской позиціи.
-- Нѣтъ,-- отвѣчаетъ ген. Фокъ,-- я зналъ только о снарядахъ для пушекъ Канэ.
Генер.-маіоръ Грязновъ.
-- Участіе мое въ бою было небольшое, объясняетъ ген. Грязновъ.
Свидѣтель командовалъ 15-мъ вост.-сиб. стр. полкомъ, для котораго ген. Фокъ въ самый разгаръ боя выбиралъ позицію въ бухтѣ Инчензы.
-- Зачѣмъ вы ѣздили въ бухту Инчензы?-- спрашиваютъ свидѣтеля.
-- На разсвѣтѣ 13-го мая я получилъ донесеніе, что тамъ появился миноносецъ. Я сообщилъ объ этомъ генералу Фоку, но самъ былъ спокоенъ. Тамъ было двѣ роты при батальонномъ командирѣ. Когда ген. Фокъ ѣхалъ на позицію, то спросилъ меня: что вы тутъ стоите, когда въ бухтѣ перестрѣлка?.. Стрѣлялъ миноносецъ... Я и поѣхалъ туда...
-- А генералъ Фокъ?
-- Онъ также туда поѣхалъ.
-- Зачѣмъ?
-- Не знаю.
-- Да вы-то зачѣмъ поѣхали?
-- Посмотрѣть, какъ стоятъ мои двѣ роты.
-- Выбирали позицію для полка?
-- Нѣтъ, какая же позиція для двухъ ротъ... Полкъ остался у Тафашина...
-- Можетъ быть, генералъ Фокъ выбиралъ?
-- Не знаю.
Такъ ничего опредѣленнаго отъ свидѣтеля этого и не добились. Ясно было только одно, что если свидѣтелю, какъ полковому командиру, можетъ быть, и можно было туда съѣздить, то генералу Фоку ѣздить было незачѣмъ.
Капитанъ Ясенскій.
Свидѣтель командовалъ въ цзиньчжоускомъ бою 2-й батарей 4-й бригады. Она стояла на лѣвомъ флангѣ Тафашинскихъ высотъ. Стрѣляли на предѣльную дистанцію. Снаряды въ Нангалинѣ были, но не для скорострѣльныхъ орудій... Въ 6 час. батарея получила приказаніе ген. Фока отступать. При отступленіи онъ перемѣшанныхъ частей не видѣлъ.