Въ основаніи воспитанія германской кавалеріи положена мысль о полной самостоятельности этого рода оружія и опасеніе за то, чтобы она не была низведена на роль вспомогательнаго боеваго средства. Германская кавалерія пріучается въ самой себѣ черпать силу для самостоятельныхъ, ей свойственныхъ, военныхъ операцій, не полагаясь исключительно на сокрушительное дѣйствіе артиллерійскихъ снарядовъ и на стойкость пѣхоты, на тягучесть и рѣшительный характеръ ея боя.
Въ этомъ направленіи германцы потрудились немало. Въ кампаніи 1866 г. и послѣ нея все вниманіе высшихъ начальствующихъ лицъ въ прусской арміи обращено было на пѣхоту, и въ особенности на артиллерію, не оказавшуюся на высотѣ своего назначенія. Что же касается до кавалеріи, то послѣ кампаніи обращено было лишь вниманіе на лучшій способъ укомплектованія конскаго состава.
Въ кампанію 1870--1871 г.г. германская кавалерія показала себя на высотѣ своего назначенія, какъ кавалерія боевая, тактическая. Въ этомъ отношеніи не требовалось никакихъ исправленій {Такое мнѣніе находится въ противорѣчіи съ извѣстною лихорадочною работою въ германской конницѣ по подготовкѣ ея къ возстановленію прежняго значенія на поляхъ сраженія. Тѣ рѣдкіе случаи проявленія тактической роли конницы, которые имѣли мѣсто во время войны, только были намеками на возможную роль, и совершенно новая система обученія и подготовки конницы показываетъ, что нѣмцы сами признали необходимость большихъ и многочисленныхъ исправленій противъ бывшаго у нихъ до 1870--1871 г.г. Прим. ред. воен. уч. комит. }. Вниманіе военныхъ начальствующихъ лицъ обратила на себя лишь малая способность кавалеріи къ самостоятельнымъ дѣйствіямъ массами. (Дѣйствія 4-хъ кавалерійскихъ дивизій на Луарѣ и какъ слѣдствіе сего -- не вполнѣ удовлетворительная развѣдывательная служба; кавалерія арміи наслѣднаго принца теряетъ слѣдъ арміи Макъ-Магона и послѣ сраженія при Вёртѣ. О движеніи арміи Макъ-Магона на сѣверъ главная квартира узнаетъ изъ бельгійскихъ газетъ).
Послѣ кампаніи приступлено было къ сознательному и правильному образованію кавалеріи, для постановки ея на такую же высоту, на которой оказалась какъ пѣхота, такъ и въ особенности артилерія.
Старанія въ этомъ отношеніи пошли вполнѣ успѣшно.
Улучшенія въ Германіи кавалеріи идутъ настолько быстро, что едва ли она насчитываетъ себѣ многихъ соперницъ.
Умѣнье понимать бой -- поразительное и приводило меня въ полный восторгъ.
Особенно поражаютъ своею находчивостію офицеры, выказывавшіе себя постоянно истинными молодцами и основательно подготовленными къ сознательному выполненію важныхъ обязанностей, лежащихъ нынѣ на кавалеріи. Свидѣтельствую, что въ корпусѣ кавалерійскихъ офицеровъ германской арміи немало полуофицеровъ {Т. е. такихъ офицеровъ, которые по своей военной подготовкѣ почти что офицеры генеральнаго штаба. М. Д. С. } генеральнаго штаба. Такое выдающееся положеніе офицеровъ является не только результатомъ высокаго уровня ихъ общаго и спеціальнаго образованія, но и достигается въ значительной степени всѣмъ строемъ службы мирнаго времени, привившимся въ германскихъ войскахъ. Тамъ обязанности младшаго офицера не съуживаются до понятія о субалтернъ-офицерѣ, не только освобожденнаго отъ всякой личной отвѣтственности и, такъ сказать, фактически удаленнаго отъ обученія солдатъ, но, напротивъ, они расширяются до признанія въ немъ инструктора, вполнѣ отвѣтственнаго за подготовку ввѣренныхъ ему людей. Кромѣ всего этого, при короткихъ срокахъ службы и безпрерывномъ измѣненіи личнаго состава полковъ, офицеры являются хранителями военныхъ преданій. Недостатокъ личной опытности младшихъ офицеровъ (инструкторовъ) восполняется богатою военно-педагогическою литературою, обильною всякими спеціальными изслѣдованіями и мотивированными инструкціями и строевыми уставами. При распространенной охотѣ къ чтенію, нѣтъ недостатка въ выборѣ матеріала для своей подготовки.
Война 1870 г., положивъ большой отпечатокъ на всей Организаціи германской арміи, не могла не коснуться и кавалеріи, относительно которой, въ средѣ выдающихся военныхъ авторитетовъ, проявляется особая забота о томъ, чтобы придать кавалеріи наибольшую самостоятельность и ослабить ея зависимость отъ другихъ родовъ оружія. Приведенныя цѣли достигаются не только своеобразною системою обученія, но и матеріальными данными, т. е. хорошимъ вооруженіемъ и снаряженіемъ, а также и комбинаціей тактическихъ единицъ въ предѣлахъ условій удобнаго управленія ими въ бою, такъ сказать, однимъ глазомъ {Боевая подготовка современной германской конницы исходитъ изъ мысли, что, предводимая энергичными начальниками, она найдетъ себѣ примѣненіе въ конномъ строю на поляхъ сраженій,-- чаще всего однако въ роли авангарда, прорывающаго боемъ завѣсу, прикрывающую движеніе непріятеля, и, въ свою очередь, образующаго завѣсу для своихъ войскъ. Для наилучшаго выполненія этихъ задачъ германск. кавал. дивизія получила въ своей организаціи все необходимое, что обезпечиваетъ самостоятельность ея операцій. Кавал. дивизію образуютъ 3 бригады по 2 полка 4-хъ эскадроннаго состава каждый (въ эскадронѣ воен. времени -- 6 офиц. 160 н. чиновъ и 180 лошадей), конно-артил. дивизіонъ изъ 3-хъ батарей 4-хъ-орудійнаго состава каждая, пулеметное отдѣленіе (6 пулеметовъ), конно-саперное отдѣленіе и легкая муниціонная колонна; каждый полкъ имѣетъ въ составѣ своего обоза 1 то разряда 2 повозки съ 2 стальными понтонами для устройства мостовъ и переправъ черезъ рѣки, телеграфный патруль и повозку съ запасомъ проволоки и прочаго телеграфа, имущества и команду самокатчиковъ 16 чел.). Существовавшее ранѣе предубѣжденіе относительно придачи кавал. дивизіямъ пѣхоты, повидимому, исчезло. На император. маневрахъ 1912 г. двумъ кавал. дивизіямъ придано было по баталіону егерей. Необходимо однако отмѣтить, что германск. конница, за исключеніемъ гвардейской ея части, въ мирное время сведена лишь въ бригады, дивизіи формируются лишь на учебные сборы, маневры и въ воени. время, вслѣдствіе чего не всѣ германск. кавал. генералы получаютъ практику въ командованіи дивизіей. В. А. }. Основная идея боеваго порядка германской кавалеріи -- крайняя подвижность, способность быстро измѣняться въ длину и глубину, причемъ отдѣльныя части боевого порядка неравномѣрной глубины, что доставляетъ возможность быстрымъ заѣздомъ охватывать непріятеля большимъ числомъ людей въ данномъ пространствѣ.
За первою линіею строятся два или три эскадрона на разстояніи 200 шаговъ.
Они заполняютъ прорывы и идутъ въ атаку вмѣстѣ съ первою линіею.
Вторая линія строится во взводныхъ эскадронныхъ колоннахъ на интервалахъ развертыванія. Назначеніе ея -- поддерживать свою первую линію, дѣйствовать во флангъ и въ тылъ атакованному противнику и угрожать второй линіи непріятеля.
Третья линія во взводныхъ сомкнутыхъ эскадронныхъ колоннахъ, или на интервалахъ развертыванія {Т. е. или въ резервныхъ колоннахъ, или въ линіи взводныхъ колоннъ. М. Д. С. } составляетъ главный резервъ для рѣшенія боя {По уставу 1908 года (Exerzier-Reglement für die Kavallerie) полкъ атакуетъ: кавалерію -- развернутымъ фронтомъ съ уступами или безъ нихъ; пѣхоту и артиллерію -- нѣсколькими линіями одна за другой; бригада атакуетъ: кавалерію, имѣя полки развернутыми рядомъ въ одну линію; атака линіями можетъ имѣть мѣсто только въ томъ случаѣ, если обстановка требуетъ незамедлительной атаки головнымъ полкомъ; пѣхоту и артиллерію -- обоими полками рядомъ, построенными каждый въ нѣсколько линій, или имѣя полки въ затылокъ другъ другу; дивизія атакуетъ, имѣя, вообще, всѣ 3 бригады на одной линіи, при атакѣ же ея на пѣхоту и артиллерію можетъ примѣняться глубокій порядокъ, въ которомъ бригады слѣдуютъ одна за другой. Выдвиженіе уступовъ, какъ назадъ, такъ и впередъ, рекомендуется дѣлать самымъ широкимъ образомъ. Уставъ требуетъ веденія атаки съ самымъ тщательнымъ соблюденіемъ сомкнутаго строя. Для заполненія неизбѣжныхъ разрывовъ за фронтомъ 1-й линіи слѣдуютъ отдѣльные эскадроны. В. А.}.
При удачномъ подборѣ личнаго состава начальниковъ 6-ти полковая организація германской кавалерійской дивизіи нисколько не вредитъ ни ея подвижности, ни развитію иниціативы; напротивъ того, при большей самостоятельности по числу коней и при знаніи военнаго дѣла въ маcсѣ офицерскаго кадра и, наконецъ, при хорошо организованной матеріальной части, такая дивизія соединяетъ въ себѣ всѣ данныя для самыхъ рѣшительныхъ и цѣлесообразныхъ дѣйствій, какъ при стратегическихъ операціяхъ, такъ и на полѣ сраженія.
Во время бывшихъ маневровъ дѣйствія германской кавалеріи мнѣ удалось прослѣдить, главнымъ образомъ, въ полевомъ бою и не только при исполненіи ею отдѣльныхъ порученій въ составѣ самостоятельныхъ кавалерійскихъ отрядовъ, но также и въ роли дивизіонной кавалеріи. Въ основаніи всѣхъ ея дѣйствій положено: 1) величайшая бдительность за противникомъ черезъ дозорныхъ, высылаемыхъ впередъ, дабы слѣдить за ходомъ боя; 2) лихіе налеты изъ-за закрытій въ боевыя линіи противника съ задачею смести его пѣхоту или разстроить ея тактическій порядокъ для подготовки успѣха атаки; 3) стремленіе къ постоянному расширенію протяженія своего фронта и къ охватамъ не только фланговъ противника, но и заскакиваніе при случаѣ вглубь -- въ тылъ, для распространенія паники и для поколебанія стойкости противника. (На корпусномъ маневрѣ II армейскаго корпуса противъ обозначеннаго противника 3-й драгунскій полкъ дѣйствовалъ чрезвычайно ловко, заманивая непріятеля однимъ эскадрономъ, а съ остальными эскадронами врубился во флангъ); 4) передвиженія и перемѣна мѣстъ расположеній съ цѣлью появиться неожиданно въ наиболѣе чувствительной для противника части его боевого порядка.
Всѣ эти дѣйствія носятъ въ своемъ основаніи величайшую смѣлость, даже отчаянную дерзость, которая, очевидно, подъ силу офицерамъ, вполнѣ стоящимъ на высотѣ своего призванія; такія операціи заставляютъ дѣйствительно призадуматься о тѣхъ страшныхъ результатахъ, которые конница можетъ имѣть въ дѣйствительномъ бою {Современный герман. кавал. уставъ говоритъ: "Кавалерія должна стремиться рѣшатъ возлагаемыя на нее задачи всегда въ наступательномъ духѣ... Ни одинъ эскадронъ не долженъ ждать, чтобы противникъ атаковалъ его, но всегда атаковать первымъ". Офицеры въ моментъ атаки обязаны показывать примѣръ, вторгаясь первыми въ ряды непріятельской конницы. В. А. }.
На основаніи всего, чему я былъ личнымъ свидѣтелемъ на маневрахъ, долженъ заявить, что германская кавалерія маневрируетъ съ замѣчательною ловкостью. Ея лихіе эскадроны, разбросанные по всему боевому порядку, тщательно укрываются за складками мѣстности, каждый кавалерійскій полкъ освѣщается на разстояніи до двухъ и болѣе верстъ дозорными офицерами и нижними чинами, по одному офицеру на флангахъ и 8 интеллигентныхъ нижнихъ чиновъ впереди своего эскадрона. Они слѣдятъ за непріятелемъ и его дѣйствіями и сообщаютъ (эскадрону, полку) о проходимости мѣстности, преградахъ и о движеніяхъ непріятеля посредствомъ знаковъ сабли, заранѣе условленныхъ, предупреждаютъ о представляющемся случаѣ для дѣйствія кавалеріи; наступила такая минута, и эскадроны лихо несутся ураганомъ на намѣченную цѣль, съ полною и безповоротною рѣшимостью смести ее.
Отношенія части къ своимъ дозорнымъ не ограничены никакимъ обязательнымъ уставомъ; это дѣло внутренней работы полка и его духа. Частные начальники не упускаютъ съ глазъ своего старшаго начальника, находящагося передъ строемъ, и съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдятъ за его саблей: тамъ, гдѣ она можетъ быть замѣчена -- ею и указывается направленіе движеній, а гдѣ это невозможно -- части направляются черезъ ординарцевъ или трубача. Послѣдовательность нумеровъ взводовъ, эскадроновъ и т. д. не соблюдается и части развертываютъ фронтъ безъ затрудненія вправо и влѣво, смотря по надобности.
Предпріимчивость кавалеріи поистинѣ изумительная; не менѣе замѣчательна способность начальника быстро рѣшаться и приводить свои рѣшенія въ исполненіе.
Передовые германскіе генералы всѣ рѣшительно отвергаютъ, чтобы роль кавалеріи на полѣ сраженія нынѣ умалилась; возрастающія затрудненія, по ихъ мнѣнію, должны лишь усиливать упорство въ стремленіи къ усовершенствованію кавалеріи, и надо отдать справедливость, что они идутъ настолько вѣрными путями къ достиженію этого идеала, что настоящее положеніе этой кавалеріи должно назвать блистательнымъ.
Лучшимъ украшеніемъ массы строевыхъ кавалерійскихъ офицеровъ является отважный кавалерійскій духъ, старшіе же начальники выдаются своею солидною подготовкою для серьезныхъ самостоятельныхъ дѣйствій. Германскіе эскадронные и полковые командиры, не занятые никакими фуражными расчетами по продовольствію казенныхъ лошадей, требуютъ отъ лошадей постоянной работы и способности преодолѣвать массами всякія препятствія, напр.: болота, канавы, заборы, кусты и т. д. Лошади ихъ въ массѣ такъ наскаканы, что идутъ карьеромъ на всякое препятствіе. У насъ распространено мнѣніе, что германская кавалерія сидитъ на плохихъ лошадяхъ; это несправедливо -- германская кавалерія сидитъ на рослыхъ, быстрыхъ лошадяхъ, способныхъ вполнѣ въ самой трудной кавалерійской службѣ {Въ особенности хороши лошади въ 1-мъ лейбъ-гусарскомъ полку, блюхерскомъ гусарскомъ No 5-мъ, въ 1-мъ кавалерійскомъ и въ дивизіи, состоящей при 15-мъ корпусѣ. М. Д. С. Нынѣшній конскій составъ герман. кавалеріи позволяетъ ей примѣнять весьма сильные аллюры, дѣлая въ минуту: шагомъ -- свыше 140 арш., рысью -- 315 арш., галопомъ -- 570 арш. и полевымъ (усиленнымъ) галопомъ -- 800 арш. В. А. }.
Послѣ этихъ общихъ замѣчаній о германской кавалеріи считаю необходимымъ остановиться на частностяхъ.
Развѣдывательная и сторожевая служба германской кавалеріи. На маневрахъ въ этихъ случаяхъ придавалось особенно важное значеніе сообщенію высшему кавалерійскому начальству инструкціи изъ штаба, въ которой выяснялась общая обстановка, свѣдѣнія о непріятелѣ и преслѣдуемыя цѣли; безъ такого освѣщенія задачи признается невозможнымъ требовать толковаго развѣдыванія о непріятелѣ, поручаемаго кавалеріи въ смыслѣ самостоятельной операціи. Найти непріятеля, видѣть его и слѣдить за нимъ, вотъ что преслѣдуютъ германскіе кавалеристы при развѣдывательной и сторожевой службѣ {По современному германск. полевому уставу 1908 г. (Felddienst-Ordnung) дальняя развѣдка возлагается на армейскую конницу (1--2 дивизіи на армію), которая высылаетъ для этого развѣдывательные эскадроны, а эти послѣдніе -- разъѣзды, а ближняя -- на дивизіонную кавалерію, при посредствѣ разъѣздовъ. Конница, приданная сторожевому охраненію, высылаетъ разъѣзды, заставы и конные дозоры лишь на важнѣйшіе пункты и пути впереди линіи охраненія. В. А. }.
Переходя въ подробностямъ, долженъ упомянуть, что часть, назначенная для развѣдыванія о непріятелѣ, достигнувъ извѣстнаго пункта, разсыпаетъ вѣерообразно патрули къ сторонѣ непріятеля. Эти разъѣзды, силою до 1/4 взвода, слѣдуютъ каждый подъ начальствомъ унтеръ-офицера.
При расположеніи на закрытой мѣстности она постоянно освѣщается патрулями, захватывающими районъ вѣерообразно; патрули при этомъ не удаляются на большое разстояніе. Разстановка постовъ производится также отъ заставъ вѣерообразно, причемъ на особенно важныхъ пунктахъ на флангахъ или впереди фронта выставляются сильные унтеръ-офицерскіе посты. На главнѣйшихъ путяхъ выставляются пропускные посты, позади которыхъ выставляется еще особый опрашивающій постъ.
Къ сказанному необходимо добавить, что въ германскихъ войскахъ, когда выставляется пѣхотная цѣпь сторожевыхъ постовъ, послѣдняя снабжена кавалеріею, въ видѣ ординарцевъ, для сношеній съ главнымъ карауломъ и заставами, а также для освѣщенія мѣстности передъ фронтомъ цѣпи.
Къ ночи всѣ посты сближаются какъ между собою, такъ и съ караулами и заставами.
Спѣшиваніе кавалеріи. Германцы усвоили себѣ, на основаніи боевого опыта, тотъ взглядъ, что кавалерія, которая не сумѣла бы при передовыхъ дѣйствіяхъ обойтись безъ поддержки пѣхоты, не выкупаетъ средствъ, потраченныхъ на ея содержаніе; въ этихъ видахъ они озабочены полною самостоятельностью кавалеріи, но только примиряются съ спѣшиваніемъ ея въ нѣкоторыхъ случаяхъ.
Германская кавалерія, совершенно въ противоположность французской, признаетъ исключительно лишь быстроту, рѣшительность, натискъ холоднымъ оружіемъ и глазомѣръ начальника средствами пораженія въ бою. Хотя въ послѣднее время и обращается сравнительно больше вниманія на стрѣльбу и спѣшенный бой, но къ этимъ дѣйствіямъ кавалеріи всѣ авторитеты, начиная съ принца Фридриха-Карла, относятся съ крайнею осторожностью. Они боятся посягнуть на основную силу, присущую, по ихъ мнѣнію, германской кавалеріи, а именно, на способность сметать непріятеля съ поля сраженія въ рѣшительную минуту {Нынѣ указанія стараго устава о невозможности для конницы вести продолжительный бой въ пѣшемъ строю, а наступать въ немъ лишь въ исключительныхъ случаяхъ, опущены. Уставъ требуетъ теперь и отъ конницы веденія самаго энергичнаго боя какъ оборонительнаго, такъ и наступательнаго и въ пѣшемъ строю, вплоть до атаки, не смотря на отсутствіе штыковъ, которые съ 1913 г. приданы взамѣнъ сабель только 7 вновь сформированнымъ кавал. полкамъ. Наступленіе и управленіе огнемъ въ пѣшемъ строю происходятъ на тѣхъ же основаніяхъ, какъ въ пѣхотѣ. Пѣшій резервъ выдѣляется рѣдко, конный -- всегда. Эта перемѣна взглядовъ на веденіе конницей боя въ пѣшемъ строю явилась слѣдствіемъ усиленія ея огневого элемента придачей пулеметовъ и большаго количества орудій. В. А. }.
Стрѣльба съ коня никогда и ни при какихъ случаяхъ не допускается и, какъ выразился принцъ Фридрихъ-Карлъ, что тотъ начальникъ, который допустилъ бы это, достоинъ быть лишенъ командованія частью.
Въ тѣхъ немногихъ случаяхъ, гдѣ я видѣлъ спѣшенный бой кавалеріи, онъ производится разумно, съ полною распорядительностью со стороны старшихъ начальниковъ и тогда, когда онъ оправдывался обстоятельствами. Такъ, напримѣръ, на маневрѣ 8-го сентября драгунскій (Литовскій) полкъ стоялъ позади д. Регитенъ, когда высланные впередъ дозорные донесли, что непріятельская пѣхота (дивизія Конради) быстро двигается къ дефиле у Грибау и что своя пѣхота не въ состояніи поспѣть. Полкъ быстро вынесся впередъ, спѣшился крайне разумно, занялъ дефиле для обороны и огнемъ задержалъ непріятеля до прихода своей пѣхоты. Какъ только пѣхота подошла и обезпечила за собой обладаніе позиціей, тотъ же полкъ сѣлъ на коней и, обскакавъ лѣсъ, спѣшился впереди Барзенинкенъ и способствовалъ анфиладнымъ огнемъ отраженію сильнаго натиска непріятельской пѣхоты на Грибау.
Для атаки кавалеріи часть идетъ сначала рысью и лишь въ 180--280 шагахъ отъ непріятеля переходитъ въ карьеръ.
Артиллерія атакуется разсыпною атакою.
Сборъ послѣ атаки производится такъ: отъ эскадрона, преслѣдующаго непріятеля, 3-й взводъ собирается къ эскадронному командиру и слѣдуетъ позади цѣпи въ видѣ резерва разсыпной части. По сигналу "сборъ" цѣпь собирается къ 3-му взводу; если же дается сигналъ "стой", то разсыпные взводы собираются къ срединѣ въ двѣ шеренги, а 3-й взводъ подходитъ къ нимъ. Когда же эскадронный командиръ имѣетъ въ виду собрать свою часть въ томъ направленіи, въ которомъ желаетъ, то онъ подаетъ сигналъ для сбора эскадрона къ нему; тогда люди собираются за нимъ, какъ придется.
То же самое дѣлается въ полку, но роль взвода играетъ здѣсь 3-й эскадронъ.
Въ германской арміи не считается позоромъ (порокомъ?), если кавалерія зарвется и попадетъ подъ огонь. На маневрѣ I корпуса, 6-го сентября, когда вполнѣ опредѣлилось наступленіе I армейскаго корпуса, изъ резерва выдвинуты были два баталіона, которые и открыли огонь по наступающему противнику. Этимъ моментомъ воспользовался 8-й уланскій полкъ; онъ выскочилъ, какъ изъ-подъ земли, и атаковалъ отступающаго противника; затѣмъ, полкъ проскакалъ вдоль лѣса, подъ огнемъ непріятеля, и во-время свернулся въ колонны. Принцъ Фридрихъ-Карлъ по поводу этого маневра замѣтилъ, что атака произведена лихо, а это оправдываетъ всякаго кавалерійскаго начальника. На маневрѣ 8-го сентября не успѣли три головные баталіона наступающаго отряда развернуться на правомъ берегу ручья, какъ наступающая цѣпь была внезапно атакована полкомъ No 8-го уланскимъ, полковника Кучера, съ дистанціи не болѣе 100 шаговъ. Полкъ въ полномъ смыслѣ слова выросъ изъ земли. Наслѣдный принцъ, генералъ-фельдмаршалъ графъ Мольтке и многіе другіе генералы признали: 1) что рѣшимость полковника Кучера à dégager la retraite была вполнѣ основательною и 2) что способъ исполненія атаки былъ столь искусный, что пѣхоту слѣдуетъ признать уничтоженною. Наслѣдный принцъ подскакалъ къ мѣсту атаки съ видимымъ увлеченіемъ и сердечною тревогою и сказалъ мнѣ: "Я боялся, что полковникъ Кучеръ ошибся, атаковавъ запросто пѣхоту, но это лучшій кавалерійскій офицеръ у меня и!ъ арміи и на этотъ разъ онъ былъ правъ". Дѣйствительно, я видѣлъ, какъ пѣхота даже на маневрахъ, увидавъ полкъ, внезапно, какъ бы испуганно, остановилась; часть цѣпи бросилась впередъ, дабы занять канаву, другая открыла безпорядочный огонь, но не успѣла пѣхота сдѣлать (нѣсколько одиночныхъ выстрѣловъ, какъ конница была уже на ней. Пѣхота, приблизительно два баталіона, была опредѣлена съѣхавшимися посредниками уничтоженною.
Здѣсь кстати изложить, порядокъ этой атаки: полковникъ Кучеръ, съ адъютантомъ и двумя трубачами, находился при пѣхотѣ, кризисъ наступилъ у Грибау.
Полкъ стоялъ скрыто за Гогененъ, а дозорные, отъ эскадрона по восьми, рекогносцировали по всѣмъ направленіямъ мѣстность, обращая преимущественно вниманіе къ сторонѣ, гдѣ стоялъ полковникъ Кучеръ. Когда только Обозначилось наступленіе непріятельской пѣхоты черезъ мостъ у Грибау, командиръ уланскаго полка быстро провелъ полкъ, перестроивъ на ходу изъ взводныхъ колоннъ въ одну линію развернутыхъ эскадроновъ, но на стѣсненныхъ интервалахъ, сообразно мѣстности. Готовясь къ атакѣ, полковой командиръ былъ впереди, дивизіонеры и эскадронные командиры видимо напряженно слѣдили за его движеніями; два его трубача подскочили и наблюдали гребень высоты, къ которой по противоположному скату подходила непріятельская пѣхота. Полковой командиръ нервно показалъ саблею впередъ, крикнувъ "Vorwärts"; тогда трубачи подали сигналъ къ атакѣ, и полкъ безъ дальнѣйшей команды на полномъ ходу построился и, не ожидая окончанія построенія, массою перешелъ въ карьеръ, причемъ всѣ трубачи трубили атаку.
Отношеніе къ фортификаціонному элементу. На бывшихъ большихъ маневрахъ германскихъ войскъ мнѣ не приходилось видѣть, чтобы кавалерія высылалась для порчи желѣзныхъ дорогъ и телеграфовъ и для обороны деревень съ окапываніемъ спѣшенныхъ частей. (На сколько же мнѣ извѣстно, отъ кавалеріи командируются какъ офицеры, такъ и нижніе чины къ піонернымъ баталіонамъ для обученія саперному дѣлу {Съ развитіемъ нынѣ тенденціи германск. кавалеріи къ веденію боя въ пѣшемъ строю, измѣнилось и отношеніе къ фортификаціонному элементу. Спѣшенная конница при оборонѣ не должна пренебрегать устройствомъ легкихъ укрѣпленій -- упоровъ для карабиновъ, баррикадъ и окоповъ. В. А. }.
Отношеніе къ конной артилеріи. Согласно организаціи артилеріи германскихъ войскъ, конная артиллерія не отдѣляется отъ ѣздящей (пѣшей), составляя вмѣстѣ Съ нею одинъ полкъ -- корпусной артиллеріи, гдѣ конная артиллерія составляетъ лишь особое отдѣленіе.
Удѣляя ей должное мѣсто при самостоятельныхъ стратегическихъ операціяхъ отдѣльно дѣйствующихъ кавалерійскихъ отрядовъ и предоставляя полную свободу при совокупныхъ дѣйствіяхъ съ другими родами оружія, въ этомъ послѣднемъ случаѣ германцы особенно озабочены тѣмъ, чтобы въ подходящую для артиллерійскаго боя минуту всѣ орудія, въ томъ числѣ и конно-артиллерійскія, приняли участіе въ этомъ грозномъ и часто рѣшающемъ состязаніи. Вотъ почему кавалерія пріучается обходиться безъ конной артиллеріи и мною замѣчено на всѣхъ большихъ маневрахъ, что кавалерія мало обращаетъ на нее вниманія, не дожидается подготовки атаки огнемъ, а быстро закрываетъ ее.
Случалось очень часто видѣть, что конная батарея бросала кавалерію и пристраивалась къ корпусной или дивизіонной артиллеріи, дѣйствуя съ ними въ одной линіи огня, какъ пѣшая. Я видѣлъ только одинъ случай удачнаго употребленія конной артиллеріи на маневрахъ 1-го корпуса.
На томъ же маневрѣ, 9-го сентября, гусарскій и уланскій полки (бригады генералъ-маіора Вальдау -- 1-й гусарскій и 8-й уланскій) безъ артиллерійской подготовки и закрывъ собою артиллерію, атаковали непріятельскую пѣхоту, которая занимала дер. Шудитенъ и впереди лежащіе сады. Несмотря на всю несообразность подобнаго рода атаки, на мѣстности, неблагопріятной для кавалеріи, вліятельныя личности въ германской арміи объяснили это необходимостью требовать отъ кавалеріи самыхъ отчаянныхъ предпріятій; они даже совѣтуютъ въ подобныхъ случаяхъ устраивать засѣки въ улицахъ деревни и заставлять ихъ преодолѣвать подъ огнемъ.
Дивизіонная кавалерія. Въ видахъ усиленія сферы дѣятельности кавалеріи, она вводится также въ районъ боевыхъ линій для содѣйствія пѣхотѣ и артиллеріи. Въ составъ дивизіонной кавалеріи отдѣляются преимущественно легкіе полки, обыкновенно по одному на пѣхотную дивизію, тогда какъ тяжелые соединяются всего чаще вмѣстѣ, въ тылу боевого порядка, въ видѣ особой резервной кавалеріи для рѣшающихъ дѣйствій. Дивизіонная кавалерія располагается, пользуясь мѣстностью, по возможности, ближе къ пѣхотѣ.
На всѣхъ бывшихъ маневрахъ дѣйствія полковъ дивизіонной кавалеріи можно было уподобить кошкѣ, караулившей мышь. Прикрывъ полкъ, командиръ его наблюдаетъ за непріятелемъ и его дѣйствіями черезъ дозорныхъ, высланныхъ на линію пѣхоты, и, по условленному сигналу или знаку, полкъ появляется неожиданно, выростая изъ земли, и лихо бросается на непріятеля, несмотря ни на какія мѣстныя препятствія. Въ такія минуты кавалерія дѣйствуетъ съ крайнею лихостью, совершенно не обращая вниманія на развертываніе частей по уставу, а заботясь лишь массою наскочить на непріятеля и поддерживать другъ друга. Предпріимчивость дивизіонной кавалеріи поистинѣ изумительная. Въ начальникахъ ея замѣтна сметка и способность быстро рѣшаться и приводить свои рѣшенія въ исполненіе. Считаю необходимымъ заявить, что роль дивизіонной кавалеріи все еще недостаточно установилась въ германской кавалеріи, но, сколько мнѣ извѣстно, уже поднятъ вопросъ о необходимости болѣе прочной организаціи ея въ мирное время и регламентаціи ея обязанностей.
Оканчивая на этомъ мои замѣчанія по нѣкоторымъ частнымъ вопросамъ, касающимся германской кавалеріи, считаю необходимымъ заключить этотъ отдѣлъ отчета заявленіемъ, что въ будущую войну германская армія расчитываетъ основать свой успѣхъ на полной независимости кавалеріи и на силѣ нравственнаго впечатлѣнія отъ неожиданности и рѣшительности ея дѣйствій. Я не имѣлъ случая наблюдать дѣятельность германской кавалеріи на учебныхъ стратегическихъ маневрахъ и потому основываю свои выводы по тому, что видѣлъ на маневрахъ ея совокупно съ другими родами оружія, но и здѣсь, какъ я имѣлъ случай убѣдиться, германцы основываютъ свою силу въ бою на нравственномъ впечатлѣніи отъ дерзкой атаки; они вѣрятъ, что ихъ кавалерійскій ураганъ трудно будетъ выдержать даже самому стойкому противнику; немало также уповаютъ германцы и на сокрушительный рѣшающій ударъ въ полевомъ бою своей тяжелой кавалеріи. Лихой кавалерійскій духъ развитъ въ германской кавалеріи весьма сильно и заявляетъ себя на каждомъ шагу; мнѣ случалось замѣчать суетливыхъ офицеровъ, бросавшихся въ атаку, не принимая въ разсчетъ обстановки и положенія подкрѣпленій; но апатичныхъ кавалеристовъ въ средѣ офицеровъ я не видѣлъ.