Сочиненіе "Казимиръ Бродзинскій и его литературная дѣятельность" написано мною на предложенную историко-филологическимъ факультетомъ Императорскаго Университета Св. Владиміра тему и удостоено золотой медали и преміи И. И. Пирогова два года тому назадъ {Отзывъ ист. фил. факультета напеч. въ "Унив. Изв." 1889, 1.}. Къ сожалѣнію извнѣ вторгшіяся обстоятельства помѣшали мнѣ немедленно же приступить къ печатанію моего труда; къ тому же онъ требовалъ значительныхъ дополненій, для которыхъ мнѣ и пришлось заниматься въ Варшавѣ въ 1889 болѣе двухъ мѣсяцевъ. Но и этого срока, безспорно, было недостаточно для приданія моему труду желанной полноты. Кто знаетъ при этомъ, какъ трудно ограничиться для работы преимущественно матерьялами и книгами, заключающимися въ одной библіотекѣ провинціальнаго университета, тотъ отнесется снисходительно къ нѣкоторой неполнотѣ моей книги и многимъ ея недостаткамъ. Несомнѣваюсь, что этихъ недостатковъ гораздо больше, чѣмъ я самъ ихъ могу найти, и потому прійму съ полнымъ вниманіемъ всякія указанія критики.
Быть можетъ кому нибудь личность Казимира Бродзинскаго, въ моемъ освѣщеніи, покажется малозначительной и не заслуживающей того вниманія, которое я ему удѣляю. Но прежде всего не слѣдуетъ забывать, что въ изученіи литературной эволюціи переходная пора важна не менѣе эпохъ наибольшаго разцвѣта литературы, а Казимиръ Бродзинскій именно и является типическимъ представителемъ такой переходной эпохи, въ которой наряду съ чертами прошлаго кроются въ зародышѣ всѣ элементы новаго литературно-общественнаго и художественнаго настроенія. Біографія Бродзинскаго и анализъ его произведеній непрерывной цѣпью связуютъ изученіе новой польской литературы съ ея прошлымъ. Въ этомъ смыслѣ изученіе Бродзинскаго представляетъ интересъ, увеличивающійся еще въ виду того обстоятельства, что и на самомъ Бродзинскомъ и на его времени можно подробно прослѣдить вторженіе въ польскую литературу западно-европейскихъ идей и настроеній (преимущественно періода Sturm und Drang) и ихъ своеобразное претвореніе на мѣстной славянской почвѣ. Въ польской наукѣ и критикѣ значеніе Бродзинскаго, какъ кажется намъ, нѣсколько приподнято, преувеличено; но и въ этомъ отношеніи изученіе его дѣятельности можетъ доставить рядъ весьма небезъинтересныхъ выводовъ. Наконецъ, время Бродзинскаго для русской науки представляетъ особый интересъ потому, что на почвѣ, создавшей и отчасти созданной Бродзинскимъ, взросла и разцвѣла довольно многочисленная группа поэтовъ, такъ называемой польско-украинской школы. Всѣ эти обстоятельства придаютъ особенное значеніе поставленной историко-филологическимъ факультетомъ темѣ по исторіи богатой талантами польской литературы, достаточнымъ знакомствомъ съ которой, къ сожалѣнію, не можетъ еще похвалиться русское славяновѣдѣніе.
Въ заключеніе считаю долгомъ выразить свою искреннюю благодарность проф. Тимоѳею Дмитріевичу Флоринскому и проф. Николаю Павловичу Дашкевичу за руководительство и нравственную помощь въ моихъ занятіяхъ. Живѣйшую признательность долженъ выразить я бывшему ректору варшавскаго университета, а нынѣ г. Попечителю Дерптскаго учебнаго Округа Н. А. Лавровскому, за позволеніе воспользоваться, хранящейся въ канцеляріи г. Попечителя Варшавскаго учебн. Округа, автобіографіей Бродзинскаго. Многимъ обязанъ я и предупредительности завѣдующихъ Варшавской университетской библіотекой, а также библіотекой "Ордин. граф. Красинскихъ", Кромѣ того нижеслѣдующимъ лицамъ приношу свою искреннюю признательность за книги, указанія, содѣйствіе: проф. В. Б. Антоновичу, проф. Ѳ. Вержбовскому, г. В. Высоцкому, г. О. Вольскому, проф. К. Я. Гроту, С. В. Дегену, проф. I. Первольфу, г. Розвадовскому, д-ру П. Хмѣлевскому и г. Яблоновскому.
К. Арабажинъ.