2-го марта 1797 г.
Батюшка ваше императорское высочество, простите меня, если я смею обеспокоить вас сим моим письмом. Я в нем больше ничего не имею, как только хочу слышать и знать о вашем дражайшем здоровье, ибо приверженность моя и усердие к вашему императорскому высочеству останется до конца моей жизни.
Доношу вам, что я сего числа погребение графа Чернышева кончил, но только очень поздно окончилось, в 2 ч. по полудни, стреляли очень дурно, а прочее было изрядно, но только грудь моя опять шалит и так я принужден отдыхать в постели, что меня может и задержать. Осмеливаюсь, батюшка ваше высочество, напомнить о Генделиусе и пребываю на веки вашего императорского высочества наиусерднейший верно подданный Алексей Аракчеев.
8.