22-го мая 1797 г. Ковно.
Батюшка, ваше императорское высочество, сколь много приятно мне было получить письмо через князя Николая Васильевича и слышать от него, как вы обо мне изволили отзываться; оное одному Богу будет известно, и я уверен, что Он ниспошлет оное к вам и ваша милость ко мне да будет милостью вечно.
Теперь уведомляю вас, что оставленный вашим высочеством дела по дивизии у меня в Вильне и Ковне мною все обработаны, т. е. у всякого дела написано на особливой бумажке, что писать и теперь отправил в Петербург к Апрелеву, почему, по приезде, батюшка, вашем и можете от него оные спросить.
Ныне же полученные дела я, батюшка, в скорости отделаю и доставлю уже к вашему высочеству прямо. Ах! как бы мне приятно было, чтоб я чаще получал от вас таковые дела, тогда бы я был спокоен и видел бы, что бедный Алексей не забыт и в Литве.
Я все боюсь, батюшка, чтоб Апрелев мог вам угодить, ибо он еще молод, то и нужно его почаще понукать... Ах! если бы я мог летать всякий день в Павловское и делать то, что угодно моему батюшке Александру Павловичу.
Уведомляю вас, что я еще в Ковне, и после вас с ума было сошел, полк ничего не знает, марширует очень дурно и ружьем делает также, словом сказать, все очень дурно. И так я целый день учился с утра до вечера, взяв по 60 человек из роты и составя баталион и теперь похоже на что-нибудь, но только скажу вам откровенно, что шеф Г. добрый человек, но только не военный. А завтра я уже еду в Вильну; не знаю, найду ли что, когда приеду обратно в Ковно.
Если я столько буду счастлив, что угодно будет писать вашему высочеству, то адресовать в Вильну, ибо оттуда уже будет оные ко мне доставлять с нарочными.
Целуя ручку у вашего высочества, остаюсь верный подданный ваш Аракчеев.
16.