Алексей Андреевич! Государю угодно, по моему докладу, чтобы выранжированные лошади Кавалергардского полка были приняты в Преображенский полк и употреблены, которые годятся в вьючные, а другие в подъемные: о чем уже от меня и писано к Дотишану.
Вчерашнего числа ушел человек из его величества роты. Чертков ко мне приходил и спрашивал: что ему делать? Так как сегодня ученья, то я боялся, если он доложит, чтобы государь не рассердился и тем бы испортилось ученье. Я ему говорил, чтобы он не докладывал; а тебя об оном нарочно уведомляю для того, чтобы ты, если хочешь, можешь показать его в дневном большом рапорте не ночующих из тех людей, которые остались в Петербурге в околодке больными, или совсем об нем ничего не сказывать.
Прощай, друг мой! будь здоров. Твой верный друг Александр.
40.