Буря воетъ, волны въ морѣ такъ и ходятъ ходуномъ,
Стрѣлы молніи летаютъ грозно въ воздухѣ ночномъ.
Старый кормчій сладко дремлетъ на скамейкѣ челнока:
Эти бури, эти молньи не смущаютъ старика.
Чѣмъ сильнѣй кидаетъ вѣтеръ къ верху, къ низу утлый чолнъ,
Тѣмъ пловцу отраднѣй спится подъ сердитый ропотъ волнъ.
Передъ нимъ толпятся грёзы; ихъ живой и свѣтлый рой
Тѣшитъ сердце, грѣетъ душу прихотливою игрой.
Вотъ встаётъ изъ океана, свѣтомъ солнечнымъ облитъ,
Островокъ; ковромъ зелёнымъ и цвѣтами онъ покрытъ;
Вся природа нарядилась, какъ невѣста подъ вѣнецъ;
Хоръ волшебно-чудныхъ звуковъ слышитъ въ воздухѣ пловецъ.
"Здѣсь", кричитъ онъ, "бросимъ якорь, здѣсь причалимте, друзья!
Здравствуй, берегъ, здравствуй, пристань вожделѣнная моя!
Здравствуй, солнце золотое и небесная лазурь!
О, какъ сладко, безмятежно здѣсь засну я noз-лѣ бурь!"
Вдругъ какъ-будто-бы пожаромъ озарилась ночи мгла,
Съ неба огненнаго грозно въ чолнъ ударила стрѣла --
И чрезъ нѣсколько мгновеній вдоль прибрежныхъ дикихъ скалъ
Только трупы и обломки океанъ сердитый мчалъ.
И до пристани желанной онъ домчалъ ихъ наконецъ...
Исполненье сладкой грёзы ты дождался, мой пловецъ!
Вотъ и солнце золотое, вотъ и свѣтлая лазурь --
Спи жь теперь невозмутимо, спи, счастливецъ, послѣ бурь!
Перевод Петра Вейнберга, 1877.