Ботчи была первая наша база, первый пункт к югу, где сложены были наши запасы продовольствия.
Надо было отпустить капинских орочей и нанять другие лодки, поэтому здесь была назначена днёвка.
Реку Ботчи орочи называют Ыкки. Слово "ботчи" есть искажённое название одного из орочских родов "боса" ("с" следует произнести с оттенком "ц"). По их рассказам, при устье Ыкки давно жили орочи рода "боса". Один раз они поехали в море на охоту за нерпами. В море их застигла буря, и они заблудились. Ехали до ночи и в темноте наткнулись на плавучий лед. Тогда они высадились на него и стали ждать, когда стихнет непогода. Ветром их унесло на остров Сахалин, где они живут и по сие время.
Предание говорит дальше: случилось так, что с Сахалина в свою очередь бурей тоже занесло в Уссурийский край двух чужих людей из племени "куйни", похожих на орочей, но говорящих на другом языке {Вероятно -- ороки.}. От них-то они и узнали, что орочи "боса" там, за морем, живут на чужой земле хорошо и ни в чём не нуждаются. Эти "куйни" (окончание "ни" означает -- "человек") не захотели остаться на новом месте и потому, придерживаясь берегов, кружно поехали на Сахалин обратно. Как только доехали они до дому, так сразу заболели и умерли. Тогда все люди поняли, что это Бог менял людей. "Боса" послушались Бога и стали жить хорошо, а два "куйни" не захотели жить там, где им было указано, и потому были наказаны смертью.
Раньше при устье реки Ботчи японцы постоянно хищничали, ловили рыбу, рубили лес и отправляли его в Японию. Но в один прекрасный день они были пойманы шхуной "Сторож"; часть японцев бежала в горы, а остальные были арестованы, шхуна их и рыболовные снасти были конфискованы, а лес и все постройки сожжены. Следы этого пожарища видны там и по сие время.
К югу от Императорской Гавани риасовый тип берега создал при устьях всех рек лагунные образования. Эти лагуны можно видеть во всех стадиях развития. На Ботчи, например, такая лагуна заполнилась наносами реки, дренажировалась её притоками и обсохла. Процесс закончен. Река текла вдоль береговой плотины и имела выход в море у левого края долины, пока сильное наводнение не прорвало этот вал около мыса Крестовоздвиженского. В прежнем устье течение ослабело, и море тотчас заметало его песком. Эта часть реки превратилась в слепой рукав, отчего береговой вал стал выступать еще яснее. Быть может, река несколько раз уже меняла место своего выхода в море, вероятно, и впредь она будет ещё блуждать то к правому, то к левому краю долины. Горы, окаймляющие долину реки Ботчи, покрыты густым хвойным лесом. Около моря он корявый, замшистый. Внизу по болотистым местам -- длинные тощие лиственицы и березняки, около речки растут в изобилии ольшаники в виде отдельных деревьев и густая кустарниковая поросль. На картах сорокавёрстного масштаба река Ботчи показана большой рекой, берущей начало с водораздельного хребта Сихотэ-Алиня. Это неверно, она не так велика. Бассейн её охватывается со всех сторон притоками рек Самарги и Копи. Поэтому с Ботчи перевалить непосредственно к Уссури и Амуру никак нельзя.
Река Ботчи имеет следующие притоки: Большая Иоаса, Малая Иоаса, Кукчи и Дулингья. Длина всей реки 68 вёрст; ширина в нижнем течении 15 сажен и средняя глубина 6 футов; течение быстрое -- 10 вёрст в час; вода чистая, холодная; дно каменистое. Вверх по воде в лодке на шестах можно подыматься шесть дней, считая по 10 вёрст в сутки. Далее до водораздела идти пешком с котомкой ещё один день. На спуск по воде к морю потребуется только одни сутки, в средней части её течения, в трёх днях пути от моря, есть тёплый источник химического происхождения. Температура воды +28° С. Вода насыщена сероводородом, отчего на вкус она противная, вонючая. Горный инженер Петров полагает, что источник этот вулканического происхождения, и столь незначительную температуру его он объясняет тем, что источник этот находится в состоянии медленного остывания вследствие общего угасания в стране тектонических процессов1.
С реки Ботчи на Самарги и на Копи не всегда можно попасть, то есть не всегда есть дорога. Летом нет никакой дороги. Зимой же, если снег выпадает небольшой, орочи идут с нартами на собаках. Обычными путями их будут: один путь -- на Копи. Сперва надо идти по реке Ботчи до притока её Мукпа, затем по этой реке через перевал реки Тепты и уже по этой последней спускаться на реку Копи. Берегом моря никто не ходит, потому что около устья Копи зимой никто не живёт. Все люди уходят вверх на охоту. Кроме того, местность здесь чрезвычайно пересечённая: всё время приходится то подыматься в гору, то спускаться вниз, что сильно утомляет собак и человека. Другой путь -- на реку Самарги. Сперва надо идти по правому верхнему притоку Ботчи по реке Дулинга через водораздел на реку Исими и по ней спускаться до орочского стойбища того же имени. На тот и другой путь нужно времени от трёх до четырёх дней, в зависимости от сил собак и от состояния дороги.
Лет десять тому назад на Ботчи жило ещё много орочей, в 1909 г. там мы застали уже только шесть юрт с населением в 46 человек (15 мужчин, 11 женщин, 8 мальчиков и 12 девочек). В 1909 г. туда переселились староверы с реки Кузнецовой. Один из них, Долганов, привез с собой человек 12 корейцев и пустил их соболевать в горы2. Орочи разбежались: кто -- на Копи, кто -- на Нельму, Самарги и даже на хребет Сихотэ-Алинь в верховья Хора. В настоящее время на Ботчи нет ни одного инородца. По слухам, и сами староверы не намерены там засиживаться и хотят подыскивать себе уже другое место. Вышло так, что как будто староверы нарочно пришли на Ботчи лишь для того, чтобы разогнать людей, живших там испокон веку. Можно ожидать, что в недалеком будущем река Ботчи будет такой же пустынной, как и реки Холонку, Сунерл, Свайн и др.
Несколько в стороне от нашего бивака, на самом берегу протоки, стояла небольшая палатка. Здесь жил наш новый знакомый ороч Вандага. Обыкновенно в течение всего лета орочи живут около моря, при устьях рек в юртах, сделанных из корья. Здесь они ловят рыбу и заготовляют запасы юколы на год. С наступлением же осени они оставляют морские берега и уходят в горы для охоты и соболеванья; Вандага задержался здесь случайно -- ради нас. У него хранилось наше имущество и запасы продовольствия, он знал, что осенью мы должны приехать на Ботчи, и потому решил нас дождаться. Мы пошли к его палатке. Навстречу нам вышел сам хозяин и двое его сыновей, лет по 20 каждому. Вслед за ними из палатки появилась жена его и трое маленьких ребятишек. Они тотчас же нас окружили. На вид Вандаге было лет сорок. Он был среднего роста. Немного скуластое лицо его было слегка желтовато-оливкового цвета, тёмно-карие глаза с небольшой монгольской складкой век смотрели умно и выразительно, нижняя часть его лица была покрыта густой чёрной бородой, что вообще довольно редко встречается даже и у орочей Императорской Гавани. Волосы его были зачесаны в две косы, плотно закрученные красными шнурами. Косы лежали спереди на плечах, по обе стороны головы, а чтобы они не лезли в лицо и не мешали, сзади на шее ниже затылка они были связаны бисерной перемычкой, украшены мелкими раковинами и блестящими бусами. Присматриваясь к нему поближе, мы заметили, что одежда его жены и старших сыновей состояла из смеси чёрных японских костюмов с нашитыми орочскими халатами (тэта). В палатке тоже всюду виднелись вещи японского производства. Это было отрадно!
Из расспросов скоро выяснилось, что не только сам Вандага, но и отец его и дед всегда жили на Ботчи, что он не ороч, а Удэ[he] (he произносится чуть слышно), то есть что он принадлежит к тому когда-то многочисленному народу, который орочи Императорской Гавани называют "кяка", "кекари", и что сами себя они называют "Удэ[he] ени намука", то есть народ "Удэ[he] приморский", и что ещё три семьи их народа живут на реке Копи, в среднем её течении3. На побережье моря река Ботчи и отчасти река Копи будут, следовательно, северной границей обитания этой интересной, но мало известной народности.