Кончилась зимняя пора. Просидевшие долгие месяцы взаперти по своим хатам селяне начали копошиться во дворах. Ремонтировали плуги и бороны. Хозяйки выгребали накопившийся за зиму мусор, чистили хаты, обмазывали стены белой глиной. Весеннее солнышко радовало людей и в неволе, звало к привычному труду.
Близились дни пасхи. Оккупационные власти разрешили проводить в церквах торжественные богослужения и сами надумали поживиться за счет религиозного праздника: из районного центра Боровичи по селам выехали подводы на сбор продуктов для большого банкета. У людей отбирали последние запасы, и бойкий колокольный звон печально отзывался в ушах тех, кто остался с опустошенными закромами.
Наша разведка доложила, что в церквах собирается много людей: верующие и неверующие, старики и молодежь — все рады возможности встретиться в своем кругу, повидать односельчан и соседей. Ведь селяне долгую зиму просидели по хатам. Они были лишены клуба, библиотеки, не проводили никаких собраний. Такой образ жизни советским людям непривычен и тяжел.
Мы решили использовать пасхальные богослужения в своих целях: всех связных наделили комплектами листовок, и наши люди начали посещать церкви. В самом деле, где найдешь такие удобные и безопасные условия для распространения наших прокламаций, как в переполненных, тускло освещенных свечами храмах?
К тому же у пас оказались вполне подходящие к случаю тексты: воззвание патриарха всея Руси Сергея о молении за победу советского воинства, сообщение о выделении патриархом средств на самолет и танковую колонну. Впрочем, когда мы стали разбираться, то увидели, что и другие газетные материалы, размноженные типографией нашего соединения, вполне годятся. Всякое слово большевистской правды было для народа, оставшегося в оккупации, как вода в пустыне. И если уж фашисты разрешили населению праздновать пасху, то почему же нам не сделать гражданам своего подарка.
Все наши связные не могли нахвалиться на условия работы в церкви. Но особенно удачной оказалась агитация группы партизан-подрывников, которые случайно попали на богослужение.
По всем церквам шла всенощная, когда наши ребята возвращались с задания. Будучи осведомленными о том, что полиция вызвана на охрану банкета в районный центр, партизаны свободно пошли через деревню Скушаны.
На деревенской улице они встретились с жителями села.
Граждане радостно приветствовали партизан. Отовсюду только и слышалось:
— Это вы вечером поезд взорвали?
— Христос воскрес!
— Воистину хороший подарок для нечистой проклятых!..
— Пусть подавятся теми нашими яичками!
— Расскажите, где наши? Армия где?..
Наши партизаны — народ деликатный. Отвечали на все вопросы, если же кто хотел христосоваться, не отказывали, а вместо яичка вручали листов очку, и люди оставались очень довольны.
Неожиданных гостей пригласили зайти в хату — разговеться. Было еще рано, служба в церкви не кончилась, но для дорогих гостей сделали исключение. В складчину собрали какие имели крохи закуски, выпили всем миром по чарке за победу.
Партизаны поблагодарили хозяев за угощение и в сопровождении большой толпы двинулись по деревенской улице восвояси.
По дороге — церковь. Многие слушали службу на воле — внутри ограды. Из открытых дверей явственно доносился голос священнослужителя и нестройный хор певчих.
Едва партизаны приблизились, как в толпе началось движение и она расступилась. Люди давали дорогу к входу. Наши решили, что если приглашают, неудобно не войти. Сняли, как положено, шапки и переступили порог храма.
Появление партизан вызвало общее оживление. В церкви начали шептаться, переглядываться, некоторые посылали знаки приветствия. Какая-то старушка всунула политруку разведвзвода Ивану Ивановичу Коновалову свечку. Тот зажег ее и поставил перед иконой божьей матери. Кругом засветились одобрительные улыбки. Старушка беспрерывно осеняла крестом спины подрывников.
Партизаны чувствовали полное одобрение граждан и решили действовать дальше: пробрались вперед к алтарю и попросили священника огласить обращение.
Священник, получив текст обращения и быстро его проглядев, осенил себя крестным знамением, прокашлялся, отдал служке кадило. Затем стал нараспев читать.
Толпа заволновалась пуще прежнего, дело чуть не дошло до аплодисментов.
Раз так, наши еще больше осмелели — дали священнику речь Павло Тычины на антифашистском митинге в Саратове. Так же на религиозный манер, но очень выразительно священник огласил и этот документ.
Тут все собравшиеся так грянули «Господу богу помолимся», что от всколыхнувшегося воздуха пробежала рябь по пламени свечей.
Развернув в церкви пропаганду, партизаны спокойно удалились. Никто не знал, по плану кончилась служба или стихийно, только вслед за ними повалил весь народ.
— Что Москва? Где сейчас Красная Армия? — жадно спрашивали на ходу у наших ребят люди, как будто неожиданные гости прибыли к ним прямо из Кремля.
Тем временем звездочки на небе поблекли. На паперти церкви появился поп, дьякон и дьячки с иконами и хоругвями. Начался крестный ход вокруг храма.
Удаляясь от села, партизаны слышали восклицания:
Слава советскому воинству, слава красным партизанам!