I

-- "Да, да, конечно, Рождество, -- это детский праздник, и зажженная елочка невольно напоминает нам наше детство. Далекое, невозвратное, милое детство. Может быть, поэтому испытываешь и такую сладостную печаль..." {...и такую сладостную печаль -- В оригинале, вероятно, ошибка наборщика: "такую и сладостную".}, -- задумчиво говорил Андрея Петрович Полозов {...Полозов -- фамилия героя напоминает о "гипнозитирующей" свою добычу змее.}, сидя вместе со своей невестой Олей Пазухиной в ее комнате на маленьком диване, и глядя на сияющие огоньки рождественской елочки, стоящей тут же на круглом столе. Настоящая большая пышно разукрашенная елка стоит в зале. Сегодня загорятся на ней электрические свечи, соберутся гости, будет шумно и весело. Но Оле и Полозову милее их скромная елочка. На ней нет украшений, только серебристые нити дождя и горят простые белые свечки. Эту елку принес Ольге ее жених. Они вместе устроили ей местечко в комнате Ольги, и теперь зажгли ее, для себя, не дожидаясь гостей. Слабо потрескивают свечи, нежный несется аромат.

-- "Я тоже люблю елку, и тоже испытываю и радость и грусть", -- говорит Ольга. Может быть, раньше не думала она об этом, но сейчас искренне верит, что чувствует она одинаково с женихом. Впрочем, всегда в его присутствии нисходит на нее эта сладкая тишина, и успокоение. Такой нежный, слабый и мечтательный он, и такая нежная, сладкая и таинственная вся их любовь.

-- "Ах!" -- нервно вскрикивает Ольга от внезапного стука, прерывая мечты. Котенок Мурка опрокинул флакончик с духами.

-- "Какая обида, -- говорит Ольга, поднимая флакон с пола, и глядя на свет, чтобы узнать много ли успело вытечь. -- Какая обида, и как раз те, которые, вы мне подарили. Целая лужа на полу". Ольга прикладывает к ней сперва носовой платок, потом подол платья, и наконец, покрывает оставшееся сырое пятно вышитой подушкой с дивана.

Пряный аромат подымается с пола, смешивается с запахом тлеющих веток. Свечи на елке шипят, догорая.

Ольга возвращается на диван. Она садится рядом с Полозовым и берет его руку в свои. Ароматная струя подымается от подушки и слегка туманит голову. Надо бы зажечь электричество, свечи догорают и в комнате почти темно, но лень встать, лень двинуться с места. Сладкая истома окутывает тело. Кажется не странным что губы Полозова, всегда такие осторожные и нежные, с неожиданной грубостью раскрывают ее губы. Голова Ольги бессильно опускается на подушку. Ольга хочет крикнуть, хочет вырваться из стального кольца чьих-то рук и не может. Будто тяжелый кошмар давит ее грудь, туманит рассудок.

-- "Это от духов такой запах" -- соображает она, и вдруг чувствует, что кто-то душит ее за шею. С усилием открывает глаза и видит над собой совсем чужое, напряженное, какое-то зловещее лицо Полозова.

-- "Ах!" -- вскрикивает Ольга и летит куда-то в пропасть. Мелькают и гаснут огоньки елочных свечек...

II

Елка в этом году удалась на славу. Высокая, пышная, ровня стояла она в углу белого зала и поднимала свою украшенную блестящей звездой верхушку к самому потолку.

Гости съехались вовремя, приехали именно те, которых особенно приятно было видеть, а те, которых приглашали по обязанности не приехали вовсе. Родители жениха старики Полозовы были родственно-радушны. Сам жених, несколько бледнее обыкновенного, был очень скромен и мил; словом вечер удался на славу. Несколько тревожила только госпожу Пазухину ее собственная дочь Ольга.

Правда, сейчас она казалась веселой и беззаботной счастливой невестой, но этот странный обморок давеча? И она и Полозов объясняли его сильным запахом духов, но мать знала Ольгу за девушку здоровую и сильную, и смущала ее эта внезапная слабость дочери. Немало сама себе удивлялась и Ольга; глядя на жениха, никак не могла вспомнить она так напугавшего ее лица. Да, полно, и было ли это? Вот, он склоняется к ее руке, покорно и робко заглядывает ей в глаза.

-- "Как вы чувствуете себя, дорогая?" -- говорит он.

Ольга улыбается ему.

Нет, нет, ничего неожиданного не может, не может произойти.

-- "Какой страшный кошмар", -- думает она успокоенная, и спешит к подругам, которых совсем забыла ради жениха.

-- "Что с тобой случилось, Оля? У тебя был обморок", говорила мама? -- спрашивает ее подруга еще со школьного времени Ася Лебедева. Ольга смеется, и они, обнявшись, идут в ее комнату.

-- "Представь, мне показалось, что Андрей Петрович хочет меня задушить", -- говорит она весело.

Елка некрасива с обгорелыми свечами. Запах духов еще не развеялся и слабой струей несется навстречу девушкам. Ольга внезапно бледнеет и вздрагивает. Так ясно вспоминается ей весь гнетущий ужас происшедшего.

Ася подходит к большому трюмо, -- поправляя прическу.

-- "А может быть, твой Андрей Петрович вампир. Горло сжал, чтобы ты не кричала, а сам кровь вот выпил. Ты сегодня такая бледная", -- говорит она шутливо, подводя к зеркалу Ольгу. В стекле отражается висящая на противоположной стене большая фотография Полозова. Ольга смотрит на нее, и вдруг кажется ей, что стоит слегка-слегка сузить глаза, приоткрыть губы, и милое знакомое лицо превратится в то страшное, о котором без дрожи отвращения и ужаса нельзя вспомнить.

"Вот он твой вампир", -- смеется Ася, тоже глядя на карточку.

Ужас охватывает Ольгу. Вот сейчас, сейчас снова полетит она в пропасть, снова потеряет способность бороться, кричать, двигаться. С усилием сбрасывает она сковывающую непонятную тяжесть с души, и выходит из комнаты.

В дверях останавливается чтобы отдышаться. Тут все так мило, понятно и не страшно.

-- "Что с тобой?" -- испуганно говорит Ася. И у Аси голос совсем другой, чем когда говорила она "Вот он -- твой вампир". А вот, наконец, и Андрей. Милый, любимый, заботливый.

-- "Что случилось?" -- испуганно спрашивает он, "на вас лица нет". Под руку с ним входит она в залу. Ее обступают, расспрашивают. А ей уже смешно своих недавних страхов. Она ласково и успокоительно пожимает руку Андрея, целует свою напуганную мать, улыбается родителям жениха, и, слабая еще, пытается отвлечь и развеселить гостей, устраивая petits-jeux {...petits-jeux -- игры с фантами (фр.).} и танцы.

А поодаль старики Пазухины стараются объяснить болезненное состояние своей дочери.

-- "Девушки перед свадьбой всегда нервничают", -- говорит госпожа Пазухина.

-- "Просто неправильный образ жизни, -- отвечает отец. -- Ни одной ночи вовремя спать не ложится, каждый вечер куда-нибудь в театр, в концерт, в гости. Вот нервы и шалят. Выйдет замуж, жизнь придет в норму и все образуется".

III

Несмотря на странное недомогание Ольги, первый день Рождества в доме Пазухиных прошел очень оживленно и гости разошлись поздно. Последним уходил Андрей Полозов. Он долго целовал руку невесты, смотрел робко и нежно ей в глаза, и она, простившись, уже вполне успокоенная вошла в свою комнату.

-- "Я совсем здорова, мамочка, и вообще, все это глупости. Просплюсь и все пройдет", -- говорила она зашедшей проститься с нею перед сном матери.

-- "Ну, дай Бог, Христос с тобой", -- госпожа Пазухина перекрестила дочь и вышла из комнаты.

Ольга осталась одна. Оглянулась. Такая знакомая окружала ее комната. Немного неприятно было, что пахнет все теми же духами...

-- "Какие глупости иногда кажутся", -- зевая подумала Ольга, и подошла к зеркалу, убирая на ночь волосы. Прямо на нее из стекла глянул отраженный портрет Полозова. Стало неприятно. Будто стоял кто-то за спиной. Она хотела вглядеться пристальнее. Но лицо расплывалось и меняло очертания. Вот сузились глаза, слегка открылись губы... Усилием воли Ольга отвела взгляд и уже чувствуя нервную дрожь во всем теле, стараясь не глядеть по сторонам, стала раздеваться. Порывисто отстегнула она широкую бархотку с аметистом -- (подарок Полозова), которую постоянно носила на шее, и взглянула в зеркало.

-- "Ах!" -- нечеловеческим криком, будто не она, а кто-то помимо ее воли издал этот звук, крикнула Ольга и лишилась сознания.

Под черной бархоткой на шее ясно выступали два темных пятна...

Публикуется по первоизд.: Приазовский край. 1915. No 340, 25 дек.