I
Два человека шли по пыльной, залитой светом луны улице города Чугуева и беседовали:
-- Так, значит, так-то, брат Перепелицын...
-- Именно так, Никеша.
-- В Питер, значит... Только как же ты поедешь, если не знаешь, что там еще с тобой будет?
-- Это пустяки! Я сегодня уже написал моему питерскому приятелю Шелестову, чтобы он узнал -- как и что. Скажем -- три дня письмо туда, три дня -- ответ обратно. Ну... да день ему на справки. Итого -- через неделю получу.
II
Два человека лежали на диванах в большой меблированной комнате, выходившей окнами на шумную петербургскую улицу, и тихо беседовали:
-- Сегодня Стрелка, завтра -- Стрелка. Сегодня Аквариум, завтра -- Аквариум... Скучно, брат Шелестов... Правильно сказал великий психолог Гоголь: скучно жить на этом свете, господа!
В дверь постучали.
-- Вам письмо, господин Шелестов!
-- От кого это? -- лениво спросил приятель Шелестова, забрасывая ногу на спинку дивана.
-- Недоумеваю... Гм... Какой-то Перепелицын... Чего ему нужно, этому удивительному Лерепелицыну. Ага! Из Чугуева... Припоминаю Перепелицына! Был такой человек, с которым мы во дни оны играли в перья и воровали огурцы на огородах.
-- Наглец! -- сказал, зевая, приятель Лошадятников.
-- Не хочет ли он теперь, под угрозой раскрытия этих хищений, шантажировать тебя?
-- "Дорогой Петруша! Ты, конечно, страшно сердит на меня за то, что я за эти шесть лет не удосужился написать ни строчки, но что поделать -- такова уж городская шумная жизнь. У нас, в Чугуеве, очень весело -- недавно приезжал цирк и играла малороссийская труппа. Очень хорошо играли. Могу сообщить новость, которая тебя очень удивит: Пальцев разошелся с женой и живет теперь с акушеркой Звездич".
-- Кто сей Пальцев? -- спросил Лошадятников.
-- Понятия не имею!
-- Так что выбор акушерки Звездич и ее дальнейшая судьба тебя не заинтриговывает?
-- Ты видишь, -- я остаюсь совершенно хладнокровен. Продолжаю: "У меня к тебе есть маленькая просьба, которую, надеюсь, исполнишь: по получении сего письма заезжай на политехнические курсы (адреса не знаю) и узнай условия приема и срок подачи прошений. Потом еще просьба от Кати Шанкс -- нельзя ли достать "Вестник Моды" за прошлый год No 9, -- ей для чего-то нужен. Вышли наложенным платежом. Твой Илья Перепелицын".
Шелестов засвистал какой-то неведомый мотив и принялся складывать из письма петуха. Когда это занятие ему надоело, он забросил петуха за диван и сладко потянулся.
-- Ты бы хотя адрес его заметил... -- сказал Лошадятников.
-- Чей адрес?
-- Куропаткина.
-- А на что он мне?
-- Положим. Ты бы одевался. Скоро девять.
III
Прошла неделя.
-- Вам письмо, барин!
Шелестов повернулся на кровати и прищурился на горничную.
-- Давай-ка его сюда. Да чего ты боишься? Подойти ближе.
У горничной были, очевидно, какие-либо свои соображения и взгляды, потому что ближе она не подошла, а, бросив письмо на одеяло, отпрыгнула и убежала.
-- От кого бы это?
Писал Илья Перепелицын.
-- "Дорогой Петруша! Прошла неделя, а от тебя ответа нет. Сомневаюсь -- получил ли ты мое письмо? На всякий случай, прошу тебя, кроме политехникума заехать на фельдшерские курсы и узнать условия приема и программу. Кстати, можешь Кате Шанкс "Вестник Моды" не высылать. Она нашла его у Колопытовых. А с Колопытовыми -- ты не поверишь, какой случай: Ивану Григорьевичу во время сна заполз в ухо маленький таракан, а жена его заперла, когда уходила. Он выскочил из окна и получил сотрясение мозга. Да, забыл я прошлый раз написать -- кланялся тебе Гриша Седых. Представь себе, он уже в аптеке фармацевтом. Дорогой Петруша! Зайди в магазин Бурхардта и узнай -- есть ли пластинки куплетиста Бурдастова. Если есть -- вышли наложенным платежом. Буду весьма благодарен... А Пальцев уже ухаживает за попадьей, женой о. Ионы. Звездич в отчаянии. Твой Илья Перепелицын".
В дверь постучали. Вошел, приплясывая, Лошадятников.
-- А у меня есть ложа на Крестовский... товский, товский, товский, кий!
-- Можешь представить себе, Митя, потрясающую новость: Пальцев, оказывается, ухаживает за женой о. Ионы.
Лошадятников посмотрел на приятеля широко раскрытыми глазами:
-- Какой Пальцев? Какого Ионы?
-- Да я и сам, собственно, не знаю. Но об этом считает нужным поставить меня в известность Илья Перепелицын.
-- Какой Перепелицын?
-- Боже ты мой! Перепелицын -- знаменитый Чугуевский Перепелицын. Но ты -- сущее дерево... Ты способен остаться равнодушным даже к тому, что Гриша Седых служит фармацевтом?
-- Ах, это тот... чудак пишет? Еще что-нибудь поручает?
-- Как же! Просит заехать на фельдшерские курсы и за граммофонными пластинками.
-- Что ж ты?
-- Ну конечно, я моментально. Сейчас же лечу, как молния.
-- Однако слушай... Брось глупости. Поговорим о серьезном. Ты едешь завтра в Павловск? Будет Мушка и Дегтяльцева.
-- Вам телеграмма, -- сказала горничная, просовывая в дверь руку.
Шелестов взял телеграмму и, заинтересованный, развернул ее.
-- От кого? -- спросил Лошадятников.
-- Ну конечно же... от Ильи Перепелицына. "По некоторым обстоятельствам выезжаю сам Петруша встреть меня на Николаевском вокзале завтра утром Илья Перепелицын".
-- Шелестов?!
-- Ну?
-- Ведь он дурак?
-- Форменный.
За окном заиграла шарманка.
Лошадятников поморщился, вынул пятак, завернул его в телеграмму Ильи Перепелицына и выбросил это несложное сооружение за окно. Потом обрушился всей тяжестью на кровать рядом с Шелестовым и деловито спросил:
-- Сегодня свободен?
-- По горло. В двенадцать -- отель "Де Франс", в половине второго -- банк, в четыре к Уржумцеву, в семь -- у Павлищевых и десять -- Крестовский.
-- И у тебя не выберется времени погоревать о судьбе акушерки Звездич и поведении Пальцева?
-- Что делать! Такова участь о. Ионы, -- вздохнул Шелестов.
IV
Через три дня Шелестов получил письмо:
-- "Дорогой Петруша! Я страшно перед тобой виноват. Ты, наверно, очень удивился, приехав на вокзал и не найдя меня. Очень перед тобой извиняюсь. Дело в том, что обстоятельства изменились, и я должен остаться еще на две недели. Но ты не беспокойся -- я сообщу тебе точный день выезда. Пластинки куплетиста Бурдастова я еще не получил. Не знаю почему: вероятно задержка в дороге. Можешь представить -- о. Иона узнал обо всем и вышел большой скандал. У нас открылся новый биоскоп -- уже по счету третий. Помнишь Киликиных? Их недавно описали. Никеша очень просил тебе кланяться. Он еще здесь. Твой Илья Перепелицын".
Прочтя это письмо, Лошадятников сказал:
-- Знаешь, твой этот Перепелицын начинает мне нравиться. Роскошный юноша!
V
Три долгих месяца пронеслось над головами Шелестова, Лошадятникова и Перепелицына.
Однажды вечером Шелестов и Лошадятников заехали за Перепелицыным, не попавшим ни на фельдшерские, ни на политехнические курсы, а просто жившим в столице на те 100 рублей, которые присылали ему родители.
-- Перепелка! -- сказал, входя, Шелестов. -- Вот тебе письмо. Я внизу у почтальона взял на твое имя. Из Чугуева.
-- От кого?! Решительно недоумеваю... Перепелицын пожал плечами и распечатал письмо.
-- "Дорогой Ильюша", -- прочел он. -- Тебе все кланяются. Пишу тебе это я, Никеша... Голубчик, большая к тебе просьба: заезжай в какой-нибудь магазин фотографических принадлежностей и узнай -- сколько стоит "Кодак". Если недорого -- вышли наложенным платежом. Еще просьба -- вышли дюжину открыток с видами Петербурга. Очень интересно. Какие у вас стоят погоды? А знаешь -- вчера видели Пальцева с Корягиной Лидочкой. Что ты на это скажешь? Сообщи в письме, не родственник ли Леонид Андреев купцу нашему Николаю Андрееву? Сын его Петя очень интересуется этим вопросом. Твой Никеша Чебурахин".
-- Слушай, Перепелка, -- сказал Шелестов, выслушав содержание письма. -- Ведь этот Никеша, очевидно, дурак?
Перепелицын пожал плечами.
-- Форменный.