Письмовник в издании Н. И. Холмушина [А. Аверченко цитирует вышедший в 1906 г. в Петербурге в издательстве А. А. и Н. И. Холмушиных "Полный любовный письмовник для молодых людей всех возрастов, желающих одержать победу над женским сердцем".] в предисловии ребром ставит наболевший вопрос. Что такое любовь? Тут же, впрочем, этот вопрос и разрешается: Что такое любовь? На этот вопрос, кажущийся на первый взгляд очень простым, трудно дать сколько-нибудь удовлетворительный ответ.
Величайшее благо жизни, как известно, сама жизнь, а потому чувство сам о сохранения и продолжения своего рода присуще всем, начиная с человека, од а ренного разумом и кончая самым низшим классом животного царства природы.
Вот что такое любовь, и трудно было бы спорить в этом случае с опытным автором, тем более, что в другом труде его коллега подтверждает это определение.
"Хоть любовь это нечто такое, что тебе, друг Горацио, и не снилось, но по нашему вся любовь стремится к тому, чтобы родить лишнего (?) ребенка".
О женщинах этот автор говорит прямо и резко:
Сделать характеристику женщин вопрос довольно трудный и почти неразреш и мый, так как легче съесть пуд соли, чем проникнуть в тайники души "милого, но погибшего (?) создания".
Тот же автор (легкомысленный шалунишка) говорит дальше:
Положим, что и грешная любовь также имеет свою прелесть и, как все таи н ственное и неизведанное, она увлекает нас и нередко оставляет неизгладимые следы.
Последняя фраза не совсем ясна, но будем думать, что автор употребил ее в красивом смысле.
Углубляясь далее в содержание любовного письмовника я начинаю удивляться, до какой степени всякие случаи жизни и житейские комбинации предусмотрены составителями письмовников... Вот, наудачу, несколько заголовков писем.
1) Письмо к особе поэтической.
2) Письмо к особе с легким (?) огоньком.
3) Письмо к мечтательной девице.
Мне никогда не забыть тех счастливых часов, которые я провел с вами и к о торое оставило неизгладимый след в моей наболевшей душе. Бывало злодейка грусть или хандра, как свинцовая пуля, ляжет на мое наболевшее сердце, но в а ша милая улыбка, ваш добрый взгляд, как живительный бальзам, меня излечивали!
4) Письмо от мужчины, слывущего за ветреника и непостоянца:
Выслушайте мою исповедь. Я был молод и чувствовал избыток сил: с лихор а дочною жаждою капля по капле испивал я чашу жизни, не щадя ни сил, ни здор о вья. Да и к чему было щадить их? Кому я был нужен? И вдруг лучезарная звезда осветила темный мой путь, на дороге моей бурной жизни попались вы.
5) Письмо к вдовушке в шутливом тоне:
Знаете ли, о чем я думал? Пари держу, что не отгадаете. О том, что часто второй номер бывает лучше первого, по крайней мере нисколько не хуже. Ваш первый номер в объятиях хладной земли, не будем тревожить его мирный сон. Л ю бовь что луна.
(Действительно, очень похоже!)
Кто место в небе ей укажет,
Промолви: там остановись:
Кто сердцу юному прикажет:
Люби одну, не изменись!
Вы думаете, что составитель предусматривает только счастливую жизнь во всех видах?
О, нет. Он смотрит глубже и видит своим духовным оком даже тот момент, когда человек охладевает к предмету своей страсти и, выражаясь вульгарно, не прочь был бы отвязаться от надоевшей любовницы. В этом случае составитель с готовностью мефистофельски диктует остывшему любовнику:
Милостивая государыня
Анна Львовна.
Хотя и поздно сознавать свои ошибки, но лучше поздно, чем никогда. Я д у маю, что вы и сами успели убедиться, что мы не годимся друг для друга, что не любовь связала нас, а мимолетное увлечение, а потому самое лучшее, что мы м о жем предпринять, это расстаться друзьями, расстаться без гнева и желчи, и с о хранить не отравленное воспоминание о тех днях, которые дарили нам мимолетным блаженством.
Прощайте и простите уважающего вас
Фиолетова.
Жестоко, но -- ничего не поделаешь.
Сама жизнь жестока, а составитель решил шагать с ней нога в ногу, не отставая.
И, однако, тот же автор отечески снисходителен к ближним своим. Он прекрасно понимает, что
Любви все возрасты покорны. [Цитата из "Евгения Онегина" (1832) А. С. Пушкина, гл. 8, строфа 29.]
И поэтому составляет