Это стихотворение в прозе будет
прочтено Львом Троцким в день
октябрьских торжеств на концерте
в Большом Московском театре.
Где-то, когда-то давно-давно тому назад я, отложив в сторону Эрфуртскую программу, прочел одно стихотворение. Оно скоро позабывалось мною... Но первый стих остался в памяти:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
Теперь скоро зима; Деникин уже почти под Москвой; мороз запушит стекла окон, будет темнота, потому что нет топлива для электричества; я буду сидеть одинокий, забившись в угол кремлевских палат, а в голове все будет звенеть да звенеть:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
И вижу я себя перед низким окном загороднего русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка... Как трогательно невинны раскрыто-вопрошающие девичьи губы... Мои латыши только сейчас расстреляли ее родителей. Я смотрю на нее, а в голову все время лезет назойливая строка:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
А в кремлевских палатах все темней и темней. Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на расписном потолке, за стеной слышны стоны какого-то "допрашиваемого" Петерсом саботажника -- и чудится мне в этих стонах:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
Говядина 500 рублей фунт, конина -- сто, сахар покупается на вес керенок, угля нет ни фунтика, все плохо, все плохо -- и только:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
Встают предо мною другие образы... Слышится веселый шум семейной деревенской жизни.
Это мои китайцы отнимают у русского мужичка хлеб и сено и лупят его прикладами. А немного подальше, в глубине уютной комнаты, молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старенького пианино, и Ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара... Велел своим коммунистам рояль порубить на дрова, а ворчащий самовар забрать в обоз, я ему, подлецу, поворчу. Наверное, на наш режим ворчал. Я даже знаю, что он ворчал:
"Как хороши, как свежи будут розги...".
Свеча меркнет и гаснет... Чья это победная музыка звучит там за стеной, чей удалой русский посвист слышится? А я одинок... Только, свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес Ленин -- мой единственный товарищ...
Вот уже слышны их смелые, бодрые шаги в самом Кремле... Они входят... Они хватают меня...
Мне холодно... Я зябну...
"Как хороши, ах, как хороши и свежи будут розги!".
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Юг, 1919, "после 25 сентября" (согласно авторской помете). Печатается впервые по тексту вырезки, представленной в архиве А.Т. Аверченко (РГАЛИ. Ф.32. Оп.2. Ед.хр.3. Л. 29-30). С пометой "ex.".
"Как хороши, как свежи были..." -- Фельетон пародирует стихотворение в прозе И.С. Тургенева "Как хороши, как свежи были розы" (1879).
...отложив в сторону Эрфуртскую программу... -- Эрфуртская программа -- первая и единственная программа Социал-демократической партии Германии, написанная с марксистских позиций К. Каутским (теоретическая часть) и Э. Бернштайном (практическая часть), и принятая на съезде в Эрфурте в 1891 г.
...Деникин уже почти под Москвой... -- В сентябре 1919 г. Аверченко жил надеждами на успешное окончание "похода на Москву", предпринятого ВСЮР под командованием А.И. Деникина в июле 1919 г. (поход будет проигран).
..."допрашиваемого" Петерсом... -- Петерс Яков Христофорович (1886-1938) -- один из руководителей органов государственной безопасности. С октября 1917 г. член Петроградского Военно-революционного комитета, далее член коллегии ВЧК, заместитель председателя ВЧК. В 1918 г. председатель Ревтрибунала. С июня по август 1918 г. председатель ВЧК, затем до марта 1919 г. заместитель председателя ВЧК. Во время создания фельетона -- чрезвычайный комиссар в Петрограде.