-- Человек! -- сказал Вывихов. -- Что у вас есть здесь такое, чтобы можно было съесть?
-- Пожалуйте. Вот карточка.
-- Ага! Это у вас такая карточка? Любопытно, любопытно. Для чего же она?
-- Да помилуйте-с! Кто какое блюдо хочет съесть -- он тут найдет и закажет.
-- Прекрасно! Предусмотрительно! Колоссальное удобство! Это вот что такое? Гм!.. Крестьянский суп?
-- Да-с.
-- Неужели крестьянский суп?
-- А как же. У нас всякие такие блюда есть. Уж что гость выберет -- то мы и подадим.
-- Суп? Крестьянский суп? Настоящий?
-- Как же-с. Повар готовит. Они знают-с.
Вывихов обратился к старику, сидевшему за другим столиком.
-- Вот-с... Мы, русские, совершенно не знаем России. Вы думаете, ее кто-нибудь изучает? Как же! Дожидайтесь. Наверно, кто-нибудь, если и увидит в карточке "крестьянский суп", сейчас же закрутит носом. "Фуй, -- скажет, -- я ем только деликатные блюда, а такой неделикатности и в рот не возьму". А что ест полтораста миллионов русского народа -- то ему и неинтересно. Он, видите ли, разные котлеты-матлеты кушает. А вот же, черт возьми, я требую себе крестьянский суп! Посмотрим, что наша серая святая скотинка кушает. Человек! Одну миску крестьянского супа!
* * *
-- Это что т-такое?
-- Суп-с.
-- Суп? Какой?
-- Крестьянский.
-- Да? А это что такое?
-- Говядина-с.
-- А это?
-- Картофель, капуста, лавровый лист для запаху.
-- И это крестьянский суп?
-- Так точно-с.
-- Тот суп, что едят крестьяне?
Лакей вытер салфеткой потный лоб и, с беспокойством озираясь, сказал:
-- Я вам лучше метрдотеля позову.
-- Позови мне черта печеного! Пусть он мне объяснит, кто из вас жулик.
-- Виноват... -- сказал пришедший на шум метрдотель. -- Муха?
-- Что такое -- муха?
-- Они теперь, знаете, по летнему времени... того...
-- Нет-с, не муха! Это что за кушанье?
-- Крестьянский суп. Обыкновенный-с.
-- Да? А что, если я сейчас трахну вас этой тарелкой по голове и стану уверять, что это обыкновенный крестьянский поцелуй.
-- Помилуйте... То -- кушанье, а то -- драка.
-- Ах вы мошенники!!
-- Попрошу вас, господин, не выражаться.
-- Не выражаться? К вам ежедневно ходит тысяча человек, и, если все они попробуют ваш крестьянский суп, -- что они скажут? Что в России все обстоит благополучно, никаких недородов нет и крестьяне благоденствуют... Да? Попросите полицию. Протокол! Я вам покажу... Ты у меня в тюрьме насидишься!
* * *
-- Помилуйте, господин судья, пришли тихо, смирно, а потом раскричались. Суп, видишь ты, им слишком хорош показался!
-- То есть лох!
-- Нет-с, хорош! "Почему, -- говорит, -- мясо да капуста, крестьяне, -- говорит, -- так не едят".
-- В самом деле, почему вы подняли историю?
-- Обман публики, помилуйте! Крестьянский суп? Хорошо-с. А ну-ка дайте мне оный, хочу этнографию и крестьянский быт изучать. "Извольте-с!" Что т-такое? Да они еще туда для вкусу одеколона налили!
-- Помиритесь!
-- Чего-с? Не желаю!
-- А чего же вы желаете?
-- Я желаю, господин мировой судья, чтобы вся Россия знала, какой-такой крестьянский суп Россия ест!
-- Прошу встать! По указу и так далее -- мещанин Вывихов за скандал в публичном месте и за оскорбление словами метрдотеля ресторана "Петербург" приговаривается к трехдневному аресту. А вы... послушайте... Вы больше этого блюда не указывайте в вашем меню.
-- Да почему, господин судья?
-- Потому что крестьяне такого супа не едят.
-- А какой же суп они едят?
-- Никакой.
-- А что же они едят в таком случае?
-- Что?.. Ничего!