-- Эй, вы, рвань коричневая! Чего толпа толпится?
-- А чего ж ей... Послухать каждому лестно.
-- Да тут что -- драка?
-- Протри глаза! Видишь -- эшафотик? Оттелева разговор будет.
-- Об чем?
-- Об этом самом. Депутат перед почтеннейшей публикой отчитываться будет.
-- Ответит он за это!
-- Чего ответит? Разрешение, можно сказать, вина и елея, дадено.
-- Пойдем, Кучерявый. Я эти разрешения знаю. Я, брат, уже в девятьсот пятом, после такого разрешения, две недели в больнице отлеживался.
-- Попало?
-- Почему попало. А от городской головы разрешение есть?
-- Будьте без сумления. Всеми дозволено: Господин губернатор разрешили, палицмейстер, городской голова, архиерей и мещанский староста... Гуляй душа!
-- Вот оно, вот... Смотрите!
-- Чего ж цепей на ем нет?
-- Дура! Нешто он арестант... С ним сам господин пристав за ручку. Вишь ты, хлопают ему как.
-- Бра-а-во!! Бис!
-- Господа граждане! Будучи почтен избранием в народные представители, я...
-- Ой! Кто это окурок за шиворот бросил?!
-- Пренебреги!
-- Да ежели он с огнем...
-- Дьяволы! Тут разговор сурьезный, а он с окурком.
-- Ты-то хорош!
-- Тссс...
-- После роспуска второй Государственной Думы... [3 июня 1907 года был выпущен указ царя о роспуске II Государственной Думы. Инициатором указа был П. А. Столыпин. По сути, произошел государственный переворот, поскольку нарушался Манифест 17 октября 1905 г. и Основные государственные законы, утвержденные 23 апреля 1906 г., согласно которым принятие любого закона невозможно без участия Думы. В соответствии с новым положением вдвое сократилось представительство рабочих и крестьян и соответственно увеличилось представительство имущих классов.]
-- Г. депутат! Я просил бы вас не касаться действий правительства.
-- А как же сказать?
-- Говорите -- "после третьего июня"...
-- Хорошо. После третьего июня, когда было это самое, мы съехались, хотя с тяжелым сердцем...
-- Виноват, я критики правительства не могу допустить...
-- Я и не критикую!
-- Нет, вы говорите "с тяжелым сердцем". Это порицание...
-- Извините!.. Мы съехались с легким сердцем, веря, что при наступившем успокоении, правительство даст нам возможность работать без помехи. Но...
-- Я прошу вас без "но" в этом месте.
-- Помилуйте, г. пристав! Вы меня перебили... Я хотел сказать слово "нося". Нося в себе эту уверенность...
-- Как же ты, косолапый, говорил, что дозволено?
-- Так он, вишь ты, с рельс все соскакивает...
-- А от господина врачебного инспектора разрешение есть?
-- Загалдели... Тише!
--...При рассмотрении законопроектов, внесенных министром...
-- Я вас покорнейше прошу прибавлять в таких случаях: "г. министром".
-- Слушаюсь!.. внесенных его высокопревосходительством господином министром, мы нашли некоторые из них не соответствующими...
-- Г. депутат! Я серьезно предупреждаю...
-- Но, позвольте...
-- Именно, я не могу позволить!
-- Слушаюсь! Гм!.. Мы нашли их превосходными. Таким образом, общая конъюнктура момента, зафиксированная теми обстоятельствами, кои, не являясь ни одной из желательных равнодействующих, могли до известной степени укрепить те ветхие устои...
-- Чтой-то он, ребята!?
-- Н-да... Закрутил!
-- Памороки ему забили! [Старое областное выражение; означает примерно: "задурили голову", "напустили туману".] Известно, с отчаянности чего не скажешь...
-- Ему бы от господина брандмейстера бумажкой какой запастись...
-- Много ты понимаешь! Причем тут брандмейстер?
-- Дикие мы. А только я тебя ушибить всегда могу!
-- То есть, это за что же?
-- Вообще.
--... Грядковая культура хлебов, милостивые государи, заключается в том, что в разрыхленную почву кладутся зерна, приблизительно на такой глубине, чтобы...
-- Виноват... Вы это о чем же?
-- Разве нельзя?
-- Нет, но вы имеете разрешения на беседу по поводу Думы, а это что же такое?.. какая-то культура... Хлеба...
--... Зерно в разрыхленной почве...
-- Послушайте, об этом не надо!
-- Хорошо-с. Население Австралии состоит, преимущественно из мужчин и женщин. Волки в диком состоянии очень опасны и коренное население Галиции...
-- В силу предоставленного мне права, я, находя изложение г. депутатом предположенной программы не по существу каковое носит характер насмешки над администрацией -- закрываю собрание.
-- Так.
-- Наговорился!
-- Отвел душеньку...
-- Ловко это насчет бюрократического режима прокатился. Волки, говорит, жрут, не разбирая мужчин и женщин, а мужики на грядках без хлеба сидят на манер Австралии.
-- То-то и оно. Жена, дети, а рискует чем!
-- Кучерявый, бежим, чичас бить почтейнейшую публику будут.
-- Господи ты мой! Дураков не сеют, не жнут...
-- Пойду это я сейчас и нарежусь -- до полного омертвления... Ей-Богу! И завалюсь до завтра... И завтра нарежусь! И послезавтра.
-- Эй, дядя!
-- Ну?
-- Ты не забудь и в среду нарезаться.
-- Будьте благонадежны.