-- Ради Бога! -- умоляюще сказал старый, седой как лунь, октябрист. -- Вы не очень на него кричите... Все-таки он член Государственного Совета. Сосчитаться с ними, как мы проектируем, -- это, конечно, хорошо... Но не надо все-таки слишком опрокидываться на беднягу. Можно и пробрать его, но как? Корректно!
-- Будьте покойны, -- пообещал молодой скромный октябрист, выбранный посланником. -- Я не позволю себе забыться. Сосчитаюсь -- и сейчас же назад!
-- Ну, с Богом.
Молодой октябрист сел на извозчика и поехал к влиятельному члену Государственного Совета считаться.
* * *
Пробыл он у члена Государственного Совета, действительно, недолго.
Через пять минут вышел на крыльцо и тут же столкнулся с товарищем по фракции, который, горя нетерпением, прибежал, чтобы пораньше узнать результаты...
-- Ну, что? -- спросил товарищ. -- Сосчитался?
-- Кажется...
-- А ты... разве... не уверен?
-- Нет, я почти уверен, но он какой-то странный...
-- Они все странные какие-то.
-- Да... Представь себе, вхожу я в кабинет и начинаю речь, как и было условлено. А он... послушал немного, поднялся с кресла, отвел в сторону правую руку, быстро-быстро приблизил ее к моему лицу и коснулся ладонью -- щеки. Потом говорит: "А теперь ступайте!" Я и ушел. Что бы это значило?
Товарищ сел на ступеньки подъезда и призадумался.
-- Действительно, странно... Что бы это могло значить? Ты говоришь: отвел в сторону правую руку, быстро-быстро приблизил ее к твоему лицу и коснулся щеки? Долго он держал руку около твоей щеки?
-- Нет, сейчас же взял ее и спрятал в карман.
-- Ничего не понимаю... Может, он заметил, что тебе было жарко, и обмахнул лицо?
-- Нет! В том-то и штука, что мне не было жарко. Щека сделалась розовая не сначала, а потом.
-- Непостижимо! Пойдем к другим товарищам -- спросим.
* * *
Седой октябрист переспросил:
-- Как, вы говорите, он сделал?
-- Да так, -- в десятый раз начал объяснять недоумевающий посланник. -- Сначала встал, потом отвел в сторону правую руку, быстро-быстро-быстро приблизил ее к моему лицу и коснулся ладонью щеки.
-- Поразительно! Что он хотел, спрашивается, этим сказать? Гм... Может быть, у вас на щеке сидела муха, а он из вежливости отогнал ее?..
-- Скажете тоже! Какие же зимой бывают мухи?..
-- Ну, тогда уж я и не знаю -- в чем тут дело.
Третий октябрист, стоявший подле, сказал:
-- А может быть, он просто хотел попросить у вас папироску?
-- Тоже хватили! Зачем же ему трогать мою щеку? Ведь не за щекой у меня лежат папиросы. Нет, тут не то...
-- Не хотел ли он попрощаться?
-- Как же это так? Кто будет за щеку прощаться?.. Прощаются за руку.
-- Убейте меня, ничего не понимаю...
-- Как вы, говорите, он сделал?
Посланник вздохнул и терпеливо начал:
-- Так: встал, отвел в сторону правую руку, быстро-быстро-быстро приблизил ее к моему лицу и коснулся ладонью щеки.
-- Да, странно... А вы вот что: спросите какого-нибудь из правых; они эти штуки знают.
* * *
Когда правый пришел, все обступили его и засыпали вопросами...
-- Обождите! Не кричите все зараз. Как он сделал?
-- Так: встал, отвел в сторону правую руку, быстро-быстро-быстро приблизил ее к моему лицу и коснулся ладонью щеки.
-- А, как же! Знаю! Еще бы...
-- Что ж это? Ну? Что?
-- Это пощечина. Обыкновенная оплеуха!
-- Не-у-же-ли?!
Все были потрясены. Но подошел седой октябрист и внушительно спросил:
-- Вы почувствовали боль в щеке после его прикосновения?
-- Ого! Еще какую.
-- А он... как вы думаете? Чувствовал в руке боль?
-- Я думаю!
-- Ну и слава Богу! -- облегченно вздохнул опытный старик. -- Вы чувствовали боль, он чувствовал боль. Значит -- сосчитались!!