Что может быть хорошего из Назарета?
Глава I
Ключи
Однажды летом в одиннадцать часов вечера супруги Патлецовы сидели на ступеньках парадной лестницы в трех шагах от своей квартиры -- и ругались.
-- В конце концов, -- бормотал Патлецов, -- это даже удивительно: стоит только поручить что-либо женщине, и она приложит все усилия, чтобы исполнить это как можно хуже и глупее!..
-- Молчал бы лучше, -- угрюмо отвечала жена, -- уже достаточно одного того, что мужчины картежники и пьяницы.
Муж горько, страдальчески засмеялся:
-- В огороде бузина, а в Киеве дядька... Представьте себе, -- обратился он к угловому солидному столбику на перилах, так как ничего другого поблизости не было, -- представьте, что я, выходя днем с нею из дому, вышел первый, а ее попросил запереть парадную дверь и ключи взять с собой... Что же она сделала? Ключи забыла внутри, в замочной скважине, захлопнула дверь на английский замок, а ключик от него висит тоже внутри, на той стороне дверей. Как вам это покажется?
Солидный столбик от перил даже не улыбнулся, храня полное молчание, свойственное субъектам этого типа, а Патлецов, стремясь излить душу, не смутился молчанием собеседника и продолжал:
-- И представьте, чем эта женщина оправдывается?! А вы, говорит, картежники! Логично, доказательно, всеобъемлюще!
Госпожа Патлецова хлопнула кулаком по молчаливому слушателю своего мужа и, энергично обернувшись, спросила:
-- Скажи: чего ты от меня хочешь?
-- Мне было бы желательно знать, как мы попадем в квартиру?
Жена задумалась.
-- Это ты виноват! Ты отпустил прислугу до завтра -- ты и виноват. Если бы она была внутри, она бы открыла нам.
-- Видели? -- обратился к своему единственному другу столбику Патлецов и заскрежетал зубами... -- Я виноват, что отпустил прислугу?! А она ее нанимала -- значит, она и виновата! А какой-то глупый англичанин изобрел английский замок, он и виноват?!
-- Недаром я так не хотела выходить за тебя замуж,-- возразила жена. -- Если бы не вышла -- ничего бы и не было...
-- Что? Как вам это понравится?..
Если бы у столбика было какое-нибудь отверстие сверху -- он зевнул бы им. Так все это было скучно...
После долгого саркастического разговора Патлецов предложил жене два проекта: поехать до утра в гостиницу или переночевать тут же, на площадке лестницы у дверей.
Первый проект был забракован на том основании, что ездить по гостиницам неприлично; за второй проект автор его удостоился одного только краткого слова:
-- Ду-рак.
-- Ну что ж, -- кротко улыбнулся Патлецов. -- Если я дурак, а ты умная, придумай сама выход. А я вздремну...
Он прислонился к перилам и действительно задремал. Его разбудил плач.
-- Ты чего?
-- Мне страшно. Ступай за слесарем.
-- Да какой же слесарь в двенадцатом часу. Все честные слесаря спят...
-- Бери хоть нечестного. Мне все равно!
Муж улыбнулся:
-- Вот если бы сейчас поймать вора с отмычками, он бы оборудовал все это моментально.
-- Поймай вора.
-- Что ты, милая... Как же это так: поймай вора!.. Что это, блоха на теле, что ли? Где я его ловить буду?
И тут же Патлецов немедленно вспомнил: за углом той большой улицы, где они жили, был грязный переулок, а в переулке помещался трактир "Назарет", пользовавшийся самой печальной, скверной репутацией. Говорили, что в трактире гнездились разные темные личности, жулики не у дел и карманщики, проживавшие здесь дневную добычу.
Сначала то, о чем думал Патлецов, показалось ему неимоверно глупым, чудовищным, а потом, когда он поразмыслил минут десять, план стал казаться гораздо проще и исполнимее.
-- Во всяком случае, -- усмехнулся про себя Патлецов, -- это оригинально и, во всяком случае, никакого другого выхода, кроме гостиницы, которую эта дура отвергает, нет!
Он сказал жене, что пойдет поискать слесаря, спустился с лестницы и исчез.
Глава II
"Назарет"
Теплый, влажный, пропитанный невыносимым запахом прокисшего пива и старых закусок воздух окутал Патлецова, когда он открыл темную, липкую дверь.
На первый взгляд в "Назарете" не было ничего страшного: за столиками сидели легковые извозчики, истерзанные мастеровые и женщины, такие дешевые, что две из них равнялись по стоимости -- порции рубленых котлет.
Патлецов подошел к толстому одноглазому буфетчику и деликатно наклонился к нему:
-- Не могу я навести у вас справочки?
-- Ну? -- сурово и подозрительно кивнул головой одноглазый.
-- Мне нужен слесарь. Нет ли здесь между вашими... гостями слесаря?
-- А вам для чего такого?
-- Ключи от дверей потерял. В квартиру не могу попасть.
Вид у Патлецова был солидный, искренний. Буфетчик хмыкнул.
-- Бог их знает... Все они слесаря, так или иначе. Ходят тут всякие.
-- Да вы мне только укажите на кого-нибудь... а я сам поговорю. Я заплачу ему.
-- Вон туда идите, -- ухмыльнулся буфетчик. -- Видите, в уголку роятся. Только меня не путайте. Может, они и не возьмутся. Мне-то что!
В уголку сидело трое. Приняли они Патлецова недоверчиво, странно поглядывая на него, сбитые, очевидно, с толку его странным предложением.
Один носил странное имя -- Зря, другого называли Аркашенькой, а третий был сложнее: Мишка Саматоха.
-- Да вам что нужно, господин? -- с каким-то неискренним удивлением спросил Зря, самый старший.
-- Кто хочет, ребята, честно рубль заработать?
-- Да мы всегда честно рубли зарабатываем,-- с болезненным самолюбием вора заворчал Аркашенька.
-- И прекрасно! Мне нужен слесарь... Ключи я от дверей забыл. Так -- открыть.
Все трое, как куклы, замотали головами.
-- Не занимаемся.
-- Как же так? А мне сказали, что кто-то из вас слесарь.
Мишка Саматоха, молодой бритый парень, с лицом актера и такими невыносимо блестящими глазами, что он беспрестанно гасил их блеск скромным опусканием век, возразил:
-- Да как же так -- ночью, идти в чужую незнакомую квартиру, отмыкать какие-то двери -- Бог его знает, что оно такое... Хорошо ли это?
-- Да я хозяин квартиры! -- загорячился Патлецов.
-- Понимаете -- хозяин! И я вам разрешаю... Мало того -- я даже прошу вас об этом! Вы меня выручите...
В практике трех друзей это был редкий, смехотворный случай, -- когда хозяин сам давал разрешение на то, что они делали всегда с душевной тревогой и тайным трепетом.
Тем не менее Зря и Аркашенька отказались от предложения категорически.
-- Я два рубля дам! Я очень, очень прошу вас. Ну что вам стоит выручить человека?!
-- Да почему вы в слесарную мастерскую не обратились? -- спросил, гася свои алмазные глаза, Саматоха.
-- Заперто все уже! Господи! А мне сказали, что тут в "Назарете" можно найти этих... слесарей... безработных. Как же мы иначе попадем в квартиру? Мы бы с женой вам были очень благодарны... Чрезвычайно.
Зря и Аркашенька снова сухо отказались. А сентиментальному Саматохе польстило, что его так просят и что этот господин в золотых очках и его жена, вероятно, красивая, не менее нарядная женщина будут ему, Саматохе, очень благодарны.
А когда Патлецов, заметив колебание раскисшего Мишки, взял его за руку и горячо пожал ее, Мишка встал и, разнеженно усмехнувшись, буркнул:
-- Идите вперед. Я... сбегаю за инструментом и догоню вас.
Глава III
Мишка Саматоха
Жена Патлецова была очень удивлена и обрадована, когда муж явился с каким-то человеком и сообщил радостно:
-- Нашел! Вот он сейчас откроет.
У Саматохи в суконке были завернуты какие-то вещицы, издававшие металлический лязг. Саматоха поклонился жене Патлецова, положил на подоконник суконку и развернул ее.
-- О-ой, что это? -- с кокетливым любопытством протянула госпожа Патлецова, заглядывая в суконку, -- зачем так много?
-- Инструменты, сударыня, -- снисходительно улыбнулся Мишка Саматоха. -- Разные тут.
-- А это что?
-- Это английский лобзик, -- стал объяснять польщенный вниманием Мишка. -- Пилочка такая... Преимущественно для амбарных замков и засовов. Вот этим ее смазывают, чтобы не слышно было.
-- А зачем, чтоб не слышно? -- спросила жена.
Патлецов и Саматоха перебросились быстрыми смеющимися взглядами и отвернулись друг от друга.
-- Это, изволите ли видеть, американский ключ -- последнее слово техники -- со вставными бородками: можно вставить какую угодно... вот набор бородок... Это обыкновенные отмычки, к сожалению, не полный набор, -- всего двенадцать штук...
Невыносимые алмазные глаза Мишки сверкали вдохновением артиста... Он вертелся, щелкал пальцами по синеватой стали, гремя отмычками, с увлечением объяснял достоинства новой системы буравчика перед прежними и умилялся до слез, когда госпожа Патлецова робко дотрагивалась тоненькими холеными пальчиками до странных, таинственных приборов.
-- Ну, а как же вы откроете нашу дверь? -- спросил Патлецов. -- Этим, что ли?
-- Английский замок? Нет, этой штучкой. То совсем для другого. Вот, смотрите...
Мишке Саматохе хотелось под взглядом прекрасных женских глаз сделать свое дело как можно красивее, проворней и с блеском. Он улыбнулся госпоже Патлецовой, вынул маленький крючок, как фокусник, показал его публике, засучил рукава и принагнулся к замку.
-- Только он не будет уже больше годиться, -- предупредил он, -- ничего? Английские замки, видите ли, нужно сломать снаружи, чтоб открыть...
-- Все равно, -- нетерпеливо сказал Патлецов. -- Лишь бы попасть нам домой.
-- Слушаю-с.
Послышался треск... Саматоха с лицом доктора, делающего трудную операцию, суетливо нагнулся к своему набору инструментов, быстро вынул необходимый и сунул его куда-то вбок, в щель.
У своего плеча он слышал дыхание глядевшей на его работу с любопытством госпожи Патлецовой.
И сам Патлецов был неимоверно заинтересован.
Потный, сияющий Саматоха чувствовал себя героем дня.
-- Пожалуйте-с!
Госпожа Патлецова радостно вскрикнула и бросилась в открытую дверь. Патлецов посмотрел на собиравшего свои инструменты Саматоху и сказал ему:
-- Подождите здесь. Я сейчас вынесу деньги.
Дверь захлопнулась, и Саматоха остался один... Он, насвистывая, занялся складыванием своих принадлежностей, любовно осматривал их, дышал на них ртом и потом чистил тусклый металл рукавом потертого пиджака.
Прошло минут пять-шесть. К Саматохе никто не выходил. Саматоха уже хотел напомнить о себе деликатным стуком в дверь, как она распахнулась, и в ее освещенном четырехугольнике показались Патлецов, дворник и городовой.
-- А-ах! -- крикнул протяжно Мишка Саматоха, отпрыгивая к окну.
-- Вот что, милый мой, -- строго обратился к нему Патлецов. -- Ты, я вижу, слишком большой искусник и слишком опасная персона, чтобы оставлять тебя на свободе. Сегодня ты открыл дверь с моего разрешения, а завтра сделаешь это без оного... Общество должно бороться с подобными людьми всеми легальными способами, какие есть в его распоряжении... Понимаешь? А такой субъект, как ты, да на свободе, да с этим инструментом -- благодарю покорно! Да я ночей не буду спать...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда молчаливого Саматоху уводили, он уже не старался тушить бриллиантовый взгляд своих глаз. Они так сияли, что больно было смотреть.
Патлецов аккуратно запер дверь и, почесав спину, пошел спать.