Один из краеугольных камней грядущего рая на земле - Третьего Интернационала, это:
- Контроль над производством. Твердо знаю, во что эта штука выльется.
* * *
Писатель только что уселся за письменный стол, как ему доложили:
- Рабочие какие-то пришли.
- Пусть войдут. Что вам угодно, господа?
- Так что мы рабочий контроль над производством. Выборные.
- Контроль? Над каким производством?
- Над вашим.
- Какое же у меня производство? Я пишу рассказы, фельетоны... Это контролю не поддается.
- Все вы так говорите! Мы выборные от типографии и артели газетчиков, и мы будем контролировать ваше производство.
- Виноват... Как же вы будете осуществлять контроль?
- Очень просто. Вот мы усаживаемся около вас, и... вы, собственно, что будете писать?
- Еще не знаю: темы нет.
- А вы придумайте.
- Хорошо, когда вы уйдете - придумаю.
- Нет, вы эти старые штуки оставьте! Придумывайте сейчас.
- Но не могу же я сосредоточиться, когда две посторонних физиономии...
- Простите, мы вовсе не посторонние физиономии, а рабочий контроль над вашим производством! Ну?
- Что "ну"?
- Думайте скорей.
- Поймите же вы, что всякое творчество - такая интимная вещь...
- Вот этого интимного никак не должно быть! Все должно делаться открыто, на виду и под контролем.
Писатель задумался.
- О чем же это вы призадумались, позвольте узнать?
- Не мешайте! Тему выдумываю.
- Ну, вот и хорошо. Только скорее думайте! Ну! придумали?
- Да что вы меня в шею гоните.
- На то мы и контроль, чтобы время зря не пропадало. Ну, живей, живей!..
- Поймите вы, что не могу я так сосредоточиться, когда вы каждую секунду с разговорами пристаете!
Рабочий контроль притих и принялся с любопытством разглядывать лицо призадумавшегося писателя.
А писатель в это время тер голову, почесывал у себя за ухом, крякал и, наконец, вскочил в отчаянии:
- Да поймите же вы, что нельзя думать, когда четыре глаза уставились на тебя, как баран на новые ворота.
Рабочий контроль переглянулся.
- Замечаете, товарищ? Форменный саботаж! То ему не разговаривай, то не смотри на него, а то он еще, пожалуй, и дышать запретит! Небось, когда нас не было - писал! Тогда можно было, а теперь нельзя? Под контролем-то, небось, трудно! Когда все на виду, без обману, - тогда и голова не работает?!.. Хорошо-с!.. Так мы и доложим, куда следует!
Рабочий контроль встал и, оскорбленный до глубины души, топоча ногами, вышел.
_____________
От автора.
В доброе старое время подобные произведения кончались так:
"...На этом месте писатель проснулся, весь облитый холодным потом".
Увы! Я кончить так не могу.
Потому что хотя мы и обливаемся холодным потом, но и на шестом году еще не проснулись.