Noblesse oblige*
* Положение обязывает (фр.).
Однажды канцлер докладывал королю о текущих делах.
-- ...Кроме аудиенции, которую, ваше величество, вам предстоит дать завтра итальянскому послу, сегодня вам будут представляться: турецкий посланник, поверенный в делах Мексики и...
Король поднял свое бледное, угрюмое лицо и неожиданно произнес странные, неслыханные слова:
-- А... знаете что? Ну их всех к черту!
-- Ваше королевское величество! Осмелюсь напомнить, что с итальянским посланником предстоит беседа о новом торговом договоре...
-- А... знаете что?.. Ну их всех к черту. Отвяжитесь от меня с вашими договорами, -- крикнул король. -- Не желаю! Довольно. Никаких приемов, официальных обедов и полуофициальных завтраков. Спасибо! Сыт по горло.
Канцлер почтительно склонился.
-- Слушаю-с. В таком случае, может быть, вы не откажетесь принять в пятницу немецкого посла?
Король всплеснул руками.
-- Это удивительно! Скажите, неужели мы говорим с вами на разных языках? Неужели вы меня не поняли?
-- Слушаю-с. Какие будут теперь приказания вашего королевского величества?
-- Никаких. В том-то и штука, что никаких. Надоело мне все это до смертушки! Ухожу я от вас. Уйду в лес, найду какую-нибудь заброшенную хижину и буду жить в ней, питаясь плодами да рыбой, пойманной в ближайшей речке. Ах, если бы ты знал, -- сказал задушевным тоном король, переходя на "ты", -- как я давно об этом мечтаю.
-- Слушаю-с. Прикажите приготовить автомобиль и выработать маршрут?
-- Этого только недоставало!! Смешной ты человек, братец... Единственно, что я прикажу -- чтобы мне по дороге никто не мешал, не кричал "ура!" и не приставал с расспросами и услугами. Дай повсюду распоряжение, чтобы считали меня по дороге простым крестьянином. Да приготовь котомку и палку.
-- Будет исполнено. Котомка и палка будет, к сожалению, готова только к вечеру.
-- Господи! Почему так долго?
-- Котомку я предлагаю сделать из лионского бархата с вышивкой жемчугом, шелками и аграмантом [Аграмант -- узорчатое плетение из шнура, употребляемое как упражнение для обшивки краев платья, занавесей и т. д.]. Палку изготовим вам из розового дуба с золотым набалдашником, украшенным десяточком-другим бриллиантиков...
-- Знаешь что? Ты мне надоел. Если ты это сделаешь, я выброшу твою бархатную котомку и золотую палку в окно, а сам убегу безо всего.
-----
Ранним утром вышел из дворца король, одетый в крестьянское платье, и пошел на восток.
Пройдя несколько верст, свернул в сторону и зашагал по девственным пустым полям. Только один раз встретился ему работавший в поле человек.
Человек этот, увидев короля, раскрыл рот и выпучил глаза так, что они чуть не высыпались из орбит.
-- Чего ты смотришь? -- нахмурился король. -- Разве ты знаешь, кто я?
-- Так точно. Знаю.
-- Ну кто?
-- Кто вы? Простой мужик, ваше королевское величество.
-- Тьфу!
Раздосадованный, зашагал король дальше. И вот, углубившись в лес, нашел король то, что искал. Среди высоких, стройных деревьев притаилась маленькая заброшенная хижина дровосека, все убранство которой заключалось в маленьком кабинетном рояле, кровати с пружинным матрасом и полдюжине простых венских стульев. Даже ковров не было в этом убежище нищеты и заброшенности!
Король, как ребенок, захлопал в ладоши и нашел, что лучшего помещения ему и не потребуется.
Голод стал мучить его.
"В речке должна быть рыба, -- подумал король. -- Хорошо бы поймать ее. Но чем?"
Он задумчиво опустил глаза и вскрикнул от радости: на траве лежала брошенная кем-то удочка. Король схватил ее и помчался к речке. У берега лежал красивый, выдолбленный посредине камень, на котором сидеть оказалось очень удобно. Король забросил в густые камыши удочку и, когда через минуту дернул удилище, на конце лесы держалась большая серебристая рыба. К удивлению короля, она оказалась совершенно очищенной от чешуи и даже выпотрошенной. Это заставило короля призадуматься. Он еще раз забросил удочку и опять через минуту вынул рыбу, которая была битком набита перцем и лавровым листом, а во рту держала большой очищенный лимон.
"Странная порода", -- подумал король и пошел в свою хижину.
В печке весело пылал огонь.
-- Откуда это? Гм... Может быть, я нечаянно давеча бросил на стружки спичку -- стружки и загорелись? Нет понятно...
Король сварил рыбу, съел вкусную, жирную уху и вышел прогуляться. Жажда томила его. По дороге ухо короля уловило журчанье ключа, пробивавшегося в скале. Жаждущий путник без труда нашел ключ, прильнул к нему -- и, изумленный, отпрянул прочь. Вода была сладкая, пахла апельсином, а сбоку на скале висела медная дощечка с надписью: "Газирована. Приготовлена на кипяченой воде".
Глаза короля потускнели, и лицо омрачилось. Он тихо отошел от лимонадного ключа и побрел дальше среди роскошных фруктовых деревьев, отягченных большими аппетитными плодами.
Рука его машинально протянулась к белому сочному яблоку. Но яблоко было высоко. Король стал на цыпочки... Со своей стороны яблоко тоже принагнулось, вздрогнуло и, отделившись от ветки, упало в королевские руки. Близорукий король не заметил, что от ветки шла вниз проволока, терявшаяся в кустах, но близорукий король заметил, что яблоко было искусно очищено от кожицы и даже сердцевина с семенем была выдолблена.
Король швырнул яблоко в кусты и побрел дальше. По дороге он нервно теребил тонкий батистовый платок, который какими-то судьбами очутился в кармане его грубой крестьянской куртки. Потом возвел глаза, свои печальные потускневшие глаза, к небу -- и выронил из рук платок.
В тот же момент из густых кустов высунулась чья-то рука, схватила платок и почтительно протянула его королю.
-- Негодяй! -- заревел король, хватая эту руку.-- Так-то вы устраиваете вашему королю одиночество и жизнь в пустыне!!
Он вытащил за руку растерянного слугу, закричал на него, затопал ногами, покатился в истерическом припадке наземь и стал рыдать и вопить, стуча кулаками по траве.
-- Как?! Я хочу быть один, я хочу уйти, от вас, и я не могу этого сделать?! Я, король, не могу сделать того, что доступно ничтожнейшему из моих подданных?! Всю жизнь, значит, на меня наложены эти проклятые цепи ненужной мне придворной заботливости и дурацкого комфорта -- и никуда я, никуда не спрячусь от них?! И, значит, как бы я ни старался -- я до самой смерти не сброшу этих бархатных, усеянных жемчугом, пут, этих золотых палок с бриллиантовыми набалдашниками... О, если так -- довольно! Лучше смерть...
Вокруг рыдавшего короля уже стояла почтительная, молчаливая толпа придворных и робко поглядывала на своего повелителя.
-- Лучше смерть! -- ревел обезумевший король.-- Лучше в реку! Прощайте, мои погубители. Ни с места! Не смейте следовать за мной.
И помчался бедный король к реке. Но как ни спешил король -- придворные были резвее его...
-----
Король добежал до реки и остановился, удивленный: на берегу он увидел маленькую пристань и несколько ступенек, ведущих к воде. Пристань была украшена зелеными гирляндами, цветами и транспарантами, а ступеньки, ведущие к воде, обиты красным дорогим сукном.
-- Это что? -- строго спросил король.
Выдвинулся вперед церемониймейстер.
-- Это-с? Место для самоубийства, ваше королевское величество. Мы в отчаянии, что не успели нагреть воду и довести ее до температуры вашей ежедневной утренней ванны -- но времени было так мало...
Король опустился на траву (впрочем, не на траву: под него сейчас же подкатили свернутый в трубку персидский ковер) и долго и тихо плакал. Все, окружив короля, молча ждали... Потом король встал, утер слезы и обвел всех страдальческими глазами.
-- Ну... черт с вами! Забирайте меня.
И повели короля во дворец.