I
Ее выцветшее от сырости и дождей пальто и шляпа с перьями, сбившимися от времени в странный удивительный комок, не вызывали у прохожих Невского проспекта того восхищения, на которое рассчитывала обладательница шляпы и пальто... Мало кто обращал внимание на эту шаблонную девицу, старообразную от попоек и любви, несмотря на свои 25 лет, уныло-надоедливую и смешную, с ее заученными жалкими методами обольщения.
Если прохожий имел вид человека, не торопящегося по делу, она приближалась к нему и шептала, шагая рядом и глядя на крышу соседнего дома:
-- Мужчина!.. Зайдем за угол. Пойдем в ресторанчик -- очень недорого: маленький графин водки и тарелка ветчины. Право, а?
И все время она смотрела в сторону, делая вид, что идет сама по себе, и если бы возмущенный прохожий позвал городового, она заявила бы нагло и бесстыдно, что она не трогала этого прохожего, а, наоборот -- он предлагал ей разные гадости, которые даже слушать противно.
Ходила она так каждый день.
-- Мужчина, поедем в ресторанчик. Неужели вам жалко: графинчик водки и тарелка ветчины. Право, а?
Иногда предмет ее внимания, какой-нибудь веселый прохожий, приостанавливался и, с видом шутника, баловня дам, спрашивал:
-- А может, ты хочешь графинчик ветчины и тарелку водки?
И она раскрывала рот и, схватившись за бока, хохотала вместе с веселым прохожим, крича:
-- О-о-ой, чудак! Уморил!.. Ну, и скажет же...
В общем, ей не так было смешно, как она прикидывалась: может быть, прохожий, польщенный ее одобрением, возьмет ее с собой и накормит ветчиной с водкой, что, -- принимая во внимание сырую погоду, -- было бы совсем не плохо.
II
Сегодня прохожие были какие-то угрюмые, необщительные: несколько человек в ответ на ее деланно-добродушное предложение угоститься совместно ветчиной и водкой -- послали ее "ко всем чертям", а один, мрачный юморист, указал на полную возможность похлебать дождевой воды, набравшейся в тротуарном углублении, что, по его мнению, давало полную возможность развести в животе лягушек и питаться ими вместо ветчины.
Юмориста эта шаблонная девица ругала долго и неустанно... Он уже давно ушел, а она все стояла, придерживая шляпу и изобретая все новые и новые слова, запас которых, к ее чести, был у нее велик и неисчерпаем.
В это время ей навстречу шли два человека. Один приостановил другого, указал на девицу и шепнул:
-- Давай, Вика, ее пригласим!
Другой засмеялся, кивнул головой и пошел вперед.
-- Знаешь, Петерс, она, кажется, очаровательна.
Оба, приблизившись к девице, осмотрели ее с ног до головы и вежливо приподняли свои цилиндры.
-- Сударыня! -- сказал Петерс. -- Приношу вам от имени себя и своего товарища тысячу извинений за немного бесцеремонный способ знакомства. Мы, знаете, народ простой и в обращении с дамами из общества не совсем опытны. Оправданием нам может служить ваш благосклонный взгляд, которым вы нас встретили, и желание провести вечер весело, но скромно и интеллигентно!
Девица захохотала, взявшись за бока.
-- Ой, уморили! Да и комики же вы!..
Господин, по имени Петерс, всплеснул руками.
-- Это очаровательно! Ты замечаешь, Вика, как наша новая знакомая весела?
Вика кивнул головой.
-- Настоящая воспитанность именно и заключается в благородной простоте и безыскусственности. Вы извините нас, сударыня, если мы сделаем вам одно нескромное предложение...
-- Что такое? -- спросила девица, замирая от страха, что ее знакомые повернутся и уйдут.
-- Нам, право, неловко... Вы не примите нашего предложения в дурную сторону...
-- Мы даем вам слово, -- заявил Петерс, -- что будем держать себя скромно, с тем уважением, которое внушает к себе каждая порядочная женщина.
Девица хотела хлопнуть себя по бедрам и вскричать: "ой, уморили!", но руки ее опустились, и она, молча, исподлобья взглянула на стоящих перед ней людей.
-- Что вам нужно?
-- Ради Бога, -- суетливо воскликнул Вика, -- не подумайте, что мы бы хотели употребить во зло ваше доверие, но... скажите: не согласились ли бы вы отужинать с нами, конечно, где-нибудь -- в приличном месте?
-- Ну, да, да, конечно, поужинаю, -- согласилась повеселевшая девица.
-- О, мы вам так благодарны!..
Петерс нагнулся и, взяв загрубевшую большую руку девицы, тихо прикоснулся к ней губами.
-- Эй, мотор! -- крикнул куда-то в темноту Вика.
Девица, сбитая с толку странным поведением друзей, думала, что они сейчас захохочут и убегут... Но, вместо этого, к ним, пыхтя, приблизился автомобиль. Вика открыл дверцу, бережно взял девицу под руку и посадил ее на мягкую пружинную подушку.
-- Матушки ж вы мои, -- подумала пораженная, потрясенная девица. -- Что же это такое?
Ей пришло в голову, что самое лучшее -- в благодарность за автомобиль -- обнять Вику за шею, а сидевшему напротив Петерсу положить на колени ногу: некоторым ее знакомым это доставляло удовольствие... Но Вика деликатно отодвинулся, давая ей место, и сказал:
-- А ведь мы еще не знакомы! Моя фамилия Гусев, Виктор Петрович, инженер, а это мой приятель -- Петерс, Эдуард Павлович -- писатель. Мы хотя и не осмеливаемся настаивать на сообщении нам вашей фамилии, но имя...
Девица помолчала.
-- Меня зовут Катериной. Катя.
-- О, помилуйте! -- ахнул Петерс. -- Разве мы осмелимся называть вас так фамильярно... Екатерина... как по отчеству?..
-- Степановна!
-- Merci. Вика... Куда же мы повезем Екатерину Степановну?.. Я думаю, в "Москву" -- неудобно?
-- Да, -- сказал Вика. -- Туда с приличной дамой нельзя показаться... Форменный кабак. Рискуешь наткнуться на кокотку, на пьяного... Самое лучшее -- к Контану!
-- Прекрасно! Вы, Екатерина Степановна, не беспокойтесь: это ресторан очень приличный и туда смело можно повести порядочную даму.
Девица внимательно посмотрела в лицо друзьям: серьезные невозмутимые лица, с той немного холодной вежливостью, которая бывает при первом знакомстве...
И вдруг в голове мелькнула ужасная, потрясающая мысль:
-- Ее серьезно приняли за даму из общества!
III
У Контана заняли отдельный кабинет. Порыжевшее пальто и слипшиеся перья шляпы были при ярком свете электричества убийственны, но друзья, не замечая этого, разоблачили девицу и, усадив, сказали:
-- Позвольте вам предложить закуску, Екатерина Степановна: икры, омаров, фуагра... Что вы любите? Простите за нескромный вопрос: вы пьете вино?
-- Пью, -- тихо сказала девица, упорно смотря в цветочки на обоях.
-- Прекрасно! Петерс, ты распорядись!..
Весь стол был уставлен закусками. Девице налили шампанского, а Петерс и Вика пили холодную прозрачную водку. Девице, вместо шампанского, хотелось водки, но она ни за что не сказала бы этого, предпочитая молча прихлебывать шампанское. Заедала ветчиной и хлебом.
На белоснежной скатерти ярко выделялся протертый рукав кофточки и грудь, покрытая белым пухом от боа. Поэтому девица искусственно-равнодушно сказала:
-- А за мной один полковник ухаживает... Влюблен -- невозможно. Толстый такой, богатый. Да он мне не нравится.
Друзья изумились.
-- Полковник? Неужели? Настоящий полковник? А ваши родители как к этому относятся?
-- Никак. Они живут в Пскове.
-- Вы, вероятно, -- сказал участливо Петерс, -- приехали в Петербург развлечься? Я думаю, молодой, неопытной девушке в этом столичном омуте -- страшновато.
-- Да, мужчины такие нахалы, -- сказала девица и скромно положила ногу на ногу.
-- Мы вам сочувствуем, -- тихо сказал Вика, взял руку девицы и деликатно поцеловал ее.
-- Послушай, -- пожал плечами Петерс, -- может быть, Екатерине Степановне неприятно, что ты целуешь ей руку, а она стесняется сказать это... Ведь мы же обещали вести себя прилично.
Девица густо покраснела и усмехнулась:
-- Ничего, что ж... Пусть. Когда я жила у папаши, у меня все завсегда целовали руки.
-- Да, конечно, -- серьезно кивнул головой Петерс. -- В интеллигентных светских домах это принято.
-- Кушайте, Екатерина Степановна, артишоки!
-- Вы какая-то скучная, -- участливо сказал Вика. -- Вероятно, у вас мало развлечений? Знаешь, Петерс, хорошо бы Екатерину Степановну познакомить с моей сестрой. Она тоже барышня, и им вдвоем было бы веселее выезжать в театры и концерты...
Девица с непонятным беспокойством в глазах встала и заявила:
-- Мне пора. Спасибо за компанию.
-- Мы вас довезем до вашей квартиры в автомобиле!
-- Ой, нет, нет, спасибо... Ради Бога, не надо, я сама... Ой, нет, нет -- не надо.
IV
Когда девица вышла из кабинета, друзья всплеснули руками и, захлебываясь от душившего их хохота, повалились на ковер...
...Девица шагала по опустевшему Невскому, спрятав голову в боа и глубоко задумавшись.
Сзади подошел какой-то запоздалый прохожий, дернул ее за руку и ласково пролепетал:
-- Мм... мамочка! Идем со мной.
Девица злобно обернулась.
-- Ты, брат, разбирай к кому пристаешь! нельзя порядочной даме по улице пройти... Сволочь паршивая!!