I
Когда я приехал в Петербург -- у меня на очереди были следующие дела, аккуратно отмеченные в запиской книжке:
Полечиться массажем. Отыскать хорошую массажистку.
Найти экономку для ведения хозяйства у меня в Крыжополе.
Подыскать подходящую натурщицу для позирования в моей картине: "Диана встречает Эндимиона".
Пригласить солидную лектрису для чтения мне по вечерам, по случаю слабости глаз.
II
Я взял газету и быстро отыскал в отделе публикаций все нужные мне профессии:
"Молодая, опытная массажистка. Массирует у себя на дому от 3 до 7 ч. веч.".
"Предлагает заведовать у одинокого экономка. Согласна в отъезд".
"Молодая, хорошего сложения натурщица позирует художникам. От 1 ч. до 9 час".
"Солидная, пожилая дама предлагает быть лектрисой у инт. м. ч.".
III
-- Это вы экономка?
Спросил я встретившую меня даму.
-- Да. Я, -- приветливо улыбнулась она.
-- Вы согласны в отъезд?
-- О, куда угодно.
-- Ваши условия?
-- Жалованье в месяц 500 рублей. Ну, конечно, еще пара платьев в месяц и две-три безделушки.
Я помолчал.
-- Вы, действительно, экономка?
-- Конечно. Ведь вы читали публикацию.
-- Знаете что? -- сказал я серьезно. -- Брать для соблюдения экономии в хозяйстве экономку, стоимостью в тысячу рублей -- напоминает мне поступок некоего человека, имевшего состояние в тысячу рублей и купившего на эту тысячу рублей кассу для хранения этой тысячи рублей. Вы понимаете, что он остался при кассе, идеальной хранившей деньги, но без денег, которые бы можно хранить в этой кассе. Прощайте.
IV
Публиковавшаяся "солидная пожилая лектриса", действительно, оказалась солидной пожилой дамой, одетой немного безвкусно, но богато.
-- А, это вы! -- сказала она, рассматривая меня в лорнет. -- Так, так... Вы мне нравитесь.
-- Спасибо, -- скромно улыбнулся я. -- Вы мне тоже нравитесь. Ваши условия?
-- Сто рублей в месяц и сотня сигар. Я люблю запах хороших сигар.
-- Неужели вы курите сигары?!
-- Нет это вы будете курить.
-- Да вам-то что до этого -- буду я курить или нет?
-- А как же! Раз я вам их даю -- вы должны курить.
-- Признаться... я не понимаю... Почему вы даете? И потом -- сто рублей в месяц -- это цена неподходящая.
-- Как хотите. Больше я не могу платить.
-- То есть получать?!
-- Платить!!!
-- По-лу-чать?!!
-- Пла-тить!!!!
-- Вы? Мне?
-- Я. Вам.
-- Вы же будете у меня лектрисой и вы же будете мне платить деньги?
-- Ах, ты мой котенок, -- сказала она, обнимая дряхлой рукой мою шею. -- Ты маленький дурачок... Куда же ты? Ну, ладно -- сто двадцать! Убежал... Боже, как нынче дорожают молодые люди!.. Прямо-таки приступу нет!
V
-- Очень рад познакомиться, -- поклонился я высокой, хорошо сложенной натурщице, в розовом пеньюаре. -- Поработаем во славу искусства! Вы мне подойдете...
-- Еще бы, -- засмеялась она. -- Ну, раздевайтесь.
-- Я? Раздеваться? Зачем?
У меня было такое изумленное лицо, что она участливо спросила:
-- Может, вы не туда попали? Может, вы ошиблись адресом?
-- Вероятно, -- облегченно вздохнул я. -- А, понимаю. Вы массажистка! А я думал, что натурщица. Чуть не попросил вас раздеться.
-- Да я и есть натурщица.
-- Как?! И вы, натурщица, предлагаете художнику раздеваться?!
-- Да, неужели, вы художник?
Она хлопнула себя по бокам, присела на пол и залилась хохотом.
VI
Я сделался осторожным.
-- Это вы и есть массажистка?
-- Я, я.
-- Настоящая массажистка? которая массирует? Не натурщица?
-- Конечно, не натурщица. Я массажистка.
Я бешено взревел:
-- Вы массажистка? Так зачем же вы раздеваетесь, когда мне нужно раздеваться, мне, нуждающемуся в массаже, а не вам?!
На глазах ее показались слезы.
-- Вижу, -- печально сказала она. -- Понимаю... Просто я вам не нравлюсь.
VII
Я вышел от нее, выбросив свою записную книжку, изорвал газету с публикациями и, купив билет, уехал в Крыжополь.
Уехал... Уехал совсем из этого "города шиворот-навыворот", где экономки разоряют, лектрисы платят слушателям за свое чтение, натурщицы раздевают художников, а массажистки сами раздеваются перед больными.