Муж добрый, хотя и плохой философ, Туллий, будучи эдилом, жаловался согражданам, что в числе других обязанностей он должен умилостивлять играми богиню Флору*; а эти игры, следует заметить, совершались с чем большею надобностью, тем и с большим бесстыдством. В другом месте он, будучи уже консулом, говорит, что при крайне опасных для государства обстоятельствах игры проводились в течение десяти дней и не было забыто ничего, что относилось к умилостивлению богов**: как будто не полезнее было разозлить таких богов воздержанностью, чем умилостивить неумеренностью; вызвать вражду благопристойностью, чем смягчить таким безобразием! Месть их меньше повредила бы людям, чем та испорченность нравов, которую вызывали и поддерживали эти игры. Чтобы отвратить то, чем враг угрожал телам, милость богов привлекалась такими средствами, которыми уничтожалась добродетель в душах. Такое умилостивление подобных божеств, полное необузданности, мерзостей, бесстыдства, нелепостей и нечистоты, исполнителей которого врожденное римлянам чувство доблести лишило прав на почетные должности, удалило из триб и признало позорными и бесчестными, -- такое, говорю, позорное и противное истинному религиозному чувству умилостивление подобных божеств, -- эти соблазнительные и непотребные басни о преступлениях, подлостях, злодействах и гнусных помыслах богов, -- все это глазами и ушами публично изучало целое государство: видело, что все это нравится богам, и потому верило, что именно это -- пример для подражания, а отнюдь не то, что говорилось (если оно вообще говорилось) немногим и столь секретно.
______________________
* Cic., in Verr.VI.
** Id, in Catil. III.
______________________