Кипучій валъ, тревожный валъ,
Любимецъ вольный Океана!
Что такъ таинственно, такъ рано
Главу кудрявую поднялъ?
Куда направишь путь крылатый?
Не тамъ ли смолкнешь ты, бѣгунъ,.
Гдѣ льются пѣснею богатой
Октавы звучныя Торквата
Средь поэтическихъ лагунъ?
Не тамъ ли, у бреговъ Тавриды,
Гдѣ гордый лавръ и кипарисъ
Такъ романически сплелись?
Или къ скаламъ твоей Киприды
Помчишься, говорливый, ты --
И съ неожиданнымъ налетомъ
Ты брызнешь гордымъ водометомъ
И вскинешь радуги-мечты?
Иль на зарѣ твоей прощальной,
Какъ лебедь бѣлый на водахъ,
Тихонько, съ пѣсней погребальной
Заснешь въ Морейскихъ тростинкахъ?
Счастливый путь, дитя свободы!
Зачѣмъ я не могу съ тобой
Вовлечь на зеркальныя воды,
Уплыть отъ прихоти людской
Подъ сѣнь безлюдныя природы!
Но я дождусь: когда-нибудь
Съ тобою братски обнимуся
И въ безграничный, вольный путь
Я съ пѣсней шумной понесуся.
И, можетъ быть, у той скалы,
На Океанѣ, гдѣ валы
Тѣснятся вкругъ могилы славной,
Гдѣ долго страшенъ былъ въ цѣпяхъ
Кумиръ низвергнутый во прахъ,
Державный узникъ, рабъ державный,
Мы гордо выплывемъ на брегъ,
И тамъ, у царственнаго гроба,
Найдемъ желанный свой ночлегъ --
И успокоимся мы оба.
Но, можетъ быть, ты надо мной,
Какъ надъ вѣнчаннымъ славой магомъ,
Окрѣпнешь каменной скалой --
И станешь чуднымъ саркофагомъ.
"Современникъ", т. 13, 1839